Непослушная Омега

Программа разведения

От лица Блэр

Впервые за долгое время я спала как убитая. Диван был намного удобнее, чем изношенный матрас, к которому я привыкла, а огонь, мерцающий в камине, согревал меня, позволяя холоду моего тела исчезнуть. Это было блаженство. Я почти плакала от благодарности. К сожалению, меня разбудила ледяная вода, плеснувшаяся в лицо, отчего я вскрикнула и вскочила, сбитая с толку и раздраженная.

«Что, черт возьми, ты делаешь в моем доме, неудачница?» — выплюнула Бринн, с улыбкой на губах.

«Альфа Джонатон велел мне остаться», — рявкнула я, вставая и поворачиваясь к ней.

Мой крик привлек внимание Альфы и Луны, которые тут же прибежали. Альфа Джонатон окинул ситуацию одним взглядом.

«Бринн», — резко сказал он, — «Блэр будет жить в доме стаи с этого момента по моему указанию. Иди и собирайся в школу», — рявкнул он.

Она надула губы и бросила на меня сердитый взгляд. А я откинула волосы назад, чувствуя, как мокрые пряди касаются моей спины, промокая насквозь рубашку. Я старалась не вздрогнуть.

«Извини, Блэр», — извинился Альфа Джонатон, — «Почему бы тебе не привести себя в порядок, чтобы тоже пойти в школу», — предложил он с вздохом.

Альфа указал на мой рюкзак, аккуратно лежащий на полу. «Я привез некоторые из твоих вещей, твоя комната первая слева на этом этаже», — добавил он с некоторым раздражением, прежде чем покинуть комнату.

Я схватила свой рюкзак и направилась к ближайшей ванной, когда услышала, как Бринн и ее мать шепчутся друг с другом в фойе, за большими горшечными растениями, не подозревая, что я подслушиваю.

«Мама, ты должна что-то сделать! Отец зашел слишком далеко. Он впустил ее в дом!»

«Я знаю, дорогая. Он не обсуждал это со мной. Но он Альфа, и мы не можем ставить под сомнение его решение, как бы мы с ним не соглашались», — сердито сказала Луна Бьянка.

«Я не хочу, чтобы она была здесь. Отправь ее прочь», — прошипела Бринн, — «отец слишком мягкосердечен. Он отказывается видеть, насколько Блэр вредна для нашей стаи. Ты Луна, почему ты не можешь что-то сделать?»

«Это не так просто, Бринн. Ты не думаешь, что он заметит, если она вдруг исчезнет?» — прорычала ее мать.

Я подкралась немного ближе, стараясь успокоить свое бешено бьющееся сердце. Они же не пойдут так далеко, чтобы избавиться от меня, не так ли? Мне почти восемнадцать, как и Бринн. Неужели они не могут просто подождать до этого времени? Потом я вспомнила. Опекуны несут ответственность за своих подопечных до 21 года, а не до 18. Черт. Неудивительно, что Луна Бьянка была зла. Она знала, что я буду в доме стаи еще несколько лет, если только не сбегу или не уйду по собственной воле.

«Должно быть что-то», — голос Бринн был почти истеричным, с оттенком отчаяния.

«Что ты предлагаешь мне сделать? Я уже сделала ее жизнь адом, и это, похоже, не работает по плану», — напряженно сказала Луна Бьянка, — «она просто продолжает жить, как будто ничего не происходит, и это на нее не влияет. А это чертовски раздражает», — резко сказала она, — «почти невозможно вывести из себя эту маленькую стерву, и она не сделала ничего, за что ее можно было бы изгнать».

Я представила разочарование на лице Бринн и чуть не хихикнула. Должно быть, это тяжело, не иметь возможности просто потребовать, чтобы я ушла и никогда не возвращалась, без вмешательства ее отца. Жалко, подумала я, а мои глаза блестели.

Затем я услышала, как Бринн упомянула что-то, что заставило меня напрячься, а мое сердце забилось в груди, и я пыталась дышать ровно. «А как насчет программы разведния?»

Нет, нет, нет, только не это. Они не пойдут так далеко, не так ли? Я почувствовала, как начинаю паниковать. Программа разведения использовалась только самыми жестокими стаями. Альфы, в большинстве случаев, брали не желающих женщин-оборотней, которых продавали им другие стаи, чтобы насильно скрещивать с Альфами и обеспечивать их наследниками, когда их собственные Луны не могли, или потому что Альфа требовал больше детей, чем его жена могла безопасно выносить. Они не заботились о согласии девушки или о том, что она не хотела участвовать в программе. Чаще всего это были низшие омеги, которых продавали или отдавали Альфам, некоторые из девушек умирали во время родов, их тела просто сдавались после многократных родов.

Мои руки вспотели и я вытерла их о штаны. Альфа Джонатон никогда бы не позволил Луне Бьянке сделать со мной такое, думала я в отчаянии, не так ли?

«Знаешь», — сказала Луна Бьянка, а ее голос был полон одобрения, — «это совсем неплохая идея, Бринн. Как часть опекуна Блэр, я имею право голоса в ее воспитании и будущем. Разводчицы обеспечиваются финансово, и если они выживают достаточно долго, им даже предлагают возможность стать парой с воином, как только они выполнят свои обязательства и смогут продолжать рожать детей».

«Я уверена, ты сможешь уговорить отца», — сказала Бринн с энтузиазмом, все еще шепотом, — «особенно если акцентировать внимание на деньгах. Блэр в любом случае никогда не найдет себе пару без волка, так что это будет ее единственный шанс», — добавила она с хихиканьем.

Я нахмурила брови. То, что у меня нет волка, не означает, что я бесполезна. Мой волк все еще может появиться, просто я немного задерживаюсь.

«На днях мы получили сообщение от Альфы, который ищет женщину для разведения», — сказала Луна Бьянка с некоторым удовольствием. «Я, возможно, просто снова найду это сообщение и посмотрю, подходит ли Блэр под критерии. Я не позволю Джонатану меня проигнорировать на этот раз. Как один из опекунов, я могу его переиграть в определенных вопросах, и это может быть одним из тех случаев, когда я готова с ним спорить. Бринн, ты действительно хорошо придумала то, что мы могли бы использовать. Молодец», — похвалила она свою дочь, которая засияла от похвалы.

Я услышала достаточно, осторожно отступила, стараясь, чтобы мои шаги были практически бесшумными, и направилась в ванную. Я закрыла дверь и заперла ее.

Я ни за что не позволю этому случиться. Я содрогнулась от мысли о каком-то Альфе, который будет надо мной измываться, не способная дать отпор, и слезы навернулись на глаза. Смерть была бы предпочтительнее этого. У меня оставалось всего несколько дней до нашего с Бринн восемнадцатилетия, и если Луна Бьянка сдержит свою угрозу, мне придется уехать и скоро. Я умылась и начала тщательно планировать. Что бы я ни делала, я не могла выдать, что знаю, что они планируют. Любой признак того, что я знаю, и они точно запрут меня. Я должна была притвориться, что ничего не знаю, если я хотела иметь хоть какой-то шанс на побег и добраться до ближайшей стаи. Той, в которой нет программы разведения. Все зависело от того, что я сделаю дальше, и я молилась, чтобы у меня не случился еще один приступ, который оставит меня слабой и беззащитной. Мое сердечное заболевание было бременем, с которым я могла жить в большинстве случаев, но один приступ сейчас, и я пропала, подумала я с горечью, и некому было меня спасти.