Неистовый квартет. Часть 4. Финал

Глава 1. Чать 3

Перед уходом Карл с помощью Бланки кратко расспросил старосту о расположении домов в деревне. Тот приободрился, обрадованный бурной деятельностью чужаков, и прикрикнул на кого-то из сельчан, вздумавших вставлять едкие комментарии в духе «хер нам помогут эти пришлые».

Фриц открыл проход в барьере, Дора с Карлом, держась рядом, вышли наружу.

Широко шагая, Карл целеустремленно направился по одной из улиц. Дора уже собралась сказать ему, чтобы не тянул ноги, как журавль, ведь приходится растягивать защитный барьер и тратить силы. Карл сообразил сам, стал делать мелкие шаги, однако двигался все так же быстро. Дора с трудом подстроилась под его темп, не проронив ни слова жалобы. Сейчас скорость была важнее всего.

Сперва ничего особенного не ощущалось. Исходящее от креста тепло приятно согревало Дору, вселяя уверенность. Карл выглядел собранным, знающим, что делать, и она уже начала верить в успех.

Они методично проверяли дом за домом, благо, в деревне все строения были одноэтажными и самое больше — трехкомнатными. Карл заходил первым, открывая незапертую, а часто и распахнутую настежь дверь. Дора — за ним. Они пробегали по комнатам, Карл цепко осматривался и сообщал, что не видит никаких укромных мест или подозрительных следов.

Если во дворе дома стояли сараи, друзья проверяли и их. В первом же шалаше из веток они нашли кости коровы или лошади. Приглядевшись, Дора отметила на ребрах дырки и поразительно ровные сколы. Казалось, белый остов дочиста обглодали хищники и потом еще откусывали куски, но на самом деле это сделал кое-кто пострашнее.

Кокон уже забрал себе жертвы.

Похоже, даже кости со временем исчезнут, не оставив от живых существ ни следа.

Так повторялось в каждом жилище: пустота и лишь останки животных. Правда, один раз друзьям попалась пятнистая кошка, которая тут же рванула прочь, завидев людей.

Когда площадь и сидящие там люди скрылись из вида, Доре стало труднее избавиться от ощущения, что они с Карлом попали в селение мертвецов. Тишина, не нарушаемая даже шелестом ветра, давила на уши и будто бы пыталась прорваться сквозь хлипкую стену ненастоящего барьера, впуская за собой фиолетовый свет.

Этот проклятый свет! Льющийся со всех сторон, затопляющий улицы и дома, искажающий очертания предметов. В фиолетовом мареве горшок на плетне кажется отрубленной головой, а висящее на веревке белье — крыльями неведомого чудовища.

Дора понимала, что это влияние магии Кокона, и старалась отвлечься посторонними мыслями.

Постепенно она начала ощущать прохладу, словно барьер истончался, как проеденный молью плащ. Может, так оно и было. Сосредоточившись, Дора направила в крест поток силы. Стало получше.

— Давай будем говорить, — едва ли не приказала она Карлу. — Если каждый останется наедине со своими мыслями, это фиолетовое дерьмо влезет нам в голову.

— В разговорах я не мастак, могу почитать тебе висы, — предложил он.

— Отлично! Стихотворные строки со смыслом еще лучше простого трепа, к тому же я давно хотела послушать вашу северную поэзию. Бланка все нахваливала, как ты хорошо декламируешь, но радовал красноречием ты только ее.

— Мое красноречие дома, для жены, — пошутил Карл, намекая на то, как басарцы объясняют требование к женщинам закрывать лицо: «красота жены только дома для мужа».

Похоже, даже Карл, пусть и не признавался из гордости, чувствовал скверную атмосферу деревни, потому что читать стихи он начал излишне громко. Будто специально разгоняя тишину. А может и привлекая внимание колдуна.

В любом случае едва исчезла звенящая, словно натянутая тетива лука, тишина стало легче идти. Сложные строфы помогали занять мысли, не отвлекаясь на прокручивание в голове панического «Мы никогда отсюда не выберемся!».

Многие замысловатые сравнения Дора не понимала, так что Карлу то и дело приходилось останавливаться, чтобы объяснить, что такое «луны бортов» или «лес копий».

