Бабочка из стекла

Глава 3. Макс & Макс

В этом диковинном месте было серо, пасмурно и на удивление не по-зимнему душно. Странные, в чем-то даже сюрреалистичные здания жались друг к другу так плотно, что казались единым сооружением, созданным руками сошедшего с ума архитектора, кроме того, находившегося еще и под воздействием какого-то тяжелого наркотика.

Дом, из которого вышла Макс, или ансамбль из нескольких таких, изгибался подковой, рога которой по обе стороны уходили вдаль, делая волну и теряясь из виду. В паре шагов впереди его очертания повторяла ржавая железная дорога, в которой не хватало доброй половины шпал. И почти сразу же за ней начинался другой дом, выгнутый так, словно должен был стать центральным зубцом, превратившим бы эту «подкову» в трезубец.

И то, что впереди, и то, что позади, выглядело примерно похожим. Нелепое нагромождение окон, словно бы налепленных кое-как, вслепую, не обращая внимания на уровни и этажи, сменялось разномастными балконами, галереями, переходами и просто широкими бетонными козырьками без оград. То и дело вдруг появлялись не менее разнокалиберные, чем в Башне, двери, тоже не имевшие никакой привязки к высоте над уровнем земли. Странной гирляндой вились изгибы пожарных лестниц, которые могли начаться с пустого, голого участка стены и уткнуться в окно или и вовсе оборваться на середине, чтобы снова появиться на уровень выше и на десяток шагов левее или правее.

Словно этого было мало, оставшееся пространство занимали натыканные без какой-либо системы разноцветные почтовые ящики, старинные, с гравированными и полустертыми от времени буквами и цифрами, и вполне современные; указатели и распределительные коробки, ящики древних кондиционеров и обломки телевизионных антенн. Были и граффити, но почему-то как только взгляд Макс на них задерживался, слова – или это все же были картинки? – тут же начинали расплываться и становиться бесформенными, напоминая скорее мешанину форм и красок, чем что-то конкретное, хотя еще мгновение назад боковым зрением детектив вроде бы могла распознать несколько вполне четких букв или значков.

Стоявшие друг напротив друга здания соединялись между собой редкой паутиной то ли проводов, то ли темных веревок, то ли и того, и другого сразу, неприятно нависавшего над головой.

Пахло здесь кислой ржавчиной, сырой древесиной, иссохшимся бетоном. и было отчаянно, просто пронзительно тихо. Поэтому когда одна из антенн – или то, что от нее осталось – с легким скрипом вдруг пошатнулась, видимо, от ветерка, Макс даже непроизвольно дернулась, застигнутая врасплох.

Это странное место вне всяческих сомнений порождало тревогу и ощущение необратимой, уже нависшей над головой опасности, которая пугала тем больше, чем более непонятным становилось, чего именно следовало ждать. Почему-то Макс даже показалось, что появись здесь монстры, это хоть как-то, но все же сможет разрядить неприятную атмосферу ожидания не пойми чего.

Будто откликаясь на ее мысли, в одном из окон напротив что-то мелькнуло. Что-то белое, размытое и нечеткое, как призрак в фильмах ужасов или скорее как тот, кто пытался весьма правдоподобно этого призрака из себя изобразить.

Макс отступила на шаг и уперлась спиной в массивное и рельефное полотно двери, которое…

Массивное и рельефное?

Обернувшись, и при этом стараясь не терять обзора на окрестности, детектив с некоторым недоумением уставилась на дверь, каким-то странным образом сменившую ту, через которую она сюда попала. Различие было просто разительным. Изменилось и полотно, и его цвет, и размеры, и ручка. Отсутствовали также просветы между ним и рамой.

Макс нажала на ручку и дверь с легкостью поддалась, неприятно скрипнув и обдав женщину облаком пыли, словно специально прятавшейся по ту сторону.

