Крылья Ангела

Часть 1 (глава 3)

                                                                                                          Глава третья

Жак

Март 2002 года

Он остановил свой мотоцикл возле ворот особняка. Даже судя по этим воротам, особняк был роскошный. Жак недавно и сам перебрался из квартиры в отличный дом, но особняк в таком районе как этот был бы ему не по карману. Здесь селилась самая богатая интеллигенция Парижа, элита. Хозяева данного особняка в прошлом были знаменитыми балетными танцовщиками, в конце семидесятых эмигрировали из России, будучи на пике своей славы, и осели в Париже, создав собственный балетный театр и заработав свои миллионы. Теперь им было уже за шестьдесят, а точнее ему шестьдесят два года, а его жене шестьдесят один. Из их досье следовало, что сейчас оба удалились от дел и живут на проценты со своего капитала, иногда, впрочем, помогая постановщикам в созданном ими театре.

Когда Сергеев позвонил в частное детективное агентство «Парус», которым Жак владел на пару со своим младшим братом Пьером, Жак был заинтригован и согласился на встречу, чтобы обсудить возможность взяться за дело, которое ему хотел предложить знаменитый танцовщик. Такая встреча его ни к чему не обязывала, и если бы дело не заинтересовало его или показалось бы безнадёжным, он просто отказался бы, не раздумывая. Четыре года назад, когда агентство только открылось, они с Пьером брались за любые дела, из-за чего порой чувствовали себя запачканными грязью с ног до головы. Три с половиной года назад от него ушла жена, заявив, что он ни что не способен, кроме подглядывания за неверными жёнами или мужьями. Он это пережил, но стал относиться к женщинам с предубеждением.  Теперь все они казались ему хищницами, которые гоняются лишь за деньгами и положением в обществе. Жена ушла к более удачливому мужчине, но оказалось, что она поторопилась. Через месяц после развода Жаку подвернулось одно интересное дело, которое он смог с блеском распутать, заработав при этом очень приличные деньги и прекрасную репутацию. С тех пор заказы следовали один за другим. Им с братом пришлось взять на работу секретаршу, красивую девушку, в которую сразу же влюбился Пьер, но которая положила глаз на него, Жака, увидев в нём сходство с кумиром своего детства, известным актёром Раулем Леграном. Жак и сам знал, что похож на него. Если бы актёр был моложе на пятнадцать лет, Жак мог бы стать его двойником. Мари его совершенно не интересовала, и они как будто ходили по кругу: Мари вздыхала, мечтая о нём, а Пьер вздыхал, мечтая о Мари. Жак же работал, как ломовая лошадь, и очень скоро смог переехать из своей небольшой квартирки в красивый дом в приличном районе. Не такой красивый, как особняк, перед воротами которого он сейчас стоял, но ведь это его первый дом, а что будет дальше, время покажет.

Он позвонил и назвал себя, дверь открыла симпатичная горничная и пригласила его войти. Жак оценил сад, через который они прошли. Сейчас розы только начинали цвести, но летом зрелище должно поражать своим великолепием.

Девушка провела его через просторный холл в большую комнату, явно служившую хозяевам особняка кабинетом, и, предложив присесть в кресло, отправилась доложить о нём господам.

Кабинет понравился Жаку тем, что здесь не было ничего лишнего. Массивный старинный стол с инкрустацией из камня, стеллажи с книгами и несколько удобных кресел – вот и вся обстановка, не считая роскошного камина, в котором сейчас потрескивали дрова, создавая в кабинете ощущение уюта и комфорта.

Дверь распахнулась, в кабинет вошли двое, и он поднялся им навстречу. Жак знал из досье, что мужа звали Анатолием, а жену Екатериной, и сейчас рассматривал их с невольным восхищением. Оба высокие, стройные, подтянутые, оба выглядят намного моложе своих лет, держатся с достоинством, но без высокомерия, которое часто бывает присуще богатым и знаменитым людям. Мужчины пожали друг другу руки, и Сергеев предложил гостю кресло возле стола, усевшись вместе с женой по другую сторону.

- Господин Денье, - начал Сергеев, - я пригласил вас по рекомендации моего друга, которому вы оказали неоценимую помощь в запутанном деле.

Он назвал фамилию одного из клиентов Жака, и тот кивнул.   

- Речь пойдёт о нашей дочери Ирине, которая пропала много лет назад.   

