Эльвина

3

   Я чувствовал, что она не просто приглашает меня к себе. Она хочет меня.

   Поймав такси, мы поехали к ней в зоопарк.

   При входе в зоопарк опять нас встретил дядя Миша, помахал сухонькой рукой из своей будки, мы пошли к Эльвине в комнату.

   Как только мы зашли к ней в комнату, она тут же заперла дверь ключом, повернув его два раза вправо, и набросилась на меня.

   Свалила на кровать, так придавила корпусом, что чуть не сломала мне ногу.

   В тумане помню, как она с одышкой сняла кофту через голову, присела на коленки, стала раздевать меня.

   Мы с ней переспали под джазовую музыку 'Lets my people go' в исполнении Армстронга, я был для Эльвины первым мужчиной.

   Проснувшись под утро, я глядел на ее белое тело. Она лежала боком, еще спала, размеренно дыша.

   Я стал собираться, тронул ее за плечо, она раскрыла свои большие ресницы, привстала на половину.

  - Привет, - сказала спросонья. Кивком головы раскинула волосы на плечи.

   Она привстала провожать меня. Белые стринки трусики, две поперечные ниточки по обе стороны, красивые аппетитные бедра, мощная стоячая грудь с красными сосками. От нее пахло морем и почвой.

   - Пока... - она улыбалась в сторону, отводя глаза, как бы стеснялась меня, прикрывая груди руками. - Ну почему вы не уходите? - спросила улыбаясь.

   Моргнув ей в ответ, я поцеловал ее в алую щечку, ушел.

  С того момента прошел месяц, снег стал таять, кругом грязь и слякоть, у меня были груженые дни, замотался, забегался, посему не видал Эльвину. Да и ребят не видел.

   Совершенно случайно повстречал на улице Ильхама, мы поцеловались и молча - будто по программе - пошли пиво пить.

  - У меня потрясающая новость! - попутно сообщил он мне с заговорщическим видом.

   Он меня заинтриговал, мы быстро уселись за стол в пивной, нам принесли заказ: пиво, креветки, горячий горох. Полутемный зал, играли блюз. Красиво одетый официант мелькает меж столиков.

   Ильхам отпив несколько глотков, приблизил лицо ко мне, и тихо шепнул:

  - Я переспал с Эльвиной, - одобрительно кивнул мне, как бы показывая, что говорит 'честно'. Даже чуть приподнял руки кверху, мол, он не врет.

  - И что же? - спросил я с горечью.

  - Да ничего, ...как тебе сказать, даже не знаю, - помялся он, отхлебнув пива.

  - Да говори уже!

  - ...Все дело в том...ну...(он еще ближе придвинулся ко мне)...я ей не понравился в постели, - он выдохнул так облегченно, будто ему удалили больной зуб.

  - Как не понравился? Что значит не понравился? - я уже нервничаю.

  - Я это почувствовал, - тихо сказал.

  - Ну и как почувствовал? Она сама сказала? - пока я не понимал его.

  - Ты никому не скажешь? - его глаза смотрели серьезно.

  - Да, да, говори в общем!

  - Ну...это...у меня член маленький, это мой сильный порок. Я комплексовал, долго мучился, лечился, хотел его удлинить. Мне врач посоветовал нанизывать на головку члена тяжелый груз, малюсенькую гирю, чтоб он висел, таким образом п***********н начинает вытягиваться...

  - Ну и?

  - Да не помогло! Всего один сантиметр вырос. Было 7 см, стало 8.

  - И что же, что?! Причем тут Эльвина?

  - А то, что она тоже об этом узнала, вот что! - после этого Ильхам залпом осушил бокал пива. - Она увидела мой крошечный член. Я постеснялся, и не сумел толком доставить ей удовольствие. Я понял, понял безвозвратно, что я, как моя бедная несчастная страна, не имею прошлого, у меня только настоящее и будущее.

   Потом все было как в тумане, смешки, фрагменты, слова ради слов. Мы попрощались, пошли по домам.

   После встречи с Ильхамом мне стало жутко на сердце. Это чувство не объяснимо, это не ревность, нет. Я понимал, что Эльвина взрослая девушка, она вправе выбирать кавалера, я ей не хозяин. Но все - таки меня мучило кое - что. Но что, вот в чем вопрос.

