Король Драмы и Я

☂ 2 ☂

Майк

Главный офис киностудии «LRD» (Эларди)

Нестерпимая головная боль не отступала. Даже «Перфалган»[1] не принес облегчения. Но ещё сильнее меня терзали злость и ощущение собственного бессилия.

– Блядь [2]! – прорычал я, ударив кулаком по столешнице из ценной древесины. От удара старые раны на костяшках отозвались острой болью.

"Я думала, если я помогу тебе, ты поможешь мне с прослушиванием в "Два шага до тебя", – её робкий, полный страха голос снова зазвучал в моей голове.

Сердце болезненно сжалось, глаза защипало – я не плакал с момента смерти матери, но сейчас был готов разрыдаться, как ребёнок. И снова пострадал ни в чём не виноватый стол, как когда-то зеркало в пентхаусе. Кровь из ранок на пальцах вновь потекла, но физическая боль немного уняла душевную. Алая капля упала на дорогой лак, запачкав свежий документ.

Я принялся лихорадочно искать в ящиках сигареты, не обращая внимания на кровь. Обычно я не курил на работе, но сегодня был исключительный случай. К тому же, Алекс отлично справлялся с ролью цербера. Никто не посмеет войти. Мой сердитый взгляд и брошенная секретарю фраза "Меня нет!" – были чётким сигналом.

". И я подумала... что в связи со всей... ситуацией, и твоей популярностью... тебе сложно найти кого-то для... развлечения. Я думала, если я помогу тебе, ты поможешь мне с прослушиванием в "Два шага до тебя"…

Подумала ты… Проклятье…

Её голос в голове снова разбередил рану. Её стоны, дрожь, сводящий с ума аромат – дурманящий, как у жасмина. Неужели это была ложь…

Слабая усмешка коснулась губ. Я затянулся едким дымом, пытаясь избавиться от её запаха…

Подумала ты…

Если бы ты знала правду…

***

Майк

Джейк использовал каждый шанс, чтобы закатить вечеринку у бассейна. Как только его родители уезжали по делам, этот роскошный дом тут же заполнялся нетрезвыми подростками лет пятнадцати. Благодаря приятной внешности, унаследованной от матери (я был словно ее более мужественной версией), и отсутствию проблем с кожей, вызванному скромным питанием – у меня попросту не было денег на излишества – я пользовался популярностью не только у старшеклассниц, но и у студенток. Они игнорировали возраст остальных гостей, как только оказывались в доме Ван-де-Граафов. Но мне были неприятны их ласки, и ни одна из них так и не добилась успеха в попытках затащить меня в постель. Я не мог себя пересилить, как бы ни старался. Мой брат логично предположил, что дело в любовных переживаниях.

«Так и помрешь девственником!», – подшучивал Джейк, похлопывая по плечу и убеждая меня забыть девушку, которая меня отвергла.

Однако, он не был в курсе всех обстоятельств. Ему было неведомо, что я даже не делал попыток раскрыть ей свои истинные чувства. Десять лет назад нас разделяла непреодолимая дистанция. Я – внебрачный сын Ричарда Ван-де-Граафа, на счету которого в HSBC [3] едва ли набралось двести фунтов, заработанных трудом официанта в заведении под названием «Кафе Мэри и Джека». Она – наследница почившего владельца компании «Дарвинг Петролеум» [4]. Я вырос в нищете Ист-Энда, а её тетушка владела шикарным поместьем в Виндзоре. Наши пути никогда бы не пересеклись, если бы не мой отец. Это единственная причина, по которой я не испытываю к нему абсолютной ненависти.

***

Майк

10 лет назад...

– Подъем, Майк, – послышался будто сквозь сон знакомый голос, напоминавший мамин. Еще мгновение, и я ощутил бы ее нежное прикосновение к волосам. – Я приготовила тебе бутерброды.

Солнечный свет, пробиваясь сквозь щели в ставнях, слепил мне глаза. Я открыл их, ожидая увидеть мамино лицо, но вместо этого передо мной склонился мистер Эллер, наш садовник – мужчина с морщинистым лицом, словно изборожденным годами, проведенными под палящим солнцем. Его руки, грубые и загорелые, были покрыты сетью тонких, глубоких морщин, свидетельствующих о тяжелом труде.

