Идеальная пара

От автора: Для меня это чуть больше, чем просто история. Это некий триггер. Можно сказать, с помощью книги хочу избавиться от собственных комплексов и обид. Отлично понимаю, что такие книги мало кто читает, и возможно она станет моей самой не популярной. Но я должна была её написать. Конечно, персонажи вымышлены, но ситуации… Вымышлены лишь частично. ГЛАВА ПЕРВАЯ Я сидела за столом и молча наблюдала за тем, как мне через ворот рубашки продевали шнур с микрофоном на петличке. В небольшой и несколько мрачной комнате стояла тишина. Хотя, мрачность здесь была уместной. Да и тема разговора предстояла не о радужной карамели. Девушка сидящая напротив, раскладывала бумаги и параллельно давала указания оператору. Совсем, как недавно я на своей работе. При мысли об этом «недавно», горько усмехнулась. Теперь казалось, что всё было в прошлой жизни, или вообще не со мной. — Подскажите, — обратилась ко мне девушка-репортёр, — как правильно ударение в вашем имени ? — На первое «а», Малика я. Но для большинства знакомых с детства была «Малинкой», — уголки губ сами поползли вверх от приятных воспоминаний. Я даже услышала голоса из прошлого. — Понятно, — как-то без эмоций в голосе ответила собеседница, сделала пометку в своих бумагах и положила руки на стол, сцепив их замком. — Начнём ? — Как скажете. С какого момента ? — Боюсь показаться банальной. Но давайте с начала. Я протяжно выдохнула и подняла взгляд поверх её головы. Туда, где находилось небольшое окно. В стекло его настойчиво бились две мухи, от чего раздавался негромкий, но равномерный стук. — Что ж… Тогда рассказ будет долгим. — Ничего. У нас достаточно времени. И наше интервью началось. . * * * * * С начала, говорите ? А я и не знаю, когда всё началось. Точно не с замужества. Говорят, все комплексы родом из детства. Вот оттуда и начнём. Мне было лет десять. Типичный ребёнок, вечно чумазая, шумная, хвостиком бегала за старшим братом-подростком. Сестра у меня тоже была. То есть и есть. Я вообще младший ребёнок в многодетной семье. Но Машка, высокая, красивая блондинка с пышной грудью, уже техникум заканчивала в то время, жила в другом городе, домой приезжала по выходным и на каникулы, да и то не всегда. У неё были там друзья, любовь-морковь. А с Тимуром, сводным братом-ровесником, мы, как говорится, не сошлись характерами. Я наивная , открытая, а он уже тогда скользким был, как уж. Густые чёрные брови и хитрая ухмылка меня всегда бесили. Серёжку же я обожала. Во-первых, он единственный прям родной-родной. У нас и мама, и папа одни, не что с Машкой и тем более, с Тимуром. У нас с ним были одинаковые карие глаза. Только у меня ресницы длинные, густые, такие что девчонки завидовали, а у него они были гораздо реже, хоть и тоже чёрные. Сергей на четыре года старше, уже курил и пользовался авторитетом даже у пацанов постарше. Меня ни один мальчишка в школе пальцем не трогал. Знали, что к Дёминой лучше не лезть, себе дороже выйдет. Платья у меня были, мама любила в них наряжать, как куклу. Но они не мешали мне лазить с мальчишками на деревья играть в «Соловьи-разбойники», и прыгать с крыши подвала. Колени и локти вечно сбиты, как и большие пальцы на ногах. Последнее было заработано в честных футбольных битвах. Играть, правда приходилось в тонких кедах, вот ногти и становились синими, слазили. Но кто тогда на это обращал внимание ? Да, мы умели веселиться. Ровно до того момента, как приходилось идти домой. В двухкомнатную квартиру с ремонтом, который делался наверное до моего рождения. Жилплощадь досталась бабушке Нине ещё в те годы, когда наша мама была, как я. У бабушки тогда было двое детей. Кроме нашей мамы был ещё сын - Саша. Но мы его не застали. Он молодым совсем погиб в Афганистане. Бабушка часто доставала альбом и всегда плакала над чёрно-белыми фото своего сына. Квартирка у нас была стандартная. Самым шикарным в ней был балкон - длинный, через обе комнаты. В остальном же всё как у всех: красный ковёр на стене и коричневый палас на всю длину пола. В коридоре ковровая дорожка поверх линолеума, уголок которого отходил там, где лежал телефонный провод. Сам аппарат стоял в зале, за дверью, на полочке, рядом с напольной лампой в оранжевом абажуре с длинной бахромой. Толку от этого торшере практически не было. Как раз из-за абажура. Ткань у него плотная, почти не пропускала свет. Трое детей и трое взрослых на такой жилплощади — это мрак. А когда ещё и Машка приезжала, все набирали побольше воздуха в лёгкие и просто ждали, когда она снова уедет. К счастью, она почти не приезжала. Нет, соскучиться я по ней успевала, но когда в мизерной кухне появлялся даже один лишний человек, там ходить становилось невозможно. Да и порции уменьшались. Сосиски выдавались строго по счёту. Почему-то