Отражения

Часть 1 (главы 12,13)

Глава двенадцатая

Наталья

Ей удалось немного поспать, но сон не прибавил бодрости. Вспомнив всё о себе, она не приблизилась ни на шаг к пониманию того, что произошло с ней. Прошлое вернулось и не принесло ничего, кроме боли и страшной, невыносимой тоски по человеку, которому она не нужна, который поиграл с ней и бросил, словно надоевшую куклу, сломав сердце и опустошив душу. Теперь Наталья понимала, что потеря памяти в самый тяжёлый период болезни была для неё спасением. Может быть, благодаря своей амнезии, она и смогла выжить, потому что сейчас у неё пропала всякая воля к жизни. Ей хотелось закрыть глаза и забыться навсегда, так, чтобы уже не нужно было возвращаться к своим проблемам, чтобы не думать и не вспоминать, чтобы не чувствовать остроту потери…

Позавтракав через силу, Наталья отказалась от прогулки с Леной и устроилась в кресле возле кровати. Скоро должен был приехать Черняев, и ей предстояло ещё одно испытание – исповедоваться перед чужим человеком, выворачивать наизнанку своё прошлое и посвящать его в такие события, о которых она не хотела бы говорить ни с кем и никогда. Наталья не чувствовала себя готовой к этому, но и отказаться от разговора не могла, раз уж опрометчиво призналась Лене, что вспомнила всё о себе. Если бы она промолчала, может быть, ей удалось бы привести свои чувства хотя бы в относительный порядок, но вечером, когда она проснулась после укола, слова вырвались сами собой, и теперь невозможно было дать обратный ход.

Наталья сидела в кресле, сжимая в руке брелок, и ждала появления следователя, и с каждой уходящей минутой ей становилось всё хуже и хуже… У неё было ощущение, что она распадается на кусочки в самом прямом смысле этого слова. Сердце колотилось в груди так больно, что она съёживалась от этой боли и его неровного биения. Голова кружилась, и предметы, которые находились в палате, плясали вокруг неё странный танец…

Когда раздался стук в дверь, Наталья была, наверное, на грани нервного срыва, и, увидев рядом с Игорем Николаевичем незнакомого мужчину, чуть не потеряла сознание от испуга. Соловьёв, кажется, как-то назвал его, но она не разобрала ни имени, ни отчества, а лишь смотрела на его лицо, которое дрогнуло при взгляде на её скорченную в кресле фигуру.

- Кто вы? – собственный голос показался ей чужим.

- Наташа, - терпеливо повторил врач, - я уже назвал вам вашего гостя – Ярослав Викторович. Это друг Виктора Сергеевича. Он пришёл, чтобы выслушать вас.

- Просто Ярослав, - поправил его незнакомец, подходя ближе и протягивая Наталье букет роз и коробку конфет. – Это вам, Наташа.

- Спасибо… - меньше всего она ожидала подарка, и от этого, пусть самого заурядного, внимания, вдруг отчаянно защипало в глазах.

- Наталья Леонидовна, - наконец-то, Соловьёв понял, что с ней не всё в порядке. – Что с вами? Ну-ка, дайте, я ваш пульс пощупаю… Так… Мне кажется, разговор нужно отложить…

- Нет, пожалуйста… - опять проводить дни в ожидании было ещё тяжелее, чем рассказать всё и покончить со своими воспоминаниями хотя бы как предметом изучения чужими людьми. 

- Вы уверены, что выдержите разговор?

- Надеюсь, что выдержу…

- Хорошо, - вздохнул Соловьёв. – Я вам сейчас укол сделаю, чтобы вы успокоились. Подождите немного.

Он вышел, и Наталья поймала сочувственный взгляд Ярослава. С трудом улыбнулась, хотя вряд ли он мог заметить под бинтами её улыбку, и попросила:

- Пожалуйста, поставьте розы в вазу. Жалко, если они быстро завянут. Вон там, на подоконнике, есть ваза. Кажется, Лена не унесла её…

Ярослав молча кивнул и выполнил просьбу, наполнив вазу водой и поставив в неё цветы. Коробку конфет он положил на стол.

