Крылья Ангела

Часть 1 (глава 5)

Глава пятая

Они приехали в отель около четырёх часов, и Жак заказал по телефону обед в номер. О деле, которое привело их сюда, не заговаривали, пока не принесли заказ и до конца обеда, обоим хотелось немного передохнуть, прежде чем вскрывать конверт, оставленный мальчиком

Когда же Петренко достал пакет, Жак обратил внимание на то, что его руки дрожали. В конверте оказалось письмо и двенадцать фотографий. Сначала они рассмотрели снимки. Фактически на всех было изображение всё того же окна, только теперь шторы были раскрыты, окно распахнуто, и рядом с женщиной на снимках оказался мужчина, в котором без труда можно было узнать Громова. В основном именно его лицо получилось лучше всего, в то время, как лицо женщины, которую он обнимал, оставалось в тени. И только на одной фотографии её было хорошо видно, и сомнений не оставалось – это была Ирина. Она выглядела подавленной, грустной, словно потерявшийся ребёнок. Да она, собственно, и была ребёнком в свои шестнадцать лет.

Говорить не хотелось, всё было ясно и без слов. Петренко молча развернул листок с письмом и прочёл вслух:

«Уважаемый Игорь Евгеньевич, когда я был у Вас, мне показалось, что Вы не поверили тому, что я рассказал, но мне сейчас больше не к кому обратиться. Я очень боюсь, что и Вы не получите это письмо и фотографии. Вчера мне показалось, что меня заметили возле дома Громова, и сегодня тоже казалось, что кто-то следит за мной. Но я всё равно пойду туда завтра, и буду снимать, если смогу увидеть Ирину. В том, что она находится в этом доме, я теперь уверен. Её похитил Громов или его люди, и только Вы, Игорь Евгеньевич, можете её спасти. Может быть, меня убьют, и Вы прочтёте это письмо уже после моей смерти. Тогда я Вас очень прошу – спасите Ирину! Я не знаю её, но я её люблю. Расскажите ей обо мне, когда спасёте, и, может быть, она будет иногда вспоминать меня. Очень плохо, когда тебе всего четырнадцать лет, и ты ничего не можешь сделать, чтобы спасти того, кто тебе дорог. Прощайте, уважаемый Игорь Евгеньевич, и не забывайте о моей просьбе. Саша».

Петренко замолчал и положил листок с письмом на стол. Жак взял его в руки. Почерк Саши был ещё совсем детским, неровным, мальчик явно торопился и нервничал, когда писал письмо.  

- Никогда не смогу простить себе гибель Саши, - тихо сказал Петренко, - парень надеялся на меня, а я закрыл глаза на всё и продался за квартиру и повышение по службе…  

- Да бросьте вы, Игорь, ничего вы тогда не могли сделать, и помочь Саше вы бы не смогли. Вы же запретили ему заниматься самодеятельностью, а он не послушал вас. И даже если бы вы остались здесь, он всё равно продолжил бы своё расследование, независимо от вашего, а результат был бы тем же. Лучше скажите, что сейчас мы можем сделать, чтобы узнать о судьбе Ирины? Мы можем хотя бы выяснить, где теперь Громов?  

- Это сделать проще всего. Насколько мне известно, его перевели в Москву в начале восьмидесятых. Думаю, что отыскать его не составит труда. У меня остались связи в местном уголовном розыске, и я поговорю завтра с утра со своими знакомыми. Заодно попытаюсь узнать, кого в тот период подозревали в выпуске порнофильмов. Ведь, судя по всему, фильм снят тоже где-то на побережье. Берег моря, который показан, может быть и в Гаграх, и в Новом Афоне, и в любом месте побережья Кавказа, но начинать надо отсюда. Жак, давайте сделаем так: сейчас я поеду домой, потому что уже поздно, и я всё равно никого не застану из нужных мне людей. А завтра я наведу справки, и мы с вами встретимся. Дайте мне номер вашего мобильного телефона, и я вам позвоню, чтобы договориться о времени и месте встречи. У меня дома будет не слишком удобно, у жены выходной, лучше где-то на нейтральной территории, например, в старом парке.  

- Отлично, - согласился Жак и назвал номер своего мобильного телефона, - а сейчас я отвезу вас домой.   

