Двойной захват

Записку эту передал какой-то случайный прохожий патрульному мили­ционеру, со ску­ча­ющим видом фланирующему возле станции метро. На мя­том клочке бумаги был наца­рапан текст. Именно нацарапан, потому что бу­квы шли кривыми изломами — по-види­мому, писали кусочком грифеля от карандаша и дрожащей рукой. Текст гласил: «МЕНЯ НАСИЛЬНО УДЕРЖИВАЮТ БАНДИ­ТЫ. Я НЕ ЗНАЮ, ГДЕ НА­ХОЖУСЬ. ПЕРЕДАЙТЕ ЭТУ ЗАПИСКУ ОРГАНАМ. ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА, ИНАЧЕ Я УМРУ. НАЗАРЯН». Пока патрульный читал записку, нашедший ее мужчина переминался с ноги на ногу в ожида­нии. Он чувствовал себя неуютно, и ему хотелось побы­стрее уйти. — Где вы ее нашли? — наконец спросил ми­лиционер. Мужчина назвал одну из цен­тральных улиц Москвы и номер дома, возле которого ва­лялась за­писка. — У вас есть документы? — Взгляд милицио­нера был недоверчив. — Ну вот, я так и думал, — заныл мужчина, доставая паспорт. — Теперь затаскаете. Лучше бы выкинул эту записку в урну... — Что вы так переживаете, — успокоил его патрульный, просматривая паспорт. —Докумен­ты у вас в порядке, а тут, может быть, человека спасете... А если вызовут в каче­стве свидетеля, то это долг каждого порядочного граж­данина. — Он переписал в блокнот адрес прописки и при­ложил руку к фу­ражке. — Вы свободны. Спасибо за содействие. Сложенный вчетверо листок он положил в карман, а потом то ли забыл о его существо­ва­нии, то ли не придал значения этой информа­ции, «шутников нынче развелось», но за­писка оказалась на столе у начальника ближайшего от­деления милиции лишь наутро сле­дующего дня. Двое из дежурной смены были посланы по адресу, указанному на обратной стороне ли­стка. Те походили вокруг здания, позвонили кое в какие квар­тиры... Был будний день, и дома мало кто находился, да и те не смогли сооб­щить что-либо вразумительное. Так бы и закончилась эта исто­рия ничем, если бы не случайное совпадение. Днем в милицию позвонила какая-то женщина, судя по голосу, преклон­ного возраста, и пожаловалась, что в квартире, находящейся под ней, шумят, кричат и, якобы, она слышала что-то вроде вы­стрела. К выстрелу дежурный лейтенант отнесся се­рьезно и доложил об этом звонке началь­нику. Тот, узнав адрес звонившей, неожиданно обна­ружил, что этот адрес совпадает с тем, что был на записке. Но теперь стала известна квартира, по крайней мере, легко вычисля­лась. Она находи­лась на первом этаже дома сталинской построй­ки. На окнах висели вну­шительные решетки, а дверь была бронированной. Посланный сержант тщетно звонил в эту дверь в течение по­лучаса, но в квартире было тихо, и никто не открывал. Зашли к звонившей женщине. Это была акку­ратная сухонькая старушка, говорившая много лишних слов. — Кто там живет? — спросил старший наря­да, прорываясь через ее бол­товню, и ткнул паль­цем в пол. — Какой-то армянин... или, может, грузин. В общем, какой-то черный, с Кавказа. Он посе­лился здесь месяца три назад. Может, купил квартиру или снимает... Раньше здесь жил архи­тектор, но он помер. А кому эта квартира доста­лась — не знаю. Сначала здесь крутились его родственники, наверное, делили наследство, а потом появился этот армя­нин. Ашот, что ли... Я с ним не общалась. — Когда вы услышали шум? — поставил сле­дующий вопрос милицей­ский. — Да там с раннего утра шумели, а прекрати­ли около часа назад. — Ста­рушка посмот­рела на старинные часы с маятником, висевшие на сте­не. — Да, где-то около часа... Кто-то там так кричал, как будто его