Общая касса

5

А между тем, разговор в домике продолжался, входя в свою основную завершающуюся фазу. Тщательно прожевав кусок хлеба, густо сдобренного красной икрой и промокнув платком сначала лысину, а затем пухлые губы, Седой наконец то собрался с мыслями.

- В общем, так, - осторожно начал он. - Дело в том, что ближе к зиме в Питере грядут очередные выборы, вот у меня и появилась мыслишка, пропихнуть несколько своих человечков, а может и самому попробовать. Думаю, хватит по щелям прятаться, пора вполне легально прибирать к рукам то, что плохо лежит! Из того, конечно, что осталось, а осталось, поверь на слово, еще достаточно.

Седой плотоядно захихикал, потирая пухлые руки, и уже как бы предвкушая, как он ими пересчитывает предполагаемые доходы.

- Это в Думу, что ли намылился? - небрежно спросил Курдюм.

- У нас это называется по другому, но суть та же. В городе масса соблазнов, только "рельсы" надо проложить по уму, а там тебе и неприкосновенность в придачу и менты по стойке смирно, честь отдают, да и в курсах всех дел этой их кухни - откуда взять, кому дать, кого и прищучить. Короче бабки нужны, Курдюм, и немалые!

- Да ты я вижу, и сам, не последнюю пайку доедаешь?! - хитро взглянув на собеседника, произнес хозяин.

- Есть малость, что зазря фуфло толкать, но они же у меня не в мешках в чулане - при деле. Крутятся! Как никак - капитализм, "перо" ему под ребра. Так просто не изымешь, да и компаньоны как посмотрят - вопрос! - выкатив и без того выпуклые глаза, воскликнул Седой. - А трясти фраеров пока не могу, завязал. Короче: притих и лег на дно - репутацию надо подстирать. Они же, суки, если что - на самом финише подляну сляпают, как пить дать! Поэтому приходиться улыбаться, а об утюге на брюхо - даже ни-ни, не то, что по-крупному.

- Хитер бобер! А к браткам на поклон? Могу пару адресов подбросить по старой памяти, за просто так.

- Думал уже - себе дороже обойдется. Они же потом доляну требовать будут и на короткий поводок норовят посадить, а мне в этом деле колхоз ни к чему. Поэтому, добрые люди и надоумили к тебе обратиться - ты ведь к нашим, питерским, вроде отношения не имеешь? Да и корешились мы когда-то с тобой, если помнишь?

Курдюм не стал комментировать последнее, а лишь усмехнулся и еще крепче сцепив пальцы рук спросил:

- Сколько?

Седой никак не ожидал столь прямого вопроса, но быстро сориентировавшись, он с дрожью в голосе, ответил:

- Да, многовато. И ты думаешь, эти деньги у меня есть? - спросил старик.

Колким взглядом, из-под косматых бровей, Курдюм буквально впился в желеобразное лицо своему собеседнику. Тот застыл, не решаясь, что-либо ответить, пока хозяин сам хриплым смешком не разрядил обстановку.

- Ох, уморил ты меня, Седой, ох и уморил, - сказал он снисходительно. - Ну да ладно, давай по деловому. Помню, помню я твою услугу в мордовском лагере. Курдюм завсегда долги отдает! На полгода тебя устроит?

- Вполне! - поспешно согласился Седой и вновь, без закуски, опрокинул в рот рюмку водки.

- Лады, - вздохнул хозяин. - Но учти: мне твои виллы и тарантасы навороченные ни к чему, я ж не барахольщик какой - возврат гарантируешь собственной головой. Это так сказать по старой дружбе, как ты сам приметил - пользуйся! А насчет процентов - извини, отчислишь, как и положено, срок в срок и как с куста!

- Да я, да сука буду, Курдюм! - задохнулся в чувствах Седой. - Может по рюмахе, по случаю?

- Погодь, парень, не все так просто, - жестко осадил его хозяин. - Успеется еще.

Он встал и неспешно стал прогуливаться по комнате из угла в угол. Это была давняя привычка, выработавшаяся еще с тех пор, когда во время долгого следствия, сидя в тесных одиночках, приходилось таким образом мерить километры, чтобы не потерять физическую форму. От этого кровь начинала циркулировать лучше, питая мозг и тем самым, позволяя думать намного эффективнее. Так прошло минут десять-пятнадцать, пока хозяин, наконец-то, не сел на свое место и не произнес:

- Не все так просто, Седой! Бабки то я может и найду, но вот под каким соусом тебе их ссудить - ума не приложу. Тут сходняк нужен, иначе не поймут ребятки, посчитают, что я свой интерес в этом имею. Да и дадут "добро" или нет - тут большой вопрос, что греха таить: вы, питерские, нам не раз дорожку то переходили.

- А если тихо? - несмело предложил Седой.

- Как это тихо?

- А так, чтобы ни ваши, ни наши ничего не знали. В принципе, я на это и рассчитывал с самого начала - мне реклама не в жилу в этом деле! А я, ей Богу, все в срок, как договаривались!

Курдюм поскреб пятерней затылок и задумался. О чем он рассуждал, осталось тайной, но через минут пять он сказал:

- Тут покумекать надо основательно. За себя то я ручаюсь, а вот твои...?

Вновь в комнате повисла тишина, но уже спустя несколько секунд пришлось встать, даже не встать, а буквально подпрыгнуть и гостю. Он довольно темпераментно начал клясться и божиться, красноречиво подыгрывая себе жестами и почти пританцовывая.

- Курдюм, ты ж меня знаешь! Да я все продумал заранее! Ни одна сука не узнает, клянусь тебе! А этих быков, с которыми приехал, собственноручно под монастырь подведу! Будь уверен, Курдюм!

- Ладно, заметано! - тряхнул седой шевелюрой хозяин, удовольствовавшись этой зажигательной джигой в исполнении пышнотелого гостя. - Только доставят "грины" мои люди и не спехом, а по времени и по обстоятельствам. Оставишь координаты - тебя сами найдут. И чтобы никаких подлянок: вся передача один на один и там где укажут. Если что, будь уверен, малява придет быстро - тогда тебе башки не сносить точно, а я то вывернусь, не впервой!

На том и порешили, и залив сделку доброй порцией водки, стали прощаться. Воодушевленный удачей, Седой пребывал в элегическом настроении и, подойдя к музыкальному центру, принялся перебирать диски. Вскоре в комнате раздались аккорды группы "Лесоповал": "...Когда конвой за вахтой ожидает нас, и мы выходим в марево рассвета..." Но песне так и не суждено было закончиться.

- Да что ты как шантрапа последняя, - тихо произнес Курдюм, откашлявшись в кулак. - Мало другой музыки что ли? Сам же говоришь, что времена другие настали: верно подметил - иной раз и по фене ботать, как-то не хочется. Тем более, сейчас каждый, как его, скинхед так заворачивает, что диву даешься. Я вон последнее время Толстого почитывать стал - сила мужик был! Рекомендую.

Провожать хозяин не пошел. Действительно, как правильно заметил Данилыч - много было чести, а лишь крикнул вслед гостю:

- Ты на калиточку то петельку не забудь накинуть, чтобы собаки ночью не открыли. И ко мне более ни ногой, пока все не сладится!