Крылья Ангела

Часть 1 (глава 4)

Глава четвёртая

Ещё до перелёта Жак тщательно изучил карту побережья и отлично знал маршрут, по которому ему придётся проехать. Сразу по прибытии купив в Сухуми мотоцикл, он сел за руль и за несколько часов домчался до Гагр. Ему был забронирован одноместный номер в отличном отеле, расположенном недалеко от санатория, в котором отдыхала Ирина двадцать пять лет назад. Жак не надеялся что-то узнать в санатории, но хотя бы мог оценить месторасположение. Когда дежурный администратор отдавал ему ключи от номера, Жак спросил, далеко ли отсюда Белые скалы. На карте он не нашёл их.  Администратор удивился и объяснил, что это место находится примерно в часе езды на автобусе, но там сейчас практически никто не купается. Скалы очень сильно размыло морем за последние десять лет, и берег стал слишком крутым.

Когда Жак поднялся к себе в номер, было семь часов вечера, но за окном совсем стемнело. Начинать расследование сегодня не имело смысла, и всё-таки кое-что можно было попытаться сделать. Он узнал по телефону номер справочной по городу и позвонил туда. Справочная служба, к счастью, работала, и на запрос по поводу местонахождения Петренко Игоря Евгеньевича ему ответили просьбой перезвонить через час. На Петренко Жак возлагал самые большие надежды, и, если бы найти его не удалось, задача стала бы практически не решаемой.  Конечно, был ещё его преемник Гарулидзе, но он закрыл дело, и, судя по всему, не сомневался в правильности своего решения.  Диск тоже мог оказаться зацепкой, и, само собой разумеется, что Жак отработает и эту линию, но куда она может привести и приведёт ли, было не совсем понятно, хотя актёр-мужчина вполне мог отыскаться среди обычных театральных актёров или актёров кино.

Судьба в этот день явно улыбалась Жаку, потому что, когда он через час перезвонил в справочную службу, ему назвали адрес Петренко Игоря Евгеньевича, тысяча девятьсот сорок шестого года рождения, и вежливо объяснили, как туда проехать. Жаку не терпелось отправиться к Петренко сразу, но ехать к незнакомому человеку на ночь глядя было не слишком разумно, и он отложил визит на утро. Перекусив в ресторане, он прошёл к набережной и, прогулявшись по ней вдоль берега моря, спустился на пляж и забрался на волнорез. Было холодно, с моря дул сильный ветер, и волны с грохотом обрушивались на берег.  Постояв немного посреди стихии, подставив лицо солёным брызгам и ветру, он вернулся на аллею, засаженную пальмами, и прошёлся по ней. Вероятно, из-за холода и ветра на берегу никого не было, и, когда взошла луна, у Жака возникло ощущение, что он находится в нереальном пустынном мире, где царствует море, озарённое призрачным лунным светом. Луну он любил с детства, даже чувствовал с ней какое-то родство, может быть, потому, что и она, и он были одинокими странниками на просторах Вселенной. Почему сейчас пришло в голову такое сравнение, он не знал, и посмеялся над своими мыслями. Уходить с берега не хотелось, но время было позднее, завтрашний день нужно было встретить в рабочем состоянии, и Жак вернулся в отель и лёг спать. Ему приснилась Ирина, которая протягивала руки и умоляла спасти её.

С утра погода была теплее, чем накануне, светило солнце, и ветер дул с юга, изменив направление. Выпив кофе в номере, Жак забрал со стоянки мотоцикл и отправился на поиски названного адреса, по которому проживал бывший следователь уголовного розыска Петренко.

Игорь Евгеньевич жил в небольшом частном доме недалеко от старого парка на окраине города. Парк, впрочем, судя по всему, был ухоженный и посещаемый туристами и отдыхающими, но, предоставив им рассматривать красоты Абхазии, и, пару раз остановившись, чтобы уточнить адрес, Жак оставил мотоцикл на стоянке возле парка и пешком по узкой дорожке отправился дальше. Частные дома здесь лепились на склоне горы, но, похоже, местных жителей ничуть не смущало такое неудобное расположение. Дом Петренко находился не на самом верху, и это порадовало Жака. Увидев небольшой дом с ухоженным участком, он уточнил адрес и подошёл к калитке. Табличка «Осторожно! Злая собака!» остановила его, и он постучал по забору. Ответа не последовало, как не было слышно и лая злой собаки, и Жаку пришлось крикнуть:

- Эй, дома есть кто-нибудь?