- Если вам сегодня трудно говорить, - нарушил он молчание, - я могу подъехать завтра.

- Почему Черняев не приехал сам? – этот вопрос не давал Наталье покоя.

- Ах, да, простите, - он вытащил из кармана смятый листок бумаги и протянул ей.

Почерк показался знакомым, и Наталья вспомнила, что видела его, когда подписывала протоколы допроса. Черняев просил её не волноваться и довериться Ярославу, как человеку надёжному, которому можно рассказать всё так, как если бы на его месте был самый её близкий друг. Наталья невольно грустно усмехнулась, и Ярослав заметил это.

- Что вас рассмешило?

- Виктор Сергеевич пишет, что я могу доверять вам так, как могла бы довериться близкому другу. В том-то и дело, что у меня нет, и никогда не было друзей…

- Не было друзей? – в голосе Ярослава послышалось изумление. – И как же вам удалось прожить столько лет без друзей?

- Не знаю… Наверное, у меня плохой характер… Приятели были, конечно, а друзей, таких, к которым могла бы обратиться в случае беды, не было…

Возвращение Соловьёва прервало их разговор. Он взял кисть Натальи и сделал укол в многострадальные вены, исколотые за время болезни так, что уже трудно было увидеть их под синяками. Наталья опять заметила сочувствие в глазах Ярослава и улыбнулась.

- Мужчины боятся уколов больше, чем женщины…

- Вы правы, - согласился он. – Например, я ужасно боюсь уколов.

- Я вас оставлю, поеду домой, - сказал врач. – Наташа, если почувствуете себя плохо, немедленно сообщите Лене или дежурному врачу. При необходимости меня вызовут.

- Всё будет нормально, Игорь Николаевич, - успокоила его Наталья. – Мне уже лучше.

Ей, в самом деле, стало лучше. То ли причиной тому явился укол, то ли спокойное сочувствие со стороны Ярослава и его внешность, которая располагала к себе. Стройный, подтянутый, широкоплечий, с приятным лицом и внимательным взглядом серо-голубых глаз, он понравился Наталье сразу, как только предложил отложить беседу, своей готовностью приехать ещё раз, когда она будет в лучшей форме. А когда удивился по поводу отсутствия у Натальи друзей, в её голове мелькнула мысль, что такой мужчина как раз мог бы стать настоящим другом, не претендуя ни на что иное. В нём чувствовалась какая-то положительная энергетика и сила человека, уверенного в себе. Его тёмно-русые волосы падали на лоб отдельными прядями, и он то и дело убирал их, чтобы не мешали смотреть, по-видимому, привычным для него жестом.

- Ну, что, Наташа, готовы исповедоваться? – полушутя спросил он, доставая из кармана диктофон.

- А у меня есть выбор? – ответила Наталья вопросом на вопрос.

- К сожалению, наверное, нет, разве что перенести беседу на другой день.

- Нет-нет, я всё расскажу сегодня. Просто тяну время, потому что начать очень трудно…

- Виктор с Олегом считают, что в ваших воспоминаниях найдётся ключ к тому, что случилось с вами.

- Боюсь, что разочарую их, - вздохнула Наталья. – Моя история личная, в ней нет ничего криминального. Причём здесь киллер, попытка убийства, уничтожение данных обо мне, совершенно непонятно.

- Может быть, то, что непонятно вам, будет ясно специалистам, - пожал плечами Ярослав и неожиданно добавил: - Мою жену тоже зовут Наташей, во французском варианте Натали, но она уже давно живёт в России.

- Натали? Она француженка? – удивилась она, неожиданно вспомнив, как Даниэль говорила о своей сестре по имени Натали.

- Да, хотя выросла в Канаде.

- А у неё нет сестры в Париже?

- Есть, - теперь пришла очередь удивляться Ярославу.

- А как зовут её сестру? Не Даниэль Ленуар?

- Совершенно верно, - с изумлением ответил он. – Вы знакомы с ней?

