Охотник

Глава 5

После разговора с Наото, Дженико вернулась домой и, как обещала Ямато, на следующий день никаких планов не строила. Она решила притихнуть на время.

Ханма позвонил около десяти часов вечера. Джени была на кухне, сидела за столом и медитативно нарезала яблоко.

— Господин, — сказала она, взяв телефон.

— Как дела, Дженико? — голос Дэйки был расслабленным, когда он спрашивал об этом, но Камияма не велась. Она понимала, он знает о ее встрече с Хару. — Хорошо провела день?

— Да, господин. Я встречалась с Наото Хару, с нами был Ямато, — созналась девушка, придерживаясь своего плана.

— А сейчас чем занимаешься?

— Чищу яблоко, — вымолвила Дженико, слегка смутившись того, что Дэйки не сделал никакого акцента на Наото, но быстро переключила внимание на самого Ханму. — А вы, господин, как ваш день?

— Замечательно, — равнодушно отозвался тот, затем Джени услышала, как щелкнула зажигалка, и неожиданно выпалила, даже сама удивилась:

— А не много ли вы курите, господин? Это так опасно… — и замолчала, накрыв глаза ладонью.

Кажется, она ведет себя чертовски глупо. Несколько минут Камияма слышала только его дыхание, когда он затягивался и выпускал дым, после чего Ханма произнес:

— Если тебя так беспокоит мое физическое состояние, тогда ты должна встретить меня как следует. Понимаешь, о чем я, Дженико? — У Камиямы даже взгляд застыл, когда она уставилась в мутное от далекой городской иллюминации небо за окном. — Что такое? Я тебя напугал?

— Нет, господин, вовсе нет. Я немного растерялась, — быстро ответила девушка, глядя на свои пальцы, которые дрожали. — Я лишь хотела сказать, что курение в таком количестве вредит вашим легким и сердцу, господин. Извините, если вам это не по душе. Больше не стану говорить нечто подобное…

— Почему же? Говори. Мне нравится наблюдать за твоими стараниями.

Вновь Джени почувствовала себя мышью, попавшей в хитрую ловушку Ханмы. Он так хорошо ее читал. Или же, как вариант, она была ужасной актрисой. Верно, раньше ведь ей не доводилось скрывать свои истинные чувства. Дженико всегда была прямолинейной и открытой, без хамства и грубости. Держать баланс ей помогала любимая Иоки.

Беседа с Ханмой давно завершилась, а девушка все сидела на кухне и пыталась привести мысли в порядок. А потом вдруг вспомнила о соцсетях. Скачала одно приложение, вошла в свой профиль, и тут же сердце сжалось в груди от нестерпимой боли. Последней фотографией была та, которую Камияма сделала в день своей свадьбы. Селфи на фоне машины, а рядом с ней стояла Иоки. Дженико почувствовала волну горечи, ком подкатил к горлу, и она, уткнувшись лбом в стол, тихо взвыла. Слезы рванули потоком, будто внутри девушки что-то щелкнуло. Это было так больно — видеть еще живую Иоки. У Камиямы от рыданий разболелась голова, но она все не могла остановиться. И этого было мало. Потому-то Джени и закричала. Во все горло. Ей нужно было это выпустить, чтобы потом было легче справляться с Ханмой. Но тут же в двери принялись звонить и колотить кулаками. Дженико, подскочив на месте, обернулась на звуки, и ее тело все еще подрагивало от рыданий.

— Госпожа! Откройте! — услышала Джени, когда поплелась на кухню, чтобы выпить воды. — Госпожа! Нам придется взломать замок, если вы не откроете!

— Все в порядке! — выкрикнула девушка, опустошив полный стакан воды. — Все хорошо! Я просто смотрела страшный фильм!

Охранники притихли. Видимо, решали, верить ей или нет. Затем один из них сказал:

— Госпожа, нам нужно вас увидеть. Откройте дверь. Иначе мы вынуждены будем позвонить боссу.

Дженико стиснула зубы, шумно вдыхая через нос, после спокойно выдохнула и подошла к двери. Вид у нее, разумеется, был паршивым, но Джени плевать на это хотела. Вот только было бы неплохо скрыть этот момент от Ханмы, на что вряд ли можно надеяться.

— Я в порядке, — повторила девушка, широко распахнув дверь. Мужчины уставились на нее, затем смущенно отвели глаза, ведь лицо Камиямы пошло красными пятнами от слез, а веки отекли. Да и вид ее — тонкий шелковый халат — вынуждал отвернуться, иначе потом босс им эти глаза просто выколет. Если узнает, конечно, ведь госпожа вполне может на них нажаловаться. — У вас все? — прибавила девушка, и охранники, попятившись, поклонились, позволяя ей закрыть дверь.

