Красный мотылек.

Стоял теплый летний вечер. Журчание воды в мелководной реке Уишка, сольные партии лягушек и сверчков, легкий ветерок и спокойствие — вот что окружало меня в этот день. Я гуляла вдоль берега уже несколько часов, размышляя о своем кумире, Курте Кобейне, и о том, как сложилась его судьба. Именно здесь, в американском городке Абердине штата Вашингтон вырос тот, кто уже несколько месяцев вдохновлял и мотивировал меня не опускать руки. Тогда мне казалось, что он - особенный, не такой, как все рокеры. Кобейн казался мне чем-то вроде ангела-хранителя, который поддерживал меня в самых тяжелых жизненных ситуациях. Слушая его музыку, я всегда набиралась сил идти дальше, черпала вдохновение и спокойствие, под нее же выпускала пар и отстранялась от проблем. Музыка рок-группы NIRVANA была для меня в то время единственным наркотиком, который стал действовать в сотни раз сильнее, когда я попала на родину моего кумира и основателя группы — Курта Кобейна. «Come As You Are» — NIRVANA Меня зовут Эмма Аверина. Я белокурая голубоглазая девушка среднего роста с густыми вьющимися волосами и спортивным телосложением. Я родилась и выросла в России, в городе Туле. Мой отец, Максим, умер, когда я была еще ребенком, оставив мою мать, Марию, с младенцем на руках совсем одну. Мама была выпускницей детского дома, поэтому родственников у нас нет, за исключением ее родного брата, которого двадцать лет назад усыновили родители из Америки. Мама потеряла с ним связь, поэтому на его помощь рассчитывать не могла. Мама работала учителем английского языка в маленькой школе. Ее зарплаты хватало лишь на самое необходимое, да и то нам пришлось переехать в квартиру поменьше. Раздавленная смертью своего молодого супруга и полным одиночеством, мама погрузилась в работу, чтобы отвлечься и обеспечить нам с ней пропитание и крышу над головой. В моем воспитании она была очень строгой, желая сделать из меня хорошего человека. Мама с детства учила меня вести хозяйство, так что я помогала ей во всем. Благодаря интенсивной работе, многие домашние обязанности перешли мне. Я готовила, убиралась, стирала, в то время как мама сидела часами за проверкой тетрадей и контрольных работ. Всю жизнь я была загруженной, как Золушка. Встав в шесть утра, я делала уроки, завтракала и бежала в школу. Там я почти ни с кем не общалась, стараясь получить хорошие оценки. После школы я посещала различные кружки — восточные и бальные танцы, художественную школу. А после занятий, часов в семь вечера, я приходила домой и делала работу по хозяйству до самой ночи. Живя девять месяцев в году в таком темпе, я почти не имела свободного времени. У меня за все эти годы так и не появились друзья, я ни разу не гуляла на улице со сверстниками, а все куда-то бежала по делам, бежала, бежала… Лишь летом я могла немного расслабиться, хотя и на даче хлопот хватало. Однако летом я могла вдоволь читать книги, гулять на природе, кататься на велосипеде и плавать в реке, порой просто отдыхать. Не удивительно, что лето — мое любимое время года. Мама воспитывала меня, повторюсь, очень строго. И, являясь верующей христианкой, она воспитала во мне такие качества, как доброта, нравственность, милосердие, следила за тем, чтобы я росла настоящей леди. И примерно так оно и было до переходного возраста. Когда у меня начался переходный период, многое изменилось. Я бросила все внеклассные занятия творчеством, потому что собиралась готовиться к экзаменам. В какой-то момент меня пригласили в кружок по стрельбе, куда я с великим интересом вступила. Мне понравилось стрелять и у меня это хорошо получается. Я стала хорошим стрелком, кроме того одноклассники пригласили меня на картинги, где я, записавшись в секцию, стала неплохо гонщицей. Картинги — удовольствие не из дешевых, но я, как ребенок из малообеспеченной семьи, занималась