   Я пришел к ней без предупреждения, стоял холодный вечер, зоопарк закрыт, вижу, стоит Эльвина у клетки со львами.

   Как всегда в джинсах, в кроссовках, бросает чипсы льву. Заметив меня, как - то странно поприветствовала. Поднесла обе ладони к губам, послала воздушный поцелуй, потом обе руки вскинула вверх в знак приветствия.

  - Как дела? Все нормально? - спрашиваю ее я.

  - Да. Я кушать хочу. Голодна как этот лев, - она смотрит на льва. - Я хочу плов с барашкой.

   На меня также налетел особый звериный голод. Мы пустились по городу искать кабак, где дают плов с мясом. Скользили острым взором хищной птицы по обеим сторонам дороги.

   Наконец все же нырнули в один кабак у проезжей дороги, но плова не было, взяли просто рис с жареной тыквой.

   Мы жадно ели рис, запивая его гранатовым соком. Эльвина закончив трапезу, вытерла салфеткой ротик, глядела в окно. Потом круто обернулась на меня.

  - Альберт, вы знаете, я поняла одну удивительную вещь. Между двумя совершенно вроде одинаковыми людьми разница намного больше, чем между львом и павлином.

  - Любопытная мысль. К чему ты это?

  - Да так...

  - Эльвина, скажи, ты замуж собираешься?

  Она пристально посмотрела на меня.

  - Это вам Ильхам сказал?

  - Н-нет.

  - Не обманывайте, он.

  - Допустим он, и что же?

  - Знаете как, я замуж вообще не собираюсь.

  - И не выйдешь?

  - Выйду когда нибудь, но не сейчас, - она опять загадочно улыбнулась, посмотрев себе под ноги. - Вы знаете, я хочу заняться чем - то, но не знаю чем. Не посоветуете?

  - Чем конкретно?

  - Я сейчас вам дам одну вещь. Я это накалякала, это мои литературные сочинения. Почитаете потом, без меня, а то я стесняюсь. Только не ругайте меня, лады? Хочу сказать одну вещь. Я была как - то в одном доме, меня туда пригласили. Так вот там были на стенах понавешаны картины известных писателей: Толстого, Достоевского, Пушкина, Гоголя, Лермонтова и прочих. Я подошла близко и всмотрелась им в лица. Знаете, что я заметила?

  - И что же?

  - Я заметила, что их глаза звериные. Глаза диких зверей.

   Поле этого она протянула мне бумагу, мы еще посидели там минут десять и вышли на воздух.

   Проводив ее до зоопарка, я поехал к себе.

   В кармане тяжелым грузом лежал конверт Эльвины.

   Я раскрыл конверт, развернул белую гранку, и стал читать два кратких опуса Эльвины.

   'Жили были два Буша. Один отец, другой сынок его. Оба были президенты, оба воевали, напали на Ирак. Оба были близкими, отец и сын. У них было много общего, похожи были лицом, ростом, характером. Я четко знаю, что они хотели быть царями мира, владыкою планеты. Но я точно не могу сказать, кто из них дурак?'

  'Читаю я Де Сада, и это есть Де Сад? Да и дурной? Тогда я скажу вот что.....

  ...........................................................................................

  ...........................................................................................

  ............................................................................................'.

   Странное ощущение было после прочтения. Что - то она хотела сказать. Эльвине шел уже 18 - й год, она была чрезвычайно спелая девушка. Мне она ужасно нравилась. Ее порою растерянный взгляд, ее стройные ножки, ее великолепный характер.

   Она была сложной девушкой. Очень сложной, и это меня еще больше тянуло к ней.

   Через пару дней мы опять встретились, назначили свидание в садике детской железной дороги. Весна в самом соку, птички кричат, все цветет и движется. Еще бы, середина апреля.

   Она сидела на скамейке, я подсел к ней. Эльвина крутила в руках деревяшку, не глядя на меня, сообщила любопытную новость.

  - Знаете, я была вчера у гадалки, ее зовут Рита, она цыганка. Я кое что хотела спросить у нее...Так вот там у нее была одна женщина, русская, лет ей 50 от силы. Она знакомая этой Риты, и она рассказала, что Рита нагадала ей, что ее сын в 28 лет влюбится. Очень сильно влюбится, встретит свою любовь. И ты представь, что ее сын в 28 лет, в день своего рожденья в море утонул. Да, я потрясена.