Жак удивлённо взглянул на Анатолия, в досье о дочери не было сказано ни слова, и ни в одной из прочитанных им в Интернете статей ни разу не упоминалось её имя.

- Вижу, вы удивлены, очевидно, прежде чем появиться здесь, собирали информацию о нас. Но вы не могли прочесть об Ирине, потому что ни в одном интервью никогда ни я, ни жена не говорили о ней. Много лет мы считали её погибшей, но недавно случилось кое-что, и у нас появились сомнения, которые хотелось бы разрешить. Для этого я и пригласил вас, к тому же по моим сведениям вы неплохо знаете русский язык, и это может пригодиться.

Жак молча кивнул.

- Вы в самом деле владеете им или это всего лишь рекламный ход? – спросил Сергеев, переходя на русский язык.  

- Не могу сказать, что владею очень хорошо, но русскую речь понимаю и могу немного разговаривать, - ответил Жак.    

- Не скромничайте, ваш русский очень неплох, - хозяин дома вновь перешёл на французский.  

- То же могу сказать о вашем французском, - усмехнулся Жак.    

- Будем считать, что мы обменялись любезностями. А теперь перейдём к делу. Итак, у нас была дочь Ирина. В семьдесят седьмом году ей исполнилось шестнадцать лет. В июне у нас были длительные зарубежные гастроли, а она отдыхала в санатории в Гаграх, это курортный городок в Абхазии на берегу Чёрного моря. Четырнадцатого июня она исчезла. На следующий день её одежда была обнаружена на Белых скалах, довольно-таки далеко от Гагр, но, как сказала её соседка по номеру в санатории, она пару раз ездила туда, и проводила целые дни, потому что ей очень нравилось там загорать и купаться. В тот день, когда она пропала, море было не очень спокойным, и, хотя плавала дочь хорошо, она могла удариться о камни и утонуть. Тело не нашли, но такое случалось и прежде, и достаточно часто. Мы прервали гастроли и прилетели в Гагры. Тогда дело вёл молодой следователь Петренко Игорь Евгеньевич. Мы общались с ним, и нам показалось, что у него есть какие-то сомнения по поводу версии о гибели Ирины. Но через два дня его отстранили от дела, передав его другому следователю – Отару Гарулидзе. А ещё через несколько дней на берег выбросило тело молодой женщины. Опознать его было невозможно, но оно вполне могло быть телом нашей дочери. Дело закрыли, и мы похоронили тело в Москве, хотя ни у меня, ни у жены не было уверенности в том, что это Ира. Тем не менее ничего другого в голову не приходило, об ограблении не могло быть и речи, потому что рядом с одеждой Ирины нашли её сумочку, в которой оказались и документы, и приличная сумма денег. Через год мы уехали из страны и больше туда не возвращались.   

- И что же заставляет вас сейчас поднимать дело о гибели вашей дочери? Мне показалось из вашего рассказа, что с ним всё ясно.  

- Я не договорил, - ответил Сергеев, вытащил из ящика стола диск и протянул его Жаку.   

- Что это? 

- Этот диск мы получили несколько дней назад. На конверте не было указано обратного адреса, не было и штемпеля, письмо опустили прямо в наш почтовый ящик. А на диске записан русский порнофильм, в котором главную роль играет молодая женщина, невероятно похожая на нашу дочь. У Ирины была небольшая родинка на левой щеке, у героини фильма она тоже есть. И ещё одна совпадающая примета: в детстве Ирочка сломала мизинец, с тех пор он был кривой, у этой женщины он такой же. И  голос её – это голос нашей дочери. Фильм снят в восьмидесятом году, через три года после того, как Ирину признали погибшей. Мы с женой не знаем, что думать, и просим вас выяснить, что на самом деле случилось в семьдесят седьмом году в Гаграх, и где теперь наша дочь. Если она погибла впоследствии, нам нужно это знать, если она жива, но по какой-то причине не хочет или не может связаться с нами, найдите её…

Голос Сергеева прервался, и он нервно прошёлся по кабинету. Жак покачал головой:  

- Простите, но мне ваше дело кажется безнадёжным. Для такого расследования вам лучше привлечь местную полицию или местных частных детективов.