Из-за угла дома показался мужчина, и Жак сразу понял, что это и есть хозяин. Он был невысокий, подтянутый, моложавый. На фоне тёмных волос выделялись седые виски, карие глаза смотрели доброжелательно и с интересом. Мужчина приблизился и спросил:

- Ищете кого-то? Да вы заходите, не бойтесь, нет у меня никакой собаки, ни злой, ни доброй, только кот-бродяга. А табличка – чтобы ребята в сад не забирались, хотя всё равно не помогает. 

- Если вы Петренко Игорь Евгеньевич, то именно вас я и ищу, - сказал Жак, входя в сад.   

- Да, я Петренко, - с удивлением ответил хозяин, - а с кем, простите, имею удовольствие общаться?   

- Жак Денье, частный детектив из Парижа, - представился Жак. Увидев хозяина, он сразу решил говорить правду, не выдумывая никаких причин для разговора. 

Петренко смотрел на него с изумлением:

- Из Парижа? – переспросил он. – И чем же я мог заинтересовать французского частного детектива? Кстати, вы прекрасно говорите по-русски, акцент почти не заметен.  

- У меня была русская бабушка, - улыбнулся Жак, протягивая руку, и Петренко ответил ему крепким рукопожатием. – Она научила говорить по-русски отца, а он меня. В нашей семье считалось, что знание языков совершенно необходимо культурному человеку. Поэтому, помимо русского, я знаю английский и итальянский. 

- А я вот дальше школьной программы по английскому языку не пошёл, да и то, что знал в школе, забыл давно. Пройдёмте на веранду, там не так жарко, а то солнце сегодня печёт по-летнему. Жены сейчас нет дома, она у меня работает, но я и сам могу накрыть на стол для такого неожиданного гостя.

Жак не стал возражать, он уже давно понял, что иногда, например, чашка кофе или чая может сблизить людей во время беседы.  

- Вы живёте вдвоём с женой? – спросил он, проходя по садовой дорожке между фруктовыми деревьями за хозяином. 

- Да, вдвоём. Сын несколько лет назад женился, а недавно переехал с женой в Москву, там у него бизнес, и у жены хорошая работа. Видимся нечасто, но перезваниваемся почти каждый день. А летом внучку привозят к нам отдыхать.    

Он провёл гостя на веранду, окна которой оплели виноградные лозы. Жак хотел снять кроссовки, но хозяин запротестовал:

- Нет-нет, ни в коем случае не разувайтесь, у нас нет ковров и прочих помех для уборки, так что ходим в обуви, когда лень переобуваться. Вам чай или кофе?   

- Всё равно, - ответил Жак, - давайте, что вам больше нравится.  

Петренко улыбнулся и ушёл в дом, оставив гостя на веранде. И дом, и сад, и хозяин произвели на Жака самое приятное впечатление. Казалось, что жизнь здесь текла размеренно, ровно, всё вокруг дышало спокойствием. Хотелось сидеть бездумно, расслабившись, любуясь садом, где уже начинали цвести сливы и вишни, вдыхать свежий воздух полной грудью и забыть обо всех преступлениях, которые свершаются за пределами этого доброго и славного мира. Но забыть о деле, ради которого приехал, Жак никак не мог, и сейчас думал над тем, как лучше начать разговор.

На веранде появился Петренко с подносом в руках. На подносе дымились две чашки ароматного чая, стояли вазочки с вареньем и печеньем и тарелка с пирожками.  

- Жена каждый день что-то печёт, - засмеялся Петренко, перехватив взгляд Жака, - сейчас всё можно купить в магазинах, но ей нравится то, что сама готовит, как, впрочем, и мне. Пожалуйста, садитесь к столу.   