  - И что же? Ты испугалась?

  - Да нет. Нет, не боюсь я. Рита мне пояснила кое - чего.

  - Чего?

  - И мужчин и у женщин существуют критические возрасты.

  - Какие еще возрасты критические?

  - Мужчина может умереть в сроки от 12 до 14 лет, потом от 28 до 33 лет, затем от 41 года до 44 лет, и от 56 до 61 года. Если он проскочит этот возрастной барьер, то дальше ему легче будет жить. А женщина....У женщин сложнее. У нас промежуток слишком узок. У нас опасный барьер таков: 8 - 11 лет, 13 - 17 лет, 24 - 27 лет, 30 - 32 года, 37 - 45 лет, 48 - 51 год, 54 - 58 лет, 66 - 71 год. Это очень и очень опасные грани возраста. Если их пережить и проскочить, дальше будет сносно.

   Дальше я ее не слушал, но ее эти гадания вошли в меня как нож в масло. Мы расстались, и встретились у нее в зоопарке через неделю всей компанией.

   Был и Алтай, и Виталик и Ильхам.

   Мы принесли торт, коньяк, ватрушки, корасан, всякие гостинцы.

   Эльвина в своем репертуаре: светлые джинсы клеш, волосы собраны назад, в шлепанцах. Мы весело провели время, слушали джаз Биби Кинга, насладились музыкой ансамбля 'Виртуозы Москвы', потом наступила пауза.

   Мы смотрим в одну и ту же точку на желтой стене, неподвижно замерли как памятники.

   Сиамский кот как будто тоже замер, он уткнулся мордой в глаза Алтаю.

  Нас охватило странное и приятное ощущение, было светло и легко, будто я поел кусочек торта Наполеон после наркотического голода, когда ранним летним утром на море лежишь на воде, закрыв глаза. Будто через пять минут меня ожидал секс с Мерилин Монро.

   Все это пронеслось перед глазами как литерный поезд.

   Эльвина окатила нас всех странным взглядом, почему - то пристально и долго взглянула на меня, начала говорить:

  - Мальчики, только вы не смейтесь надо мной, лады? У меня были видения. Да, видения. Я спала, до этого ничего не пила, ничего совершенно. И вот я иду по улице, вижу свою маму.

   Она стояла у дороги, рука в гипсе, глядела на меня. Я подошла к ней, и видение исчезло. Я прошла дальше, сбоку от стоянки стояли красные мусорные чаны, и вижу картину: моя мама роется одной рукой в мусоре. Нагнулась и копошится там, что - то ищет. Левая рука в гипсе, стоит босая. Мне стало жутко страшно.

   Потом она оказалась у железной большой калитки синего цвета и стучалась. Стучалась долго, с шумом, но никто ей не открывал. Никто! И меня тогда осенило. Осенило!

  - Что тебя осенило!? - спросили мы хором.

  - Мальчики, давайте выйдем во двор, костер разожжем. Пошли, пошли.

   Мы гурьбой высыпались во двор, набросали горку хвороста, веток, разожгли огонь. Стоим в круг вокруг костра, греем руки, огонь потрескивает. Хоть был апрель, но вечерами холодно.

   Эльвина прижалась к Алтаю, перевела взгляд на меня, обратилась ко всем нам:

  - Ребята! Я хочу к людям, мне надоели звери. Мне надо идти к людям, в жизнь. Звери мне ничего не дадут. Так что сегодня переезжаю!

   Нет, мне надо к людям. Какие бы животные не были б милее и естественнее людей, все же нужно жить среди людей. Среди людей!

   Вы слышали стихи, они прикольные:

  'Из шкуры кота парашюта не сшить.

  Лимонными дольками не отравиться.

  Дохлым енотом гвоздя не забить.

  Время настанет - придётся жениться'.

   2.

   После того как Эльвина ушла из зоопарка, она жила на квартире у своих дальних родственников, но об этом чуть после. Мы стали с ней общаться часто.

   Она даже изменилась, находясь в среде людей.

   Стала верующей, но любила все религии: и Ислам и христианство и иудаизм.

   Помню сцену, когда она позвонила мне на мобильник, вызвала на встречу. Я увидел ее и обомлел: она стояла пьяная и веселая, чуть шаталась, я ее придержал за руку, мы тут же присели на скамеечку.