На поэме о Свене Рыжебородом, покорившем некую страну великанов, друзья вышли на околицу деревни. Прямо к покосившейся лачуге, заросшей травой так, что издалека ее можно было принять за холм.

— Видимо, это и есть дом знахаря, — решила Дора.

Карл недоверчиво прищурился.

— Что-то я не ощущаю ничего такого…

Он неопределенно повел рукой.

— Ну, знаешь, неприятного, как бывает в местах, где творились злодеяния. Я хоть и не маг, но тоже могу это чуять.

— Все могут чувствовать следы темной волошбы, причем не только люди, но и животные, поэтому колдуны обычно защищают свои логова с помощью амулетов, — объяснила Дора.

«Или колдун жил вовсе не здесь, — уже про себя добавила она. — Он ведь запросто мог пустить церковников по ложному следу, а потом напасть со спины. Настоящей же знахарь или погиб от руки колдуна, или пострадал во время драки, а Роберто просто не счел нужным нам рассказать. Постыдился».

— Надо проверить, может, найдем какие следы, — Карл шагнул к дому и уже на ходу спросил через плечо:

— Там ведь не будет каких-нибудь колдунских ловушек?

— Вряд ли, но лучше первой пойду я. — Дора обогнала его.

Карл заметно нахмурился, хорошо не стал отстаивать свое право героически принять удар грудью.

Хотя вот Бланку бы он точно вперед не пустил. Доре польстило, что ее воспринимают как равного товарища, а не слабую барышню.

Промедление раздражало, однако Дора двинулась к лачуге осторожно, напрягая внутреннее чутье, определяющее магию. Пока ощущалось лишь тепло крестика на шее, да легкое давление у края барьера, покрывавшего их с Карлом точно тонкий слой льда. Или амулеты колдуна все еще сохраняли немалую силу, или ловушек действительно не было.

Похоже, единственной опасностью, поджидавшей друзей, оказались прогнившие доски, которые вели от низкой двери к полу, находившемуся ниже земли на несколько локтей. Одна из них жалобно скрипнула, ломаясь под тяжестью Карла. Тот успел спрыгнуть вниз, подхватив Дору за талию.

— Если это и есть ловушка, то ваш колдун — шарлатан, — проворчал Карл, ставя Дору на землю.

— Знаешь, без тебя я бы вполне могла навернуться. — Дора ухмыльнулась. — Просто не значит бесполезно.

Лачуга знахаря выглядела так, как выглядят все жилища деревенских лекарей. Покрытый пучками уже изрядно подгнившей травы пол. Грубо сколоченный стол и два стула. Низенькая каменная печь. Узкая кровать под лоскутным одеялом с подпалинами.

Да, следы недавнего боя бросались в глаза: поломанные доски от полок усеивали пол пополам с черепками разбитой посуды, из которых вылились разноцветные зелья. Принюхавшись, Дора узнала много привычных запахов: чабрец, мята, розмарин. Ничего подозрительного, разве что белладонна, использующаяся во многих темных ритуалах, однако она шла и во вполне невинные зелья, вроде капель от катаракты.

Обычное жилище знахаря.

Странно только, что сражение не развалило его по бревнышку.

Карл тоже внимательно осматривался, пару раз даже присел, разглядывая следы на полу. Дора была вынуждена перемещаться вместе с ним, пока Карл не уперся в печь, в черное зево которой даже заглянул, убрав чугунную заслонку.

— Хм… здесь кто-то долго топтался. Внутри почему-то целая куча пепла.

Заглянув в печь, Дора закашлялась, потому что в нос ударило гарью: очаг действительно оказался забит пеплом. Ей показалось, что среди тьмы даже промелькнуло что-то белое. Кость?

— Возможно, колдун уничтожал тут тела своих жертв. — Дору передернуло от отвращения.

Зато Карл брезгливостью не страдал и поворошил в очаге мечом, не вынимая оружие из ножен. Для этого Дора слегка растянула защитное поле, и это к ее удивлению потребовало больше сил, чем раньше.

На пол с шуршанием осыпался пепельный снег, затем раздался глухой звук, будто меч ударил по чему-то — из очага выскользнула кость. Дора опознала часть фаланги большого пальца ноги.