- Да, я брала интервью у неё и Кристофа, видела Кэти…

- Мир воистину тесен, - усмехнулся он.

- Кстати, моя история тоже связана с Францией.

- Оказывается, у нас с вами много общего, - тепло улыбнулся он.

- Не думаю, во всяком случае, надеюсь на то, что в вашей истории нет предательства, и ваша Натали любит вас.

- Я тоже на это надеюсь. У нас с ней сын растёт, Михаил, самый лучший мальчишка в мире!

- Вы счастливый человек. Берегите своё счастье.

- Да вроде бы никто на него не покушается, во всяком случае, до сих пор наше счастье казалось мне абсолютно безоблачным. Простите, наверное, вам неприятно, что я так говорю… Но я всего лишь хочу дать вам возможность немного расслабиться. Вы напоминаете мне сжатую до отказа пружину…

- Так и есть, к сожалению. Я плохо спала и нервничала с самого утра, готовясь к разговору с Черняевым. Но сейчас я почти успокоилась. Включайте диктофон …

Ярослав придвинул к ней прибор, включив его, и Наталья начала говорить… Он слушал очень внимательно, не перебивая, но она заметила, что её рассказ не оставляет его равнодушным. Наталья говорила больше двух часов, без передышки, и, когда закончила, почувствовала, что ей стало немного легче, как будто история, рассказанная вслух, перенесла часть её боли в запись…

- Анри Лемонт… - задумчиво протянул Ярослав. – Громкое имя, надо сказать. Отлично помню его фильмы, да и о его успехах в бизнесе наслышан. Странно…

- Что странно?

- Даже в прессе о нём всегда писали, как о вполне порядочном человеке. Правда, романов ему приписывали множество… Наташа, а почему вы безоговорочно поверили его жене? Почему не дождались его возвращения, не услышали решение, глядя ему в глаза?

- Зачем, Ярослав? Он же прислал мне записку и деньги! Видеть его было бы слишком больно… Я не смогла и сбежала…

- Есть в вашей истории какая-то неестественность. Он сильная личность, вряд ли стал бы церемониться с вами. Ведь вы говорите, что по телефону он был нежен, как всегда. Получается, что он говорил вам ласковые слова, посылая жену с прощальным письмом. Бред какой-то!

- Не знаю, бред или не бред, но я читала письмо, - упрямо повторила Наталья. - Если бы не было этого письма, я наверняка дождалась бы Анри, но я же знаю его почерк.

- Но в письме он не называл вас по имени… Наташа, а вы не допускаете мысли, что письмо было написано не вам, а как раз его жене, причём задолго до вашей с ней встречи?

- Но там же была проставлена дата!

- Дату очень легко подделать, - пожал он плечами. – И согласитесь: если он, в самом деле, решил порвать с вами, зачем нужно убивать вас?

- Может быть, здесь просто какая-то ошибка? Может быть, меня с кем-то перепутали?

- Нет, это как раз отпадает, насколько я мог понять. Ведь вас стёрли, верно? Теперь представьте: Лемонт решил порвать с вами, так?

- Так…

- Он возвращается к жене и её дочери. Так кому вы можете мешать? Вы уехали, не стали настаивать на продолжении отношений, даже деньги не взяли. Так какая с вашей стороны могла быть угроза?

- Ну… может быть, Анри не хотел, чтобы я написала о наших отношениях. Я журналистка, могла бы опорочить его в прессе…

- Чушь! Наташа, вы прожили с этим мужчиной десять месяцев, и за это время он проявил себя только с лучшей стороны, особенно по отношению к вам. Как же вы можете подозревать его в такой гнусности? Не кажется вам, что это чересчур? А вот если предположить, что Софи всё подстроила, подсунув вам фальшивку, и вы попались на крючок, то убрать вас было бы в её интересах. Она хочет вернуть мужа, не желает разводиться. Ещё бы – такие деньги! Она боится, что Анри найдёт вас, и вы опять будете вместе… И она решает уничтожить вас, нанимая киллера…

- Вы, правда, думаете, что такое возможно? – в душе Натальи неожиданно загорелся слабый огонёк надежды.