Расставшись с Петренко, он прошёлся по старому парку, пытаясь не думать о судьбе Ирины и Саши, но это было практически невозможно, и он вернулся в отель. Достав из сумки пакет с фотографиями, сделанными Сашей, он долго рассматривал их. Даже на таких чёрно-белых снимках Ирина была удивительно хороша, немудрено, что мальчик влюбился в неё. Если бы такая девушка встретилась на пути Жака, он бы тоже мог потерять голову.

Зазвонил мобильный. Жак ответил на звонок и услышал голос Сергеева:

- Как дела, господин Денье? 

- Пока не могу сказать вам ничего определённого. Я нашёл Петренко, и теперь мы будем работать вместе.

- Это отличная новость, тогда он показался мне дельным человеком. Может быть, если бы его не перевели на другую работу, он смог бы что-то выяснить. Жак, как вы думаете, есть надежда найти Ирочку живой?   

- Я не знаю, господин Сергеев. Вы видели фильм, вы знаете, через что прошла ваша дочь, и вы понимаете, что такие съёмки не проходят даром.  Жива она или нет, в любом случае той девочки, которую вы отправили в санаторий двадцать пять лет назад, больше не существует. Я сообщу вам сразу же, если будут новости. 

- Жак, я хочу вам сказать… Каким бы ни был результат вашего расследования, вторую половину денег вы получите. Если нужно, я могу и теперь перевести их на ваш счёт.  

- Господин Сергеев, - раздражённо ответил Жак, сам не понимая причину своего раздражения, - давайте сейчас не будем говорить о деньгах. Я работаю, и буду работать до получения какого-то результата вне зависимости от того, заплатите вы мне ещё или нет. Теперь это не имеет значения.

- Благодарю вас, - тихо сказал Сергеев, - и простите, если я вас обидел.

- Это вы простите меня. Наверное, я просто устал сегодня. День выдался тяжёлый. До свиданья, господин Сергеев, и не сомневайтесь, как только будет какой-то результат, я сообщу вам.

Этой ночью он промучился почти до утра, а когда заснул, ему опять приснилась Ирина, и во сне она казалась маленькой девочкой, потерявшейся в пустыне.     

Жака разбудил телефонный звонок. Он с трудом нашёл трубку и ответил. Звонил Петренко. Он предложил встретиться в четыре часа дня на входе в старый парк. Жак согласился и, отключив связь, взглянул на часы. Оказалось, что он проспал до одиннадцати.

Позавтракав в ресторане, он погулял по городу, прошёлся по набережной, заглянул в сувенирные магазины. Время тянулось медленно, и до встречи с Петренко оставалось ещё три часа, но Жак всё-таки решил поехать к старому парку. Как и в первый раз, оставив мотоцикл на стоянке, он зашёл в парк и долго бродил по его аллеям. День был на редкость жарким. За час до встречи Жак вышел из парка и решил подождать Петренко в подземном переходе, по которому тот неминуемо должен был пройти. Там было прохладно, и Жак пристроился на выступе стены и закурил. И увидел её…

Анжела

Апрель 2002 года

Этот день выдался на редкость жарким, и я решила съездить в старый парк, где всегда сохранялась прохлада в тенистых аллеях. Я доехала туда на такси и долго бродила по набережной, сидела возле озера с лебедями, любовалась павлинами. Когда я уже собиралась уходить из парка, мне позвонила Светка. Она была единственным человеком, с которым я хотела общаться, только из-за неё я не отключала свой телефон. И в этот раз мы замечательно поболтали. Голос подруги был радостным, весёлым, у нее всё было в порядке. Виктор репетировал новую пьесу, на гастроли не уезжал, и Света чувствовала себя спокойной и счастливой рядом с любимым человеком. Она рассказала мне, что делается на канале, порадовала, что особых проблем там нет, и велела отдыхать хорошенько и набираться сил для новых подвигов. Под конец разговора она спросила, смеясь:

- Ну как, много сердец разбила?

- Светуля, солнышко, - ответила я, - здесь нет ни одного подходящего сердца, которое стоило бы разбивать. Все старые и полудохлые. Зачем мне такое добро? 