бесплатно. Я всегда больше общалась с мальчиками, чем с девочками. И в какой-то момент именно они привели меня в мир рок- музыки. Все началось с NIRVANA. Эта группа стала для меня очень многим, моим жизненным двигателем. Второй же моей самой любимой группой стал Slipknot. Девятка брутальных парней в масках, играющих адский хаос с обилием перкуссии, годным скримом и потрясающим умопомрачительным вокалом — вот что такое Slipknot для меня. Слушая их, я чувствую себя превосходно, уверенно, свободно. Мне становится легче дышать, я чувствую свободу, вкус жизни… Музыка в моей жизни занимает необъятное пространство. Кроме того, фильмы ужасов, боевики, мистические фильмы о демонах, вампирах и прочей нечисти завлекли меня. Темная сторона искусства привлекала меня во всех его проявлениях. Меня тянуло, манило то неизведанное, что так усердно прятала от меня мама строгими запретами. Я ослушалась ее, вкусила «плод познания» того, что она называла дьявольскими кознями и сатанинскими задумками. Возможно так оно и есть, потому что я сильно изменила свое отношение к религии. Нет, я никогда не была особенно верующей, но теперь и вовсе перестала молиться, посещать храм, да и вообще очень скептично стала смотреть на христианскую историю. Переменам в моей личности мама была жутко не рада. Она была в бешенстве, узнав, какую музыку я слушаю и какие фильмы смотрю. Ей это было совершенно непонятно. Кроме того, с ее познаниями в области английского языка, нетрудно понять фразу «see the devil in I» из очень известной песни группы Slipknot, а именно «Узри дьявола во мне». Да и название самой группы, переводящееся как «удавка», маму не радовало. Она немедля запретила мне связываться с миром рок-музыки и прочего, грозилась выгнать из дома и все в этом духе. Я не хотела с ней ругаться. Ведь ближе ее у меня никого не было. Но подростковый дух, проснувшееся бунтарство и протест не дали мне расстаться с единственным двигателем в моей жизни — искусством, пускай оно и темное. Поэтому мы сильно поругались… "Mutter" - Rammstein Но прошло около полугода. Мама смирилась с тем, что я увлекаюсь мистикой и тяжелой музыкой. Наши отношения более-менее наладились, и все шло своим чередом. Школа, стрелковый клуб, уроки, работа по дому — и так каждый день. Моя жизнь была серой и унылой, лишь музыка поддерживала меня. Но недели сменялись неделями, и вот я уже заканчиваю восьмой класс, сдаю экзамены. До последнего экзамена оставалось два дня, так что я готовилась усердно. В тот день я сидела дома и штудировала учебники. Все было нормально, поющие птицы за окном придавали мне уверенности в своих силах, я была готова на все сто. Как вдруг звонок. Я подняла трубку, услышав незнакомый голос. Он удостоверился, что я дочь Марии Авериной. После чего незнакомец сказал, что моя мать в реанимации с большой кровопотерей. Назвав адрес, голос попросил меня немедленно приехать. Мое сердце сжалось до боли и словно рухнуло в пропасть. Душа моя почернела от боли и ужаса, я перестала дышать, слезы залили мое лицо. Мир вокруг за секунды стал черно-белым и чужим. Я вскочила со стула и выбежала из квартиры. За полчаса я добралась до больницы, и каждую секунду я мысленно молилась, чтоб мама осталась жива. Но мои мольбы никто не услышал. Бог не ответил мне, он не помог мне тогда, когда это действительно нужно. Когда я вбежала в больницу, мне сказали, что они сделали все возможное и мама, увы, скончалась пару минут назад. То, что я почувствовала в тот момент нельзя передать словами. Шок. Отрицание. Боль. Ужас. Страх. Отчаяние. Я кричала и не могла поверить, что все это происходит со мной. «Нет, это невозможно! Этого просто не может быть!» — мысли в моей голове смешались единым вихрем, окутанным всеми яркими воспоминаниями о маме. Мне вкололи успокоительное. Но боль не проходила. Дальше я помню все