  - Альберт, а я была в Чечне.

  - Где? - стучу глазами.

  - В Чечне, в Грозном! Хотела лично ощутить дух войны. Дайте сигарету, - она потирала руки от холода.

  - Какая Чечня, Эльвина, - передал ей пачку 'KENT'.

  - Я пошла туда не просто так, меня попросили об этом, - она закурила.

  - Кто, кто попросил?! - вскричал я.

  - Ну что вы нервничаете...Дядя Ариф. Вы его знаете, он друг моего папы. Помните, он угощал меня яблоками? Вот. У него же было четыре сына, трое погибли в Карабахе, а последний, самый младший, погиб в Грозном. И он меня пригласил домой, там было много гостей. Дядя Ариф заплакал...Я впервые видела, как мужчина плачет. Знаешь, это уже другие слезы, не женские, там нечто другое. И вот он сказал, что очень хотел бы найти тело своего сына, чтоб похоронить его рядом с остальными. Только после этого дядя Ариф будет жить спокойно.

  - ...Эльвина, я все же не понимаю тебя...

  - Я сама себя не понимаю, Альберт, - пожимает плечами.

  - Ты скажи, что ты делаешь, где ты работаешь? Чем занимаешься? - я напрягаю лицо, почти требуя у нее ответа.

  - Я целенаправленно пошла устраиваться на Камвольный комбинат, хоть там уже работы нет, - улыбается.

  - Не понимаю...зачем тогда пошла именно туда? Кроме этого комбината нет других учреждений?

  - Я сама не знаю...Этот комбинат напоминал мне мое детство, когда я еще шестилетней девочкой ходила с папой гулять на приморский бульвар. Я помню эту сцену, точно помню, Альберт! Это было очень давно, я и несколько детишек такого же возраста как я, и их родители, в том числе и папа мой. Пахло морем, сиренью, солнце ярко блистало в глаза, веяло прохладой и жизнью. Мы жадно мороженое ели, играли, бегали, катались на каруселях...Э - эх....Неужели это было?

  - Я не понимаю тебя! Причем тут Камвольный комбинат?

  - Фойе этого комбината напомнил мне то время. Запах детства, и еще тетя Рая там работала, тоже наша соседка по старому двору.

  - И сколько тебя платят там?

  - В комбинате что ли?

  - Да.

  - Комбинат уже закрыли. Да, закрыли. Мне все говорили, почему мол, ты идешь туда, там нет зарплаты, нет работы как таковой, я все же пошла и дождалась развала комбината, тем самым развалились последние оттенки моего детства. Сейчас на месте комбината идет стройка, воздвигают новостройку. Вы только не нервничайте, я еще

   вам скажу, что недавно, ну как недавно...месяца два назад хотела устроиться в научно - исследовательский институт водных проблем, который также закрывался.

   Меня опять уговаривали найти более серьезную работу, я не послушала, осознанно пошла отсиживаться в этой конуре.

   Тамошние пожилые сотрудники удивлялись моему приходу, все спрашивали, показывали меня друг другу как музейный экспонат, де, какая она дура, куда она пришла. И представьте, недельку назад и этот институт накрылся, его закрыли официально. В принципе это мы ожидали.

   Еще минут десять поболтав с ней, я ретировался. Я чувствовал, что Эльвина стала странной девушкой. Ее разговоры, взгляды на жизнь, ее стремления были не совсем понятны мне.

   Теперь она собирается на Северный Кавказ в Чечню приводить тело сына дяди Арифа.

   Более того, я слышал, что она встречается с одним мужчиной, звали его Роман. Он азербайджанец, бывший банкир, ему под 50 лет. Раньше воротил огромными деньгами, с середины 90 годов резко обанкротился, теперь сидит без работы.

   По достоверной информации этот Роман серьезно болен, мне сказали по секрету, что он безнадежный импотент.

   Все же Эльвина с ним встречалась. Роман жил один, его семья - жена и дочь - живет в Канаде, сам он остается в двух комнатной квартире.

   И вот к нему поселилась Эльвина, вот оказывается, кто его дальний родственник. Роман бедствует буквально. И странно, что такая пышная и броская девица как Эльвина не нашла ничего лучшего, как связать свою судьбу именно с таким больным Романом.

