Против ветра

Глава 6

Домой я ворвалась под орущую в наушниках музыку, потому неминуемо налетела на вышедшего навстречу Люка. Однако остановило меня вовсе не его внезапное появление, а выражение лица. Брат смотрел расстроено и даже зло. 

— Что? Опять? — проговорила я нервно и выдернула наушники. 

— Ты мне ответь? К нам приехали родители Люси Стэпэлтон и сама… пострадавшая. 

— Вот уж верно подмечено, — пробубнила я себе под нос, — пострадавшая. На всю голову пострадавшая. 

Я обошла брата, встала на пороге гостиной и растянула губы в нерешительной улыбке, но тут же посерьезнела, идя к креслу. 

— Добрый день, мистер и миссис Стэпэлтон, — они кивнули мне и, усевшись, я перевела взгляд на девушку, — Люси. 

— Дайана, — скривилась она. 

Люси казалась сейчас особенно некрасивой. Какой бы внешностью не обладал человек, если в душе он мерзкий, всегда будет отталкивать. 

— Итак, Дайана, — мистер Стэпэлтон сцепил пальцы рук, сложив их на коленях. — Мне жаль говорить это, но поскольку ты причинила вред моей дочери, нам придется наказать тебя. 

— Вы правы, — я услышала, как тяжело вздохнул стоящий слева от меня, у камина, Люк. Он наверняка понял, что за этой покладистостью скрывается нечто иное. То, что ему точно не понравится. Я не разочаровала брата. — Тогда вы и саму Люси должны наказать, потому как она распускает обо мне и моем парне грязные сплетни. А мой парень… — Я уловила в глазах Люси тревогу. Она явно не ожидала такого расклада. — Так вот мы с Харви приехали на вечеринку, а она кинулась фотографировать нас, не спросив, и все снимки выложила в интернет. Харви остался недоволен этим. Ужас, как он разозлился на вашу дочь, мистер Стэпэлтон. Мне пришлось успокаивать его, потому в итоге мы сцепились с Люси. Обычная девичья ссора, которая закончилась выдергиванием волос. Прошу прощения за это, я всегда была импульсивной. К тому же, — я перевела насмешливый взгляд на Люка, на котором от злости лица не было, — брат учил меня наказывать обидчиков. Вы же понимаете, — вновь поглядела на молчаливую пару, — я сестра офицера, военного человека. Конечно, мне не понравится наглое поведение кого-то из окружающих. — И теперь добить, чтобы они сюда больше носа не сунули. Я и без того пришла домой в ярости, мне уже не остановиться. Поэтому откинулась на спинку кресла, вздохнула и произнесла, уставившись в глаза рыжеволосой девушки: — Мне очень жаль, что Люси не сдерживает своего слова. Это самая плохая черта в характере человека. И раз уж она не выполнила договор, который мы заключили с ней в последний день экзаменов… — Девушка отчаянно затрясла головой, умоляя меня взглядом остановиться, но дело с ней зашло слишком далеко, мне было тошно от одного ее наглого холеного вида. — Тогда я имею полное право рассказать вам, мистер и миссис Стэпэлтон, ваша такая порядочная дочь подтасовала результаты тестов. 

Наступила полная тишина. Я взяла со стола чашку с чаем и, медленно его попивая, смотрела на уничтоженную девицу, которая заслужила все это. Я прощала ей многое, но ее такая наглая уверенность в безнаказанности, злила меня. 

— Милая… О чем говорит Дайана? — едва смогла выдавить Челси Стэпэлтон. Ее лицо побагровело от услышанного; женщина сгорала со стыда за свою дочь. 

— Ладно, — вышел вперед Люк, — я прошу вас, давайте все успокоимся. — Идет? Ди, скажи, — брат положил руку на спинку моего кресла и посмотрел мне в глаза, чуть наклонившись, — ты ведь это нарочно? И ничего такого нет, правда? 

— Увы, Люк, — ответила я. У меня была такая черта: если вывели из себя, расхлебывайте все. В такие моменты доставалось по заслугам абсолютно любому, кто появлялся на моем пути. Я могла просто раздражаться и не выходить из себя очень долго, но чтобы вот так, по-настоящему — это редкие случаи. Сейчас был тот самый «редкий случай». — Я не лгу. У меня есть видео. Мы его с другом сняли, чтобы не выглядеть голословными. Позвони Марти, если хочешь, — в очередной раз солгала я, понимая, что перегибаю с этим делом. 

