Бабочка из стекла

Глава 2. Двери в Башне

Солнечные лучи, проскальзывающие сквозь тяжелые жалюзи, ослепляющими бликами играли на вычурных серьгах Макс. Серебряные птички на длинной цепочке выглядели несколько неуместными в царящем вокруг рождественском настроении. Как, впрочем, и дополняющий их черный дорогой брючный костюм, куда более подобающий какому-нибудь официальному приему в мэрии, а не полицейскому участку. Зато кроваво-алая помада выглядела словно злая насмешка над красным костюмом Санты. Если бы кому-то вдруг вздумалось попросить их команду сыграть для детишек сказочных персонажей, то эта барышня просто идеально вписалась бы в роль прекрасной, но безжалостной и коварной королевы.

Дартсмут прищурился и отвел взгляд, без особого любопытства заглядывая в лежавший прямо перед ним отчет.

«Свет мой, зеркальце, скажи…»

- Итак, что мы знаем на сегодняшний день? – пробурчал он.

- Жертву зовут Джон Гамильтон, тридцать два года, холост. Проблем с законом не имел. Работал клерком в компании «Стивенсон и Партнеры», - тут же старательно затарахтел стажер, почти не подглядывая в собственные записи. – Рабочее место покинул раньше обычного, в три часа дня, отпросившись делать покупки родне на Рождество. Дорогу срезал через парк… он всегда так ходил. И домой с работы, и на работу.

Мальчишка сверился с картой города, раскрытой на лежавшем на столе планшете. Даже издалека в глаза бросались несколько жирных крестиков, словно бы нарисованных черным и красным маркерами.

- Проживал он… на улице… Святого Патрика, дом восемь, вот здесь. А офис находился тут, на Элмстрит, сорок один – Бэ. Как видите, через парк и вправду можно срезать и сэкономить немного времени.

Говоря это, он то масштабировал карту, увеличивая нужное изображение, то двигал ее из стороны в сторону, то прокладывал контурные маршруты, чертя пальцем по экрану. Выходило пока складно.

- Поскольку он планировал сделать сюрприз, дома его так рано не ждали, поэтому и не хватились.

Он перелистнул страницу своего блокнота и, наконец, приступил к результатам собственной работы, из-за чего его лицо буквально заискрилась гордостью.

- В соответствии с показаниями свидетелей, ничего странного в его поведении замечено не было. Он никак не изменился, не нервничал. Никаких проблем или угроз, никаких долгов или старых врагов. Жил себе тихо-мирно, никуда не совался. Ну, конечно, мы еще проверяем его звонки и электронную почту, но…

- Может, случайная жертва? – вскинул бровь Дартсмут и задумчиво почесал карандашом за ухом. – С одной стороны, слишком уж по-зверски с ним расправились. Вероятность личных мотивов высока. С другой, если кто-то и вправду только, например, дрессировал пса… или какую-нибудь пуму… и жертва была выбрана наугад…

Он поднял со стола фотографии с телом жертвы и, прищурившись, вгляделся в рваные раны на его груди.

- Кстати, насчет какой-нибудь пумы. Окончательные результаты придут только вечером, но пока что эксперт затрудняется определить, что именно это было за животное. Точно известно только то, что не собака, - сообщила весьма миловидная молодая особа подтянутого вида. Ее перевели в отдел не так давно, буквально за пару месяцев до появления стажера, но даже эта разница позволяла ей крутить мальчишкой так же, как и более старшие коллеги. – Как только информация апдэйтнется, я сразу же сообщу.

- Ап…что? – Генри выразительно вскинул брови и сморщил нос. – Что за молодежный слэнг? Прояви уважение к старикам, Бри.

Брианна одарила его тяжелым взглядом, словно бы говорившим «хватит изображать из себя невесть что» и продолжила.

