Найду тебя во тьме

5. Тысяча и один способ приготовления лапши

Проснувшись следующим утром на новом месте, Степан, естественно, не сразу сообразил, где находится. Но два взгляда спустя, на панорамное окно и фотографию парня с подсолнухами, студент опомнился и воровато прикрылся простынёй, любезно выделенной вчера циничным троллем по имени Святослав Львович Бехтерев. После конфуза с ощупыванием морды лица и последующим эффектным приветствием, Свата в который раз подменили. Из умеренно-злобного гада тот превратился в фурию сарказма… Или фурия? Степан озадаченно задумался, глядя на раскинувшегося по дивану мужчину. Фотограф спал сном праведника, выполнившего паломничество к самой далёкой святыне. Его почти полностью покрывала цветастая простынь. Кожаный диван, безжалостно эксплуатировавшийся как лежбище, находился от Степановой раскладушки, также выданной Сватом, едва ли не через весь зал.

И вот теперь студент, по привычке вчера раздевшийся до плавок, а утром испугавшийся, что его увидят в таком образе, расслабился. Как же, насмотрятся до умопомрачения. Больше всего Степана порадовало то, что солнце вставало за домом. И в здоровенное окно не падали лучи утреннего светила. А то пробуждение второго дня практики было бы намного более суматошным. Стёпа потихонечку сполз с раскладушки, стараясь не скрипеть предметом складной мебели. Затем быстро натянул на себя прихваченные вчера из дома короткие шорты защитной расцветки и сунул ноги в тапки, так же предусмотрительно привезённые из дома. Сумка с остальными вещами так и валялась в прихожей. Порывшись в ней, парень вооружился «мыльно-рыльным» комплектом в составе полотенца, зубной щётки и мятной пасты, и оккупировал ванную комнату. Здесь было на что посмотреть. Прошлым вечером Стёпа не удосужился толком оценить убранство едва ли не важнейшего помещения в большой квартире Бехтерева. Зато теперь он оценил и огромное зеркало на стене над угловой ванной, и суперпушистый коврик под ногами, и прочие прелести для гигиены. Оперативно сделав дела, студент отправился на кухню, сопровождаемый заметно нервничавшей Фишкой, выползшей из недр прихожей, где она явно предпочитала ночевать.

Набрав в электрочайник воды и включив его, Степан услышал в зале возню и выглянул под аккомпанемент собачьего скулежа. Сват бесцеремонно потягивался, пытаясь в то же время отпихнуть от себя лабрадоршу, норовившую умыть хозяина по своему разумению. Собака игриво цапнула край простыни и отбежала на середину зала, оставив Святослава без прикрытия. Степана тут же бросило в краску. Похоже, у Свата тоже были свои устоявшиеся привычки. И одной из них оказался банальный «голодрых», как называл про себя такое явление Морзе. То есть, бывший фотограф предпочитал спать нагишом, что сейчас и постиг студент. Стёпа метнулся на кухню, словно что-то забыл. Минут через десять голос Свата оповестил откуда-то из прихожей:

- Мы гулять, хозяйка посудной горы.

Парень лишь улыбнулся, когда хлопнула дверь. Первостепенной задачей на кухне действительно была гора грязной посуды. Хоть и стояла тут же спасительница домохозяек посудомойка, но хозяин квартиры, похоже, полировку фаянса в нужные привычки не зачислил. Загромоздив внутренности такого полезного агрегата, Степан всё-таки не стал ждать, пока она будет полчаса вылизывать струями воды тарелки и прочую радость. Он переместил остаток посуды в раковину и принялся драить её банальной мочалкой с моющим средством. По мере того, как уменьшалась груда грязных чашек, вилок и ложек, в голове студента начал вырисовываться план сосуществования с таким сложным человеком, как Бехтерев. Ещё с момента пробуждения, в перерывах между натягиванием простыни, глазением в окно и на Свата, он решил, что ни в коем случае нельзя нарушать устоявшийся ритм жизни слепого. Раз он привык всё делать сам, то не стоит лезть в святая святых. Всё равно остаётся много моментов быта, когда помощь постороннего остро необходима. Вот как с посудой. Разглядывая мойку перед тем, как загрузить её работой, Стёпа обратил внимание на осколки какой-то чашки, небрежно запинаные под аппарат. Похоже, посудомойка стояла в доме Свата недавно, и он ещё не привык с ней обращаться.