Света расхохоталась, и мы простились, довольные друг другом. Я направилась в ресторан и спустилась в переход. И там я увидела парня, при взгляде на которого испытала настоящий шок. Он сидел на выступе стены и курил, и был невероятно похож на актёра, так сильно задевшего меня год назад. В моём компьютере хранились сотни его фотографий, и среди них – снимок примерно пятнадцатилетней давности, где  актёр  был   изображён   почти   в  такой  же  позе с сигаретой в руке.  Даже одежда у парня была похожа на ту, в которой был сфотографирован актёр: чёрная кожаная куртка, синие джинсы и белые кроссовки. Пожалуй, парень был шире в плечах и, наверное, выше ростом, но всё равно это был практически двойник, только на пятнадцать лет моложе.

Он поднял взгляд и заметил меня. Я увидела мгновенно вспыхнувший интерес в его глазах, чему ничуть не удивилась. Мужчины всегда смотрели на меня голодными глазами, даже когда я не обращала на них внимания, теперь же я сама глазела на парня совершенно неприличным образом. Я надеялась, что он проявит инициативу и поднимется мне навстречу, чтобы завязать разговор, но он продолжал сидеть, внимательно рассматривая меня. Что ж, делать было нечего, пришлось брать инициативу на себя, как и в случае с актёром. Я подошла и, присев рядом, забрала у него сигарету, сделала затяжку и вернула ему. Он усмехнулся, достал из кармана пачку и предложил мне, причём молча, не сказав ни слова. Я вытащила сигарету из пачки и прикурила. Мы ещё помолчали, сделав пару затяжек, потом он отбросил свою сигарету щелчком и спросил:

- Как зовут прекрасную незнакомку?  

- Ну слава Богу, - порадовалась я, - а то я уже начала опасаться, что вы глухонемой. Это вряд ли смутило бы меня, но общаться было бы сложнее. А зовут меня Анжела.  

- То есть Ангел, - резюмировал он, и я вспомнила, как точно так же назвал меня актёр перед расставанием. У парня был лёгкий акцент, и я не могла понять, кто он по национальности.

- Теперь не мешало бы и вам представиться, - заметила я, - а то как-то неудобно. Вы знаете моё имя, а я ваше – нет.  

- О, простите, Жак, к вашим услугам.  

- Жак? – искренне удивилась я. – Неужели вы француз? Невероятно!

- Отчего же невероятно?

- Во-первых, у вас почти нет акцента, а, во-вторых, не так часто можно встретить французов в переходе в Гаграх.

Он пожал плечами, а я, засмеявшись, перешла на французский и спросила, что привело его сюда. Жак удивлённо вскинул брови и весело ответил на таком чистом французском, что вопрос о его национальности отпал сразу:

- Наверное, меня привело сюда неосознанное желание познакомиться с вами. 

- Прекрасно! Тогда пойдёмте.

- Увы, к моему большому сожалению, должен отказаться. Я жду друга, и до вечера буду занят.

- Значит, встретимся вечером. Я не собираюсь прощаться с вами, Жак, вы мне интересны, и я очень хочу узнать вас как можно ближе.

- Даже так? Ну что ж, я не против встречи. Назначайте место, а я назначу время.

- А вы где остановились?

Жак назвал отличный отель. Я кивнула:

- Вот и хорошо. Поскольку я отдыхаю в санатории, а там драконовские порядки, то встретимся перед вашим отелем.  

- Тогда я назначаю время. В половине десятого вас устроит?

- Вполне. В половине десятого я буду ждать вас у входа, и, пожалуйста, не опаздывайте, мне не хочется, чтобы меня приняли за валютную проститутку.   

Он рассмеялся:

- Это вряд ли вам угрожает. Если бы вы решили заняться таким бизнесом, то уже давно вышли бы замуж за миллионера.

- Пожалуй, вы правы, - согласилась я.   

Мы не заметили, как к нам приблизился мужчина. Он был немолодой и выглядел усталым. Увидев меня рядом с Жаком, он явно растерялся, и мне показалось, что он был недоволен этой встречей. Жак, заметив его, поднялся и весело сказал:

- О, привет. Это Ангел, мы только что познакомились.