- Также пока нет информации по токсикологии. Причина смерти – перелом основания черепа. Гибель наступила мгновенно. Все повреждения были нанесены уже после, где-то через пару минут, - девушка ненадолго замолчала, словно не решаясь продолжить говорить. Бросила быстрый взгляд на отрешенно взирающую на жалюзи и сочащийся между ними солнечный свет Макс, и заговорила тоном пониже. В голосе звучала заметная неуверенность. – Следов сопротивления не обнаружено. Похоже, жертва даже не успела понять, что на нее напали. Но… Судя по разрывам мягких тканей… и остроте костей и перелома… В общем, кажется, ему сломали шею одним рывком, возможно голыми руками. Хотя следов пальцев обнаружено не было.

- Для такого перелома нужно обладать нечеловеческой силой, - скептически нахмурился Дартсмут. – Или ты хочешь сказать, что нам пора составлять ориентировку на Йетти?

- Ну, это пока только результаты первичного осмотра. Возможно, эксперты найдут куда более правдоподобную причину, - пожала плечами Брианна и кинула папку с отчетами на стол, пытаясь за наносной грубостью скрыть собственную неловкость. - Пока что с высокой долей вероятности можно утверждать лишь то, что никаких следов преступника не обнаружено. Ни его, ни его зверушки, чем бы она не была, если вообще была. И это довольно странно, учитывая, как он – или она – должен был измараться в крови после того, как распотрошил Гамильтона.

- Что правда, то правда, - задумчиво протянул Генри и снова потянулся к фотографиям на столе. Но сразу же, словно о чем-то вспомнив, положил их обратно и откинулся на стул. – Майкл, будь любезен вывести фото на большой экран.

- Хорошо! – стажер тут же послушно защелкал что-то на своем планшете.

- Что вы надеетесь там разглядеть? Эксперты вроде бы все дотошно изучили. Да и вы с детективом Блик вчера были там лично, - Бри словно бы с опаской покосилась на все еще отрешенно молчавшую Макс.

- Иногда свежим взглядом можно уловить то, что пропустил несвежим, - скаламбурил Генри и уставился на моргнувший экран. – Дальше… дальше… следующую. Вот! Задержи пока эту!

- Я все же думаю, что это у******о из личных причин. Какой смысл так старательно раздирать незнакомца? Даже если это, как вы изволили выразиться, тренировочное у******о, - несмотря на весь скептицизм в отношении рассматривания фотографий с места преступления, стоило им появиться на экране, как Брианна тоже начала внимательно вглядываться в очертания окровавленного снега, грязи и черных голых деревьев на заднем фоне. – Зачем кому-то вообще натаскивать животное на такое жестокое у******о людей? Неужели нельзя сделать это как-то… потише, что ли?

- Вот, кстати, это меня тоже интересует. Если нападение было совершено в районе трех часов дня, да еще и возле дороги, как так вышло, что никто этого не увидел? – задумчиво проговорил Дартсмут, прищурив глаза так, что они почти стали похожи на щелки, и склонил голову влево, как заинтересованная собака. – Туман туманом, конечно, но неужели он совершенно не боялся быть пойманным? А если не боялся, тогда почему так старательно позаботился о том, чтобы не оставить следов?

- Действительно странно, - кивнула Бри и снова покосилась на Макс. – Он был так уверен, что его не поймают?

- Ну, если это и вправду Йетти… - попытался было пошутить стажер, но тут же поник, наткнувшись на острый, недовольный взгляд Брианны.

- Детектив Блик, а вы что думаете? – наконец, решилась спросить она.

На несколько мгновений в комнате для совещаний воцарилась напряженная, неприятная тишина.

- Пока еще рано делать выводы, - отстраненно произнесла Макс и, наконец, отвернулась от окна. Серьги с птичками элегантно качнулись, ловя очередных солнечных зайчиков. Кинув быстрый, безразличный взгляд на экран, затем на фото и папки на столе, она грациозно поднялась и молча покинула комнату.