резали или пытали. Такие страсти... — А из квартиры кто-нибудь выходил? — Там  постоянно  снуют  последние  три дня. — Она начала развивать новую тему. — К подъезду приезжают машины и все туда. Хоро­шие машины, иностранные. Я в них не разбира­юсь, но знаете... такие они. В сериалах пока­зыва­ют. Я тут смотрела... — Из квартиры кто-нибудь выходил после этого шума? — нетерпеливо по­вторил во­прос старший наряда и поморщился. — Да вроде бы нет... — Старушка засомнева­лась, начала теребить поясок на халате. — Подо­ждите! — Она подошла к окну и указала на при­паркован­ную между двумя гаражами-ракушками машину марки «БМВ». — Вот. Это ихняя. — Спасибо за сигнал. Разберемся. До сви­дания. Опять звонили в дверь — никакой реакции. Старший доложил по рации начальнику от­деле­ния создавшуюся обстановку. — Может быть, затаились? — после неболь­шой паузы отреагировал тот. — Пугнули вы их. Подождем до вечера — должны проявиться. Выставь пост возле подъезда — пускай пригля­дывает за квартирой и машиной. И преду­преди, чтобы аккуратней там. Дежурить оставили сержанта Михеева, того самого, что изначально звонил в дверь. Предполагался захват заложника вооруженными бандитами, поэтому требовался человек с боевым опытом. Михеев до службы в милиции успел по­воевать и потому годился для этой роли. По крайней мере, стрелять на по­ражение не боялся. Начальник отделения «пробил» через ГИБДД номер машины и обомлел: она была при­писана к гаражу Федеральной службы безопасности. - Зачем искать на собственную ж... приключе­ний, — сказал он своему заму. — Пускай сами между собой разбираются.  И, связавшись с грозным ведом­ством, объяснил ситуацию. Оттуда пере­звонили через полчаса, сказали, что дело забирают себе, и убедительно про­сили пока не снимать пост. До приезда их людей. Когда майор Храмов, руководитель подразделения для проведения спецо­пераций, зашел к начальнику управле­ния, тот, нахохлившись, ходил по каби­нету, за­ложив руки за спину. Он молча предложил Хра­мову сесть, а потом, немного побродив вокруг, присел сам, но, по крайней мере, еще минуты три не произносил ни слова, а лишь хмыкал себе под нос. Хо­рошо узнав своего шефа за время службы, Храмов понимал, что это признак дур­ного на­строе­ния. А настроение генералу можно было испортить только проблемами по работе, серьезными проблемами. Другим эмоциям он не был подвержен, по крайней мере, Храмов этого не замечал. — Тут дерьмовое дело случилось, — наконец выдавил из себя генерал. — В нашем ве­домстве разные люди попадаются, несмотря на тщательную фильт­рацию. Курвятся в про­цессе работы. Неко­торые начинают участвовать в по­литических иг­рищах, а есть засранцы, которых прикормила мафия. Я не буду давать лишнюю информацию, да она тебе и не нужна. «Это уж точно! — подумал Храмов. — Но куда он клонит? Зачем такое длинное преди­словие? Сейчас скажет. Не на лекцию же он меня при­гласил». — А если вкратце, без должностей и фами­лий, то вот послушай. Это я тебе, чтобы лучше проникся и знал, куда лезешь. — Генерал вынул сигарету из си­гаретницы в виде экзотического цветка, помял ее, понюхал и со вздохом во­ткнул обратно. Он в очередной раз бросил курить и сильно страдал. — На­счет коррумпированности нашей власти тебе рассказывать не надо. Об этом ты не хуже меня знаешь. Но это аб­стракция. А если кон­кретно, то мне из­вестна группа высокопоставленных чиновников, кото­рые уводят грязно на­житые здесь деньги за гра­ницу. В этих манипуляциях участвует несколько