Я продолжила пить чай, понемногу успокаиваясь, но злость на Люси не прошла. Хотя, кажется, это больше относилось к Станли. Я уже в который раз прикрылась отношениями с ним. 

— Мама… — наконец, пропищала девушка, и все уставились на нее, но тут она сорвалась, вскочив и заорав на меня: — Ты сучка! Тупая идиотка! Ненавижу тебя! Ты же обещала, что не расскажешь! 

— Разумеется, обещала, — согласно кивнула я, — но ты нарушила уговор, Люси. Помнишь об этом? Посмеялась над моим другом, над Эдди Марти, если помнишь такого. Потом меня оскорбила своими постами в соцсетях. Чего ты ждала? Думала, я позволю тебе подобное? Ты в курсе, что я прямо сейчас могу составить на тебя жалобу за вторжение в частную жизнь? Ты кто, репортер? Нет. Тогда что ты суешься туда, куда нельзя? 

— Все, мы уходим, — вскочил отец Люси и, протянув руку моему брату, проговорил, — прошу прощения. Спасибо, что уделили нам время. Теперь я понимаю, что к чему. Не могла же ваша девочка наброситься на мою дочь без причины. 

— Конечно не могла, мистер Стэпэлтон. 

Мужчина еще раз кивнул, покосился на меня и сказал: 

— Извини, Дайана, этого больше не повторится. Всего доброго. 

— Всего доброго, мистер и миссис Стэпэлтон, — встала я, наблюдая за Люси, которая не знала, куда спрятать глаза, и я решила смягчить ситуацию, потому что стало немного неприятно из-за такого поворота. — Люси, — девушка ошеломленно повернулась, — я не злюсь на тебя. Просто не люблю несправедливость. Если захочешь обсудить случившееся, или решишь, что нам нужно поговорить — мой номер есть у Марти. Я к твоим услугам. 

Как ни странно, Люси не проявила отвращения к моим словам, но и энтузиазма не выказала. Молча кивнула и вышла из комнаты. 

— Что это было? — проводив гостей, вернулся с вопросами Люк. 

— Ничего, братишка, — обошла я его, — ты же учил меня наказывать обидчиков, вот я и наказала. 

— Что же ты тогда Станли никак не проучишь? — Выстрел в спину. Я оглянулась на брата, состроив непонимающую гримасу. — Брось, — усмехнулся брат, — я не тупица. Вижу, между вами что-то не так. Он принуждает тебя? — Люк прищурился, подходя ко мне. 

— Святые угодники, как можно? Он ведь просто красавчик, я глаз от него не могу оторвать, — злобно процедила я. 

— Да? А почему говоришь это с ненавистью? 

Я моргнула, смахивая пелену, что застилала глаза, и посмотрела на брата. 

— О чем ты? Мы просто поссорились. Что такого? С кем не бывает? 

— Не знаю, что ты задумала, — вздохнул Люк, скрещивая руки на груди и прислоняясь плечом к дверному косяку, — но, уверен, на влюбленных вы точно не похожи. Ты водишь меня за нос. Но зачем? 

Я подумала немного, отвернулась, прошлась по холлу и уже у лестницы остановилась, чтобы ответить. 

— До тех пор, пока вы мне не расскажите, что между вами происходит, я буду водить вас за нос, — и добавила, — удачной рыбалки, Люк. 

Я поспешила убраться наверх, чтобы брат не продолжил допрос. Громко, хлопнув дверью, провернув ключ в замочной скважине, я уперлась одной рукой в дверной косяк, а вторую приложила ко лбу. Мне было дурно. Очень нехорошо. Даже подташнивало от волнения. Так много ссориться с людьми мне еще не приходилось. Наверное, отвратительная черта, но я очень не любила быть кому-либо врагом. Я вообще от природы не имела склонности к мстительным поступкам, но меня настолько злила несправедливость, что я готова была придушить виновника голыми руками. Успокоиться после такого эмоционально-накаленного утра оказалось крайне сложно. Я принялась расхаживать по комнате, пока, наконец, не привела нервы в порядок, и не подумала, что выгляжу, как минимум, нелепо в своем состоянии. Все разрешилось, Люк в курсе событий, о фотоснимках я тоже сказала, так что бояться больше нечего. Но… 