- Ну, пока совещание окончено. Соберемся еще раз ближе к вечеру, - прокомментировал Дартсмут, вскидывая брови и изображая очень неправдоподобную улыбку.

Однако и к вечеру информации особо не прибавилось. Токсикологическая экспертиза ничего не показала, свидетели не обнаружились, животное, разорвавшее жертву, или же оружие, которым можно было нанести такие раны, определить пока не удалось. Совещание вышло даже еще более коротким и непродуктивным, чем утром. Зато ближе к полудню следующего дня пришли неожиданные новости. Кровь Джона Гамильтона была обнаружена на другом трупе, найденном накануне вечером, но в другом районе. Детектив, ведший это дело, надеялся, что обнаруженные следы принадлежат убийце, однако вдруг выяснилось, что это ДНК уже проходит по другому убийству, и ее владелец покинул этот мир за сутки до следующей жертвы.

Генри и Брианна отправились к детективам, чтобы обменяться информацией, и уточнить, не связаны ли их дела между собой, а Макс в сопровождении стажера взяла курс на место нового преступления. Дартсмут все равно ладил с коллегами, даже из других участков, куда лучше, чем она, да и интуиция подсказывала, что место играет не менее важную, а может даже и более значимую роль, чем выбор жертвы.

Ориентируясь на данные навигатора, Майкл подогнал автомобиль к зданию в старом рабочем районе, сейчас большей частью представлявшем собой набор живописных руин начала прошлого – конца позапрошлого веков. Пока он парковал машину и представлялся дежурному офицеру, Макс неспешно осмотрелась.

Они оказались в широком дворе целого ансамбля старинных зданий, наверняка некогда бывших какой-нибудь промышленной фабрикой или заводом.

Слева тянулось бесконечно длинное двухэтажное здание с огромными окнами, торцом упиравшееся в дом чуть более сложной архитектуры, словно бы образовывавшим верхнюю перекладину в условной букве «П». Его левая низкая и приземистая часть вдруг перетекала в высокую, девятиэтажную башню, два нижних этажа которой были заменены широкой округлой аркой. Правая ниспадала до уровня пяти этажей, сильно уступая в массивности своему левому крылу. По правую сторону возвышалось два здания, явно выстроенные на десятки лет позже. То, что было ближе к дому с башней, имело схожую, несколько вычурную архитектуру с фронтонами и декоративными колоннами. То, что дальше, казалось более квадратным, простым и грубым. И если кирпич предыдущих трех сооружений выглядел одинаково красно-бордовым, словно бы покрытым легким сероватым налетом, то крайнее правое здание резало глаз характерной рыжей кладкой. Да и окна здесь были в разы меньше, скорее стандартного размера, чем большими.

Внутренний двор был по-настоящему просторным, но из-за нависающей громады зданий и их несколько зловещего вида казался узким и ограниченным. На сырой утоптанной до невероятной твердости земле, покрывавшей почти невидимую уже мостовую, хрустели редкие осколки стекла, но в остальном мусора здесь было на удивление мало. Как и граффити, представленного всего лишь одной неуклюжей белой надписью, словно бы сделанной впопыхах. «Не ходи туда, где ждет он…» - дрожащей рукой вывел неизвестный автор. Буквы плясали так, словно его в процессе серьезно трясло или вовсе разбило подобием эпилептического припадка.

Запах же на удивление оказался приятным. К легкой сырости земли добавлялась прохлада лежавшего снаружи снега, которого здесь, также как и мусора, практически не имелось, и запах прогретых солнцем кирпичей, отчего-то напоминавший аромат корки остывшего домашнего хлеба. Даже легкий налет маслянистой пыли, ощущавшейся на самой границе обоняния, не портил общего впечатления.

Пожалуй, это место смогло бы стать почти идеальной локацией для съемок какого-нибудь готического фильма ужасов.