   Я не совсем понимал, зачем ей Роман? До сих пор я этого не знаю.

   Короче говоря, прошло еще два месяца, за этот период побывал в Болгарии, ездил в командировку в Германию, потом застрял на месяц в Киеве. Шикарный город, Подол, Крещатик, туманы над Днепром, повсюду каштаны, везде передают знаменитую песню Софии Ротару 'Примеварэ'. Блеск!

   В общем, вернулся и тут же мне позвонил Виталик и с одышкой сообщил мне новость.

  - Алик, ты слышал, Эльвина привезла из Чечни тело старика Арифа. Она с двумя компаньонами с большими тяготами привезли все же тело парня.

   Неделю назад это было, старик Ариф нас позвал на официальные похороны, и тебя искали, но ты ж был в Берлине! В общем, похоронили, старик перед всеми сел на колени перед Эльвиной, прикинь! Это в знак благодарности. Он сделал громкое заявление: отдаю говорит, часть дачи моей Эльвинке, плюс счет в банке суммой 5 тысяч долларов, и еще там кое что, уже не знаю...

  - И что? - спрашиваю я. - Эльвина довольна?

  - В том то и дело, что нет, она отказалась, убежала прочь как коза, виляя своей пухлой попой.

  - Ты где? А ну давай встретимся, - я стал нервничать

   Мы встретились с Виталиком, уселись в пивной, он мне все рассказал. Все рассказал! О безумных геройствах Эльвины, о ее внебрачных отношениях с Романом. Потом Виталик вообще меня 'убил' своим откровением.

  - Ты знаешь, Алик, хочу тебе открыть одну вещицу, - он навалился корпусом в мою сторону. - Я же переспал с Эльвиной.

   Это уже было слишком, это было ВСЕ! В голове пошел туман, начались помехи, напоминающие сцену, когда помехи на экране мешают смотреть футбольный матч Бразилия - Италия.

   Но странно то, что Эльвина не падала в моих глазах, в моем понимании она олицетворяла собой чистейший родник, каждый мог подойти к роднику, нагнуться, выпить, умыться, от этого родник не теряет свою силу и красоту.

   Ее образ был слишком ярким и чистым, и она как девушка еще не исчерпала кредит своей чистоты. До моего слуха донеслись обрывки слов Виталика...

  - Ну у меня же член громадный, как огромный баклажан, так вот у нее началось кровоизлияние...Стала орать, я позвонил врачу, приехала Скорая...

   Дальше я не слушал, по автопилоту попрощался с Виталиком, оставив его в пивной одного.

   Несколько странное чувство мигрировало во мне, будто я добился самой желанной цели в жизни, стою на пике, но не радуюсь, мне безразлично.

  И Эльвина мне нравилась оттого еще больше. Да, она переспала со всеми нами: и с Ильхамом, и с Виталиком и со мной, возможно и с Алтаем тоже, не знаю. Но она не ш***а, нет!

   Она самая лучшая в самом высшем смысле этого слова.

   Потом наступила череда моих частых командировок за рубеж. И семья моя уезжала в район отдыхать, захаживал в город, квартира пуста, нет никого, будто я холост, сижу на балконе, чай пью, готовлю свой проект. Никто не мешает, свобода. Потом опять командировки, отъезды.

   Я отсутствовал почти месяц, когда приехал, узнал, что Эльвина собирается замуж за Романа. Вот так новость!

   Роман годился ей в отцы, тем более он болен, ниже ее ростом, дышал ей в пупок, но что странно, Роман не выдержал денежного застоя и его схватил паралич, правая часть тела не работала совершенно.

   И опять казус: почему Эльвина выходит за него?

   Они даже объявили день свадьбы: 21 сентября. Намечалась компания на квартире у Романа, позвали и нас.

   До свадьбы еще оставалось три недели, я во чтобы то ни стало, решил повидать Эльвину. Мне стало интересно, хотел расспросить ее обо всем, но когда мы встретились на Парапете, у меня будто язык отнялся, я все позабыл.

   Эльвина была совсем другая, она выросла, стала почти женщиной, хотя ей было всего - то 19 лет.

   Но юношеский задор остался: часто улыбалась, иногда выступала на середину с полным правом, по прежнему стеснялась старших, как всегда ходила в джинсах. Теперь уже в джинсовой мини - юбочке, частенько руками отутюживала юбку вниз.