- Мне кажется, что это единственно правильная версия случившегося с вами несчастья.

- И что теперь делать?

- Пока ничего. Кстати, я забыл вам сказать, что после выписки у вас будет другое имя. Володина Марина Николаевна, запомните и постарайтесь привыкнуть к нему.

- Но, Ярослав, если вы правы, то Анри… как же он? Он думает, что я бросила его, да?

- Наверное, так он и думает.

- Но тогда… тогда ему тоже больно… - её губы задрожали, и слёзы наполнили глаза, несмотря на попытки сдержать их.

- Наташа, вы сейчас должны думать только о том, чтобы как можно скорее поправиться. Не забудьте, ваша жизнь по-прежнему в опасности.

- Какое это имеет значение? – отмахнулась Наталья. – Надо же связаться с Анри, позвонить ему, сказать…

- А вот это будут решать Олег и Виктор, - возразил Ярослав. – Без их разрешения вы ничего не станете предпринимать. А я… Я попробую помочь вам по своим каналам.

- По своим каналам? – удивилась Наталья. – Что вы имеете в виду?

- У меня, помимо Даниэль с Кристофом, есть очень хорошие друзья в Париже, и эти друзья вхожи в тот же круг, в котором вращается ваш Лемонт. Сегодня же позвоню Ангелу…

- Ангелу? У вас есть знакомый Ангел? – Наталья старалась, чтобы её голос звучал шутливо, но у неё это плохо получалось.

- Есть, у меня много чего есть… - усмехнулся Ярослав. – В том числе и личный Ангел, который, надеюсь, сможет помочь и вам.

- Мне страшно, Ярослав… - прошептала Наталья.

- Ну, что вы, здесь вам нечего бояться, и потом о вашей безопасности мы позаботимся…

- Нет, вы не поняли меня. Мне страшно, что ваши предположения окажутся ошибочными, и тогда будет ещё больнее…

- Не думайте об этом, - Ярослав взглянул на часы. – К сожалению, мне пора бежать. Обещал жену с сыном в зоопарк свозить.

- Простите, вы столько времени потратили на меня.

- Ерунда, - отмахнулся он. – Завтра заеду, а вы будьте умницей и постарайтесь отдохнуть и выспаться.

- Спасибо вам…

- Пока не за что, - он ласково улыбнулся.

- Мне скоро снимут бинты, - зачем-то сообщила Наталья.

- Замечательно! Тогда я смогу, здороваясь и прощаясь, целовать вас в щёчку.

- Могу представить, какой это будет ужас – отёки, шрамы…

- Но они заживут, и вы будете такой, как прежде, и я надеюсь, что в вашей жизни всё наладится. Только нужно ещё немного потерпеть.

После ухода Ярослава почти сразу принесли обед, и Наталья, к собственному удивлению, почувствовала, что проголодалась, и порадовала Лену отличным аппетитом. Она заставляла себя не думать о том, что сказал гость, но огонёк надежды, вопреки её воле, разгорался всё ярче, и Наталья уже не боялась, что он погаснет. Логика Ярослава казалась сейчас безупречной, а её бегство представлялось ужасной ошибкой, которая принесла страдания и боль не только ей, но и Анри. Больше всего на свете Наталье хотелось набрать его номер телефона и услышать голос, который звучал в её сердце, но она понимала, что Ярослав прав, и время откровений ещё не пришло…

Глава тринадцатая

Анри Лемонт

В начале мая Анри нанял частного детектива, Мориса Бернара, которого ему порекомендовал двоюродный брат Алекс Девиль, являвшийся также одним из его компаньонов по бизнесу и хорошо осведомлённый о его делах. Снабжённый приличной суммой денег, Бернар отправился в Россию, получив задание отыскать Наталью Светлову. Если бы кто-то задал Анри вопрос, он и сам затруднился бы сказать, почему найти Натали было для него так важно, но точно знал: когда будет известно, где она находится, он поедет к ней и заставит объясниться, глядя ему в глаза. Она должна сказать, почему сбежала, даже не потрудившись назвать причину разрыва.