- Почему-то вы… смотритесь здесь… очень эффектно, - вдруг раздался неподалеку робкий голос, и Макс повернулась к стажеру, вскинув бровь.

- Хочешь сказать, что старухе вроде меня самое место на древних развалинах?

- Нет, нет, что вы, конечно же нет! – мальчишка стушевался еще больше, а затем мучительно покраснел. Причем его немного лопоухие уши горели алым куда более заметно, чем еще по-юношески округлые щеки. – Я… кхм… мне объяснили, как пройти к месту преступления. Пожалуйста, следуйте за мной.

Что у Майкла было не отнять, так это то, что он схватывал на лету. Вот и сейчас, уверенным шагом затрусив куда-то вперед, он увлек Макс ко входу справа от арки и услужливо подал руку, которую его коллега, впрочем, не приняла, на удивление ловко, несмотря на каблуки, переступив и прогнивший покосившийся порог, и собравшуюся там же лужицу. Прямо напротив входа виднелась лестница без перил и поручней, выглядевшая весьма сомнительно.

- Дежурный сказал, что она достаточно крепкая, но лучше держаться ближе к стене, - словно прочитав ее мысли, произнес стажер.

Ничего не ответив, Макс взглядом велела ему идти и показывать дорогу. На мгновение замешкавшись, парнишка все же послушно устремился вперед, то и дело оглядываясь через плечо, словно проверяя, следует ли начальство за ним.

На втором этаже они свернули влево и направились по коридору, соединявшему здание с соседним, затем снова влево, в башню. Вышли на лестничный пролет, на этот раз сохранившийся немногим лучше.

Внутри обоих зданий было на удивление чисто. Условно чисто, конечно. Не обошлось без кирпичной крошки, прогнивших досок, мелкого сора, битых стекол, пыли и паутины. Но в остальном было до странности пусто. Места вроде этого нередко осваивает молодежь, бездомные или наркоманы. Либо же и вовсе все вместе. Однако здесь отсутствовали даже обычно вездесущие граффити на стенах и окурки под ногами. С одной стороны это вроде бы приносило облегчение, ведь не приходилось пробираться среди вонючего мусора и отбросов, с другой навевало ощущение какой-то противоестественности. Словно этим домам позволили разрушаться в естественной для них манере, а затем вдруг заморозили в таком состоянии во времени, не допуская больше никаких изменений и никаких внешних вмешательств. Или даже того больше – местами казалось, что это не настоящие здания, а какие-то локации для фильма или кошмара. Достаточно зловещие, чтобы производить нужное впечатление и создавать соответствующую атмосферу с одной стороны, и неестественно чистые и живописные, чтобы красиво выглядеть на экране и не вызывать отвращение зрителей – с другой.

Даже пылинки кружились в воздухе, подсвеченные проникавшим сквозь дыры в стекла холодном солнечном свете, очень эстетично и даже гипнотично.

А стажер между тем все продолжал подниматься, пока они, наконец, не оказались на самом верхнем, девятом этаже. Весьма просторная площадка была огорожена четырьмя стенами, в трех из которых имелась дюжина на удивление разномастных и разноразмерных дверей, часть из которых располагалась друг к другу почти вплотную. Так, что казалось, что помещения, скрывавшиеся за ними, должны быть не больше кладовой, что тоже выглядело несколько странно, как и сами двери.

Здесь было немного сумрачно, ведь свет лился лишь снизу, со стороны лестничного пролета, и с потолка, с густо запыленных, на удивление сохранившихся целыми стекол мансардных окон.

Окинув пространство быстрым взглядом, Макс повернулась к участку, огороженному стойками с натянутыми между ними желтыми полицейскими лентами. Внутри было пусто, лишь вездесущий мелкий сор, небольшое пятно крови да пару осколков битого стекла, что было даже немного странно, учитывая, что битых окон на этом этаже не имелось. По крайней мере, по эту сторону дверей.