Дженико в тот вечер пришлось долго приводить свое лицо в порядок. Расслабиться помогла горячая ванна, а после благовония, зажженные в спальне. Так она и уснула.

***

Ничуть Джени не пожалела, что осталась дома на эти несколько дней. Только вечерами выходила на прогулки, примерно час прохаживалась по парку, что был недалеко от дома Ханмы, тенью за ней следовала охрана, и девушка возвращалась. Никто за это время с ней не связывался. Не звонил ни Наото, ни Джун, который явно знал об отсутствии Ханмы, и даже родители так и не вышли с ней на связь. Джени старалась не жалеть себя. Она думала об этом как об испытании, хотя, признаться, это почти не помогало. Зато после той истерики Дженико окаменела. Ей совсем не хотелось плакать, не хотелось даже кричать, злиться или ругаться. Она была прежней холодной и расчетливой Камиямой Дженико. А после, ближе к выходным, приехала домработница Ханмы, и Джени так с ней сдружилась, что не заметила, как пришел вечер субботы. На пару с Мию-сан они готовили обед, потом занимались уборкой, и в субботу, к полудню, выехали за покупками. Нужно было купить свежих овощей и фруктов. А еще Ханма любил одно особое красное вино. За ним после покупки продуктов Мию-сан и Дженико и отправились. Джени была за рулем своего Марка, женщина сидела рядом — долго отказывалась садиться возле госпожи — а следом ехал Ямато. Правда сегодня на мотоцикле.

— Как вам живется, госпожа? — тихо поинтересовалась домработница, когда они медленно подъезжали к шикарному дому, огороженному высоким кованым забором. — Вы похорошели. Первое время, ваши глаза казались такими потухшими.

— В самом деле? — улыбнулась Дженико. — Думаю, сейчас все хорошо.

Им открыли ворота, и машина проехала мимо пропускного пункта охраны.

— Верно, все хорошо, — отозвалась Мию-сан, и Джени, припарковавшись неподалеку от крыльца, повернулась к ней. — Вам не о чем беспокоиться. Ханма-сан не даст вас в обиду.

Камияма попыталась улыбнуться искренне, но женщина покачала головой, глядя на нее с грустью, и вышла из машины. У Джени на душе остался неприятный осадок от этого короткого разговора. Она смотрела на Мию-сан, которая пошла к дому господина, что продавал то особенное вино, и понимала одну простую вещь. Ее тяга дружить хоть с кем-то, пусть это даже кто-то из людей Ханмы — восполнение утраты. Вот что это такое. Хотя что касается Мию-сан, она была хорошим человеком. По крайней мере, не пресмыкалась, но и не грубила, относилась к Джени уважительно и мудро молчала, когда та начинала ворчать из-за вкусов Ханмы, мол, еще по городу вино для него искать нужно. Так что невольно за эти несколько дней Дженико прониклась к домработнице Дэйки симпатией.

Стук по стеклу едва не привел Камияму к сердечному приступу. Она вскинула глаза и встретилась взглядом с Рико. Опустив стекло, девушка раздраженно выдавила:

— Спятил? Зачем так пугать?

— Вы тут скоро? У меня важные дела. Не могу шататься за вами по городу, — проговорил Ямато.

— Тогда поезжай по своим делам, мы сейчас вернемся домой.

Рико уставился на Камияму пристально, той стало некомфортно, и она, вздохнув, прибавила:

— Разве на этом телефоне… — показала ему мобильник, — …не установлено отслеживание?

— Разве такая хитрая девчонка как ты не может просто выбросить телефон, притворившись потом, что потеряла его? — сощурился Ямато.

— А это идея, — приторно-сладко улыбнулась Дженико, и черноволосый парень закатил глаза. — Поезжай, Ямато, я не буду нарываться на гнев своего мужа. Расслабься.

Однако Рико вдруг тихо буркнул, задумчиво глядя куда-то в сторону:

— Да дело не в этом, — но пояснять ничего не стал, кивнул и пошел к мотоциклу.

Камияма напряженно глядела на то, как он отъезжает, в зеркало заднего вида, и все не могла понять, что он пытался ей сказать. Неужто за ней следили вовсе не потому, что она могла прорваться к своим? Джени замерла, осознав это с ясностью. А ведь правда. Ханма знает, что она не поедет к Кидо, даже к родителям, ведь это наказуемо, то есть ее могут за это наказать публично, в клане, на глазах других мужчин. Ханма уже успел убедиться, что Камияма осведомлена о кодексе, знакома с правилами и этикетом, поэтому… Тогда почему за ней следят?