Бернар уехал, а Лемонт с головой ушёл в свой бизнес, чтобы занять время и не думать с утра до ночи о том, что случилось.

Он прекратил форсировать бракоразводный процесс. Теперь его не волновало, будет он числиться мужем Софи Шантре или станет свободным человеком. Это не имело ни малейшего значения. В конце концов, он считал Милен своей дочерью, хотя бы потому, что заботился о ней и любил её, как собственного ребёнка, в течение пяти лет, и даже после развода с Софи не собирался бросать девочку и не обошёл бы её в своём завещании.

Софи приехала в Париж, узнав о болезни Анри, постоянно навещала его, пока он лежал в больнице, проявляя дружеское сочувствие, и после выписки попросила разрешения остаться в доме в гостевых апартаментах. Анри не стал возражать. Какая разница, живёт Софи в доме или нет. Дом стал для Лемонта местом ночлега, и кто распоряжался там днём, не играло для него никакой роли. Она вела себя на редкость спокойно, старалась не попадаться ему на глаза, а когда они встречались, выглядела всерьёз озабоченной состоянием его здоровья. В середине мая она привезла в Париж Милен, и появление девочки немного оживило дом, хотя в душе Лемонта по-прежнему царил мрак.

От Бернара утешительных сведений не поступало. В Петербурге Наталью найти не удалось. Она не появлялась ни на своей бывшей работе, ни на квартире, которую сдала сроком на три года. Поскольку двадцать девятого апреля из Парижа она вылетела в Москву, сыщик решил продолжить поиски в столице, попытавшись выйти на девушку через агентства по недвижимости. Если Натали сняла квартиру, наверняка сделала это через агентство.

Время шло, не принося никаких перемен. Анри работал, как автомат, запретив себе эмоции, и с каждым днём таяла его надежда вернуть Наталью. Очевидно, всё же в её прошлом был кто-то, кого она любила по-настоящему, и наведённые справки оказались ложными. Видимо, этот мужчина позвонил ей, позвал к себе, и она, забыв обо всём, бросилась к нему, даже не подумав о том, что разрушает жизнь другого человека.

«Надеюсь, ты будешь счастлив» - как просто написала она эти слова, как легко вынесла приговор их отношениям…

Дни пролетали за работой, а ночи превратились в настоящих врагов. В темноте притаилась боль, которая набрасывалась на него, стоило лишь выключить свет и лечь в постель. Анри лежал без сна, и курил сигарету за сигаретой, перебирая в памяти каждый час, проведённый с Натали.   Он пытался найти в своих воспоминаниях тот момент, когда совершил ошибку, и не находил. Там, в этих воспоминаниях, было светло, и каждый миг был заполнен любовью и ощущением почти сказочного счастья…

Ему удавалось заснуть не более, чем на три часа, и утром он поднимался, измученный бессонницей, чтобы снова изнурять себя работой, не позволяя депрессии взять верх над собой.  

Так пролетел июнь, а Бернар по-прежнему не мог сообщить ему ничего нового, продолжая опрашивать работников агентств по недвижимости, коих в Москве было бесчисленное множество.

Седьмого июля Анри заседал на совете директоров в своём кабинете, когда зазвонил его мобильный телефон. Увидев высветившийся номер Бернара, он извинился и вышел в приёмную, чтобы переговорить с детективом.

- К сожалению, у меня для вас очень плохие новости, - голос сыщика звучал мрачно.

- Что случилось? – Анри почувствовал, как сжалось сердце, физически ощутив его напряжение.

- Наталья Леонидовна Светлова умерла и сегодня похоронена на Орловском кладбище в Москве.

- Но ей было всего двадцать семь лет, - хрипло сказал Лемонт, удивляясь, почему так странно качаются стены приёмной.

- Несчастный случай, - коротко объяснил Бернар. – Её машина взорвалась, и она скончалась в больнице от ожогов.