- Тело нашли здесь, - Майкл шагнул вперед и начал несколько неуверенно очерчивать в пространстве размытые фигуры. – Молодой мужчина. Лежал на животе вот в этом месте, в крови. Как выяснилось, не его, а нашей жертвы.

Он несколько стушевался и кинул на начальницу быстрый взгляд через плечо.

- Это все, что мне известно… Остальные подробности скоро будут у Бри и детектива Дартмута.

Макс подошла ближе к заградительной ленте и чуть склонилась вперед. Этот участок пространства совершенно ничем не отличался от остальной части башни. Ни отпечатков ног, ни царапин, ни следов, ни капель краски, ни отметин спрея. Только бурое пятно, выглядевшее так, словно кровь не лилась сюда, а кто-то обтерся о пол окровавленной одеждой.

Куда больший интерес вызвали у нее почему-то двери. Если Макс не подводил глазомер, то при соотношении внешнего объема башни и этого помещения, комнатки по ту сторону и вправду должны быть очень маленькими. Но даже если и так, если у них и было какое-то реальное практическое предназначение, что казалось сомнительным, странно, что двери были столь различными, да к тому же в не совпадающем количестве на каждой стене, в разном расстоянии друг от друга. Словно кто-то натыкал их сюда, не глядя. Или… нарисовал.

Возможно, это был своего рода арт-объект? Или… Нет. Несмотря на свой вид, двери казались достаточно старыми и пыльными, чтобы появиться здесь еще тогда, когда никто и знать не знал о подобного рода культурных явлениях. Ну, или они только начинали появляться.

В стене слева от лестничного пролета дверей было три. Одна массивная, двухстворчатая, из дерева цвета черного шоколада, украшенная классическими геометрическими прямоугольниками – рамками, делящими полотно на условные половины. Ручки здесь были литыми, дорогими, изогнутыми, с массивными набалдашниками и заметным даже сейчас посеребрением. Одна узкая и длинная, явно больше двух с половиной метров в высоту, слегка перекошенная и практически бесформенная. Ее поверхность была настолько изношена и истерта, что определить цвет оказалось практически невозможно. Третья выглядела вполне стандартной для зданий этой эпохи. Самая простая деревянная дверь, в меру иссохшаяся, в меру выцветшая.

В стене прямо напротив пролета дверей было пять. Две казались идентичными, словно близнецы, и жались друг к другу, как будто тоже пытались прикинуться одной двухстворчатой. Простые, с гладким, ровным и ничем не привлекающим внимание полотном. Их круглые поворотные ручки были украшены стандартным годков эдак для шестидесятых геометричным симпатичным узором. Третья куда больше походила на дверь в детективное агентство из старых нуарных фильмов – с огромной вставкой из рельефного толстого стекла, занимающего около шестидесяти процентов всего полотна. Четвертая округлялась кверху и состояла из окрашенных в насыщенный, хоть и выцветший, зеленый цвет вертикальных досок. Ручка здесь была несколько странной, состоящей из верхней части, напоминавшей лопатку – рычажок, на который нужно было нажимать, и нижней, в виде обломанного крючка. Пятая была выполнена из дорогой древесины и куда больше подошла бы офису какого-нибудь начальства начала двадцатого века.

В правой стене дверей было четыре. Низкая и широкая, высотой почти равнявшаяся своей же ширине, светлая и, кажется, оббитая какой-то тканью с орнаментом, настолько истертым, что его уже почти невозможно было распознать. Кровавое пятно на полу располагалось ближе всего именно к ней. Маленькая и странная, куда больше напоминавшая дверцу в домашний кухонный лифт, расписанная каким-то смутным узором. Третья – обрамленная кованым железом, явно ручной работы. Деревянную вроде бы поверхность здесь перекрывали ажурные переплетения черной стали, венчавшиеся удивительной сложности массивными цветами, напоминавшими помесь розы и лотоса. И четвертая, вроде бы обычная, но не казавшаяся таковой из-за того, что совершенно не соответствовала размеру дверного проема. Через большие зазоры по бокам и сверху сочился мутный зимний свет.

