Хэнна

Глава шестая Короткая робинзонада

Первой реакцией Васи было закричать, размахивая руками, звать на помощь. Но тут же он сообразил, что более глупое поведение придумать трудно. Он стоял и молча, смотрел туда, где должен был находиться портал. Слезы на глазах выдавали его смятение.  

-  Что могло случиться? – сказал Коля, - кто-то нашел диск и нажал  кнопку? Вряд ли, я его, как следует,  спрятал.

-  Мы никогда не вернемся домой, – с убитым видом произнес Вася. Он сразу подумал о маме и папе, о сестренке Ленке, которая вдруг стала похожей на ангела. Вся ее вредность испарилась бесследно, даже поднадоевшая изрядно школа представилась потерянным раем.

 -  Все не так плохо. По идее, ружье, диск и прочие устройства черпают энергию из окружающего пространства. В диске энергия закончилась, он встал на подзарядку. Зарядится,  тогда  сможем вернуться!

-  Сколько он будет заряжаться, надеюсь, не сто миллионов лет? – сквозь слезы спросил Вася.

-   У нас продуктов на две недели, классное оружие, палатка.  Продержимся!

-    Изодранная и изгаженная птицами палатка!

-  Вот и займемся ремонтом, - решительно сказал Коля, - у меня в рюкзаке  отличные крепкие нитки с иголками, так что, за работу, сэр Робинзон!

Починка заняла около часа. Птичий помет отмыли и протерли материал бензином, после чего палатка стала выглядеть, как новая.

-   Раз мы тут застряли, предлагаю продолжить изучение  плато, - предложил Коля.

-   Мы уже все осмотрели, – возразил Вася.  Он чувствовал себя не в своей тарелке, и изучать ничего не хотел.

-   Рядом с «бункером» я заметил пологий спуск. Для динозавров узковат, а мы можем спуститься и прокатиться вокруг плато на скутере.

Неуемная авантюрная жилка билась в душе мальчика! Вася идее воспротивился.

-  Не будем бежать впереди паровоза, - заявил он, - на равнине полно опасной живности, вдруг скутер сломается?

-  У нас есть оружие!

-  На сколько выстрелов? Может, ружье истратило энергию, и теперь полдня будет заряжаться?

-  Хорошо, что предлагаешь?

-  Подождем, когда портал откроется.

Коля пожал плечами. Активная натура его с трудом терпела безделье.

Он продолжил фотографировать окрестности, отойдя недалеко по кромке обрыва. Потом они пообедали сухпайком.

-  Все-таки, здесь классно, - сказал Коля, развалившись на спальнике и жуя печенье.

-  Если повезет, приведем сюда когда-нибудь друзей.

-  Знаешь, что такое утечка информации? – хмуро спросил Вася.

- Помечтать не даешь, - отмахнулся приятель, - здесь не хватает одной важной вещи, моря. Жарко, природа вокруг не загаженная, не заплеванная, первозданная, солнце жарит, как на экваторе, а моря нет.

-  Озеро чем не море?

-  Пресное озеро никогда не заменит соленой морской воды. Честно говоря, я бы не решился в это озеро лезть. Первобытный крокодил оттяпает ногу, и все!

-  Что-то я крокодилов там не видел.

-  А что мы здесь вообще видели? Если это древняя Африка, в озере обязаны водиться крокодилы. Эти современники динозавров терпеливо ждут, когда Василий Петров  потеряет осторожность.

Так они неспешно болтали, потом Колю, вновь потянуло на поэзию. В этом диком месте он чувствовал необыкновенный прилив душевных сил.

-  Ночь, я вижу звездопад, миллионы лет назад…

Васе пришло в голову смешное продолжение, однако он промолчал, не желая сердить приятеля.

Он подумал, что уже стемнело, и папа приятеля наверняка копается в гараже. Как бы ни наткнулся на диск!  На черном южном небе появились россыпи звезд, они казались такими близкими!

-  А это что? – спросил вдруг Коля.

-  Где? – Вася с надеждой уставился на то место, где должен быть портал.

- Не туда смотришь! – приятель указал куда-то наверх. По небу медленно перемещалась светящаяся звездочка. Спутник?

-  Может, это метеор?

Коля хмыкнул.

-  Метеоры так не светятся. Кстати, мы упустили с тобой одну важную вещь.

-  Какую?

-  Где Луна?

И впрямь! Луны  не было.

-  Ну, я что-то такое слышал, - пробормотал Вася, который никак не мог отвлечься от их бедственного положения, - якобы Луна появилась на небе сколько-то там тысяч или миллионов лет назад.

-  В общем, опять не понятно, Земля это, или нет, - недовольно произнес Коля.

Вася  задремал на своем спальнике, когда приятель его растолкал.

-  Три часа ночи, - сказал он, - пора уходить.

-  Куда? -  Вася вскочил  и  увидел портал.

В гараже горел свет.

-  Батя оставил инструменты,  копался в моторе,  - сказал Коля, -  расходимся, если что,  были уддрузей,  задержались.

-  Отец ворчать будет.

-  Ну, тебе не привыкать, мне тоже, - Коля похлопал приятеля по плечу, - если не соберемся на буднях, встретимся в выходные.

Родители не стали ругать ни того, ни другого, привыкли к выкрутасам. Отец только спросил у Васи: «Уроки сделал?». «Пускай гуляет, лишь бы с плохой компанией не связался!», - подумал он.

Первым уроком в понедельник шла литература. Школа была с литературным уклоном,  предмету этому  уделялось повышенное внимание.