Взорвалась не машина, взрыв произошёл у него в груди, очень сильный взрыв, такой, что Анри не смог удержаться на ногах и, ухватившись за край стола, сполз на пол. Испуганно вскрикнула секретарша, на её крики выбежали члены совета директоров, а потом все голоса исчезли, и, как и тогда, в доме, наступило спасительное ничто…

Ярослав

Он сидел в машине и обдумывал то, что рассказала ему Наталья. Её история казалась бы простой, как дважды два, если бы в ней не были замешаны огромные деньги Анри Лемонта и международный киллер. Прежде, чем встречаться с Олегом и его коллегой, Ярослав решил провести собственное расследование, потому что был уверен, что собрать информацию сможет гораздо быстрее, чем даже ФСБ с их базой данных.  Ему хотелось понять, что за человек Лемонт, а для этого нужно было всего лишь сделать пару звонков, причём звонков приятных. Однако, первая попытка окончилась неудачей – телефон Анжелы оказался недоступным. Ярослав вспомнил, что она работала над новой книгой, а в таких случаях часто отключала телефон, чтобы никто не отрывал её от дела. Взглянув на часы, он усомнился, что сможет выловить в такое время Рауля, но с ним повезло. Он откликнулся сразу:

- Рауль, привет, - обрадовался Ярослав.

- Ярослав? – в голосе Леграна слышалось удивление. – Что-то случилось? По-моему, ты звонил мне лишь однажды, когда на свадьбу приглашал…

- Мне просто нужна консультация, вернее, кое-какие сведения. Я хотел Ангела этим нагрузить, но она вне связи.

- Наш Ангел книгу дописывает, - усмехнулся Рауль. – Сам не могу с ней поболтать уже второй день. Так что ты хотел узнать?

- Скажи, ты знаком с Анри Лемонтом?

- Как тебе сказать… Знаком, но не очень хорошо знаю его. Мы никогда не пересекались ни на съёмках, ни в бизнесе. Ему всего сорок пять лет, а он один из самых богатых людей Франции, и артист вполне успешный. Он стоит, если можно так сказать, на ступеньку выше остальных. Мы редко оказываемся в одних и тех же местах.

- Не будешь же ты утверждать, что твоё место в иерархии известных людей ниже, чем его? – пошутил Ярослав.

- Нет, дело не в этом. Как бы тебе объяснить... Я занимаюсь бизнесом, потому что мне интересно, Анри сделал бизнес своим основным занятием и невероятно преуспел в нём. К примеру, строительством отелей я тоже занимаюсь, но не в таких масштабах. А в последние десять лет он и на нефть замахнулся, и на многое другое. Его круг интересов настолько широк, что я, узнав обо всех его сферах деятельности, удивился, как его хватает на всё. Ведь, насколько мне известно, управляет бизнесом только он. Есть компаньоны, есть помощники, но Лемонт все концы держит в своих руках. Мне такая жизнь была бы не нужна. Я добиваюсь какого-то успеха в одном деле и перехожу к чему-то новому, ради собственного удовольствия. И надо сказать, что последние двадцать лет кино и театр интересуют меня больше, чем что-либо другое. А у Анри бизнес в крови. Он напоминает хорошо отлаженную машину, механизм, который не нуждается в смазке…

- И состояние у него огромное?

- О, да. Просто гигантское.

- А что ты можешь сказать о нём, как о человеке?

- По-моему, он порядочный человек. Во всяком случае, в бизнесе он безупречен, да и в личной жизни особенных гадостей о нём даже жёлтая пресса не писала. Ну, менял, конечно, женщин в молодости, а кто из нас не грешен? Потом женился, не слишком удачно, кстати. Я слышал, что он вёл бракоразводный процесс, а однажды, как раз этой весной, кажется, в начале апреля, видел его в Ницце с милой девушкой. Тогда Лемонт выглядел очень счастливым. По правде сказать, я даже удивился, потому что девушка была, в самом деле, очень славная и не похожа на всю нашу великосветскую тусовку. Да и увидеть Лемонта вот так гуляющим среди белого дня в обнимку с женщиной было непривычно… Насколько я знаю, он хотел развестись, чтобы жениться второй раз. Вот, пожалуй, и всё, что мне известно. Почему тебя заинтересовал Анри?