Всегда есть «но», верно? И сейчас оно тоже выползло в моих мыслях. Проблема заключалась, разумеется, в Станли, и, покусывая костяшку большого пальца, я нервно отодвинула стул, уселась напротив Макбука и приняла решение почитать о нашем славном городе. Запрос в поисковой строке был таким: Мосс-Сайт, Манчестер, Великобритания. Сказать по правде, я знала об этом месте в городе все, абсолютно все. Из новостей. Места не слишком приятные, поскольку помимо латиносов там проживали лица арабской национальности, которые, собственно, и попали как-то в выпуск утренних новостей. Но суть не в этом, а в том, что мне было совершенно непонятно, каким образом Харви Станли затесался туда. То есть, разумеется, он там жил с детских лет… Или не так? Я помнила его по капитанству футбольной команды, потому что их школа, как и многие другие, состязалась в этом виде спорта с нашими футболистами. Помнила его на площадке на окраине Мосс-Сайт, куда приезжали и мы с Мартинсонам, но Харви даже внимания на нас не обращал. Я же, в свою очередь, считала его бандитом. Сама не понимаю почему. Он не был похож на типичного уличного отморозка, не участвовал в массовых побоищах футбольных фанатов, знаю точно, Станли даже за Манчестер Юнайтед не болел — об этом сам и заявил как-то на игре, когда кто-то из парней назвал его именитым футболистом этого клуба. Вот это были те самые пару раз, когда я видела Станли в образе парня-студента. После случилась встреча, о которой Харви наверняка не помнил. Он не мог помнить, потому как был вусмерть пьян. Это было утро похорон моих родителей. Мы только прикатили на кладбище. Смутные воспоминания… Я была наколота успокоительными, потому меня дико тошнило. Как раз в один из таких приступов я отошла от толпы людей и, привалившись плечом к железным прутьям забора, принялась шумно втягивать воздух, надеясь, что спазмы прекратятся. Тогда, почти ничего вокруг себя не слыша, я вдруг удивленно уловила голос Люка, который сказал кому-то: 

— Проваливай, приятель, я тебя сам найду… 

Второй очень заплетающийся и низкий голос произнес: 

— Мне плевать на тебя… Ты урод и понес наказание… Товар не у меня, сукин ты сын, и я просил тебя поверить мне, но вместо этого… — парень откровенно сорвался на рыдания и резко выкрикнул: — Будь ты проклят, Эддисон! Я из-под земли тебя достану! Закопаю! Уничтожу! Ты виноват во всем, это все из-за тебя! 

Я ошеломленно выпрямилась и вскинула глаза на мужчин, стоящих по ту сторону забора, у самой калитки. 

— Иди, — как-то обреченно выдавил мой брат, и парень отвернулся от него. 

Я запомнила его профиль: прямой нос, резкая линия подбородка, взгляд куда-то в пустоту. Он стремительно удалялся, и полы его темного пальто развевались на ветру, потому парень сунул руки в карманы, нервно одернув пальто. Я узнала Харви, и он в тот момент показался мне темной птицей, рассекающей морозный воздух. Будто черный ворон — вестник печали. Он ушел, а в пространстве все еще висели его слова и горечь, что звучала в них. 

Люк, поникший и измученный, долго провожал Харви взглядом, пока тот не уселся в машину, и даже потом брат продолжал таращиться в пустоту. Я вернулась к могилам родителей. Это меня волновало больше, чем странный разговор Люка и Станли… 

— Мосс-Сайт… — задумчиво пробормотала я, быстро вскочила и, уверенная в собственных действиях, переоделась в более удобную для велопрогулки одежду. 

Пришла пора поговорить о прошлом. 

*** 

Солнце, как бы оно не старалось, не могло пробиться сквозь серую толщу облаков. Дождя не предвиделось, но ветер вполне мог нагнать туч, и тогда я вернусь домой промокшая насквозь, потому как надела легкую куртку. 

Оставив велосипед у ограждения баскетбольной площадки, я прошла внутрь, огляделась и заметила сидящего на скамье парня в серой толстовке. Он просто бил мячом о землю, пребывая, казалось, в прострации. 