— Слишком крупная для подростка или тем более ребенка, — невозмутимо обронил Карл. — Вроде бы колдун именно на молодежь охотился?

— Отроки иногда бывают здоровущими, — возразила Дора.

Ей все тяжелее было находиться в полуподземной комнатушке. От спертого, пропитанного запахом трав и гари воздуха начинало ломить виски. Мысль, что здесь еще и сожгли чье-то тело, а может и не одно, вызывала у Доры тошноту. Запахи снова принесли воспоминания, которых за сегодняшний день было слишком, слишком много.

Ведь саму Дору едва не сожгли живьем. Тот самый человек, который сейчас лежал под надежной защитой барьера. На кого тратила магические силы Бланка.

Лучше бы колдун добил чертова Винченцо!

Сжав крест в руке так, что острые грани впились в ладонь, Дора глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

Пристально взглянув на нее, Карл процедил:

— Пойдем отсюда. Я все равно больше ничего не смогу найти — на полу изрядно потоптали, следы не разобрать. Попробуем глянуть на улице.

Только сейчас Дора отметила, как заходили желваки на его мощной шее и челюсти. Возможно, даже непрошибаемый Карл ощущал попытки силы Кокона прорваться сквозь святой барьер.

Друзья еще немного походили снаружи, но в итоге Карл только выругался, поминая задницу неведомого Идлинга.

— Здесь тоже куча следов. Будь у нас больше времени, я бы разобрался, но…

— Идем дальше, — твердо сказала Дора.

Конечно, глупо было ожидать, что колдун все еще сидит в своем логове. Она надеялась, что может быть, он прячется где-то в деревне.

Карлу и Доре оставалось осмотреть всего с десяток домов, благо селение было совсем крошечным. По сути, внутри Кокона сложно было где-то спрятаться.

Но друзей ждал полный провал. Все дома встречали их пустотой, и Карл не находил следов указывавших на то, что отсюда кто-то спешно убежал. Колдун будто испарился.

— Он не мог стать невидимым? — спросил Карл, когда они покидали предпоследний дом на очередной улочке.

— Я не знаю о таком, но если маг уже успел забрать силу всех животных в селении, то может творить доселе недоступные ему чары, — устало произнесла Дора.

Барьер тянул из нее дар, как губка впитывает воду. По телу разливалась предательская слабость, Дора уже с трудом переставляла ноги.

— Надо возвращаться, — не терпящим возражений тоном проговорил Карл. — Если бы колдун находился в деревне, без невидимости он бы от меня не укрылся.

Дора это тоже понимала: Карл с его почти звериным чутьем не мог не заметить присутствие человека. По запаху, по движению, которое едва уловил краем глаза. Даже просто по оставшемуся в воздухе следу от отпечатавшегося тела, как пытался описывать когда-то друзьям сам Карл.

Быстро осмотрев последний дом, друзья побежали обратно на площадь. Справедливости ради стоит сказать, бежал скорее Карл, Дора просто вцепилась в его плечо и болталась, как тряпка, едва касаясь ногами земли.

Дору посетило жуткое подозрение, что возвращаться-то им уже некуда. Пока они без толку бродили по деревне, колдун успел сожрать всех, оставив только белые кости, как у себя в печи.

Когда впереди по улице открылся вид на площадь, где расположились темные фигуры, у Доры отлегло от сердца.

Сперва ей показалось, что за барьером мало что поменялось: также гурьбой сидят деревенские, чуть поодаль от них сгорбился Роберто, рядом с ним — Фриц и Бланка, которая как раз в этот момент пыталась дать все еще лежащему Винченцо воды.

Но когда в барьере открылся проход и Дора с Карлом оказались внутри, сразу стало ясно — за время их отсутствия что-то произошло. Больше не было слышно разговоров, пения или болтовни детей. Словно гнетущая тишина пробралась под барьер с улиц деревни.

Вскочив, Бланка бросилась к Карлу, вцепилась тонкими ручками в подол его рубахи и уткнулась носом в живот.