всегда отчиму аж три, а всем остальным по одной. Из-за стола приходилось вставать с урчащим животом и стараться поскорее уснуть. Раньше в спальне жили как раз мы с сестрой и бабушка Нина. Теперь, пока Машки не было, в нашей спальне ночевал Серёжка. Но я уже втайне мечтала о том дне, когда и он уедет куда-нибудь. Так хотелось хоть немного личного пространства. А мне даже шалаш из одеял построить было негде. В зале мама не разрешала. Там, видите ли, отчиму мешает. Я была худющая, как щепка и вечно голодные глаза на пол-лица. Стрижка под пацана. Не из-за моды, просто вши часто появлялись. Братья летом ходили на подработку, у азербайджанцев арбузами торговали. Я, конечно, всегда была с ними. Уронил кто-то арбуз, тот разлетелся на куски. И мы, кто помладше, тут же слетались на эти сахарные красные ломтья. Вообще, лето я обожала. Ведь летом можно было наворовать яблок, налопаться тутовника и им же нарисовать себе мордочку панды. Машка когда услышала про наши забавы, топала ногой и грозила колонией. — Вы что творите ? - шипела она она на брата, - ладно, Малика без мозгов. Ты куда ? На "малолетку" захотел ? Я хихикала от того, как смешно она злилась, и белобрысые локоны подпрыгивали от её движений. Серёжка недоверчиво кривил губы. . * * * * * То лето я запомнила ярче, чем многие другие. Почему ? Да потому что оно было последним счастливым. Нет, потом тоже были, но это спустя несколько лет. Что такое "малолетка", я узнала уже скоро. Старший брат попал туда в четырнадцать лет. В декабре того же года. Сам пошёл и украл то, что ему на фиг не нужно было. Стащил шапку с мужика. Страшную такую, я её до сих пор помню. Облезлая, из искусственного меха. И спокойно сидел на лавочке, пока тот бегал к телефонной будке, вызывал милицию. А я, как всегда была рядом. Болтала ногами, напевала песенку из "Винни Пуха". — Малинка, — строго пытался прогнать меня брат, — шуруй домой. — Не-а. Меня без тебя мамка заругает. Не пойду. — Я теперь не скоро домой, — отвернулся он. — А зачем она тебе ? - спросила я, ткнув в ушанку. — Незачем, - пожал он плечами. - Но лучше уж там, чем с этим. Кого он имел в виду под “этим”, уточнять не нужно было. Отчима мы ненавидели одинаково. Зачем он спёр шапку ? Зачем хотел, чтобы его поймали ? Да потому, что в колонии тепло и там кормят. Так он мне объяснил потом, когда я, вся зареванная, пыталась защитить его отприезавших милиционеров, не дать забрать в машину с пугающей решёткой сзади. А на улице всё ещё было светло, несмотря на довольно позднее время. Ветра не было совсем. Погода стояла тихая, жара никак не хотела отступать. Комары больно кусались, оставляя красные волдыри. Я стояла и ревела. Но совсем не из-за комариных укусов. С того момента всё закрутилось по-другому. Мне десять. Я одна. Совсем одна. Машка в другом городе. У матери новый муж, у бабушки маразм. Тимур быстро понял, что заступаться за меня некому. И всё. Беззаботное детство закончилось. Пришлось учиться не плакать, а из девчонки с восторгом смотрящей на этот мир, постепенно превращалась в забитого ягнёнка. В классе меня называли заморышем. Появилась куча комплексов. К тому же зрение сильно испортилось из-за любви читать по ночам. Чтобы бабушка не ругалась, накрывалась одеялом, включала фонарик, отвернувшись к стене, и читала. Меня уносило в мир индейцев из прерий или в подводный мир Жюля Верна. Только читая, я чувствовала себя счастливой, мечтая о дальних странах и о том, что когда-нибудь и я найду жениха, с которым мы будем идеальной парой. Он будет носить меня на руках, подавать пальто и открывать дверцу автомобиля. А я буду гордая, красивая. Такая красивая, что мальчишки, которые сейчас дразнились, будут бегать за мной. И засыпала, забыв выключить фонарь. Иногда, я всё же плакала, только по ночам, но так, чтобы не слышала бабушка. Часто вспоминала, как Серёжка катал меня на плечах, вырезал со мной платья для бумажных кукол и как смешно корчил рожи через стекло балконной двери, когда я нечаянно его там замкнула, а достать до ручки, чтоб открыть, не могла. Он тогда успел жутко замёрзнуть, пока со школы не пришла Машка и открыла его. Про такое чудо, как мобильники, в те времена ещё никто и не слышал. Сергей вернулся из колонии. Но немного другим. Более взрослым, с колючим взглядом и наколкой на кисти. Сказал, что набил от скуки. Мать к тому моменту уже и с этим отчимом разошлась, он вместе со своим сыном, тем самым Тимуром, съехали от нас. Это было долго и шумно. Они неделю, не меньше, выясняли отношения, кто и что купил в квартиру, делили каждый гвоздь. Я, на всякий случай, спрятала в бабушкин чемодан свои любимые куклы и заставила его стеклянными банками. Я слышала всё. Все эти эти скандалы и упрёки. И клялась сама себе, что у меня точно всё будет по-другому.