как в тумане: как вошла в палату, увидела тело матери, как рыдала над ним несколько часов. Как потом вернулась домой и в истерике билась пока не потеряла сознание. Боль застилала мой взор и разум, страх сковал, отчаяние перекрыло дыхание. Мой мир рухнул в одночасье из-за ДТП, в которое мама попала. Похороны. Первые похороны, на которых я побывала, и это были похороны моей матери. То чувство, когда любимого и самого дорогого человека закапывают в землю, не передать словами. Ужас — вот все, что я чувствовала. Больше — ничего… С тех пор я попала в детский дом. Я пробыла там год и это, честно говоря, был сущий ад. Среди сотни сирот, озлобленных и несчастных, я жила как в преисподней, закутанная в собственную боль и разочарование. Я мгновенно повзрослела морально на десять лет. Мне совершенно не хотелось жить, я ела и пила через силу, жизнь потеряла свой вкус и цвет, все вокруг было серым, мрачным и холодным, бессмысленным. Абсолютно все. Я погрузилась в метал с головой. Крики вокалистов, надрывающиеся и отчаянные, сливались с моим криком боли. Я ощущала себя в аду, и адская музыка мне аккомпанировала. Теперь мне стало на все наплевать, вся моя жизнь провалилась в бездну. Веры больше не было — ни в себя, ни в Бога. Я умоляла его спасти мать, но он даже не задержал ее смерть до моего прихода. Бог не помог мне. Значит он либо не услышал, либо не захотел помогать. Он предал мою веру и теперь я ненавидела его, списывая на него вину. Однако и себя я чувствовала виноватой, хотя бы в том, что часто ругалась с матерью по пустякам, ведь она и не заслужила такого. Ее жизнь была очень сложной и несчастной, я не имела права ругаться с ней и портить ей настроение. Кто угодно, только не я. Раньше я ходила в платьях, в туфельках, с заплетенными волосами. А теперь? Рок стал единственной моей религией, я настолько влилась в него, что теперь рваные джинсы, кеды, футболки с логотипами групп, клетчатые рубашки и, непременно, пентаграмма на шее стали моим стилем. Я ходила с распущенными волосами, мрачно красила глаза, в общении с людьми была замкнута, огрызалась, часто ругалась с другими сиротами. С особенно борзыми девочками случались драки, причем дралась я хорошо, с ненавистью и болью, пока нас не растаскивали воспитатели. Я была уже не той, что раньше. Беспризорница с болью в душе, одинокая и разочарованная в жизни. «Lithium» — NIRVANA Но за черной полосой непременно наступает белая. Вот и меня настигла белая полоса. Вскоре после моего дня рождения в детский дом позвонили. Меня разыскивал некий человек, представившийся моим дядей. Как выяснилось, это был мамин родной брат, который каким-то чудом узнал о моей трагедии и решил получить права опеки надо мной. Он оформил документы и получил разрешение забрать меня в Америку. В день моего отъезда из детского дома я впервые проснулась с мыслью, что так больше нельзя. Что жизнь меняется. Сегодня я надолго, если не навсегда, покидаю свою страну. Сегодня в моей жизни происходит переломный момент. И если я не изменюсь сегодня, я никогда уже не изменюсь. Я решила оставить все проблемы здесь, в России. Оставить всю свою боль, тоску по матери, отпустить ее с миром, перестать оплакивать. Я твердо решила начать жизнь с чистого листа, раз судьба дала мне такую возможность. Теперь, когда я уезжаю в Америку, я могу подумать о себе. О том, чего я хочу от этой жизни. Чего я хочу добиться, к чему буду стремиться в дальнейшем. Новая жизнь, новые мечты, новые цели. А боль и траур пусть остаются позади. И вот я здесь, в Америке. Каково было мое удивление, когда я узнала, что мой дядя живет в Абердине, штат Вашингтон. В родном городе моего кумира Курта Кобейна. Это действительно здорово. Мой дядя Гарри (в России его звали Георгием) оказался высоким блондином с добрыми глазами и широкой улыбкой. Ему тридцать восемь лет и он