Пока разливали чай, пока пили и ели, разговор шёл лёгкий. Хозяин рассказал немного о городе, о старом парке, посоветовал, какие места стоит посетить на побережье. Узнав, что у Жака есть мотоцикл, сказал, что и на озеро Рица можно поехать при желании, и рассказал о том, как там красиво. Жак слушал его, улыбаясь, и согласно кивал головой, хотя красот природы он видел в своей жизни немало и в родной Франции, и в Италии, и в Англии, где тоже бывал не раз. Очевидно, хозяин уловил его мысли, потому что засмеялся и сказал:

- Да что я вам местные красоты расписываю… Вы наверняка немало их повидали за рубежом, господин Денье.   

- Просто Жак. Вы правы, красивых мест в мире много, да и цель моей поездки отнюдь не туризм.   

- Понимаю, - кивнул Петренко. – Давайте пройдём в дом и там поговорим.  

Он провёл Жака в светлую и чистую комнату, где Жак сразу заметил телевизор и дивиди проигрыватель, что обрадовало его. В комнате находился удобный письменный стол, шкаф с книгами и диван напротив телевизора.

- Что ж, теперь можно и поговорить, - сказал хозяин. – Присаживайтесь, где вам удобнее, на диване или к столу.    

Жак сел на стул возле стола, хозяин занял место по другую сторону.

- Игорь Евгеньевич… - начал Жак.

- Вы можете называть меня просто по имени, - предложил Петренко, - я заметил, что отчество даётся вам с трудом, несмотря на отличное знание языка. 

- Вы правы, - улыбнулся Жак, - к отчеству я не привык.

Он замолчал на минуту, собираясь с мыслями.

- Я приехал к вам по поводу одного старого дела, которое вы вели недолгое время. Надеюсь, что вы сможете вспомнить что-то, что мне пригодится в моих поисках.  

Странно, но он нервничал, хотя обычно вёл дела бесстрастно и спокойно. Пошарив взглядом по столу, он не увидел пепельницу и вздохнул, что не скрылось от взгляда Петренко. Открыв ящик стола, он вытащил оттуда пепельницу и с улыбкой протянул гостю:

- Вижу, вы хотите закурить. Пожалуйста, не стесняйтесь. Я не курю, врачи запретили два года назад после инфаркта, но запах табака мне приятен, и жена не возражает, когда мои гости закуривают.   

- Благодарю вас, - кивнул Жак, закуривая. – Фамилия Сергеевы вам о чём-то говорит?   

Повисла небольшая пауза. Петренко встал и прошёлся по кабинету, Жак наблюдал за ним. Вернувшись на своё место, Игорь грустно произнёс:

- Я знал, что придёт момент, и кто-то задаст мне этот вопрос, я только не ожидал, что этим человеком будет частный детектив из Парижа… Почему вас заинтересовало это старое, давно закрытое дело?   

- Меня наняли Анатолий и Екатерина Сергеевы, попросив выяснить, что на самом деле случилось с их дочерью двадцать пять лет назад.   

- Почему у них возникли сомнения? Что-то произошло за этот период?   

- Произошло, но совсем недавно. В их почтовый ящик подбросили диск с порнофильмом, героиню которого играет молодая женщина, невероятно похожая на их дочь. Фильм снят в восьмидесятом году, а дочь, если верить результатам следствия, погибла в семьдесят седьмом.

- Я могу посмотреть этот фильм? – спросил Петренко.  

- Диск у меня с собой. Вы можете смотреть фильм, а я с вашего позволения выйду в сад, не хочу второй раз переживать то, что происходит на экране. И если у вас больное сердце, я бы посоветовал вам принять что-то перед просмотром.  

Петренко хмуро кивнул. Весёлость слетела с его лица, как только разговор зашёл о деле, и сейчас он выглядел на свой возраст и даже несколько старше. Жак вытащил диск, положил его на стол и вышел из дома. Он прошёлся по саду, отыскал скамейку под вишней и сел на неё, закурив вторую сигарету и стараясь не думать о том, чем сейчас занят хозяин.