За дверью внезапно оказалась гостиная комната квартиры, оформленной в стиле шестидесятых. Немного аляповатые обои в цветочек дополнялись пестрыми шторами, угловатые, некогда канареечного цвета кресла и диван стояли на круглом ковре, плетенном из разноцветных тряпичных клаптей. На квадратном деревянном столике покоилась широкая и низкая корзинка с разноцветными нитками и лежала раскрытая книга. На колченогой тумбе напротив стоял древний телевизор с ручками, венчавшийся небольшой вазой с искусственными цветами. А над ними… Большой портрет семейной пары.

Вот только если остальная квартира, хоть и пропыленная и пропахшая странным запахом, создавала впечатление обычной заброшенности, скорее грустной, чем пугающей, то эта картина явно преображала атмосферу к худшему. Силуэты ласково обнимавших друг друга мужчины и женщины виднелись довольно четко. Несмотря на помутневшее и пропылившееся стекло, можно было даже рассмотреть детали их нарядов. Как, впрочем, и прически. А вот лица… Они словно были сделаны из воска, который шутки ради расплавил какой-то хулиган. Черты угадывались весьма условно, да и находились явно не на своих местах. То, что должно было быть левым глазом женщины, стекло к символически обозначенному крылу носа и почти утыкалось в слишком задранный кверху уголок рта. Правый глаз…

Макс дернулась и непроизвольно отступила на шаг, чувствуя, как покрывается мурашками, и как встают дыбом волосы. Второй глаз женщины был таким четким, влажным и блестящим, что казался живым и с недовольством наблюдающим за незваной гостьей. Рассматривать лицо мужчины тут же перехотелось. Закрыв за собой дверь, Макс ощутила некоторое облегчение. Теперь даже мутный белесый силуэт, мелькнувший в окне, не казался таким тревожащим.

Как так вышло, что она попала сюда, в это место? Почему дверь на девятом этаже Башни привела ее на улицу неизвестного города, а потом превратилась в нечто иное? Почему она вела не обратно, а в чью-то заброшенную квартиру? Почему казалось, что здесь нет ни одной живой души? Почему глаз женщины на том портрете…

Макс одернула себя и на несколько мгновений прикрыла веки, опустив голову и делая серию глубоких медленных вдохов, чтобы взять себя в руки. В первые минуты пребывания здесь ее ошеломила абсурдность окружающего пространства, но теперь начинала доходить суть произошедшего. Неужели она… перенеслась в другой мир? Хотя куда больше верилось в то, что это какой-то странный сон или галлюцинация. Женщина довольно болезненно ущипнула себя за руку и прошипела сквозь стиснутые зубы. На сон не похоже. А за исключением теряющих четкость граффити все остальное вроде бы воспринималось весьма конкретно и рационально. Мозг в состоянии измененного сознания должен реагировать не так, совершенно не так.

Макс снова огляделась по сторонам, чувствуя какую-то странную уверенность – или, все же, скорее даже надежду, - что сможет вернуться обратно, если найдет ту самую дверь. Но в ближайшем обозримом пространстве ее не было. Зато обнаружился древний разбитый и прогнивший автомат с газированными напитками, огромный и массивный металлический шкаф-сейф, казавшийся даже относительно новым и чистым, и из-за этого выделявшийся среди остального окружения, а еще вывеска с частью вычурного и выгнутого по краям алого шифера, словно бы украденная из азиатского ресторанчика в классическом стиле.

Она не имела ни малейшего представления о том, куда двигаться дальше и не заблудится ли она, если выберет неудачное направление, но, с другой стороны, замереть на месте и вовсе ничего не делать казалось еще худшим решением.

К тому же из-за нависших над головой тяжелых серых туч казалось, что вот-вот хлынет дождь. А прятаться от него в очередной такой зловещей квартире совершенно не хотелось.