— Простите, мы ничего не нашли, — глухо проговорил Карл и его голос в липкой тишине прозвучал нереально, словно доносился издалека.

Дора не почувствовала облегчения, оказавшись за невидимыми стенами. Воздух все также застревал комком в горле, будто чья-то рука пыталась пробраться в тело, чтобы вытащить внутренности. Ноги подогнулись, и Дора неловко опустилась на землю, не дойдя до Фрица всего несколько шагов.

— Вы и не смогли бы найти. — Он поднял голову, и на Дору повеяло ледяным страхом.

Лицо Фрица покрывала восковая бледность, под глазами залегли темные круги. Он заметно похудел: ввалились щеки, сильнее стал выступать кадык, натягивая кожу, на которой ярко выделялись синие жилы.

-… Потому что колдун здесь, — закончил Фриц, опуская эти слова, как каменную крышку саркофага.

У Доры еще остались силы, чтобы пугаться: глазам стало больно, так широко она их раскрыла в немом изумлении.

— Так какого ху… — начал Карл, но вовремя исправился и закончил на полтона ниже:

— Почему вы его еще не нашли?

Фриц обнажил в улыбке зубы, от чего его лицо стало до жути напоминать череп.

— Мы с братом Роберто проверили всех людей на следы темной магии, но колдун хорошо скрывается.

Преодолевая слабость, Дора подвинулась ближе к друзьям и прошипела:

— Хватит с нас игр в благородство. Уменьшай поле, чтобы оно окружало только нас.

— А селяне? — ахнула Бланка.

— Мы им ничего не должны, — рыкнула Дора.

Она чувствовала себя отвратительно, предлагая подобную подлость, но кто-то ведь должен был это сказать. Какой смысл умирать здесь с деревенскими? Людям не будет от этого никакого толку, но ведь у четверки друзей есть важное дело, благополучное завершение которого спасет жизни многих других.

Фриц посмотрел на Дору долгим, пронзительным взглядом, словно пытаясь прочесть в ее мыслях то, что она не сказала вслух. Трудно было не отвернуться, но она выдержала, упрямо выпятив подбородок.

Вздохнув, Фриц опустил глаза.

— Прости, но я не могу бросить невинных.

— Твои принципы важнее жизни? — резко осведомилась Дора.

Он снова вскинул голову, обжигая ее взглядом.

— Да, потому что если я их нарушу, то перестану быть собой, а моя жизнь превратится в пустое прозябание. И я думаю, для тебя все также, просто сейчас в тебе говорил страх.

— Ядрена кочерыжка, — выругалась Дора, выкладывая в эти слова всю свою злость.

Потому что Фриц как всегда заглянул ей в душу и увидел самую суть, о которой даже Дора не подозревала.

И все же он слегка ее переоценил: Дора вполне смогла бы бросить незнакомых крестьян, но вот бросить друзей — нет.

Несколько минут все молчали, потом Карл сменил тему, кивнув на безучастного Роберто:

— Почему этот придурок не помогает с барьером?

— Бедняга очень ослаб после сражения с колдуном, — вместо Фрица пояснила Бланка.

«Надо же, а казался таким сильным», — брезгливо подумала Дора, покосившись на Роберто.

Тот вдруг выпрямился и что-то громко произнес на иллирийском. Потом, схватившись руками за голову, начал раскачиваться из стороны в сторону. Взволнованно вскинувшись, Бланка подошла к Роберто и стала увещевать, но он, судя по тону, ответил ей довольно грубо.

— Совсем сбрендил со страху и еще людей своими воплями пугает, — раздраженно произнес Карл, который учил с Бланкой иллирийский, и понял, что говорил Роберто.

Дора догадалась: прозвучало нечто вроде «Мы все здесь подохнем!».

Паника Роберто только ухудшила положение. Староста, все это время топтавшийся неподалеку от друзей и ждавший возможности узнать новости, теперь просеменил к ним, засыпал испуганными вопросами.

Тот самый парень, который не так давно пытался поднять возмущение, снова вскочил и принялся вопить. К нему присоединилось несколько других, таких же молодых и буйных. Тощая точно скелет старуха, потрясая седыми патлами, начала прыгать на месте и хохотать. Но тут же упала, словно сломанная кукла и на глазах у всех ее тело стало прозрачным.