Время тянулось медленно, сидеть в ожидании было трудно, и Жак исходил сад вдоль и поперёк, в итоге вернувшись всё на ту же скамейку, и выкурив за полтора часа четыре сигареты. Обычно это была его дневная норма. Наконец на тропинке появился Петренко, который выглядел потрясённым и совсем старым. Он подошёл, опустился на скамейку и хрипло попросил:

- Дай прикурить, Жак.   

Жак молча протянул сигарету, заметив, как сильно дрожат руки Петренко. Тот затянулся несколько раз подряд и, с досадой загасив сигарету, отшвырнул её в сторону.  

- Вернёмся в дом, - хмуро предложил он, - я вам всё расскажу и покажу.  

Они опять устроились за столом.

Петренко протянул ему диск и попросил:

- Спрячьте, пожалуйста, не хочу, чтобы жена это увидела.

Жак спрятал диск в карман куртки и терпеливо ждал, что скажет ему Игорь. Помолчав ещё немного и собравшись с мыслями, тот начал свой рассказ.

- В семьдесят седьмом году я работал в Гаграх следователем уголовного розыска. Мне удалось распутать пару почти безнадёжных дел, и начальство благоволило ко мне, поручая сложные и интересные дела, помимо обычной рутины. В июне в санатории пропала девушка шестнадцати лет Ирина Сергеева, как оказалось, дочка очень известных балетных танцовщиков. Они в то время гастролировали за рубежом, и мне поручили как можно скорее выяснить обстоятельства её исчезновения, чтобы сразу сообщить родителям о результатах следствия. В первый же день я дал информацию на местное телевидение, чтобы они показали фотографию Ирины в новостях, попросив всех, кому что-то известно о девочке, сообщить мне. Когда нашли её одежду, я уже успел опросить многих людей, которые появились, увидев это объявление, но все они видели Ирину до её исчезновения и при самых обычных обстоятельствах. Но вечером того дня, как одежда была обнаружена, ко мне в кабинет пришёл мальчик Саша Савельев, и сказал, что у него есть очень важная информация о пропавшей девушке. Честно говоря, сначала я хотел его выпроводить, но что-то в глазах парнишки заставило меня выслушать его. Мы были в кабинете вдвоём, потому что он появился после окончания рабочего дня и меня-то застал случайно. Мальчику было четырнадцать лет, он увлекался фотографией, и всюду носился со своим фотоаппаратом, который подарил ему отец. Саша рассказал, что заметил Ирину недели две назад, она ему очень понравилась, и он стал иногда следить за ней. Однажды он вместе с ней доехал до Белых скал и наблюдал, как она там купается и загорает, незаметно фотографируя её. Несколько дней назад он не нашёл её на берегу, в парке, и решил проехать на скалы, где она купалась в прошлый раз. Когда он подошёл туда, то на дороге увидел машину, принадлежавшую кому-то из городского начальства, это была чёрная «Чайка», а таких машин в городе имелось не более двух штук. Водитель спал на своём месте, а пассажира не было видно. Саша спустился вниз, и подобрался к пологому спуску со скал в море, где купалась в прошлый раз Ирина, и услышал голоса. Когда он выглянул из-за скалы, откуда фотографировал девушку прежде, то с изумлением увидел, что она сидит рядом с секретарём горкома партии, весьма известной в городе личностью, Громовым Владимиром Сергеевичем. Не слишком приятный человек, поверьте мне, но обладавший тогда практически неограниченной властью. Громов, как показалось Саше, ухаживал за Ириной, приставал к ней, а девочка была смущена и даже напугана. К сожалению, мальчик не разобрал, о чём они говорили, ветер дул не в его сторону, и море шумело, заглушая звук, но он сделал несколько снимков. Впрочем, попрощались они мирно, Громов очень вежливо поцеловал Ирине руку, девушка даже улыбнулась ему под конец, и он ушёл, а скоро Саша услышал шум мотора.    

В день исчезновения Ирины он опять поехал на Белые скалы в поисках её, и когда шёл по шоссе, мимо пронеслась всё та же «Чайка» с закрытыми наглухо шторами. Мальчик спустился вниз, прошёлся по скалам, но Ирину не нашёл. Он уверял меня также, что тогда там не было ни её одежды, ни сумочки. А парень, который на следующий день якобы случайно наткнулся на них, показал именно то место, где купалась Ирина.