- Знаешь, история сложная, по телефону рассказать не могу. Здесь жизнь человека на карту поставлена… Рауль, а ты не мог бы навести справки, что с ним сейчас?

- То есть, что значит: что с ним? Полагаю, работает, снимается… что ещё?

- Вот мне и хотелось бы знать, что ещё… - неопределённо сказал Ярослав. – Пожалуйста, обзвони тех, кто может ответить на мой вопрос. Поверь, это очень важно.

- Ну, хорошо. Сейчас попробую что-то выяснить. Я перезвоню тебе, когда получу ответ.

- Хорошо, Рауль, спасибо. Как Ирина, Эмиль?

- Спасибо, всё отлично. Ирина рядом и передаёт тебе привет. Скоро начнём сниматься в новом фильме. А Эмиль учится в Оксфорде, изучает право, так что, возможно, будет у нас в семье свой юрист.

- Отлично. Только странно, что он не пошёл ни в тебя, ни в Ирину.

- А, может быть, как раз нормально. Двух актёров на одну семью более чем достаточно.

- Наверное, ты прав.

- А как твои дела? Мишель уже совсем большой?

- Ну, по сравнению с Эмилем, конечно, не очень, - улыбнулся Ярослав. – Но всё равно большой. Вот сегодня в зоопарк собираемся.

- А он не маловат для этого? В полтора года ещё вряд ли будет воспринимать такое зрелище.

- Конечно, ты прав. Но Натали надоело дома сидеть, а куда можно поехать с ребёнком, которому всего лишь полтора года? Только в зоопарк. Натали зверей любит, вот и выбрала такой маршрут выходного дня, - пошутил Ярослав.

- Что ж, поезжай, развлеки жену, а я пока наведу справки. Как только что-то узнаю, перезвоню.

- Спасибо, Рауль.

- Да пока не за что…

Рауль перезвонил, когда Ярослав уже подъехал к дому и остановил машину.

- Что-то узнал? – задавая вопрос, он сам удивился своему волнению.

- Узнал… - в голосе Рауля ему послышалось огорчение. – Но информация меня, по правде сказать, огорошила.

- Случилась какая-то беда?..

- В конце апреля Лемонт попал в больницу с сильнейшим нервным срывом. Уверяют, что это произошло из-за женщины, которая неожиданно оставила его, но информация непроверенная, поручиться за неё не могу… После выздоровления Анри начал работать с особой одержимостью, замкнувшись в себе, практически ни с кем не общаясь вне служебных дел. От съёмок отказался наотрез, разорвав очень выгодный контракт. Его агент рвёт и мечет, потому что проект готовили специально в расчёте на Лемонта. Неустойку он, разумеется, оплатил, но агента это не утешило. Он рассчитывал на фильм века, а вместо этого всего лишь получил свой гонорар. Теперь эту роль предлагают Ленуару, и Кристоф, конечно, справится, но у него свой агент, который, как я подозреваю, радостно потирает руки, потому что проект, как сказал мне Крис, в самом деле, очень интересный. Для Лемонта это был бы шанс заявить о себе, как о серьёзном актёре, который способен сниматься не только в боевиках и триллерах… Но это ещё не всё… - Рауль сделал паузу.

- Не всё?

- Нет, самое неприятное произошло в июле. Седьмого июля Лемонту позвонили во время совета директоров. Он вышел из кабинета, выслушал сообщение и там же, в приёмной, потерял сознание. Инфаркт.

- Он жив?..

- Жив, и даже как будто идёт на поправку, лечится сейчас в частном санатории на юге Франции. Общается только со своим кузеном, которому почему-то доверяет…

- Почему-то? Ты считаешь, что кузен не заслуживает доверия?

- Очень неприятный, скользкий тип. Я как-то видел его в свите Анри, и уже тогда удивился, как Лемонт не замечает очевидного – а именно, что этот Алекс Девиль вряд ли может быть надёжным партнёром… После того, как Анри свалился с инфарктом, всеми делами занимается именно Алекс, он даже переехал в дом Лемонта, где живёт теперь с его милейшей супругой.