Даже по отдельности почти все эти двери казались чужеродными этой башне, но все вместе они составляли воистину странный ансамбль, порождавший необычное чувство.

Раздавшийся резковатый звук заставил Макс недовольно нахмуриться. Стажер поспешно вытащил из кармана куртки телефон, чуть было не выронил его, почему-то кидая на коллегу виноватые взгляды. Принял звонок.

- Слушаю… Алло? Алло! Вас не слышно! Не слышно говорю!... Ай, черт!

Он отодвинул трубку от уха и взглянул на дисплей. Иконка с отметкой качества сигнала неприятно моргала, показывая то одну черточку, то вовсе ни одной.

- Простите, я сейчас вернусь, - проговорил Майкл, неловко склонив голову, а затем поспешил к лестничному пролету, и дальше – к огромному широкому окну между восьмым и девятым этажами. – Алло? Детектив Дартсмут? Секундочку, сейчас я выйду туда, где ловит сеть…

Он еще что-то приговаривал, хотя было очевидно, что абонент по ту сторону его явно не слышит, но Макс перестала обращать внимание на раздражающие звуки сразу же, как только они отдалились на достаточное расстояние. Двери башни словно манили ее, выбиваясь из серой и слишком обыденной картины действительности. Насмехаясь над собственным любопытством, женщина все же шагнула к одним из них, двустворчатым, и, поколебавшись всего мгновение, нажала на ручку. Вернее, попыталась нажать. Та осталась на удивление неподвижной, словно была высечена из камня и явно не была предназначена для того, чтобы сдвигаться с места.

Макс едва слышно хмыкнула и шагнула к следующей двери, узкой и перекошенной. Дернула. Та едва заметно поддалась, но все же не открылась. Наверняка была заперта. Дверное полотно ходило ходуном и, казалось, приложи достаточное усилие – с легкостью снимешь его с петель, но Макс не стала проверять свою догадку на практике.

Замерев ненадолго на месте, женщина решила перейти к другой стене, выбрав наугад дверь из зеленых досок. Та, в отличие от двух других, должна была открываться не наружу, а внутрь скрытого за ней помещения, как бы странно это не выглядело с учетом потенциального размера комнатки. И она даже приоткрылась, вскоре, впрочем, стукнувшись и упершись во что-то, стоявшее по ту сторону. Возможно, мебель. Макс с любопытством склонила голову набок. Или здесь есть помещения, куда ведет несколько дверей, или кто-то сначала занес сюда мебель, а потом навесил дверь. Либо… Впрочем, первый вариант казался куда реалистичнее всех прочих.

Со стороны лестничной площадки донесся шум. Кажется, стажер должен был вот-вот вернуться. Почему-то чувствуя себя так, словно ее могут застигнуть на чем-то постыдном, Макс решила проверить последнюю дверь прежде, чем ее одиночество будет нарушено. Ноги сами собой понесли ее к двери меньшей, чем дверной проем. Ручка здесь куда больше напоминала простую, примитивную скобу, а весьма крупная замочная скважина предполагала, что дверь запиралась не на язычок, а сразу на замок, так что она наверняка будет запер…

Дверь неожиданно поддалась, так же, как и предыдущая, распахиваясь внутрь и заставляя приложившую чуть больше усилий, чем требовалось, Макс механически шагнуть вперед, чтобы сохранить равновесие. Мутный солнечный свет на мгновение ослепил ее, что было даже странно. Но когда женщина опустила вскинутую к глазам руку, то не поверила увиденному.

…Она вдруг оказалась на улице, да к тому же, на земле. Точнее, на истрескавшемся, лопнувшем темном бетоне. В месте, которое ей никогда прежде видеть не доводилось.