После этого Саша начал следить за домом Громова, и однажды сфотографировал женщину, появившуюся на минуту в окне второго этажа. Фотография получилась нерезкая, шторы очень быстро закрыли, но всё-таки и ему, и мне показалось, что это Ирина. Я попросил парня больше не заниматься самодеятельностью и пообещал попытаться что-то узнать, хотя, если честно, на успех я не надеялся. Достать Громова, даже если он был как-то причастен к исчезновению Ирины, у меня не было ни малейшей возможности. К тому же вполне вероятным казался и вариант, что девушка сама согласилась на это п*******е, если оно, конечно, имело место. Но я всё-таки начал собирать информацию о Громове, пытаясь отыскать в ней хоть что-то, порочащее этого человека.

Приехали родители Ирины, прервавшие гастроли. Мы встретились, и я, не обнадёживая их, сказал всё же, что у меня есть кое-какие сомнения относительно гибели их дочери. А на следующий день меня вызвал к себе начальник уголовного розыска и, пряча глаза, сообщил о моём переводе в Новый Афон. Переводили меня с повышением, к тому же там мне сразу давали квартиру, а в Гаграх в то время я жил в однокомнатной квартире с родителями, женой и маленьким сыном. Этот дом тогда принадлежал родителям моей жены, а у меня с ними были не самые лучшие отношения. Нам проще было ютиться с моими близкими, чем жить с её роднёй. Когда жена узнала о моём повышении, она была безумно счастлива, и это заставило мою совесть замолчать… Впрочем, поверьте, Жак, что ситуация была такая, в которой я всё равно ничего не смог бы сделать, бороться против Громова у меня не было ни малейших возможностей. Дело передали Гарулидзе, и, как я потом узнал, он нашёл ещё какие-то якобы неопровержимые доказательства гибели Ирины, а затем и тело выбросило на берег. Это немного успокоило меня, я поверил в гибель девочки, и решил, что на фотографии, сделанной Сашей, изображён кто-то другой. Кстати, фотографии Ирины, которые передал мне Саша, и этот снимок я не прикреплял к делу и забрал с собой.   

Петренко встал и, достав с книжной полки небольшую папку, вытащил оттуда конверт с фотографиями. Жак внимательно рассматривал их. Несколько снимков были сделаны на скалах, Ирочка выглядела на них счастливой и очень юной. На трёх снимках рядом с ней был мужчина лет сорока, который смотрел на неё восхищённым взглядом, она же казалась смущённой и растерянной. На одном снимке было видно окно в большом доме, и в нём нерезкий силуэт женщины. Жаку пришлось согласиться, что узнать в нём Ирину можно с большой натяжкой, слишком некачественным было фото. 

- А вы виделись с Сашей после? – спросил он.

- Нет. По правде сказать, я и вспоминал эту историю очень редко, ведь прошло столько времени… Работал и жил в Новом Афоне, потом умерли родители жены, оставив ей этот дом. И год назад, выйдя на пенсию, я решил перебраться сюда. Всё-таки жить в частном доме приятнее, чем в однокомнатной квартире. 

- Есть реальная возможность отыскать теперь Сашу?   

- Если он по-прежнему живёт в Гаграх, конечно, есть. Вы же нашли меня. Давайте позвоним в справочное и попробуем выяснить что-то о нём. Хотя… знаете, давайте для начала проедем по его прежнему адресу. Он тогда жил с родителями, и, если они и теперь живы, то вполне могут оказаться там же. Саше сейчас должно быть тридцать девять лет, родителям может быть шестьдесят-семьдесят. Адрес мальчика сохранился у меня в записной книжке. Если вы не против, прямо сейчас и поедем, я только позвоню жене и предупрежу её о том, что отлучусь из дома ненадолго.

Когда Жак вывел со стоянки мотоцикл, Петренко с уважением присвистнул:

- Хорошая машина! В детстве я мечтал о мотоцикле, потом как-то уже было не до него. У сына хороший автомобиль, а у нас старый «Жигулёнок», на нём и ездим, если куда-то нужно.  

