Общая касса

4

   Между тем на улице, не смотря на разгар лета, заметно посвежело. Вероятно, ночь уже взяла курс на свой исход, и высокая трава на окрестных лугах, вот-вот должна была принять на себя тяжесть утренней росы. В машинах было еще промозглее, то ли оттого, что в настежь открытые окна врывался свежий ветерок, создавая не совсем приятный сквознячок, то ли оттого, что от неподвижности, кровь плохо циркулировала по жилам и меньше отдавала свое тепло телу.

- Однако долго они базарят-то, - как бы, между прочим, произнес Крот, умаявшийся от вынужденного безделья в тесном, для его габаритов, салоне. - Ты случаем не знаешь, какого хрена мы сюда прикатили?

- Заткнул бы ты лучше свою пасть, - ответствовал Кисель, меланхолично разглядывая свои нестриженные ногти при лунном свете. - Тебе "грины" башляют, вот и сопи в хрюкалки, а рассуждать есть кому и без тебя. Забыл, еще пару месяцев назад, старух по подъездам кидали за авоську с капустой и пару сотенных, да азеров, больше за просто так! А тут, и жизнь тебе и хавало хоть куда, да и бабки неплохие.

Все это Крот понимал и сам. Им с Киселем, год назад освободившимся оттуда, куда попали за банальную "хулиганку", в обычной жизни светило мало. На завод идти не очень то хотелось, для серьезных же дел не хватало ни авторитета, ни ума, к тому же все ниши в городском рэкете были уже заняты. Поэтому тот факт, что их, как то проколовшихся на гоп-стопе, заметил из своей машины Иван Данилович Чагин, сейчас тоже маявшийся в БМВ, был сравним только что с выпадением туза к пиковой десятке, в игре по крупному. С этой очевидностью спорить не приходилось, и тем не менее, Крот не унялся и продолжил свои аналитические изыски:

- Наш шеф крутой, а этот хмырь видать покруче будет, - заявил он, имея в виду хозяина покосившегося домика. - Только хибара у него уж слишком захудалая, того и гляди развалится. Что скажешь, Кисель?

- Да закрой же ты, наконец, свою пасть! - уже со злостью начал, было, его рыжий напарник и вдруг осекся от неожиданности.

Именно в этот момент, у его дверцы, как будто из под земли, объявилось нечто. Это был оборванный до невозможности человек, со всклоченными грязными волосами и безумным огнем в слезящихся глазах. Бомж был откровенно пьян и еле держался на ногах. В общем-то, он был детиной, под стать им обоим по телосложению, но уж очень основательно потасканным и побитым правдой жизни.

- З-з-закурить не-е н-найдется, б-брат-тушки? - еле промычал он, дыхнув в открытое окно смрадным перегаром и норовив просунуть в салон голову.

- Это еще откуда! - возмутился Кисель и толкнул грязные космы назад. - А ну, пошел вон!

Бомж отпрянул назад и состроив слезливо-обиженную небритую рожу заканючил:

- Ч-ч-что, ж-жалко хорош-ш-шему ч-человеку табач-чку? А еще к-крут-тые!!

- Ладно, на, - сжалился Кисель, протягивая ему сигарету. Очевидно слово "крутые" приятно пощекотало его самолюбие, и он осклабился, но уже через секунду грозно прорычал. - Только сваливай отсюда по быстрому, пока задницу не надрали!

Но тот и не думал уходить, а заложив подарок за ухо, и как показалось, чуть протрезвев, продолжил излагать свои дальнейшие потребности и даже бездарно и прозрачно шантажировать:

- Благодарствую за щедрость! - переломился в комичном полупоклоне он. - А может, и деньжат подкинете? На опохмелку - святое дело! А я отработаю и участковому стучать не стану.

В мгновение ока он снял с себя рваную в клочья рубаху и принялся энергично протирать ею капот машины, причем опускаясь все ниже и ниже, норовя соскрести грязь с заляпанного специально номера.

- Э, э! - заорал Крот, увидев эти поползновения на их инкогнито и выскочил из машины. - Тебе сказано: пошел вон - значит, шевели булочками!