К возвращению гулён Стёпа успел управиться не только с посудой, но и с заваркой чая. Ещё он обследовал кухню на предмет продуктов и запасов всякого хлама. Придя к выводу, что похода в магазин не миновать, Степан уселся за кухонный стол, налил себе заварки в большую кружку, разбавил кипятком и принялся ждать, пока ароматный напиток остынет. В прихожей хлопнула дверь, щёлкнули карабины Фишкиной сбруи, и собака галопом примчалась на кухню, пылая жаждой разузнать, что происходит. Она сразу учуяла исходившие паром на блюде допотопные оладьи, найденные студентом в холодильнике. Рядом с шедевром древней кулинарии Стёпа поставил остатки сметаны в пластиковой баночке и пиалу с засахаренным мёдом. Было не густо, но Свату должно хватить – решил студент и хлебнул чая. В кухню медленно вошёл Бехтерев в неизменном костюме, что вызвало у студента удивлённое фырканье. Сват невозмутимо нащупал ногой табурет, уселся к столу и спросил:

- Вы сегодня милостивый государь, или так, постоять вышли?

- Смотря что вы подразумеваете, - ответил Степан, глядя на своего подопечного исподлобья – чай ему всё-таки сейчас был более интересен. Бехтерев удручённо развёл руками, чуть не заставив парня подавиться – правая рука слепого пролетела в сантиметре от чайника. Студент тут же отодвинул ёмкость с кипятком подальше, отметив про себя, что отныне будет ставить его сразу подальше от края и от рук Свата. А Бехтерев продолжил:

- Я понимаю, что не хозяину спрашивать гостя, но у меня тут нет чего-нибудь посущественнее того помёта мамонтов, что сейчас стоит на столе?

Степан опять фыркнул в чай, припомнил свои поиски и ответил:

- Есть «доширак», три пачки красного и две зелёного. Вы действительно думаете, что корейская сублимированная лапша существеннее оладьев, пусть и ровесников предков слоновьего рода?

- Вы просто не умеете его готовить, - самоуверенно констатировал бывший фотограф. – Побывав во множестве командировок, ещё зрячим, так сказать, я набрался колоссального опыта в области тончайшего искусства запаривания «дорширака», знаете ли, Степан Аркадьевич. Если подойти с должным чутьём и опытом, то чайная церемония отдыхает. Вы пробовали лапшу со свежим беконом, дольками лимона и ложечкой чайной коньяку-с? Последний чисто для вкуса добавляется. Некоторые предпочитают вливать его в себя, но это, миль пардон, та-а-а-акой моветон…

Степан слушал эту тираду с растущими в диаметре глазами. С его точки зрения, лапша – она и в Африке лапша, как ты её не запаривай. А ещё от Свата повеяло таким доморощенным снобизмом пристоличного бомонда, что студент чуть не засмеялся, но вовремя остановил себя и предложил:

- Бекона нет, лимона тоже нет, коньяк… Не видел. И предлагаю всё-таки пока обойтись подарком мамонтов со сметаной и мёдом. Сейчас я вам налью чая…

- Сидеть, - чуть не рявкнул Сват и поднялся с табурета, - я сам сделаю. А то избалуюсь и сяду вам на шею.

Бехтерев жестом волшебника провёл руками над столом, ощупал пальцами чайник, потом пустую кружку и заварник. Сноровисто намешав себе напиток, Сват вернулся на место и потянулся привычным жестом к середине стола. Степан испуганно сообразил, что именно там стояла сахарница, и поспешно пододвинул на место искомое, которое он успел определить на другое место. Сват к тому моменту успел наклониться вперёд уже основательно. И в итоге его пальцы упёрлись в обнажённую грудь Степана. Студент ойкнул и тут же отодвинулся со словами:

- Я поставил сахар куда надо…

- Я в раю? – на лице Свата проступило нарочитое блаженство. – За моим столом сидит голый парень, мы пьём чай, на дворе утро… Почему я не помню бурной ночи?