— Кто дал мой номер? — не поднимая глаз, спросил Дюк. 

— Сам знаешь. 

— Марти, — кивнул парень с пониманием и криво усмехнулся. — Садись. У тебя пять минут. Деньги вперед. 

Я с готовностью сунула ему парочку купюр, которые он спрятал в карман, даже не взглянув, и присела рядом. 

— Спрашивай, — напомнил мне о причине нашей встречи Дюк Беттани. 

— Кхм… Я хочу знать о прошлом Харви Станли. 

Мяч задержался в руках парня и темно-серые глаза, как небо над нашими головами, уставились на меня. 

— Ты серьезно? — фыркнул он. — Девочка, это Станли, осознаешь? Ничего личного, Ди, но о нем я рассказывать не стану. 

— Да почему? Что там такого? — возмутилась я, вскочив. 

— Сядь, — отрезал наш с Марти общий знакомый, являющийся неплохим информатором. Не нужно спрашивать, откуда я его знаю, это дело связано с моим братом, он знает в этом районе всех. — И не ори, — добавил Дюк, оглядываясь по сторонам, после чего наклонился ко мне и проговорил, понизив голос: — Что тебе о нем известно? Не будем называть фамилий, идет? — Я лихорадочно закивала. — Сидишь себе с «братом-бобби»* и сиди дальше. С чего вдруг интерес к этому парню? 

— Дюк, прошу тебя, он вытворяет гадости. По какой-то непонятной мне причине привязался к Люку и теперь… 

— Слушай, — перебил меня Беттани, — он сын наркобарона. Ясно? Но самое паршивое, что он выживший сын наркобарон, и теперь в Мосс-Сайт он является очень любопытной фигурой. 

Я сглотнула комок, от услышанного покрываясь неприятной липкой испариной. 

— Харви — наркоман? Дилер? — прошептала я; мы с Дюком почти дышали в лицо друг другу, приблизившись настолько, что выглядело это наверняка нелепо. Мы оба боялись ненужных свидетелей. 

— Считаешь его похожим на того, кто «сидит»? Дайана, он после гибели отца, когда к нему стали наведываться «дружки» папаши, напрочь отказался сотрудничать с ними. То, что он до сих пор жив, делает его кем-то особенным для врагов. Однако есть один нюанс, — Дюк сверкнул глазами, — кто-то долгое время был защитником Станли. Кто-то из полиции. Врубаешься? 

Я недоверчиво моргнула, отодвинулась от Беттани и, не веря собственным догадкам, покачала головой, а после озвучила их: 

— Люк не мог… 

— Да какой Люк? — возмутился Беттани. — Ты со своим братом вообще разговариваешь, Ди? Кого он подвинул, занимая кресло начальника отдела, как думаешь? — Я все еще не понимала, о чем говорит этот парень, тогда он, раздраженно цокнув, пояснил: — Брэндон Станли — родной дядя Харви, и Люк лишил его должности, немало тому насолив. Понимаешь теперь? 

— То есть… мой брат давно знает эту семью? 

— Браво. Я думал, ты вообще без мозгов. А еще сестра старшего инспектора называется… 

— Ладно, допустим, — я вспомнила о том разговоре на кладбище, — тогда какое отношение Люк может иметь к делам Харви, если тот отказался от отцовского бизнеса? 

Беттани неожиданно запнулся, побледнел, опустил глаза и вдруг принялся озираться. Он явно что-то знал. Как этот парень жив до сих пор? Его тоже кто-то покрывает? Такой информацией владеет… 

— Ди… извини… Это меня уже не касается. Знаю только, что твой брат не раз заглядывал к Станли. У них ссора была. Очень серьезная ссора, после которой они перестали общаться. Твой брат, вернувшись с войны, за эти несколько лет наворотил дел. Стычки в Мосс-Сайт, провалы операций по задержанию наркоторговцев… В общем, Харви потерял в одной из операций, которой руководил твой брат, свою девушку. Собственно… — Дюк закусил губу, словно думая, стоит ли говорить дальше. Но, поймав мой изумленный взгляд, когда я уставилась на него, догадавшись, к чему идет дело, все же признался: — Ладно. Это была громкая операция, да весь район знает. Налетели на клуб, при этом Станли участвовал по принуждению полиции, а там его девушка была. Твой брат ее… ну… она пыталась сбежать… Потерянная девочка была… Все равно жаль ее… 

Обреченно выдохнув, я опустила голову, пряча лицо в ладонях. Переживания от услышанного были подобны тому, что я переживала, узнав о гибели родителей. Прошло всего несколько лет, а я, словно вернулась назад. Боль сжала грудину, а глаза защипало. 