Был, впрочем, еще один вариант – открывать все двери подряд в надежде, что какая-нибудь из них все же выведет отсюда. Однако и здесь имелись свои минусы. Во-первых, не факт, что мир, в который она таким образом попадет, окажется ее собственным, а не еще более зловещим и опасным, чем это место. Во-вторых, а вдруг за ними будет крыться нечто или некто, с чем или кем лучше не встречаться? Как ни странно, тот портрет вдруг оказал на детектива впечатление куда большее, чем она могла предположить. Трупы, распотрошенные и изуродованные тела, безжалостные преступления и бессовестные преступники уже давно не волновали ни ее разум, ни ее сердце. Из весьма солидного списка страшных фильмов и книг, которыми она увлекалась в редкие от работы часы, почти ничто не пугало до состояния худшего, чем слегка ускорившееся сердцебиение. Но здесь… И казалось бы – с чего вдруг? Это просто изображение и ничего больше. Под влиянием сырости или огня, времени или умышленной порчи картинка могла исказиться еще и не так, но…

Все же было в ней нечто особенное. Нечто излишне живое и реалистичное. То, что влияло напрямую на примитивные инстинкты. Наверное, разгадка крылась именно в этом. Во взгляде хищника, увидевшего жертву. Лишь в тандеме с дезориентацией и растерянностью, а также ощущением незнакомости места, в котором детектив оказалась, это, видимо, и смогло создать такой сильный эффект.

Придумав достойное объяснение и даже сумев частично снять им свое напряжение, Макс кивнула и осторожно ступила на дорожку между двумя рельсами. Если идти по ним, рассматривая двери по обе стороны, она вряд ли потеряется.

Обернувшись в последний раз на место, где она появилась в этом мире, Макс постаралась максимально подробно запомнить его, чтобы вернуться в случае чего. Ее не покидала идея вероятности и того, что проблема заключалась не в двери, а во времени. Может, она открывалась только в определенные минуты, и оставалось лишь надеяться на то, что это – не одноразовое событие, и что повторится оно не через сто лет.

Запомнить, впрочем, оказалось чуть сложнее, чем хотелось бы. Проблема заключалась не в отсутствии характерных особенностей или необычных деталей, а скорее в их переизбытке. Объектов – больших и малых, неуместных и странных, ярких и почти утративших и цвет, и очертания – было так много, что разум воспринимал их скорее как цельную мешанину форм и красок, а не как набор из конкретных составляющих. Адовое смузи вместо салата.

Вывеска! Вывеска с частью выгнутого по краям алого шифера с какими-то иероглифами на ней! Первая мысль Макс была о том, что следует запомнить эти иероглифы, чтобы наверняка не ошибиться, если ей попадется похожая штука. Вторая мысль была весьма закономерной и неожиданной в том смысле, что было даже странно, что она не пришла ей раньше. Фото! В обычном мире если нужно было что-то запомнить или зафиксировать, достаточно было достать мобильный и в пару движений пальцами сделать нужное количество фотографий или даже видеозапись. Коря себя за то, что не вспомнила о телефоне раньше, женщина достала его из внутреннего кармана пальто, разблокировала экран и тут же механически глянула на значки сети и интернета. Ни того, ни другого, что, впрочем, не удивляло. Активировав камеру, Макс навела ее на вывеску и на всякий случай сняла сразу несколько кадров. Тут же полезла в галерею, чтобы проверить. Ощущение, надо признать, оказалось пакостным. С изображениями произошло почти то же, что и с граффити. Они размывались и представали мешаниной нечетких очертаний и смазанных цветовых пятен. О том, что шифер был красным, например, можно было лишь догадываться. Да и в целом фото выглядело так, словно кто-то сделал его в падении, случайно, и в полном расфокусе. Выругавшись под нос, Макс снова включила камеру и поигралась настройками. Ни при приближении, ни при удалении, ни при высоком разрешении, ни при минимальном результат не изменился. Фильтры и прочие параметры тоже не помогли. Видео же просто не активировалось. Сначала картинка появлялась, но размытая, как будто снимали в мутной воде, начинался отсчет секунд, но на второй-третьей телефон просто выдавал ошибку и сбрасывал приложение, не оставляя в памяти устройства даже обрывка файла.