все еще не женат, не имеет детей. Он живет в небольшом трехэтажном доме недалеко от реки Уишка, над которой был развеян прах моего кумира. Так как мой дядя оказался гончаром, то на первом этаже дома располагалась его мастерская и магазин, а на втором и мансардном этаже были жилые комнаты. Дядя оказался весьма талантливым и творческим человеком, мне очень понравились его творения: вазы, сахарницы, кувшины и прочие глиняные изделия ручной работы, которые пользовались хорошим спросом. Дядя был очень рад моему приезду, так как у него никогда не было детей, а хотелось бы. Когда я приехала, он показал мне дом. На первом этаже помимо магазина и мастерской располагалась постирочная комната и ванная. На втором этаже была кухня, гостиная, спальня хозяина дома, ванна и кабинет. А на мансардном этаже располагалась библиотека и гостевая спальня с отдельной ванной. Эту самую спальню и отдал мне дядя. Небольшая, но очень уютная спальня в бежевых тонах с легкими занавесками на окнах, мягким покрывалом на постели и простенькой мебелью из светлого дерева показалась мне идеальной комнатой по сравнению с детским домом. В целом все жилище моего дяди показалось мне очень уютным, он, как творческий человек, хорошо обустроил его. Как выяснилось, у нас с дядей много общего: мы оба творческие люди, только занимаемся разным искусством; оба мы любим рок, правда он больше склоняется к Beatles, Pink Floyd и Alice Cooper. Эти группы, кстати, мне тоже нравятся. Несмотря на то, что я давно не говорила по-английски (в детском доме просто не с кем, а вот мама со мной часто говорила на нем ради практики), я быстро освоилась. Дядя Гарри был приятно удивлен тому, что я знаю английский и почти не имею акцента. Уже в первый вечер мы с ним сдружились, и, казалось, были всю жизнь знакомы. Он расспрашивал меня о моих хобби, о моем детстве, о маме. Мне было трудно говорить о ней, но я поклялась оставить боль в прошлом, так что сдержалась и не заплакала. Дяде было ужасно интересно узнать о том, как сложилась судьба его сестры. Безусловно, он очень скорбил по ней, хотя почти не помнил ее. Я рассказала ему о нашей сложной жизни, обо всех тех лишениях, которые нам приходилось терпеть из-за малой обеспеченности. В свою очередь дядя поведал о своей жизни. Моя бабушка, то есть мать Гарри и моей матери, покончила с собой из-за психического расстройства. Детей забрали в детский дом, когда Гарри было четыре года, а маме шесть. Расставание детей произошло спустя год. Приемные родители Гарри не захотели брать второго ребенка. И за это он их осуждает. «Я благодарен им за то, что они вложили в меня любовь, заботу, дали мне образование и научили жизни, но я осуждаю то, что они разлучили родных людей. Это было ни к чему. Пускай брали бы либо обоих детей, либо другого, одинокого ребенка. А разделять брата и сестру это очень несправедливо» — с горечью в голосе сказал мне Гарри. Гарри поведал о том, что его приемная мать умерла в прошлом году от рака легких, а приемный отец за три года до этого погиб в шахте (он работал шахтером). Ему, безусловно, знакомо чувство потери родителей, так что он хорошо понимал меня. Гарри всю жизнь жил в Абердине, учился в школе, которая находится недалеко от дома и куда он оформил на учебу меня. В школе он увлекался искусством, ходил в творческий кружок, где познакомился с лепкой из глины. Это его очень завлекло, так что он полностью отдался искусству. Поначалу после школы он работал в ресторанах официантом или уборщиком, был охранником в больнице, но потом родители позволили ему устроить на первом этаже их семейного дома магазин и мастерскую. Сначала он работал один, но потом к нему присоединились другие любители гончарного искусства — Кейт и Льюис. Эти двое работают с ним до сих пор, а выручку они делят на троих. Кейт и Льюис — супруги, живущие через