— Люк не мог… 

— Мог. И сделал, — отозвался Беттани. — Потому, думаю, между ними война. Он ведь подозревает Харви в гибели ваших… 

— Нет, — перебила я парня, подняв руку. — Спасибо, Дюк. Хватит. Я посижу тут немного, если ты не против. — Парень вздохнул и встал. 

— Мне жаль, Ди. Этот район — не лучшее место для тебя, поезжай домой. Тут все знают тебя в лицо. Мало кому ты приходишься по вкусу, сама понимаешь. — Я кивнула, но осталась сидеть на месте. Мне нужно было остыть, иначе, приехав домой, я непременно обвиню Люка во всех смертных грехах. Я разобралась в причинах взаимной ненависти этих двоих, но так и не поняла, о каком товаре шла речь тогда, на кладбище. Неужели Люк таким образом, через Харви заманивал… О Боже. Ведь это очевидно. Так и было. Мой брат убил ту самую девушку, а Станли подрезал тормоза в машине наших родителей? Почему тогда он не знал обо мне? — Ладно, — напомнил о себе Беттани, и я нервно вздрогнула, вскинув на него глаза. — Я тогда пошел. Береги себя. 

— Мало берешь за такую информацию, — опустошено отрезала я, намекая на оплату. 

— Да о том случае все знают, тут и бесплатно любой расскажет, — признался Дюк, но деньги конечно не вернул. — Пока, Дайана. 

— Пока… 

— Кстати, у меня о тебе спрашивал Харви, — отойдя немного, вдруг вспомнил Дюк, и я похолодела с головы до ног, глядя на него в ужасе. — Что-то около пары недель назад. 

Он знал… Станли сразу знал, кто я. 

Я не стала отвечать, просто понимающе кивнула и отвернулась. Дюк покинул площадку. 

Дул ветер, я все еще сидела на скамье, сунув руки в карманы ветровки. Мне было нехорошо, я не могла понять, как можно быть такими жестокими. Что за игры они развели? Мой брат, Харви… Что они делают? Зачем? 

Состояние предательски приближалось к отметке под названием «апатия». Я безразлично смотрела прямо перед собой, заметив уже около пары минут назад стоящего рядом со входом Станли. Он ведь обещал вмешиваться в мою жизнь, вот и вмешивается. 

Он подошел и молча уселся справа от меня. Я не шелохнулась, не поздоровалась, вообще никак не отреагировала. Харви шумно выдохнул. Начал моросить мелкий, едва заметный, зато ощутимый дождь, который тут же облепил лицо и волосы. На Станли была не слишком подходящая для такой погоды одежда: белая футболка, черные спортивные штаны, кроссовки, а вьющиеся волосы придерживали солнцезащитные очки. В конце концов, устав от молчания, Харви вытянул ноги, скрестил лодыжки и, облокотившись на скамью, что была позади нас, проговорил: 

— Ну, и что ты тут сидишь? Взгляни на себя, мокрая курица. Волосы жуткие… Любишь играть под дождем? Где мяч? 

— Три, — ответила я, не поворачиваясь к нему. 

— Не понял. 

Я посмотрела Харви в глаза. 

— Ты задал три чертовых вопроса. Может, притормозишь? 

— У кого-то плохое настроение? — скривился в улыбке Станли. — Это мы сейчас исправим. 

— Каким образом ты можешь что-то исправить? — почти выкрикнула я, так сильно ненавидя Харви в этот момент, что пришлось вцепиться руками в скамью, иначе я сломала бы кулак о его челюсть, наверняка сломала бы. 

Он немного удивленно отодвинулся, шутливо-испуганно косясь на меня, после отложил очки, встал и предложил: 

— Давай в баскетбол! 