мафиозных банков, а операции прикрывают не­которые наши сотрудники с немалыми чинами. Дело усложняется тем, что подобных мафиозных структур несколько и они жестко конкури­руют друг с другом, вплоть до физического устране­ния своих соперников. Ну и наши со­ответствен­но обслуживают каж­дый своего хозяина и неред­ко сталкиваются между собой. Я всех знаю пофа­мильно. А позвал я тебя вот чего... — Генерал задумался, и рука его вновь по­тянулась за сига­ретой. — Поймать с поличным их крайне слож­но, грамотно рабо­тают, но, кажется, представи­лась возможность. Финансовые махинации, ко­нечно, не наш профиль, но здесь присутствует явный случай терроризма с захватом заложни­ков. — Он подробно рассказал про квартиру, где якобы на­сильно удерживают некоего Назаряна Ашота. — Известная личность в кри­минальных кругах. Он как раз и занимается отмывкой. Крупный специалист в этом деле! Числится за­местителем управляющего одного из ком­мерчес­ких банков, имеет обширные связи среди запад­ных финансовых воротил и вхож в околоправи­тельственные круги, где и прокручивает свои делишки с чиновной братией или, точнее, бра­твой. Нам в любое время могут дать по рукам, неиз­вестно, куда эта ниточка тя­нется, поэтому нужно действовать быстро и жестко. Твоя зада­ча — взять штурмом эту квартиру, разо­браться по горячим следам и получить максимум компрометирующей информации. А дальше мое дело. Я сумею ее использо­вать. Тряхани как сле­дует этого Назаряна, если он еще будет жив. В финансо­вых махинациях он явно ключевая фигура. Давай действуй! Генерал встал и начал нервно ходить по каби­нету, как бы забыв про Хра­мова. Тот тоже встал и, не прощаясь, вышел. Группа захвата в составе восьми человек, включая Храмова, поехала на микроавтобусе. Оставив бойцов недалеко от нужного дома, Александр про­шелся вдоль фасада. Постовой мент не светился возле подъезда, а сидел на лавочке в глубине небольшого сквера. «Правильно, что не стоит столбом возле дома».  Он еще походил немного туда-сюда, пока сержант не подошел к нему и не попросил предъявить документы. Храмов показал служеб­ное удостоверение. — Пойдем опять на лавочку. Поговорим. Они расположились на той же скамейке. Подъезд и машина отсюда просматривались ве­ликолепно. «А этот парень не лопух в наших делах», — подумал Храмов и сказал: — Они, в конце концов, выйдут из квартиры, если, конечно, там кто-нибудь есть. И до­кумен­ты у них наверняка в порядке. Твое дело спрово­цировать их на активность. Тяни время, не воз­вращай документы... Ты будешь под посто­янным прикрытием. Со мной еще семь человек. Так что не бойся. — А я и не боюсь, — спокойно проговорил сержант. — Пушка заряжена, а пользоваться я ей умею. Храмов расставил своих людей и начал бро­дить около дома, как будто кого-то ожидая. Из подъезда выходили люди, но это было не то: ка­кие-то женщины с сумками, старик с клюшкой и маленькой собачкой на поводке... Ближе к вечеру из дома вышли двое. Они постреливали глазами по сторонам, и в походке их чувствовалось что-то крадущееся. Сержант представился и попросил документы на проверку. Храмов нахо­дился метрах в десяти. Один из остановленных, мужчина средних лет с жест­ким выражением лица, сразу же достал паспорт, второй, мрачный гориллопо­добный тип, несколько замялся, а потом показал какую-то бумажку. — Печать у вас слепая, — прокомментировал сержант, медленно листая страницы пас­пор­та. — А вон та машина ваша? — неожиданно спросил он и впился взглядом в стоящего