Жак отдал свой шлем Петренко, и за двадцать минут они домчались до высокого дома на другом конце Гагр. Мотоцикл оставили у подъезда и позвонили в домофон. Им ответил женский голос.  

- Скажите, пожалуйста, Савельевы здесь живут? – спросил Петренко.  

- Я Савельева, - ответила женщина, - а с кем я говорю.  

- Меня зовут Петренко Игорь Евгеньевич… 

- О, Господи, наконец-то, - перебила его женщина, - заходите, пожалуйста.  

Дверь открылась, и Игорь с удивлением взглянул на Жака.  

- Странно… я не был знаком с матерью Саши…  

Они поднялись в лифте на шестой этаж, и не успели нажать на кнопку звонка, как дверь квартиры распахнулась. На пороге стояла пожилая худенькая женщина и с тревогой смотрела на них.   

- Пожалуйста, проходите, - пригласила она, - нет-нет, не снимайте обувь, я не убирала несколько дней. Пойдёмте на кухню, а то в комнате у меня такой кавардак…

Они прошли вслед за женщиной в небольшую чистую кухню, и присели за стол.   

- Наверное, вы мама Саши Савельева, - начал разговор Петренко, - мне бы хотелось поговорить с ним, если это возможно.   

Женщина стиснула руки и тихо ответила:

- Саша погиб двадцать пять лет назад, его зарезали недалеко от центра города, как мне сказали, с целью ограбления. У него забрали фотоаппарат, кошелёк, хотя денег там было совсем немного… 

Жак взглянул на Петренко и заметил, какая боль отразилась в его глазах. 

- Мне очень жаль, - тихо сказал Игорь, - простите, не знаю вашего имени отчества… 

- Да-да, конечно, Анастасия Николаевна, - представилась женщина.  

- Анастасия Николаевна, почему вы отреагировали на мою фамилию так, словно знали меня. Саша что-то рассказывал вам?   

- Нет, он ничего не говорил ни мне, ни отцу, в последнее время перед гибелью он вообще вёл себя странно. Домой приходил поздно, и, несмотря на то, что мы ругали его, продолжал поступать по-своему, пропадая где-то целыми днями. А ночами печатал фотографии, которые тоже не показывал нам, хотя прежде он хвастался каждым хорошо получившимся снимком. Когда он погиб, мы долгое время не могли прийти в себя. Других детей у нас нет, гибель Саши подорвала здоровье мужа, он умер от инсульта через полгода. Я тогда чуть с ума не сошла… Но потом, уже спустя года три, решила всё-таки разобрать Сашины вещи, и вот тогда обнаружила пакет, на котором было написано, чтобы в случае его гибели всё, что находится в пакете, передали следователю уголовного розыска Петренко Игорю Евгеньевичу. Я тогда попыталась найти вас, но узнала, что вы были переведены на другое место работы ещё в год гибели Саши. Искать вас не имело смысла, и я спрятала пакет, надеясь, что, может быть, когда-нибудь он всё же понадобится…

Голос женщины прервался, и она тихо заплакала, закрыв лицо руками. Потом встала и молча вышла из кухни. 

- Получается, что и смерть Саши на моей совести, - с горечью произнёс Петренко.   

- Не думаю, что вы могли бы остановить его, - ответил Жак. – Наверное, его заметили люди Громова, если это не случайное ограбление. Ведь и такое вполне возможно, хотя, конечно, слишком уж много совпадений. 

Вернулась Савельева и протянула Петренко толстый запечатанный конверт, на котором детским почерком была написана просьба Саши.

- Я не вскрывала его и не видела, что там. Не хочу. Не могу. Сашу не вернуть, но если вы сможете найти того, кто убил моего сына и стал причиной гибели его отца, я буду до конца своих дней молить за вас Бога… А теперь… вы простите меня, но я бы хотела остаться одна, очень тяжело переживать всё заново.   

Петренко и Жак поспешно простились и покинули квартиру.   

- Поехали ко мне в отель, - предложил Жак, - там посмотрим, что в пакете. Это ближе, чем ваш дом, к тому же там нам точно никто не помешает. 

- Да, вы правы, мне совсем не хочется вмешивать в это дело жену.