Осознание того, что Дэйки пытается защитить ее от возможного нападения, вогнало девушку в ступор. Как она могла забыть о том, с чего вообще началось знакомство с ним? Где ее мозги, черт подери? На них напали на свадьбе, будто согнали в ловушку, и там же готовились с ними расправиться. Защищая ее, погибла Наруками Иоки. И за все это время Дженико ни разу не поинтересовалась пусть не у Ханмы, но хотя бы у Ямато, сколько людей потеряли они. Понимая это все, Камияма схватилась за голову, и от злости на себя даже проматерилась. Она двигалась не в том направлении. Следовало подойти к Дэйки с другой стороны. Все, что она делала до этого — детские шалости. Именно поэтому он и видел ее насквозь. Вот и не воспринимал всерьез. Если стала женой главы, значит, пока что нужно принять этот статус с полной самоотдачей. И ждать подходящего момента для побега. Даже если пройдут месяцы. Нужно ждать и доказывать свою преданность, чтобы Ханма расслабился.

— Можем возвращаться, госпожа, — рядом села Мию-сан, и Дженико молча завела двигатель. — О, господин Ямато уехал? — заметила женщина.

— Да, у него какие-то дела. Мию-сан, я отвезу вас домой, а мне нужно в салон, — и Джени добавила с улыбкой: — Вряд ли господину понравится мой неухоженный внешний вид.

Домработница заметно напряглась.

— Госпожа…

— Нет, не переживайте, я даю вам слово, что не сбегу. Любви я к своему супругу не питаю, — Камияма взглянула на Мию-сан, — но ведь все впереди, не так ли?

Та кивнула, но не поверила девушке. Дженико заметила это, решила ничего не говорить, вот только спросила о кое-чем другом.

— Мию-сан, вы хорошо знаете господина?

Домработница вновь утвердительно кивнула, и тогда девушка поинтересовалась:

— Было ли его детство счастливым?

— Нет, — сухо отрезала та и замолчала.

Камияма чуть сильнее сжала руль. Как же трудно найти к ним подход. Все будто под копирку сделанные — такие же замкнутые, как Ханма.

— Мию-сан, я ведь должна относиться к господину теплее, верно? — Женщина упорно молчала. — Как тогда мне это делать, если я ничего о нем не знаю? Мне совсем неинтересны дела в клане, я лишь хочу понять своего мужа.

В молчании они доехали почти до самого дома, когда Мию-сан вдруг сказала:

— Госпожа Ханма покончила с собой, когда молодой господин был совсем юным. Отец забрал его к себе. — Они въехали на парковку, стало темнее, особенно это контрастировало с таким теплым солнечным днем. — Ханма-сан сильный, госпожа, не надейтесь сломать его, — заключила домработница, однако сказала это беззлобно, затем пожелала Джени хорошего дня и пошла к лифту.

Девушке вновь было не по себе. Вот это жизнь у Ханмы. Поэтому, видимо, он такой… странный.

Как и собиралась, Дженико провела в салоне красоты два часа, до этого посетив спа-салон. И возвращаясь в квартиру Ханмы, она чувствовала себя подтянутой и свежей. Место рядом с тем, где она парковала Марка, было занято. Как только Дженико увидела машину Дэйки, тут же вся ее смелость разлетелась на кусочки. Однако помимо страха на нее накатило и волнение. Джени собиралась с духом, сидя в машине, и прокручивала в голове свое будущее поведение. Она должна встретиться с ним с улыбкой — искренней, а не натянутой, как это часто бывало — должна поцеловать его. Джени просто обязана быть хорошей женой.

Наконец выйдя из автомобиля, девушка прихватила сумочку и направилась к лифту. Впервые за долгое время оказавшись вдруг без охраны, она, дожидаясь лифта, невольно озиралась по сторонам. В этом месте было слишком тихо, холодно и, откровенно говоря, страшно. В конце концов, от нервного напряжения Дженико в лифт почти вбежала. Быстро нажала на кнопку нужного этажа и уставилась перед собой. Выдохнула только тогда, когда двери закрылись. Пригладив волосы, немного взъерошенные и сегодня остриженные покороче, девушка вынула из сумочки помаду. Подкрасила губы, внимательно себя оглядела и распрямила плечи.

У двери стояли сменившиеся утром охранники, оба поклонились Камияме, и она вошла в квартиру. Мию-сан, видимо, уже уехала. На кухне было тихо. Только из гостиной доносился уверенный голос Ханмы, который говорил с кем-то по телефону.