перед ним. — Н-нет, — неуверенно ответил тот, вопрос явно застал его врасплох. — Это не наша. — А у вас что? — сержант протянул руку ко второму. — Так... Посмот­рим… Утеряли паспорт? Надо восста­навливать. У вас что, проблемы с этим или как? Чего молчите? — Бланков в паспортном столе нет, — наконец выдавил из себя горилло­подобный. Он был в пид­жаке, и внутренний карман оттопыривался. «Скорее всего пистолет», — мелькнуло в го­лове у Храмова. — А вы из какой квартиры идете? — тем вре­менем продолжил крутить их милицей­ский. «Хорошо работает», — оценил Храмов. — Из двадцать седьмой, — невнятно пробормотал мужчина. — Жалуются на вас соседи, шумите сильно, — со значением проговорил сержант. —А в квартире кто-нибудь остался? — Там никого нет, — последовал ответ. — Давайте вернемся и проверим. Печать, по­нимаете, слепая, справка ка­кая-то... И со­седи жалуются. Пройдемте, проверим. Давайте, давай­те. — Сержант взял мужчину под локоть. Храмов напрягся — и не напрасно. Гориллоподобный резко отступил на­зад, его рука метнулась к карману, но оружие достать он не успел. Прозвучал выстрел, и он завертелся, получив пулю в плечо. Это сработал замаскирован­ный снайпер из команды Храмова. А первый свалил сержанта резким ударом в лицо и побежал вдоль дома. В руке его мелькнул пистолет. К нему бросились сразу трое. — Стой, если жить хочешь! Сопротив­ление было бессмысленно. Тот от­бросил в сторону ствол и поднял руки. Его уло­жили на землю и начали обыскивать. Храмов наклонился над сидящим на земле сержантом. Раздался звон стекла, и он, уви­дев высунувшееся сквозь прутья решетки дуло авто­мата, резко бросился на землю. Застре­котала очередь. Сержант дернулся и начал червяком из­виваться на асфальте. Храмов отка­тился к подъ­езду, тем самым уйдя из сектора обстрела, и при­жался к стене под бетонным козырьком. Из-за кустов раздалось несколько пистолетных вы­стрелов. Опять послышался звон стекла. Дуло автомата пропало из окна, и наступила насторо­женная тишина. Храмов осмотрелся и увидел гориллоподобного, заворачивающего за угол дома. Он было дернулся вслед, но остановился. «Никуда он не денется. Сейчас ребята его слепят». Вдоль стены к Храмову приближались двое из его группы. Один из них держал в руках здоро­венную кувалду. — Действуем по обычной схеме?  Храмов кивнул и достал переговорник. — Пятый, это Второй. Мне нужен броне­вик — здесь крепкая решетка и стреляют. Про­сто так не подойдешь. Понял. — Он повернулся к стоящим ря­дом бойцам: — Начинайте долбать дверь. И пусть кто-нибудь займется сер­жан­том. — Потом он вновь включил пере­говорник: — Общий сбор у подъ­езда. Двигаться пере­бежками вдоль стен. Задержанных спеленать и... — «Тряхани как следует этого Назаряна, — вспомнил он слова генерала. — Эти типы явно не кавказцы. Надо искать Назаряна». — ...допро­сить по горячим следам. Фомченко, займись сержантом. Остальные сюда. Группа собралась минуты через две. В подъ­езде раздавались мерные удары кувалды. Храмов провел быстрый инструктаж. — Трое останутся здесь. Не давайте им высо­вываться из окон. Стреляйте при малейшем ше­велении. Двое на углы дома, чтоб исключить случайных прохожих. Ты, — он ткнул пальцем одного из бойцов, — встречать броневик. Все. Начали. Бронетранспортер появился минут через де­сять. Под его прикрытием бе­жал боец. Сле­дом ехали две милицейские машины. Из них на ходу выскаки­вали люди в форме и рассре­доточива­лись по скверу, создавая оцепление. Ку­валда ра­ботала непрерывно. Из