- С Софи? – удивился Ярослав.

- Ах, да, я забыл тебе сказать, что Анри перестал форсировать бракоразводный процесс. Жена навещала его в больнице в начале мая, потом вернулась вместе с дочерью в его дом. Слуги, которые всегда знают почти всё о своих господах, говорят, что жила она в комнатах для гостей, вела себя тихо и на глаза мужу старалась попадаться как можно реже. Зато теперь мадам Лемонт стала полновластной хозяйкой в доме, и, похоже, что с Алексом её связывают не просто дружеские отношения, а что-то более глубокое. Но это, как ты понимаешь, из области сплетен… Ну, как, удивил тебя мой рассказ?

- Нет, Рауль, не удивил. Чего-то подобного я и ожидал, - задумчиво ответил Ярослав.

- Вот как… Но я тебе чем-нибудь помог?

- Думаю, что да. Во всяком случае, для меня мозаика сложилась в очень чёткую картинку, хотя есть ещё кое-что, над чем придётся поработать, но уже не мне.

- Ты говоришь загадками.

- Прости, по-другому не могу.

- Если узнаю что-то ещё, сообщу.

Они простились, и Ярослав, отключив телефон, заторопился домой, чтобы Натали не успела рассердиться на него за слишком долгое отсутствие.

В зоопарке, наблюдая за женой, которая радовалась, как ребёнок, каждой зверушке, он попутно развлекал Мишку, в отличие от мамы, не особенно интересовавшегося животными, зато увлечённо рассматривавшего яркие игрушки и шары, продававшиеся в киосках на аллеях. Но перед глазами стояла фигура в бинтах, скорчившаяся в кресле, и мысли о девушке, которой он сегодня дал надежду, не оставляли его. Он уже решил, что ни в коем случае нельзя говорить ей правду о болезни Лемонта, как, впрочем, и о том, что жена живёт в его доме. А что можно сказать, как поддержать Наталью? Ответа на этот вопрос он пока не нашёл.

- Слава, - недовольный голос Натали отвлёк его от своих мыслей, - ты совсем не смотришь на зверей. И Мишеля они не интересуют.

- Наташенька, милая, Мишель ещё маленький, а я уже вышел из того возраста, когда особенно интересно наблюдать за животными в зоопарке. Мне, радость моя, гораздо интереснее наблюдать за тобой.

- Можно подумать, что ты на меня смотришь… По-моему, твои мысли далеко отсюда… Понять бы ещё, о чём ты думаешь…

- Не о чём, а о ком. О тебе, солнышко, о ком же ещё?..

- Ты хитрый, - усмехнулась Натали. – Но твой ответ мне нравится. Попробовал бы ты ответить иначе.

- И в мыслях не было. Ты же знаешь, что я всегда думаю только о тебе.

- Ладно уж, поверю… - смилостивилась Натали. – Пора возвращаться, наверное? Уже седьмой час, Мишеля кормить надо. Скоро капризничать начнёт, наверняка проголодался.

- Тогда идём скорее в машину. Если закапризничает, там бутылочка с молоком есть, сможем немного утолить его голод. И пачка печенья в бардачке лежит, погрызёт, если молочка не хватит.

Они вернулись домой в начале восьмого, и Ярослав с грустью подумал о том, что вечер опять будет испорчен необходимостью идти к Олегу. Хотелось спокойно посидеть дома с женой и сыном, ни о чём не думая и не решая проблемы чужих людей, но он прекрасно понимал, что теперь девушка по имени Наталья Светлова, возникшая в его жизни столь неожиданно, не отпустит его. До тех пор, пока ей угрожает опасность, до тех пор, пока она и Лемонт страдают от козней негодяев, он не сможет забыть о них и спокойно заниматься своей семьёй. Врождённое чувство справедливости не позволит, желание помочь в беде пересилит стремление к собственному комфорту, как бывало уже много раз в его жизни…