— Я? С тобой? В баскетбол? — почти по слогам отчеканила я. — Харви интенсивно закивал. — Ладно, — вздохнула, — и где взять мяч? 

Станли указал рукой на калитку входа, там лежало то, что нам было нужно. Подойдя, Харви ловко подхватил мяч и, стуча им о землю, подошел ко мне. 

— Дерзнешь потягаться со мной? — спросил он насмешливо и с преувеличенной самоуверенностью. 

Я сразу понимала, что биться мы будет всерьез, потому что от дождя на площадке уже образовались небольшие лужи, а это значило, будет скользко. 

— Еще как потягаюсь, — деловито отрезала я, встала и, сняв без того влажную куртку, похлопала в ладоши, говоря: — Начинают слабейшие. То есть ты. 

— Змея, — хохотнул Харви и пояснил правила: — Играем честно. Как обычный баскетбол, только один на один. Тот, кто одержит победу, просит все, что угодно. — От взгляда парня мое сердце сделало неприятный кульбит. Я отчего-то решила, что он задумал нечто плохое для Люка, но моими руками. Очевидно же, что это так. — Ну что, ты согласна? 

— Да, но при одном условии. — Станли прищурился. — Не просим ничего из того, что причинит вред нашим близким. Понял, на кого я намекаю? 

— О, не волнуйся, девочка, я вовсе не это задумал, — и, подмигнув, Харви побежал по площадке рысцой, неприятные мурашки скользнули по моей спине. 

Игра началась. Я не могла бы сказать, что это лучшие двадцать минут моей жизни, потому как успела получить такое количество синяков, что мне и не снилось. Станли жульничал, играя в полную мужскую силу, и это само по себе было несправедливо. Я подшучивала над ним, ерничала, выкрикивала что-то вроде: «Ох, взгляните на него, гроза района, а соперничает с девочкой», и когда Станли притормаживал, поглядывая на меня, я выбивала из его рук мяч и, громко хохоча, неслась к щиту с кольцом. Однако это сработало лишь дважды. Потом Харви не велся на подобные шутки. От получения новой дозы боли спас телефонный звонок, который я чудом услышала, так как сотовый лежал в кармане куртки в другом конце площадки. 

— Постой, — подняла я руку, призывая парня дать мне перерыв. Тот согласно кивнул и, тяжело дыша, упер руки в бедра. Я побежала через площадку, вынула телефон и, утерев мокрое от дождя лицо низом футболки, что, разумеется, не помогло, ответила на звонок. 

— Привет, Ди, — поздоровался Марти. 

— Привет, Эд, ты как? 

— Я хорошо, а ты где? Я ведь собрался к тебе, помнишь? Люк уехал? 

Я прикрыла глаза, чувствуя себя виноватой, оглянулась на Станли, который оказался слишком близко, словно подслушивая, и напряженно выдохнула. 

— Да, думаю, уехал. Я тут… эм… не дома. Скоро буду. А ты приезжай часам к девяти, идет? 

Повисло молчание, а затем прозвучал обиженный голос Марти: 

— Ты с ним? 

— Эдди, не говори глупостей, я одна, ты же… 

— Хватит болтать, малышка, — отчеканил Станли громким голосом и приложился губами к моей щеке, на что я отреагировала мгновенно, развернувшись, и с размаху шлепнув его по плечу. 

— Эд… 

— Да нет-нет, все нормально. Он же сказал, что вы встречаетесь… 

— Послушай, Эдгар, — твердо проговорила я, стремительно отходя от Станли, — ты навсегда в моем сердце. Ты навсегда мой друг, понял? Даже не думай сомневаться. Я рядом, даже если ты не захочешь этого. Просто не принимай всерьез Станли. Когда-нибудь я все тебе расскажу. Хорошо? Разберусь до конца и расскажу. — И шепотом я добавила: — Эдди, тут серьезное дело. Угрозы… не спрашивай ничего… Ладно? 

— Э… Дайана, ты не шутишь? — понизив голос, спросил приятель. — Он… угрожает? — последнее слово Марти произнес горячим шепотом. 

— Да. Все. Мне пора. Увидимся. И прихвати чипсы, хорошо? 

— Без проблем, Ди. До встречи. 