соседних квартир начали выглядывать испу­ганные жильцы. Храмов отозвал своих бойцов, стоявших по углам дома. Их место заняли милиционеры. Перио­дически раздавались выстрелы, не давая банди­там воз­можности задействовать окна. От ударов кувалды дверь расшаталась, но не поддавалась — она была сделана на совесть. К бронетранспор­теру подцепили толстый трос с крюком, и машина  двинулась в сторону дома. Следом, пря­чась, сле­довали трое. Двое бойцов находились по обе сто­роны одного из окон, стоя на мини-стремянках, изготовленных для подобных случаев. «Интересно, где быстрей прорвутся, — азарт­но подумал Храмов. — По крайней мере, тем, кто внутри, приходится работать на два фронта». Он вбе­жал в подъезд. Крюк набросили на решетку, и бронетран­спортер потянул за трос. Решетка изогнулась, крякнула, посыпался битый кирпич. Наконец она поддалась, резко выскочила из проема, и броневик поволок ее, ломая кусты. В освободив­шееся окно выпустили длинную очередь, и два бойца, истошно крича, запрыгнули на подокон­ник и скрылись внутри квартиры. Там сразу же раздалась стрельба. Храмов с разбегу запрыгнул следом и, метнувшись на пол квартиры, резко от­катился в сторону. Он попал в комнату, устав­ленную кор­пусной мебе­лью, по-видимому, гос­тиную. В ней никого не было. С грохотом упала входная дверь, и в квартиру порвались еще не­сколько бойцов. Выстре­лов больше не было, но зато раздавался отборный мат и глухие удары.  «Не забили бы до смерти», — подумал Храмов и выскочил в холл. Под вешалкой ва­лялся труп с размозженной головой. Рядом лежал один из бой­цов. Он был ранен в живот и стонал. «Выживет», — подумал Храмов и дал указа­ние тащить его в только что подъехав­шую «Ско­рую помощь». На кухне был еще один мертвый бандит. Он лежал животом на табуретке и был похож на обвисшую толстую тряпку. В соседней комнате не прекращали мате­риться. Храмов бросился на голоса и попал в одну из спален. Там возле ши­рокой ра­зобранной кровати лежал некто в на­ручниках. Его крепко били но­гами двое бойцов. — Отставить! Где заложник? — гаркнул Хра­мов. Один из бойцов сказал: — Кажется, в ванной. Получай, козел! — Он поднял ногу и ударил лежа­щего каблуков в об­ласть позвоночника. — УУУУ. — заорал тот, изогнувшись, но Хра­мов уже переместился в ван­ную, бросив на хо­ду: — Не переусердствуйте. Назарян сидел на кафельном полу под рако­виной, прикованный наручни­ками к трубе. Его изувеченное лицо напоминало безобразную маску паяца. На щеках были видны следы ожо­гов — по-видимому, его жестоко пытали. Хра­мов поймал его полубезумный взгляд и, присев рядом с ним на корточки, спросил: — Ну что? Досталось! Давай рассказывай, что и как! — Он нанес залож­нику болезнен­ный удар в нос. — Быстро! — Только не бейте! Я все расскажу. — Наза­рян был окончательно сломлен. Вид его был жалок. — Рассказывай! Замучу суку! — Храмов до­стал диктофон и включил за­пись. Назарян быстро и сбивчиво заговорил. Он принял Храмова за одного из бандитов, чего тот и доби­вался. «Доделываю их работу», — зло подумал Храмов. И тут он услышал не­сколько имен вы­соко­поставленных чиновников, бывших на слуху у всего на­селения России. Он сам часто видел их физиономии по телевизору. — Как ты с ними связан? Отвечай! — Храмов замахнулся. — Не бей! — взвизгнул Назарян и сжался в комок. — Я им отмывал деньги в европей­ских банках. Вот номера их счетов. — Он начал сы­пать именами и цифрами. — И доку­менты есть, которые это доказывают. Там их подлинные подписи и