- Ради Бога, не отказывайте нам, - вступила в разговор Екатерина, - мы пережили трагедию двадцать пять лет назад, а то, что произошло сейчас, вновь перевернуло нашу жизнь. Мы не можем жить дальше, не узнав, что случилось с Ирочкой… поймите, как нам тяжело… Там, в той стране, сейчас такая неразбериха, вряд ли найдутся специалисты вашего уровня. Умоляю вас, не отказывайте! 

Сергеев достал из ящика стола толстый конверт и положил его перед Жаком.

- Здесь пятьдесят тысяч евро, - сказал он. – Если вы согласитесь взяться за наше дело, они в любом случае ваши, вне зависимости от результата. И, естественно, я оплачу все ваши расходы. Если же вы сможете узнать что-то новое о судьбе нашей дочери, вы получите ещё столько же. Надеюсь, это вполне сносный гонорар, если же нет, я готов обсудить и другую сумму.   

Жак усмехнулся:

- Гонорар более чем приличный… И всё же я должен подумать. А пока я заберу ваш диск и посмотрю его у себя. Ответ я дам через пару дней. 

- Мы будем ждать вашего решения, надеясь на согласие, - сказал Сергеев, пожимая ему руку.

Жак покидал особняк со странным чувством – словно сейчас случился поворотный момент в его жизни, и теперь она уже не будет такой, как прежде, во всяком случае, если он согласится взяться за это почти безнадёжное дело.

Он не поехал в агентство, а сразу отправился домой, и там устроился перед экраном, чтобы спокойно посмотреть фильм, прихватив с собой чашку кофе, о которой забыл через три минуты после начала просмотра. Фильм не был обыкновенной порнографией, здесь чувствовалась рука весьма талантливого режиссёра. Действие происходило на берегу моря, где встретились главные герои, открыв в себе тягу к садомазохистским удовольствиям. Мужчина, играющий главную роль, был красив, но терялся на фоне своей партнёрши. У Жака буквально перехватило дыхание, когда женщина сняла с себя одежду, такого совершенного тела он не видел никогда. Он забыл, зачем смотрит фильм, забыл о том, что нужно сравнить лицо женщины на экране с фотографиями, которые вручил ему Сергеев, он забыл обо всём, глядя на неё. По ходу фильма герои начали предаваться утехам любви, всё больше и больше заставляя друг друга страдать и умирать от страсти. Вот только боль, которую причиняли актёрам, не казалась сыгранной. Когда мужчина избивал женщину, её лицо бледнело, это показывалось крупным планом, но в то же время наслаждение тоже читалось на нём, и нельзя было понять, сыграно оно или испытано в действительности, как и боль. Когда она потеряла сознание, Жак почувствовал, что ему тоже стало нехорошо, и вынужден был на несколько минут прервать просмотр, чтобы привести в порядок своё сердцебиение. Вернувшись к экрану, он с мучительной тоской смотрел на бледное лицо с закрытыми глазами. Когда любовник начал приводить её в чувство, Жак видел, как медленно и тяжело сознание возвращается к ней, как постепенно оживает лицо, а затем и тело – для того, чтобы вновь начать восхождение к вершинам боли и страсти. Этот кошмар продолжался в течение полутора часов, и заканчивался фильм трагически – любовники совершили двойное самоубийство, бросившись со скалы в бурное море.  В заключительных титрах были указаны только имена, которые вряд ли являлись настоящими – имя актёра было Олег, актрисы Ольга. Ни имени режиссёра, ни имени оператора не указали, только год – 1980-й. 

Немного придя в себя после просмотра, Жак внимательно посмотрел на фотографии. Сомнений не было, лица актрисы и Ирины были похожи, как две капли воды, только на экране она выглядела немного старше. Но те же тёмно-каштановые волосы, те же потрясающе красивые голубые глаза, та же родинка на щеке…

Просмотр фильма решил всё, Жак понимал, что теперь он не может не взяться за дело дочери Сергеевых, каким бы безнадёжным оно ни казалось на первый взгляд. Он должен узнать, что случилось двадцать пять лет назад, или хотя бы попытаться сделать это.

На следующий день он дал Сергеевым своё согласие, получил деньги и все материалы, которыми располагали они – фотографии, заключение следствия, свидетельство о смерти, фамилии, адреса, в общем, всё, что могло пригодиться в расследовании.

А ещё через три дня, 2-го апреля, оставив все дела на недовольного Пьера, Жак вылетел в Сухуми, откуда должен был добраться до Гагр и начать своё расследование.