Сбросив вызов, я постояла спиной к Харви еще пару минут, приводя себя в порядок. Мое сердце вынуждало сомневаться в собственном здоровье, словно я начала страдать тахикардией. Дышать было все тяжелее, а глаза постоянно заволакивало слезами, это невероятно меня пугало. Как же так? За моей спиной стоял человек, который, возможно, виновен в гибели наших с Люком родителей? Как я могла с ним говорить, бегать по этой площадке, смеяться? Сколько я могла вынести, прежде чем сорвать нашу игру и высказать ему все, что думаю? Я не знала запасов своего терпения, но точно понимала — осталось немного. 

— Мне… — обернулась я, наконец, и дернулась, испугавшись стоящего прямо передо мной парня, — пора… 

— Я понял, — кивнул он, наблюдая за моим лицом, а я не знала, куда спрятать глаза. — Почему ты так много скрываешь от меня, Ди? Вероятно, от Люка тоже. 

Я сглотнула. Вот только не хватало, чтобы он меня раскусил. 

— Что мне скрывать? — нерешительно улыбнулась я, но быстро взяла себя в руки и поглядела на Станли надменно. — Глупости не выдумывай. Я самый открытый человек, которого только можно представить. 

— Ну конечно. Настолько открытый, что даже дела за спиной у всех проворачиваешь. 

— О чем ты? — нервно бросила я. 

— Ни о чем, — улыбнувшись, ответил парень и обошел меня, добавляя: — Поезжай домой, я устал от тебя. 

Что он сейчас сказал? Устал от меня? Он? От меня? 

— Напомню, ты сам сюда пришел, — обогнала я Харви, забрала свою куртку, надела ее, морщась от неприятных ощущений, и пошагала к выходу, где стоял мой велосипед. 

— Не ради тебя пришел. Тут собираются все из нашего района. Так что… — многозначительно оборвал фразу Станли, намекая на то, что я здесь точно лишняя. 

Я посмотрела на него, уже садясь на велосипед. 

— Как ты вообще людям в глаза смотришь? — вырвалось у меня с горечью. 

— А ты? Как ты с этим справляешься? — отчеканил Харви. 

Я мотнула головой, оттолкнулась и, набирая скорость, помчалась домой. Рассекая лужи с такой яростью, словно это могло спасти от всего того, что разрывало черепную коробку, я сама не заметила, как оказалась у дома. На ходу спрыгнув с велосипеда, я упала на дорожку, неминуемо разорвав штаны, и отпустила велосипед, который тут же грохнулся рядом. Я не плакала, вовсе нет, но меня настолько сильно душила обида, что пальцы сами собой вцепились в траву газона и принялись ее рвать. Я рычала и разбрасывала комы земли, перемазавшись почти по локоть, когда вдруг кто-то обхватил меня сзади за плечи и оттащил в сторону. 

— Эй, ты что? Ди! Тише! Ты что? — испуганно пролепетал Марти, завалившись набок и потянув за собой меня. — Все хорошо… Тш-ш… Все будет хорошо. 

Я, озябшая, уставшая, с чувством опустошения внутри безропотно лежала на траве рядом с другом, и не могла даже пошевелиться. Марти молчал. Я была ему бесконечно благодарна. Когда у тебя нет физических сил, чтобы разбить кому-нибудь лицо, когда ты даже права не имеешь думать о подобном поступке, потому что ты хрупкая девушка, просто садись и рви что угодно. Серьезно, отличная терапия, мне полегчало. Не зря Люк спускал пар в подвале, это спасает, когда ты все ближе к искушению взять пистолет и расстрелять всех под жесткую музыку Мэрилина Мэнсона. 

*** 

Именно это мне и предложил Марти. Нет, не расстрелять всех, а спуститься в подвал, включить Мэнсона и… 

Он держал «грушу», а я ее лупила, надев перчатки, которые давненько Люк прикупил для меня. Он был отличным кикбоксером. Я мечтала быть такой же устойчиво стоящей на ногах, причем во всех смыслах. Паркур и велоспорт очень помогли мне, но что я могла сделать при нападении хулиганов? Ничего, кроме как унести ноги, потому что бегала неплохо и прыгала тоже. Но вот если бы Люк интенсивно занимался со мной… 

— Брат говорил, у меня тяжелая рука, — с придыханием рассказывала я, нанося удары по «груше», от чего Эдди постоянно дергался, боясь получить по лицу. — Ему довелось ощутить это на себе. Я не горжусь тем, что по характеру являюсь вот такой… «не девочкой», но знаешь… — Я остановилась, поглядев на друга. — Знаешь, Эдди, это даже хорошо. Никто не разобьет мне сердце, — хохотнула я немного истерично. 