Вася с Колей сидели на уроке, как на иголках, им не терпелось вернуться на загадочное плато, к тому же оба не выспались. Впереди была долгая неделя, как ее выдержать, ребята не представляли.  Видимо нервное состояние наших героев, каким-то образом передалось остальному классу.  Учительница Ирина Петровна не могла понять, в чем дело.

Сегодня она пыталась донести до ребят суть повести Тургенева «Песнь торжествующей любви», но не чувствовала отклика. Обычно подобная тематика учеников интересовала, но не в этот раз. Класс гудел и перешептывался.

-  «Песнь торжествующей любви», одно из поздних произведений писателя, в котором речь идет о любви и слабости человека, о том, какую роковую власть могут обрести над ним неведомые нам силы, готовые приблизить его к самому краю небытия, - говорила Ирина Петровна.

Марина Лухтина, отличница, также сидела с отсутствующим видом. Явно в одно ухо у нее влетало, из другого вылетало.

Женька Сидоров, добродушный здоровяк, твердый усидчивый четверочник, вертелся, как на иголках.

-  Европейские читатели, ознакомившись с этим замечательным произведением, - продолжала Ирина Петровна, - перестали воспринимать нашу страну как какую-то далекую дикую Московию, где по улицам ходят медведи.

-  Они о нас и сейчас так думают, -  подал голос Генка Иванников, смутьян и нарушитель спокойствия, троечник и кандидат во второгодники.

-  Иванников, тебе разве не говорили, прежде чем что-то сказать, нужно поднять руку? – Ирина Петровна чувствовала, что вот-вот сорвется. Урок явно не удался.

-   Пока буду руку поднимать, мысль ускользнет, - ответил Генка.

-  У него все мысли скользкие, поэтому уходят прежде, чем он их успевает высказать. Отсюда плохие отметки, - язвительно заметила Оля Савина, сидевшая позади Генки.

-  Поговорили, и хватит, - сказала учительница и продолжила сражаться с всеобщим невниманием. Наконец, прозвенел звонок, ребята с облегчением вздохнули.  Следующей была алгебра.

-  Тяжеловато как-то высиживать стало, - на перемене пожаловался Колька другу, - постоянно мысли крутятся вокруг плато и полуразрушенного бункера.

-  У меня тоже, - признался Вася, - но высидеть надо. Постарайся. Нам нельзя получать двойки. Иначе вместо путешествий придется корпеть над уроками под бдительным оком родителей.

-  Я все понимаю, - уныло протянул Колька, - знаешь, на востоке,  где горы,  что-то такое странное торчит.

-  Что именно?

-  Что-то вроде белого купола. Может, это обычная гора, холм. Очень уж далеко, как следует, не разобрать. Я сразу тебе забыл сказать, надо обязательно туда  смотаться.

-  Под силу ли нам исследовать целую планету?

-  Нет, конечно, - вздохнул Коля, - но съездить все равно стоит.

Вася посмотрел на приятеля и понял, что им обоим не дает покоя одна и та же мысль.

-  Если сегодня отправимся,  когда уроки делать будем?

- Уроков не так много, алгебра и физика. Литературу можно сделать завтра, она  будет только в среду. Давай сразу после школы двинем ко мне, вместе быстрее с задачами справимся.

Вдвоем наши герои трудились над заданиями более продуктивно, чем по отдельности. Одергивали друг друга, чтобы не отвлекаться, время как бы сжималось, и все получалось замечательно. Совместные занятия позволяли им удерживаться на уровне четверок-пятерок. Кое-кто из одноклассников пытался опыт перенять, но бестолку. Всех тянуло поболтать о том и сем, посидеть за компьютером, вдвоем было интереснее,  уроки при этом откладывались «на потом». Кто-то им даже завидовал.

-  Как это у вас, получается? – говорила Оля Савина, - мы с Ниной Пирко решили  вместе позаниматься, я даже родителям похвасталась, что буду учиться на одни пятерки.

-   И что вам мешало? – поинтересовался Вася.

-  Нинка оказалась такой болтушкой! Хотя  день мы провели интересно, только к домашнему заданию так и не притронулись.

С уроками ребята провозились до шести вечера, по алгебре проходили новую тему, и далась она не просто. Когда, наконец, закончили, Вася встал со стула, потянулся, и сказал: - Что-то я сегодня устал!

-  Не для того мы устраивали мозговой штурм, чтобы остаться дома! – заявил неугомонный Колька, и, как обычно в таких случаях, изрек убийственную фразу: - Не хочешь, пойду один!

С таким аргументом Вася спорить не мог.

Портал, судя по всему, мог оставаться открытым около пяти-шести часов, после чего отключался примерно на такое же время. Исходя из этого, Коля спланировал поездку.

-   Два часа на дорогуддо горы,  два часа  обратно, - сказал он.

-  Может, не стоит забегать вперед? Надо бы, как следует, осмотреть равнину вокруг плато.  Да и удаляться далеко от портала опасно.

-  Не беспокойся, тарахтелка работает, как часы. Мы ее не так давно вместе перебирали. Ничего с нами не случится, от любого динозавра смотаемся.

-  Я читал, что в этом времени водились тираннозавры, они резвые,  от них вряд ли уедешь на скутере.

-  Я знаю, - сказал Коля, - но пока что-то их не видел. Кстати, в ту эпоху уже должны  были  появиться такие  деревья,  как  дубы и  платаны. Можно гербарий собрать.

-  Я знакомых деревьев или цветов пока не встречал.

-  Ты в них, вообще-то разбираешься?

-  Лютики от ромашек отличить смогу.

-   То-то и оно!

-  Все-таки, страшно, когда портал пропадает, - признался Вася, - вдруг это навсегда?

-  Не бери в голову глупости!

-  Твой папа нас в гараже точно не застукает?

-  Он до среды в командировке, а маме там делать нечего.