Степан мучительно покраснел, не найдя слов в ответ. Бехтерев же продолжил:

- Клянусь тысячью и одним способом запарки корейской лапши, амнезия – штука препоганая. А вы как думаете, молодой человек?

- А молодой человек думает, что мы сейчас допьём чай, соберёмся и пойдём в магазин за продуктами. А то у вас тут просто холокост голодных мышей в холодильнике и прочих шкафах. Куда не сунься, везде укоризненные трупики висят, - зачастил Степан, всё ещё ощущая на груди место, куда ткнулись пальцы Свата. Он ожесточённо потёр его ладонью, повёл плечами и сделал большой глоток чая. Вот только не учёл, что напиток всё ещё излишне горячий. Морзе застыл, ощущая в горле раскалённое нечто, а затем героически проглотил жидкость. Недолго думая, парень соскочил с табурета, кинулся к раковине, открыл воду и припал к крану, глотая холодную влагу. В горле всё тут же успокоилось, разве что саднить начало. Бехтерев с интересом слушал возню, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую.

Когда Степан шагнул назад и ощутил ногой мохнатый бок Фишки, спасать печень было уже поздно, как говорится. Он полетел на спину, зацепив попутно кухонный стол. Собака обиженно взвизгнула, стол подпрыгнул, а то, что стояло на нём, дружно повалилось, превращая кухню в бедлам. Только чайник и устоял. Когда спустя несколько секунд студент рискнул открыть глаза, зажмуренные во время падения, над ним висела жизнерадостная морда лабрадорши, с которой укоризненно смотрели карие глаза. При этом часть чёрной шерсти на морде определённо были вымазаны в сметане. Напряжённый голос Свата сбил повисшую тишину:

- Эй, вы там целы?

- Если вам от этой новости станет хуже, то да, я цел… Вроде бы, - ответил Степан. Фишка тут же испарилась с траектории его взгляда. Практикант с кряхтением поднялся, ощущая на спине следы соприкосновения с полом. Лопатки были отбиты основательно, а левая рука, натворившая дел со столом, саднила в запястье. Усевшись на табурет, Степан уже довольно философски воспринял следующую фразу Свата, сказанную с некоторым облегчением:

- Ну и кто из нас слепой в этом доме? Нет, я всё понимаю, молодой человек, но превращать мою кухню во взлётно-посадочную полосу для порхающих недорослей… Это как-то чересчур, вам не кажется?

- Мне не кажется, - ответил Степан, выдохнул с облегчением и добавил:

- Я точно это знаю.

Бехтерев хмыкнул, но тут же не удержался и негромко засмеялся. Стёпа увидел, как изменилось его вечно сосредоточенное лицо, и обомлел. Это был другой человек, спокойный, радостный, не знавший никаких бед. Черты лица Свата разгладились, куда-то убрались морщинки у глаз и носа. Глаза инвалида засветились, как будто увидели что-то редкое, достойное фотокадра. В кухню заинтересованно заглянула Фишка, уставившись на хозяина. Похоже, даже она не привыкла видеть его таким.

Звонок в дверь словно обрезал ту невидимую нить, которая на мгновение связала двух человек, сидевших на разгромленной кухне большой квартиры. Степан почти с ужасом увидел, как вернулись на красивое лицо его подопечного следы прожитых бед. Словно маска вернулась на место, склеив себя из кусочков, разлетевшихся было по миру. Фишка с лаем помчалась в прихожую, недвусмысленно показывая, что она на страже, и враг не пройдёт. «Враг уже здесь», - подумал практикант, глядя на застывшее лицо, под которым вновь оказался погребён живой человек.