Я медленно сел, и старый диван, на котором я уснул, издал жалобный скрип, словно стон от внезапного пробуждения. Древние пружины протестовали против моего движения, издавая приглушенный, скрипучий звук, напоминая о своем почтенном возрасте. Воздух в маленькой гостиной был наполнен удивительным коктейлем ароматов. Сладковатый запах роз и жасмина, сочетавшийся с резким, терпким запахом старой лакированной мебели, создавал своеобразный, неповторимый букет. К нему примешивались запах пожелтевших страниц старинных книг, легкий привкус жженой резины, возможно, от садового инструмента, и едва уловимый, но стойкий металлический аромат, словно призрак какого-то забытого инструмента. Все эти запахи пропитали каждую доску небольшого деревянного домика, словно самые тонкие нити ткани времени. Этот домик, скромный и незатейливый, всегда вызывал у меня чувство странного удивления. Его белые, чуть пооблупившиеся доски резко контрастировали с великолепием главного дома, расположенного в центре огромного, величественного сада. Мрамор и стекло, блеск и роскошь окружающих особняк деревьев и цветов – всё это резко отличалось от простоты моего убежища. В нем не было панорамных окон, открывающих вид на раскидистый сад, только скромные стёклышки, пропускавшие мягкий солнечный свет.

Чувство легкой вины мучило меня. Мне предоставили комнату на чердаке, хотя я отказался от комфортабельной гостевой комнаты в главном доме. Вчера, после утомительной смены в кафе, я был слишком устал, чтобы добраться до своей комнаты, и уснул прямо на диване. Мистер Эллер, из-за меня, был вынужден провести ночь на старой, изрядно потертой кушетке, похожей на живого свидетеля далеких военных лет. Ее источенная обшивка словно шептала о нелегкой жизни и недостатке уважения со стороны семьи Ван-де-Граафов. Но я знал, что это не совсем так. Настоящее богатство мистера Эллера, Мэттью Говарда Эллера, скромного и застенчивого садовника, состояло не в материальных ценностях. Его сокровищем были цветы. Горшки с цветами, расставленные по всему дому, свидетельствовали о его искренней, глубокой любви к растениям. Он холил и лелеял их, вкладывая в это всю свою душу. К людям же он относился с осторожной привязанностью, с неким скрытым теплом, замаскированным под сдержанностью и молчаливостью.

– Простите, мистер Эллер… – пробормотал я, поднимаясь с дивана.

– Не стоит извиняться, сынок. На тебя и так много свалилось в последнее время. Зови меня просто дядя Мэтт, – улыбнулся он. Несмотря на седину, в нем чувствовалась неиссякаемая энергия.

Я кивнул, не в силах произнести ни слова, когда он протянул мне пакет с арахисовым маслом и клубничным джемом. На мгновение в голове возник образ мамы, готовящей мне такие же бутерброды.

Мама…

Сердце болезненно сжалось. Но я больше не плакал. Слезы ничего не изменят. Мне нужно сосредоточиться на учебе, чтобы больше никогда не зависеть от Ричарда Ван-де-Граафа.

После контрастного душа я пришел в себя и стал собирать вещи в портфель: учебники, тетради, пенал с изображением Капитана Америки, пакет с завтраком и школьный ежедневник тошнотворного скучного цвета испорченной овсянки с логотипом Батлер-Флинт Хай Скул [5].

Мне не нравилось учиться в школе, где парковка была забита дорогими машинами. Я не хотел учиться с богатыми детьми, хвастающимися айфонами, хотя Джейк был дружен со многими из них, и ко мне они относились неплохо. Возможно, я им просто завидовал. Мне не нужны деньги и большой дом. Просто, если бы мама стала миссис Ван-де-Грааф, ей бы не пришлось так много работать, и она бы раньше заметила болезнь.

Страховка не покрывала расходы на лечение, а квоту было не получить.

Все решают деньги. Я это понял, стоя в полупустом поминальном зале и держа в руках урну с прахом матери. Помню, когда я был маленький, я часто спрашивал, почему наш папа с нами не живет, и приходит так редко. Когда я повзрослел – ответ стал очевиден. И я возненавидел его. Но в тот день, наполненный пустотой и болью, я не прогнал его. Я знал, что неважно, как хорошо я буду учиться, попав в детдом, шансы выбиться в люди стремительно уменьшатся. Я согласился, переехать к нему на время, пока мне не исполнится 18. И пойти в частную школу, куда ходит Джейк.

И кстати, я уверен, что, если бы не Джейк этой встречи не было. Он в 8 лет умудрился нанять частного детектива, который и вывел его на нас с мамой. Ну, по крайней мере, он так говорил. Насколько я ненавидел нашего отца, настолько же и полюбил брата. Поэтому старался не реагировать на ядовитые замечания хозяйки дома, его матери, чтобы не расстраивать.

_______________

[1] аналог парацетамола в Великобритании

[2] Майк на самом деле сказал «Fuck!». Очень емкое слово, заменяющее почти все маты в Великобритании, кроме изощренных словосочетаний. Русский язык в этом плане разнообразен. Поэтому будем импровизировать

[3] HSBC, банк в Великобритании

[4] Darwing Petroleum, (англ. «нефть»)

[5] Butler-Flint High School, Старшая школа Батлер-Флинт