Макс раздраженно скривилась, но затем посерьезнела. Активировала заметки и сначала зарисовала иероглифы, тщательно копируя их черточка в черточку, а затем в следующей схематически набросала очертания целого фрагмента здания на случай, если вывески окажется недостаточно. Затем несколько раз проверила сохранность заметок и даже сделала их скриншот, чисто на всякий случай. На этот раз, к счастью, никаких сбоев и проблем не возникло.

Какая-то часть ее сознания признавала, что на самом деле незамысловатый процесс уже начинал перерастать в попытку затянуть время, не уходить далеко от места, в котором она оказалась, попав в этот мир. Хотя дверь за ее спиной уже не та, отдаляться от нее было почему-то по-настоящему страшно, хотя это и не поддавалось никакому рациональному объяснению. Поймав себя на этой трусливой попытке сбежать от реальности, Макс прикрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, преисполняясь решимости действовать дальше. Если ей придется открыть здесь каждую чертову дверь, чтобы вернуться обратно, она так и сделает!

Вскинув подбородок, детектив зашагала вперед, печатая шаг и стараясь, по возможности, не наступать на прогнившие сырые шпалы. В первые минуты ей казалось, словно движется не она, а мир вокруг – такое чувство возникает, когда сидишь в только что мягко тронувшемся вагоне поезда, думая, что это ты остаешься на месте, а то, что снаружи, само собой проплывает мимо. Двери сменялись окнами, окна – лестничными пролетами, пролеты галереями, галереи тупичками, тупички голыми стенами. Очередность, впрочем, не поддавалась ритму. Не одно сменяло другое, а скорее налезало друг на друга, не соблюдая никакой цикличности или даже видимости порядка. Шагах в полусотне, например, один участок стены был почти полностью заполнен разнокалиберными окнами, изредка разбавленными почтовыми ящиками и увенчанными одной-единственной дверью на самом верху, под крышей. Рамы этих окон иногда оказывались настолько близко друг к другу, что сливались в одно, как сиамские близнецы, если они могли родиться, конечно, с совершенно разным набором ген, уродуя и деформируя друг друга и оказывая какое-то необъяснимое странное впечатление.

Левый зубец так и несостоявшегося трезубца вскоре стал изгибаться еще сильнее, пока, наконец, не вильнул чудовищной петлей, будто собираясь изобразить собой ленту Мебиуса, но сдавшись где-то на половине пути. Из особенно сильно выпуклой части стены наружу ощетинился целый букет арматурин, обломков антенн и кусков стальной пожарной лестницы, и, стараясь как можно осторожнее их обойти, Макс на некоторое время сошла с рельс, держась ближе к правому дому. Именно тогда это и случилось.

Резко открывшаяся дверь сделала это совершенно бесшумно, из-за чего женщина заметила это слишком поздно, рефлекторно отступая назад и группируясь, чтобы встретить возможную опасность. Эта самая опасность с приглушенным, но весьма витиеватым ругательством врезалась в нее спиной и выругалась еще раз. Резкий рывок вперед, мужчина развернулся на каблуках, эффектным движением откидывая пальто и тянясь к левой стороне груди, туда, где должна была, видимо, висеть наплечная кобура. И где ее не оказалось.

Все еще собранная и готовая к любым действиям со стороны незнакомца, Макс окинула его быстрым, критичным взглядом. Высокий, чуть выше нее самой, подтянутый, спортивный, скорее поджарый, чем мускулистый. В модной и явно дорогой одежде, напоминавшей ее собственный стиль. Привлекательный, даже красивый, и чем-то неуловимо знакомый, хотя Макс могла поклясться, что видит его в первый раз в жизни.

Поймав воздух вместо рукояти пистолета, мужчина на миг недовольно скривился, а затем, наконец, разглядел ту, на кого наткнулся. От его взгляда стало несколько неуютно. Так смотрели только профессионалы – полицейские, агенты ФБР, разведчики. Твердо, внимательно, не упуская деталей.