дорогу, помогающие изготавливать и расписывать глиняные изделия. Гарри же ни разу не был женат, но женщины у него были. Он не рассказывал мне о своих отношениях, да я и не спрашивала. В общем, мы хорошо познакомились, и, казалось, встретились родственные души. Действительно, мы же родственники. Жизнь моя наладилась. Я освоилась в доме, изучила округу, познакомилась с Кейт и Льюисом. Новая жизнь была мне жутко интересна. Кроме того, я переехала к Гарри в начале июня, так что в школу мне ходить не пришлось. Дядя много работал в мастерской, а мне было интересно ему помогать. Он стал обучать меня лепить вазы на гончарном кругу, что было для меня очень занимательным. Я угощала его русской кухней, помогала убирать дом. В свободное время я гуляла по городу: побывала у памятника Курту Кобейну, около часа провела перед его домом, где мой кумир рос с двух до двенадцати лет. Здание это сейчас выставлено на продажу. Я также нередко прогуливалась у реки Уишки, слушая в наушниках NIRVANA и думая о нелегкой судьбе Курта. Я ведь, как многие фанатки, была безнадежно в него влюблена, в его лучезарную улыбку, длинные волосы, яркие голубые глаза… Гарри относился к творчеству Курта лояльно, хотя говорил, что его тексты трудно понять, ибо кому-то они могут показаться простым набором рифмующихся слов. Но я очень хорошо понимаю его творчество, мне оно очень близко. Однажды я спросила Гарри, а как, собственно, он меня нашел. Он рассказал, что всю жизнь пытался отыскать мою мать, но это ему сделать удалось только совсем недавно, потому что искать ее пришлось, словно в стоге сена. Узнав о ее смерти, Гарри очень расстроился, но потом выяснил, что у него есть беспризорная племянница. Гарри принял близко к сердцу то, что его родная племянница находилась в детском доме, как и он когда-то давным-давно. Поэтому он посчитал своим долгом дать бедной девочке все то, чего она лишена. Да и самому Гарри было одиноко в пустом доме. Поэтому он с удовольствием предпринял все меры, чтобы забрать меня к себе. Лето было просто прекрасным. Хорошая погода, чудный городок, доброжелательный дядя Гарри — мне давно не было так хорошо. Благодаря ему, я успокоилась и немного поостыла к рокерскому стилю в одежде. Я перестала ярко краситься, а делала легкий макияж, подчеркивающий естественную красоту, сменила черные футболки с агрессивными логотипами групп на белые топики и маечки, хотя клетчатые рубашки, джинсы и кеды оставила. Гарри подарил мне несколько элегантных платьев: маленькое черное, легкое белое и вечернее бежевое. Так сказать, на все случаи жизни. В общем, белая полоса дала мне новое дыхание в этой жизни, и теперь я чувствовала, что у меня есть будущее, что не все потеряно, что жизнь продолжается и она действительно прекрасна. Я освоилась, прекрасно говорила на английском, записалась на летние занятия в художественную студию и студию танца. Порой мне казалось, что моя прошлая жизнь лишь страшный сон, однако я понимала, что это не так. Порой я задумывалась над тем, как обернулась бы наша с мамой жизнь, если бы она не попала в ту роковую аварию. Скорее всего, дядя Гарри нашел бы нас, и мы начали бы с ним общаться, а возможно, он даже уговорил бы маму бросить работу и переехать к нему в США, где она смогла бы преподавать русский, например. Если бы не авария, могла бы состояться долгожданная встреча. Но, увы, это всего лишь мечты… всего лишь фантазия… Жизнь моя пошла своим чередом. Осенью я пошла в новую школу в десятый класс. Я познакомилась с одноклассниками и они в целом нормально ко мне отнеслись. «Русская новенькая» это конечно про меня. Но ничего, я и здесь стала отличницей, хоть занятия и велись на английском языке. Все для меня было в новинку, но я справлялась. Некоторые мальчики обращали на меня внимание, знакомились со мной, звали гулять. В Америке в старшей школе многие