   Мы уселись в кафе 'Сахиль' на берегу моря. Белые чайки кружили и крякали как на картине, пахло почвой и бездонным морем. Она жадно ела мороженное в кувшинчике, я смотрел на нее пристально.

   Эльвина принципиально отводила глаза.

  - Ой, Альберт, смотрите как много чаек!

  - Эля, ты что это в самом деле?

  - ...?...

  - Зачем тебе Роман? Что он тебе даст? У него ничего нет, даже здоровья. Что за беспощадность по отношению к самому себе?! Тебе мало молодых парней?! Благо, ты уже испробовала многих ребят...

   Возможно, это была моя ошибка, не должен был я намекать на ряд обстоятельств, но мои слова дали определенное действо, после чего Эльвина привстала, подошла ко мне вплотную, лицо у нее изменилось, стало серьезным.

   Мой взгляд остановился, мне стало любопытно, так бывает, когда в детстве на улице впервые в живую видишь известного актера или спортсмена, своего кумира. Лицо Эльвины мне в этот момент зачем то напомнил ореховый торт с изюмом.

   Она поправила косу, нагнулась ко мне, и тихо выговорила:

  - Альберт. Послушайте меня внимательно.

   Внезапно она стала говорить официально.

  - Вы Альберт, видимо меня не поймете! Простите меня за мой тон, но я должна это сказать вам.

   Мне ничего ни от кого не нужно! Не нужно! Меня привлекает в Романе именно то, что в нем ничего нет. Если бы у него было бы что - либо, я бы за него не вышла! Мне нравится пустота, а деньги и положение в обществе - это фантазия. Нумерная фантазия!

   Я люблю Романа за его болезнь, пустоту и вчерашний день!

   3.

   Я не был на свадьбе Эльвины, после этого эпизода в кафе уехал в Турцию на три года. У меня были свои заморочки, свой бизнес, приехал обратно, когда контракт мой истек с компанией 'Flash'.

   Короче говоря, приехал. Это был март месяц, еще холодно, изо рта валит пар.

   Сходил в баньку, попарился, встретил ребят, неплохо посидели в ресторанчике.

   Потом стал наводить справки об Эльвине. Вот так дела! Ее муж Роман скончался год назад, теперь Эльвина вдова так сказать.

   Но меня ни это удивило, Роман был уже болен перед своей свадьбой с Эльвиной. Я был ошарашен другой информацией: Эльвина окунулась в политику, она снюхалась с какими - то оппозиционерами, они мол, замышляют какие то акции, пикеты и прочее и прочее.

   Моя губа отвисла, взгляд остановился.

  - Как? Да не может быть! - вскричал я.

  - Так, так, - кивал головой Ильхам, подтверждая эту новость.

   Рядом сидели Виталик, Алтай, и еще пару товарищей - журналистов.

  - Ребят, а может, увидимся с ней, поговорим, сделаем ей внушение. Где она живет?

  - Живет одна, в районе старой крепости, - ответил Алтай. - Иногда к ней захаживают ее новые друзья - оппозиционеры, они устраивают там всякие тайные совещания.

   Я приподнялся.

  - Ребята, парни! Надо ее спасать! Спасать! Вы что это?! Это же Эльвина! Ильхам, давай звони ей на мобильник...Или это...дай ее номер, я сам позвоню.

  - А зачем, Алик? - спросил Алтай.

  - Мы щас пойдем к ней. Купим тортик, винца, конфет, айда к ней. Кто за?

  - Да без проблем. Но смысл? - спрашивает Виталик.

  - Дай ее номер, - обратился я к Виталику.

   Он продиктовал мне цифры, я стал набирать номер Эльвины.

   Через три позывных сигнала, ответил ее мягкий голосок. У меня сердце подпрыгнуло, я ее давно не слышал. Будто спустя 20 лет столкнулся с чем - то очень древним, типа со своей надписью на школьной парте.

  - Эльвина! Это я Альберт!

  - О-о-о-о! Приветики! Вы где? - она также радостно заволновалась.

  - Я тут с ребятами, ну с нашей компанией, свои. Хотим завалить к тебе.

  - Альбертик, давайте завтра вечером, к восьми часам, лады? Не обижаетесь? Сегодня дел невпроворот.

  - Хорошо.