- Я так понимаю, вы не местная, - наконец, произнес он, и его голос до странности приятными нотками поддразнил слух. Он склонил голову немного набок, и прошелся по ее фигуре уже куда более медленным взглядом, в котором, впрочем, на удивление отсутствовала какая-либо похабщина или заинтересованность симпатичным представителем противоположного пола.

Макс вдруг подумала, что он, возможно, просто предпочитает парней, раз не проявил к ней особого интереса, и его почти модельная красота и стильность словно бы вторили этой мысли. Мысли, которая, как ни странно, на миг обернулась уколом быстро истаявшего сожаления.

- Вы, видимо, тоже, - спокойно ответила она.

И вправду, что ее, что его наряд совершенно не соответствовали местной погоде и были слишком чистыми для подобного окружения. Да и этот полувопрос-полуутверждение сам собой выдавал чужака.

- Верно. Детектив Блик, полиция Винтернайта, - привычным движением он достал удостоверение и махнул им перед лицом Макс, которая, впрочем, вопреки всем его ожиданиям вдруг вцепилась в кожаную книжечку сразу двумя руками. Мужчина нахмурился, но забирать ее не стал, дав незнакомке хорошо рассмотреть содержимое и не сводя с нее взгляда прищуренных глаз.

А между тем на прямоугольнике удостоверения, закрепленном на одной из сторон книжечки, значилось: «Полицейский Департамент Винтернайта. Детектив Макс Блик. Пол – мужской. Серийный номер 56-20-75. Дата выдачи: 17.12.2017». С четкой, качественно сделанной фотографии взирало лицо того, кто стоял сейчас прямо напротив.

Макс буквально отобрала книжечку из рук мужчины, повернула ее, ловя скудный свет и пытаясь высмотреть все знаки, подтверждающие истинность этой вещицы. Все указывало на то, что она настоящая. Даже легкая изношенность и едва заметные царапинки на поверхности, вполне соответствовавшие тому, чем активно пользовались почти четыре года.

- Налюбовались? – с некоторой ироничностью произнес мужчина и вытянул руку, явно ожидая, что удостоверение ему вернут.

Макс нехотя положила книжечку в раскрытую ладонь и снова окинула его внимательным взглядом. Да, эти манеры, повадки и реакции вполне могли бы принадлежать реальному полицейскому, или ну очень хорошему актеру, либо мошеннику, которому было крайне важно идеально вжиться в роль. Вот только зачем кому-то делать столь бессмысленную вещь? Какой мотив мог иметься у того, кто поступил подобным странным образом?

- А вы…? – мужчина эффектно вскинул бровь.

Макс поджала губы, а затем, стараясь двигаться как можно плавнее и не провоцировать, достала из внутреннего кармана пальто свое удостоверение, перебросила ему. А когда незнакомец ловко поймал его в воздухе и распахнул, чтобы изучить содержимое, ровным голосом произнесла.

- Детектив Блик, полиция Винтернайта.

Мужчина нахмурился, окинув ее мрачным взглядом, а затем все же уставился на удостоверение. На его лице начало проступать заметное недоумение.

- Какого черта… они же…

- Абсолютно идентичны, - подтвердила Макс.

Словно не поверив ей на слово, мужчина достал свою книжечку, которую уже успел спрятать, и поднес обе друг к другу, переводя взгляд с одной на другую.

И вправду, их удостоверения содержали одинаковую информацию. Сходилось все, кроме фото и пола, - серийный номер, дата выдачи, знаки отличия. Даже небольшой скол на левом верхнем уголке пластикового прямоугольника. Кто бы не копировал удостоверение, он постарался сделать все просто идеально. У них на фотографиях был даже одинаковый черный свитер, не говоря уже о выражении лиц.

Наконец, его взгляд снова зафиксировался на лице женщины.

- Кто ты такая? – тяжеловесно спросил он, и по коже Макс пробежались мурашки.

- У меня тот же вопрос, - в тон ему ответила она, и точно таким же жестом, как и ее новый знакомый всего пару минут назад, протянула руку за своим удостоверением.