уже с кем-то встречаются, и не только. Мне, конечно, тоже хотелось любви и свиданий, но я не спешила гулять с парнями. Никто из них не нравился мне до такой степени, чтобы я захотела с ним встречаться. А те, что нравились, были заняты. В общем, это все глупости, у меня ведь еще все впереди, мне ведь только пятнадцать. Многое в Америке было для меня в новинку. Во-первых я стала посещать католическую церковь и мне там понравилось больше. Не знаю почему, быть может, из-за органа или витражей на окнах, но мне это было ближе. Кроме того в США многие праздники отмечаются иначе, чем в России, а некоторые праздники вообще для меня в новинку. Если, например, День независимости, День труда ничем не отличаются от российских аналогов этих праздников, то День Колумба это явление уникальное, хоть и не особенно грандиозное. Что касается Дня Ветеранов, то это, конечно, грустный праздник, потому что войны это ужасно. Но наш праздник 9-го мая, безусловно, мне ближе, ведь я, на самом деле, патриотка своей страны. В канун дня всех святых я впервые окунулась в загадочный и прекрасный мир Хэллоуина. Мы с дядей украсили передний дворик тыквами, пластмассовыми могильными камнями, скелетом, который на манер пугала стоял посреди лужайки и многим другим. Мы, конечно, купили конфет, а я примерила на себя роль демона: к празднику я купила себе черные линзы, черное короткое платье с корсетом и пышной юбкой и сапожки на высоких толстых каблуках. В моем костюмчике я выглядела очень красиво и даже немного сексуально. Со своими новыми друзьями я пошла на дискотеку, где мы здорово провели время в окружении монстров, ведьм и вампиров. Это было весело и мне прямо по душе. Мы также сходили на традиционные аттракционы, такие как дом с привидениями, а еще вызывали Кровавую Мэри. Поздно вечером я вернулась домой, где Кейт, Льюис и еще несколько друзей моего дяди вместе с ним смотрели фильмы ужасов, заедая это Праздничными угощениями, такими как яблоки в сиропе, ириски, конфеты в форме вампирских клыков или людских глаз и тому подобная чепуха, которая оказалась достаточно вкусной. В общем Хэллоуин мне очень понравился. Новый для меня праздник — День Благодарения, это, конечно, тоже большое событие. На этот праздник мы с дядей Гарри, Кейт и Льюисом собрались за праздничным столом. Дядя Гарри научил меня готовить традиционную фаршированную индейку с клюквенным сиропом и большой сладкий тыквенный пирог. К столу мы купили яблоки, кукурузу, апельсины, виноград и орехи, украсив все так, будто собрали прекрасный урожай. По телевизору я посмотрела грандиозный Нью-Йоркский парад, и это было действительно здорово. Мы отлично провели этот день и следующий, который называется Черная Пятница. Ну, а потом наступило Рождество. Прекрасная елка, украшенный дом, праздничный ужин, чулки на камине, молоко и печенье на столике для Санты Клауса. Ну, а наутро — подарки. Волшебная сказка американского Рождества действительно поразила меня. Новый год здесь был менее грандиозный, чем в России, но Рождество… здесь это просто восхитительно! Совершенно необычным для меня стал день Курта Кобейна, который является городским праздником здесь, в Абердине, в день рождения рок-легенды. В этот день мне было как-то особенно грустно, так как я скорбела по Курту в некотором смысле, конечно, не так сильно, как по маме, но все же мне было очень жаль его. Этот праздник оказался для меня не менее важным, чем все остальные. Просто удивительно, как быстро изменилась моя жизнь. К концу десятого класса я чувствовала себя в Америке, как рыба в воде, а ведь всего два года назад я очутилась в обшарпанном детском доме в России, где у меня не было ни малейшего шанса на нормальное существование. Но, как говорится, за черной полосой следует белая, а за белой — черная… но, к сожалению, моей спокойной жизни снова пришел конец…