В подтверждение своих слов, он острым носком туфли пнул присевшего на корточки бомжа. И тот, словно куль с дерьмом, молча завалился в неглубокий арычок у забора, который порос густой травой. Но уже через секунду оттуда послышался звериный рык. Доходяга быстро вскочил на ноги, а в руке у него светлым бликом отразился неизвестно откуда взявшийся увесистый никелированный разводной ключ. Развязка была до обидного короткой. Крот, сделав выпад правой, поймал нападавшего на встречном движении и нанес ему сокрушительный удар. Челюсть того хрустнула как сухая щепка и съехала на бок, голова резко откинулась, а тело, отлетев по инерции на пару метров, глухо шмякнулось о ствол березы и начало медленно оседать.

- Откуда взялось это чмо? - спросил подскочивший и озиравшийся по сторонам Иван Данилович, разглядывая жертву "прямого хука". - Да ты не грохнул его случаем?

Крот растерялся, однако было похоже на то. Тело бомжа, с подкосившимися ногами, продолжало как бы висеть на стволе, открытые в ужасе глаза остекленели, а из уголка перекошенного рта текла вниз и капала на давно немытую грудь жидкая, пенистая кровь.

- Вот черт и вправду! - спохватился Крот и вместе с пришедшим на помощь Киселем приблизился к незнакомцу.

Картина оказалась ясна сразу. Острый сук, от не до конца отпиленной и затем сломленной ветки, вошел тому в аккурат под левую лопатку, пропоров сердце и тем самым избавив беднягу навсегда, от необходимости более клянчить сигареты и выпивку.

- Идиоты! - зло бросил Иван Данилович, в сердцах смачно сплюнув. - Вам бы только на ферме племенных быков бить. Откуда взялся этот урод?

- Наверное, с той фабрики, - растерянно произнес Крот, показывая рукой на видневшиеся невдалеке полуразвалившиеся остовы цехов и административного корпуса. - Лежбище видать у них там.

- То-то и оно, что лежбище и сколько их там - один Бог знает, - пробурчал пожилой.

- А давайте я схожу, гляну, - предложил Кисель, красноречиво ощупывая в кармане куртки пистолет. - Вдруг, он действительно был не один?

- И что, перещелкаешь всех как мух? Нам одного жмурика - позарез! Снимите его и бросьте пока под забор. Николай Сергеевич вернется, решим, что с ним делать.

- Да на ту же фабрику и снести - делов то куча! - высказал свое мнение пришедший в себя Крот, потирая ушибленную руку.

- Ох и дурак ты, Крот, даром что зрячий, - прошипел Иван Данилович. - Да нам тут не только трупы разбрасывать - бзднуть, и то нельзя! Завтра менты нагрянут, а здесь Курдюм рядом живет! Они то нет, но он, сразу допрет что к чему и распишут нас, как пить дать, кого в полосочку, а кого в клеточку и правильно сделают - нечего гадить там где дела делаешь! Идиоты! С собой заберем, а по дороге скинем. Снимайте, да осторожно, кровищей не вымажьте ничего.

Крот с Киселем сняли бомжа с сука, как мясники равнодушно снимают говяжью тушу со стального крючка, и запихав в страшную рваную рану рукав, оторванный от его же рубахи, бросили труп под забор, прикрыв несколькими хлюстами плюша, на всякий случай. После этого инцидента, терпеть течение времени стало совсем невмоготу. Крот курил одну сигарету за другой, нервничал, и наконец не выдержав, вышел из машины и подошел к БМВ.

- Слышь, Данилыч, - с виною в голосе произнес он. - Давай этого хмыря лучше в багажник засунем. А то вдруг хозяин провожать выйдет - лажа может получиться.

- Дело говоришь, хоть и башка дубовая, - не стесняясь в сравнении согласился тот и тут же поправил боевика. - А хозяин не выйдет, слишком велика честь для нас, но все равно, береженого Бог бережет. Пихайте!

Ощущать, практически за своей спиной, мертвое тело, было хоть и не впервой, но в условиях ночи и вынужденного безделья, оказалось до ужаса неприятно и жутко. Поэтому вскоре Крот с Киселем, не сговариваясь, покинули "Ауди" и переместились в тень забора, присев там на корточки.

- Сосунки! - с усмешкой и презрением сплюнув в окно слюну, произнес сквозь зубы тот, кто сидел в "БМВ", завидев эту рокировку. - Ничего, пообвыкнут, если конечно раньше не призовут погреть косточки на сковородках. А все идет к тому, что призовут и довольно скоро.