схемы движения денег. — Где! — взревел Храмов. — В банке «Лионский Кредит». В сейфе. Вот его код, — Назарян продик­товал еще не­сколько цифр. — Как туда попасть? Говори! — Еще один бо­лезненный удар по лицу. В ванну кто-то заглянул, но Храмов махнул рукой, мол, сам справлюсь, и продолжил допрос: — Говори! — Либо я лично, либо по доверенности с моей подписью. Храмов достал из кармана сложенный вчет­веро лист бумаги и сунул ручку Назаряну. — Ставь подпись. — Сделал он это инстинктивно, на всякий слу­чай. — Вот и хорошо. Сиди пока что. Храмов вернулся в холл. Раненого уже унес­ли, а с его бойцами беседовали двое незна­комых мужчин. Один из них, увидев Храмова, раскрыл перед ним удостоверение ФСБ. Он был из другого управления, и Храмов его раньше ни­когда не видел. — Отлично сработано! — проговорил незна­комый полковник. — Теперь начались наши де­ла. Вот приказ. — Он достал бумагу за подписью замести­теля директора ФСБ. Храмов понимающе кивнул. — Нам меньше возни. Пошли, ребята.  Пленку с записью он передал генералу, а ровно через две недели генерала уволили в связи с уходом на пенсию. Сержант Михеев выжил. Назарян скоропостижно скончался по дороге в больницу. Об этом Храмов узнал позже, но не придал значения. Тогда...   Петр Фомченко был заместителем Храмова, ставил его выше себя как про­фессионала и вовсе не удивился, когда тот предложил ему прогуляться посе­редине рабочего дня. «Зна­чит на то есть веские причины». Встретились они в забегаловке на Никольской улице, знакомой еще со сту­денческих времен. - Заодно и пообедаем, - усмехнулся Храмов, когда они уселись за столик. Обычно они питались в ведомственной столовой. - Ну не обедать же ты меня позвал, - сказал Фомченко и уставился на ко­мандира в ожи­дании информации. - Здесь не слушают. - Что-нибудь серьезное? - Более чем. Знаешь, почему уволили генерала? Догадываешься, но в об­щем. Чем-то не угодил своему начальству… А какому начальству и чем? - Не темни, Саша. - Помнишь, как мы освобождали Назаряна? Я был не последним и навер­няка не единст­венным, кто его успел допросить. Иначе б он не помер. Но считается, что я был послед­ним. Короче, мне шьют уголовное дело, мол, это я Назаряна убил, перестарался, когда допрашивал. А допросил я его по приказу генерала, а потом передал ему кассету с запи­сью. Информация серьезная, за­трагивает Бог знает кого, тебе лучше не знать. Генерал хо­тел пустить ее в ход, так сказать, начать чистку рядов, а ему по рукам… Чуешь какой уро­вень! А теперь меня начнут гноить. За излишние знания. Короче, принимай подраз­деле­ние. - Не гони лошадей, Саша, еще, может быть обойдется, - начал Фомченко, но в его голосе не было уверенности. - Петя, ну, ты же знаешь правила игры, а там случайностей не бывает. Про­сто выдер­жали паузу и начали травлю. Я не знаю, что со мной будет. В луч­шем случае загремлю в зону, чтоб не вякал, а в других случаях… - Может быть, стоит обратиться в собственную безопасность? - Генерал не смог, а я смогу, - горько усмехнулся Храмов. – Чудес не бы­вает, но чудо­творцев много. Мы с тобой, Петя, хорошо служили, и я тебя хочу предупредить – держись подальше от таких дел и думай, думай... Что бы там не приказывало начальство. Вскоре Храмова уволили из «конторы», а потом арестовали по обвинению в превыше­нии служебных полномочий, повлекших за собой смерть человека. Позднее статью пере­квалифицировали в тривиальное у******о, по которой бывший майор ФСБ Александр Храмов был осужден на шесть лет.