— И почему мне кажется, что оно уже дает трещину? — проворчал приятель. 

Я сорвала застежку-липучку и сняла правую перчатку, затем левую. 

— Хватит. Идем. — В голове назойливо всплыли слова Харви: «Я устал от тебя», и мне захотелось плюнуть ему в лицо. Бессовестная сволочь. Еще смеет говорить мне подобное. Это моя реплика, но никак не его. — Давай закажем пиццу и посмотрим фильм ужасов. 

— Да уж, отличный расклад, — недовольно проворчал приятель, поднимаясь за мной наверх. — Но я не против. 

Мне было давно известно, что Марти боится смотреть фильмы этого жанра, однако я имела дичайшую тягу к «ужасам», так что мы все равно решили поглядеть один из них — старый, голливудский. Когда пицца прибыла, мы с приятелем засели в гостиной, задернув предварительно шторы на окнах, и погрузились в один из вымышленных миров, где обитали жуткие призраки умерших владельцев особняка. Это было то, что могло отвлечь меня, наполнить страхом, который на самом деле имел немного другую природу. Этот страх будоражил меня и наполнял силами, в отличие от того, что я чувствовала, думая о наших со Станли играх. Ведь немые намеки на не самое радужное будущее куда более пугающие, нежели прямые угрозы. Да, Харви знает, что делает. Он, без сомнений, на верном пути. 

*** 

Со мной что-то было не так. Это заметил и Эдди. Мы сидели перед телевизором, поедая чипсы, на столе был хаос в виде пустой коробки от пиццы, парочки банок с недопитым напитком, помимо этого — гора салфеток и оберток от батончиков. Из всего, что тут было, я съела лишь два куска пиццы и теперь поглощала чипсы. Марти же разошелся не на шутку, страдая чревоугодием при такой тощей фигуре. Замечательно просто, а кому-то не везет настолько, насколько повезло этому парню. Кто-то и куска лишнего себе не позволит, помня о лишних килограммах. Дело вовсе не в желании быть лучше, чем есть на самом деле. Проблема в самочувствии. Мне совсем не хотелось пыхтеть, закидывая ногу на велосипед. 

— Я дверь заперла, не помнишь? — не отрывая взгляда от экрана, спросила я. 

— Да, вроде заперла. А что? — Я отрицательно мотнула головой, отмахиваясь от вопроса, и снова нервно поглядела на дверь. — Да чего ты? Нарочно меня запугиваешь? 

— Что? — удивленно сказала я и покосилась на друга. — Даже не думала. Просто такое чувство… Неважно. Забей. 

Эдди тоже повернулся к темному проему двери и перевел взгляд на экран. 

— Не надо было гасить свет. 

— Да брось. Это всего лишь призрак злобного хозяина. — Указала я рукой на телевизор. — Тут-то нет умерших злобных хозяев. Мои родители были милейшими людьми, они уж точно за тобой не придут, — раздраженно проговорила я, и мы умолкли на долгие полчаса. 

Фильм подходил к концу. Часы показывали почти полночь. 

— Расскажешь, что происходит? — вновь заговорил Эдгар. 

Я поправила плед, на долю секунды отвернулась, но все же решилась посмотреть другу в глаза, тем более, он ждал. 

— Эд, поверь, лучше не стоит говорить об этом. Когда-нибудь… 

— Да-да, когда-нибудь ты сама расскажешь, понял, — отвернулся парень. 

Он не обиделся, я знала, просто его немного задевало то, что мы отдалились. 

— Сказанное Станли — правда, — вдруг выпалил Эд. 

Я напряглась. 

— Ты что имеешь в виду? — внутри засело нечто темное и тяжелое, наверное, это называется «вина». 

Эдгар повернулся ко мне, сглотнул и честно признался: 

— Я не хочу терять тебя окончательно, но понимаю, больше, чем друг, не стану. Потому прошу, просто прими мои чувства к тебе и не обращай на это внимания...