- Ангел, говорите, - усмехнулся мужчина, но в его усмешке мне почудилась неприязнь. Это было странно, до сих пор я не замечала, чтобы моя внешность, когда я хочу быть приятной людям, вызывала такую реакцию.

- А это мой друг Игорь, - представил его Жак.

Мы с Игорем кивнули друг другу, и я начала прощаться, хотя уходить не хотелось ужасно. 

- Надеюсь, вы не забудете о нашей встрече, - сказала я Жаку, и он улыбнулся в ответ.

- Забыть о встрече с такой женщиной, как вы, было бы непростительно.

Уходя, я чувствовала, что мужчины смотрят мне вслед. Ужасно хотелось обернуться, но я запретила себе делать это, достаточно уже и того, что я сама назначила встречу Жаку. Обычно предложения исходили от мужчин, за исключением случая всё с тем же актёром. И опять француз…

Я вышла из перехода и пошла пешком в сторону города, забыв, что хотела пообедать. Не понимая, зачем я это делаю, набрала Светкин номер. Подруга ответила радостно и удивлённо, ведь мы говорили полчаса назад.

- Светуля, - сказала я, - кажется, я влюбилась.

- Что? – оторопела подруга. – Я не ослышалась?  

- Нет, не ослышалась.

- Но ты же полчаса назад сказала мне, что там только полудохлые сердца…

- И за эти полчаса я встретила мужчину, и сама назначила ему свидание.

- Анжела, это же замечательно, это же чудесно! – воскликнула Света.

- Ты так радуешься, будто я уже и замуж вышла.

- Когда ты выйдешь замуж за своего Вадима, я точно не буду радоваться. А вот услышать от тебя, что ты влюбилась, я и не надеялась.

- Я сама не надеялась. Я тебе перезвоню вечером, или завтра, если останусь у него на ночь. Может быть, он окажется совсем неинтересным человеком, скучным, так что радоваться пока рано.  

- Что ж, желаю тебе не разочароваться! А как его зовут?

- Жак. Представляешь, Светулик, он француз. 

- Надо же, - удивилась Света, - а что он делает в Гаграх?

- Не знаю, да и какое это имеет значение? Главное, чтобы он мне нравился и дальше, а там разберёмся.

- Удачи тебе! И звони, как сможешь, а то ведь я умру от любопытства.

Мы простились, и я отправилась в санаторий, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок перед встречей с Жаком.

Когда я подъехала в такси к отелю, сразу увидела, что он ждёт перед входом. Заметив меня, он помахал мне рукой и пошёл навстречу. Я порадовалась, увидев восхищение в его глазах, когда он приблизился. Мы поднялись к нему в номер, и моя прежняя жизнь кончилась. Я не понимала себя и не смогла бы объяснить, почему так реагирую на этого парня. Если год назад меня лишили лидерства в сексе, то сейчас за одну ночь из моей души изгнали всю склочность и злость, всё гадкое, что накопилось там за мою жизнь. Мне казалось, что, отдаваясь этому человеку, я очищаюсь и возрождаюсь к какой-то новой жизни, я подчинялась его рукам и мечтала лишь о том, чтобы ему было хорошо со мной. Не имело значения ничего – ни кто он, ни чем занимается, важно было лишь то, что происходило здесь и сейчас с нами двумя, важно было лишь чувство причастности к чуду, и для этого чуда нашлось название, древнее, как сама жизнь, - любовь.

Утром, когда он спал, я лежала рядом с ним и тихонько плакала. Я не плакала с тех пор, как в детстве сломала ребро, упав с качелей, а сейчас слёзы текли ручьём, и я не могла остановить их. Он проснулся и посмотрел на меня с испугом:

- Что случилось, Ангел? Я тебя чем-то обидел? 

- Нет, - ответила я сквозь слёзы, - просто я люблю тебя.

- И из-за этого ты плачешь? – удивился он.  

- Я плачу, потому что мне впервые в жизни страшно. Я боюсь тебя потерять. Ты можешь проснуться, одеться и попрощаться со мной навсегда, а я знаю, что никогда не смогу забыть тебя.   

Он приподнялся на локте, внимательно глядя на меня.

- Я не буду прощаться с тобой, хотя вполне возможно, что это самая большая глупость в моей жизни.

Он обнял меня, прижал к себе, и я опять забыла обо всём на свете…