Дженико сняла туфли, оставила сумочку и быстро прошмыгнула на кухню, чтобы дать себе еще немного времени. Ее сердце билось в области горла, она нервничала, даже в дрожь бросало, а скулы порозовели. Не в силах унять себя, девушка открыла холодильник, взяла бутылку воды и, налив немного в стакан, она часть пролила на стол. Тихо ругнулась. Схватила рулон бумажных полотенец и, оторвав побольше, принялась протирать стол.

— Дженико, — прозвучало совсем близко, и Камияма вспыхнула от испуга.

Резко оглянувшись, она встретилась взглядом с Ханмой. Оцепенела. Странное чувство расползлось в области груди и переместилось к животу, а потом еще ниже. И с губ сорвался тихий вздох. Джени сглотнула, опомнилась и поклонилась.

— Господин, добро пожаловать домой, — выдавила она слабым голосом, а когда выпрямилась, Дэйки продолжал ее разглядывать с легким прищуром, словно тоже заметил эти изменения в поведении.

Но каково же было ее удивление, когда он вдруг спросил:

— Ты постриглась? — У Камиямы дрогнули губы, но она постаралась сдержать нервную улыбку. Коснувшись кончиков волос, кивнула. — Мило, — прокомментировал мужчина и шагнул к ней.

Вот тут Камияма поняла, что вообще не готова к встрече с ним. Когда он рядом, она привыкает, а сейчас ее тело будто один сплошной комок нервов. Руки похолодели, губы пересохли, сердце выпрыгивало из груди. А стоило только Ханме мягко запустить пальцы в ее волосы и наклониться, как Камияма вцепилась в рубашку на его плечах.

Дэйки, интуитивно улавливая странное состояние жены, которое ей было совсем несвойственно, прижался к ее губам, прощупывая реакцию. Он действовал спокойно, хотя терпеть столько времени — дело паршивое. Правда несколько раз после разговора с Джени, Ханме приходилось др*чить, но это вовсе не те ощущения, что испытываешь при полноценном сексе.

У Камиямы сильно кружилась голова. Все из-за нервного возбуждения. Но она признавала, да, вполне признавала, что внизу живота все скрутило. Это было… предвкушение.

«Отключи мозги», — приказала девушка себе мысленно, и попыталась сосредоточиться на ощущениях.

Поцелуй был глубоким, и Джени очень даже нравилось то, как пальцы Ханмы зарываются в ее волосы, слегка массируя затылок. Он был таким большим на ее фоне и сильным, что невольно хотелось расслабиться и отдаться этой силе. Разве не в этом направлении она собиралась двигаться? Нужно показать ему, как она скучала.

Дэйки не стал сопротивляться, когда Камияма принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Смущало, что все происходило посреди дня, когда в большие окна бьет солнце, но на кухне все же царил полумрак, и лишь лампа над плитой освещала этот уголок.

Стащив с мужских плеч рубашку, Дженико провела руками по его груди, заметила, как напряглись соски, когда она задела кожу ногтями, и он вдавил ее поясницей в край стола. Джени ощутила его эрекцию. Положила руки на пояс его брюк, но не стала ничего делать — подняла глаза. Ханма кивнул. Только тогда девушка расстегнула молнию. Однако Дэйки, видя эту нерешительность, перехватил тонкое запястье Джени и прижал ладонь к члену поверх боксеров. Лицо Камиямы покраснело еще больше. Взволнованно глядя на то, как Ханма ее же рукой потирает свой член, Дженико отрывисто дышала, а после мужчина ловко стянул с нее свитер. Тут же освободил и от бюстгальтера. Теплые ладони подхватили груди Дженико, что вызвало табун мурашек, и Джени, тяжело выдохнув, уткнулась лбом в его плечо. Но Ханма вновь обхватил ее лицо, прижался к губам, а вместе с этим расстегнул молнию ее джинсов. Присев на одно колено, Дэйки нетерпеливо освободил ее от одежды, выпрямился, подхватил под ягодицы и усадил на стол. Целуя и посасывая соски девушки, Ханма спустил боксеры, пальцами проверил, достаточно ли Джени мокрая, и улыбнулся ей в губы. Камияма была действительно возбуждена. Он развел ее колени в стороны, подтянул ближе к краю и, ткнувшись внутрь крупной головкой, сразу же беспрепятственно скользнул дальше. Джени тяжело выдыхала, опираясь руками на стол, и смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. От желания ее черные глаза слезились, она часто моргала и не сводила с Ханмы слегка безумного взгляда. Из-за этого он лишь сильнее заводился. Входя глубоко, Дэйки одной рукой придерживал Джени за талию, а пальцами второй теребил сосок. Такого выражения на ее лице он не видел прежде, даже когда Дженико было хорошо. Сейчас это выглядело иначе. Мало того, что она буквально истекала, так еще и полноценно искренне наслаждалась.