А потом исчезло, оставив только кучу грязного тряпья на месте, где еще мгновение назад был живой человек.

Руки двинулись сами собой, и Дора перекрестилась.

— О Боже, началось, — выдохнул Фриц.

Мгновение царила гробовая тишина, какая бывает перед грозой.

И буря разразилась.

Гомон распространился по рядам селян штормовыми волнами, лица людей исказил страх и ярость, придавая чертам что-то жуткое, звериное. Староста тщетно пытался урезонить толпу, но кто-то кинул в него репой, метко угодив промеж глаз, и мужчина упал.

Группа горячих парней похватала то, что могло сойти за оружие: от глиняной бутыли до топора. Они угрожающе двинулись на четверку друзей и церковников.

— Отлично, мы рискуем жизнями, чтобы их спасти, а они собрались нас у***ь, — саркастично произнесла Дора.

— От страха люди теряют рассудок, — прошептал Фриц.

Карл сделал несколько шагов вперед, вставая на пути парней. С демонстративной неспешностью извлек из ножен меч и медленно заговорил на иллирийском, очевидно предупреждая глупых юнцов.

На некоторых вид сверкающей стали произвел впечатление, но главный буян и еще двое все-таки бросились на Карла.

Бой получился коротким. Даже обвыкшейся Доре не всегда удавалось уследить за движениями Карла, а уж крестьянам его удары, наверное, вообще показались секундными вспышками.

Три тела осели на землю, поднимая золотистые облачка пыли.

Остальные смутьяны благоразумно подались назад, толпа притихла.

Произнеся еще несколько слов, Карл со звоном вогнал клинок в ножны. Потом немного отошел и уселся, скрестив руки на груди.

Только тогда парни решили вернуться и, подхватив своих приятелей за ноги, оттащили к мрачно молчавшей толпе.

Староста, возле которого суетилась Бланка, уже очухался, потирая шишак на лбу. Сообразив, что произошло, он бухнулся на колени и рассыпался в униженных извинениях за своих глупых односельчан. Хоть кто-то здесь понимал, что их жизни зависят от милости квартета.

Доре впору было злорадствовать, но она скорее чувствовала себя неловко.

Получив от Бланки заверения, что «защитники» не гневаются, староста вернулся к своим и, судя по донесшимся от кучи людей крикам, провел воспитательную работу.

Просто чудесно. Теперь к разлитому под барьером страху прибавилась еще и враждебность, отличная пища для подпитки темной силы колдуна.

Взяв себя в руки, Дора постаралась мыслить ясно.

— Нужно что-то делать, мы не можем просто сидеть и ждать смерти.

Карл подергал косу, честно пытаясь что-то придумать. Бланка пока занималась Винченцо, которому, похоже, стало хуже. Фриц промолчал, от него помощи ждать не приходилось — все его силы уходили на поддержание барьера. Если бы не эта последняя преграда, колдун смог бы забирать жизни людей гораздо быстрее. Пока в опасности только старые и больные.

Например, тот же придурок Винченцо или дочка Пепе. Вспомнив об этом оборванном семействе, Дора нашла папашу с детьми взглядом. Они сидели с краю толпы, Пепе как раз давал дочери пить.

При виде них, Дору отравленной иглой кольнула одна мысль.

— Вначале мы находись под святым барьером в безопасности, — медленно заговорила она. — И ведь с кем-то же церковники сражались. Значит, колдуна изначально не было в барьере, он пришел позже.

Карл, уловив цепь ее рассуждений, сразу же посмотрел в сторону Пепе.

— Думаешь, он?

— Или даже кто-то из детей, — жестко сказала Дора. — Колдун, создавший такую сложную штуку, как Кокон Смерти, вполне способен наворожить и мощную иллюзию.

Она раздраженно стукнула кулаком по земле.

— Черт, как я сразу не догадалась! Тогда та женщина… а ладно, теперь уже поздно лить слезы. Надо выдворить Пепе из барьера…

— Ты можешь ошибаться, — слабо возразил Фриц.

Но Дора была уверена в своих умозаключениях.