Дэйки подхватил ее так, что теперь она почти не касалась стола. Обняла его за шею и тихо сдержанно стонала на ухо. Ханма насаживал ее на себя, чувствуя приближение разрядки. Прошло ведь не так уж много времени, но он вынужден был признать, что соскучился по жарким ночам с Дженико. В данном случае до ночи было далеко, но выпускать ее, пока не насытится, Ханма не собирался. Это было только начало.

Камияма, не понимая в этот момент, что делает, вжималась носом в шею Дэйки и вдыхала ненавязчивый аромат его парфюма. Это было так хорошо, что даже удивительно, ведь ей нравилось, ей хотелось его трогать, чувствовать, целоваться с ним. Было в самом деле до умопомрачения хорошо. Поэтому, когда накатила волна оргазма, она застонала, не стесняясь, и, кажется, оцарапала ему спину. Ханма усадил ее на стол, толкнул, чтобы она легла, и, держа за талию, он задвигался резко и быстро. Дженико, от пота прилипнув к столешнице, моментами задерживала дыхание, ощущая, как внутри все еще пульсирует. После оргазма ее мышцы сжались и стало так туго, что она несдержанно вскрикнула и выгнулась, когда Ханма в бешеном темпе вдруг врезался в нее по основание, затем отодвинулся и сделал так снова. Джени, не стерпев напора, приподнялась было и уперла руку в его твердый живот, чтобы хоть как-то остановить это, но сразу же почувствовала как Дэйки кончил. На его лбу бугрилась венка, а глаза были жутковатыми из-за больших зрачков. Но смотрел Ханма на нее с полным удовлетворением. Наверное, поэтому в знак благодарности он потянул ее на себя и накрыл губы своими. Вялая после такой страсти Камияма устало обхватила его влажные от пота плечи и мягко ответила на поцелуй. Бросив свою одежду здесь же, мужчина вышел из податливого тела девушки и поднял ее на руки. Вновь испытав дискомфорт от того, как по бедрам потекло, Дженико пробормотала:

— Нужно здесь прибраться.

— Потом, — отрезал он, неся ее через гостиную к лестнице.

Джени сонно думала, как хорошо, что осталось еще немного таблеток. Возможно, она успеет склонить Ханму на свою сторону и уговорит его подождать с ребенком. Хотя план был сыроват, она все же надеялась на лучший исход.

Только потом все мысли улетучились. Счет времени был потерян. Дэйки был ненасытен. Тело Камиямы ныло от нагрузок, она уже почти ничего не чувствовала. Но Ханма был так хорош. Не имея сил испытывать оргазм так часто, в конце концов, Дженико в какой-то момент, когда Дэйки ушел в душ, просто провалилась в сон.

Поэтому вернувшийся из ванной мужчина тихо присел рядом. Он вытер лицо полотенцем — с челки сильно капало — и, свесив руки с колен, повернулся к Джени. Во мраке комнаты ее тело выглядело соблазнительным. Она и без того была ухоженной и сексуальной, но сейчас, когда просто спала, рассыпав волосы по подушке, казалась ангелом. Не была бы дочерью врага, Ханма проникся бы к ней чувствами, без сомнений. Но сейчас это был просто отличный секс, что устраивало его более чем. Пусть Камияма встречается за его спиной с Наото, пусть строит там свои планы — это все трепыхания милой бабочки, и ничего Ханме не стоит поймать ее в ладонь.

Подумав об этом, мужчина потянулся к лицу Джени и убрал прядь волос, отведя ее в сторону. Девушка сопела, приоткрыв рот, и Дэйки коснулся ее губ пальцем. Мягко оттянул нижнюю, наклонился и провел по ней языком. Затем поцеловал и отодвинулся. Дженико не шелохнулась. Ханма улыбнулся. Она была такой страстной сегодня, отдавалась без ненависти в глазах. Дженико сегодня смотрела на него совсем иначе. Она расставляла ловушки для него, а угодила в одну из них сама. Глупышка.

— Джени, — позвал Дэйки, но опять же та не отозвалась. Тогда он накрыл ее одеялом, еще раз наклонился и чмокнул в щеку. — Наша малышка наконец предала саму себя? — тихо пробормотал он у самого ее уха, встал и, улыбнувшись еще шире, вышел из комнаты.

Камияма медленно открыла глаза, разбуженная его поцелуями.

— И не надейся, Ханма, — шепнула себе и перевела взгляд в окно.

Она не проиграет. Никогда.