— По-твоему, колдун сражался с церковниками и одновременно находился здесь?

— У колдуна мог быть союзник, — все еще пытался протестовать Фриц, но как-то вяло.

— Синьорина права, — неожиданно подал голос Роберто. — Нужно выдворить подозрительного человека из барьера и посмотреть, изменится ли ситуация.

Дора бросила на него благодарный взгляд, получив в ответ кислую улыбку.

Неожиданно, поддержка пришла и с другой стороны.

— Пусть и тяжко, а придется, как вы там говорите… выбрать из двух зол меньшее. — Карл потемнел лицом, но в голосе звучала спокойная уверенность. — Нам нужно спасти людей.

— Может быть, детишек… — начала Бланка.

Карл ласково взял ее за руку.

— Так надо, Солнышко.

— Мы подержим их за барьером только некоторое время, если продолжим чувствовать, что силы уходят, значит, я ошиблась. — Дора искренне хотела ободрить Бланку, вот только слова прозвучали как-то слишком цинично.

В этот момент она ненавидела саму себя, но если сейчас она не проявит жесткость и не продавит свое решение, то погибнут все.

— Кстати, почему бы тебе не использовать другой способ для проверки Пепе? — проговорил Карл.

Друзья наградили его недоуменными взглядами, и он сказал кратко:

— Попытайся превратить Пепе и его детей во что-нибудь.

Дора тупо уставилась на него, приоткрыв рот. Карл, что, объявил состязание на то, кто циничнее? Мысли в голове ворочались медленно, как давно не смазанное мельничное колесо.

— Если ты нападешь на колдуна, он ведь будет сопротивляться, — пояснил Карл. — Так мы узнаем, кто злодей.

— Да ты гений, — прошептала Дора.

Карл хитро прищурился.

— Только заметила?

— Ах, спасибо, Карлито! — Бланка попыталась охватить маленькими ручками его бычью шею, но не смогла.

Затем обеспокоенно взглянула на Дору.

— У тебя хватит сил? Если что, я могу помочь.

Окинув ее взглядом, Дора сочла, что Бланка храбрится. На самом деле проведенное рядом с высасывающим жизнь колдуном время уже сказывается. Ее маленькое личико в фиолетовом свете казалось даже не бледным, а серым. Голос звучал едва слышно и с хрипотцой от долгого пения.

— Ты будешь на подхвате, Солнышко, — объявил Карл.

Сам он двинулся следом за Дорой к семейству Пепе. Та не возражала: поддержка не повредит, да и переводчик все же нужен, потому что она знала на иллирийском от силы десяток слов.

Заметив своих «благодетелей», Пепе начал что-то возбужденно говорить, показывая на дочь. Без его лепетания было понятно: ребенку стало хуже. Девочка тяжело дышала и покрылась потом так, что одежда прилипла к телу.

Следующая кандидатка на исчезновение.

Либо очень ловко прикидывающийся колдун.

Задавив проклюнувшуюся было жалость, Дора склонилась над девочкой, якобы для того, чтобы проверить. При этом она держала в поле зрения второго ребенка, все также не вынимающего из носа палец и самого Пепе, от благодарной улыбки которого мутило. Карл ему что-то говорил, видимо, пояснял действия Доры. Ну и отвлекал заодно.

Заклинание не встретило на пути никакого сопротивления, Доре даже пришлось прикладывать меньше усилий, чем обычно, возможно, потому что все трое были истощены.

Фигуры отца и детей окутал обычный розовый туман, почему-то напомнившей Доре о сиянии Кокона Смерти. Она особо не сосредотачивалась, так что даже сама не знала, что получится в итоге.

Когда облачка рассеялись, на земле среди кипы рванья сидели три красногрудые птички: одна крупнее и две поменьше.

Вот вам и могучий колдун с сообщниками.

Застонав от разочарования, Дора оперлась на плечо Карла, который озадаченно спросил:

— Ты разве не будешь их расколдовывать?

— Нет, не хочу тратить силы, — бесцветным голосом ответила Дора. — Я использовала самую слабую магию, так что минут через двадцать они вернутся в прежний облик. А если не вернутся… Какая разница, ведь мы все равно здесь умрем.