Охотник

Глава 4

Вечер был таким чудесным, а погода стояла настолько теплая, что Ханма вновь вернул старую привычку — выходить курить на смотровую площадку. У него в последнее время было много дел в клане, поэтому он чувствовал себя вымотанным. Ханма прикурил сигарету и окинул взглядом Токио, ярко сияющий ночной иллюминацией. Шум машин сюда не доносился, если только обрывками, но шумел ветер.

Когда за спиной хлопнула дверь, Ханма расслышал это отчетливо, но не повернулся. Дженико подошла к нему, встала рядом и сказала:

— Господин, позвольте поговорить с вами.

Дэйки, глядя вдаль, поднес сигарету к губам и кивнул.

— Я вас чем-то разозлила? — и осторожно прибавила: — Просто… вы не приближались ко мне всю эту неделю. Вот я и решила…

Камияма долго настраивалась на этот разговор, тренировалась перед зеркалом, примеряя на лицо разные выражения, чтобы Ханма не уловил фальши, и вот решилась к нему приблизиться. На самом деле ей бы радоваться, ведь он не прикасался к ней уже пять дней, но это было не по плану. Она даже подумала, у него есть кто-то на стороне. Тогда это плохо — все рухнет. Ханма должен быть поглощен только ей.

— Быть может, мой господин… — Джени опустила глаза, как отрепетировала, — …увлекся другой женщиной? Я понимаю, такое возможно, ведь у нас с вами брак отнюдь не по любви. Но если мы хотим построить более или менее нормальные отношения, не следует ли нам… — Дженико притихла. Стало некомфортно. Не перегибает ли она?

Почувствовав взгляд мужчины на физическом уровне, она сглотнула. По коже поползли мурашки. Пришлось взглянуть на него. Ханма курил и молчал, что удручало еще больше. Потом он равнодушно отвернулся, бросив вскользь:

— Я не изменяю своей женщине. Такое правило.

Да, это было принципиально для Ханмы. Все диву давались. В то время как женатые якудза таскались за каждой юбкой, Дэйки придерживался одной купленной им проститутки несколько месяцев, а то и год. Потом ему надоедало, он оставлял эту женщину, находил другую, и все повторялось. Беспорядочные связи подчиненных Ханмы и даже вышестоящих лиц удивляли и его самого. Он не понимал таких увлечений. Даже проводя время на очередной пьянке, как только начиналась оргия, Дэйки уезжал к своей женщине. Впрочем, это не помогало ему избегать скандалов между дамами, которые потом пересекались и выдергивали друг другу волосы из ревности. Такие глупости, ведь для него они были все еще объектами для удовлетворения сексуального желания. Даже благородные леди из уважаемых семей в последнее время не вызывали у Ханмы никакого уважения, потому что почти о каждой из них он знал темную историю. Такие женщины совсем себя не ценили. И все равно, к слову, Ханму считали тем еще ловеласом и слухи о нем продолжали распространяться. Только ему на это было наплевать.

После женитьбы на Камияме Дэйки лишь больше укрепился в мыслях, что для него это выгодное положение. Во-первых, теперь он с легкостью мог отказаться от многих вечеринок, и это будет обосновано. Во-вторых, женитьба на дочери одного из членов «Калипсо» укрепило его положение в глазах старших. Ханма уверенно стоял на ногах, а его бизнес процветал. Ко всему прочему, он предполагал, что новоиспеченная супруга надоест ему нескоро. Между ними зарождалось противостояние, и это подстегивало Ханму. Его острый ум пытался докопаться до сути и истинных намерений Дженико. Он старательно ее испытывал. Но о теплых чувствах и речи не шло. Даже ревность, которую себе выдумала эта девчонка, была чем-то чуждым ему.

Однако Ханма попросту не понимал, что творится в ее голове, и если поначалу был уверен, что вскоре раскусит Камияму Джени, ошибся. Она все еще держалась, оставаясь для него в некотором роде не до конца решенной задачкой. Но уж точно не загадкой для высших умов.

— Тогда что случилось? — вновь задала вопрос Камияма.

— Ты хочешь меня? — спросил мужчина в лоб, и Джени от раздражения покраснела, но ее лицо осталось нечитаемым.

— Господин, я немного не об этом…

— А о чем тогда? — Дэйки впился в нее взглядом, и Дженико невольно нахмурилась. — Разве мы вели с тобой милые беседы или ходили на свидания? Секс и только. Если хочешь, то сегодня. — Девушка не двинулась с места, несмотря на категоричность его тона, тогда Ханма, вздохнув, продолжил: — У меня была тяжелая неделя. Поэтому времени на тебя совсем не оставалось, — и прекрасно зная, что ей это все в тягость, Дэйки нарочно провел пальцем по ее щеке, перевел ладонь на шею и слегка удивленно вскинул брови. Джени поддавалась его ласке. Вот же чертова девчонка. — Ты ничем меня не разозлила. Напротив, я обещал награду за тот вечер в ресторане.

Дженико улыбнулась и кивнула. Ханма удержал ухмылку, но сказал, наблюдая за тем, как меняется выражение ее темных глаз:

— Так вот эта неделя без меня была твоей наградой. Тебя ведь так сильно мутит после секса со мной, — все равно оскалился он, и девушка побелела, тяжело сглотнув.

Однако надо отдать ей должное, быстро пришла в себя, положила ладонь поверх его руки и ответила:

— Мне делается дурно только потому, что господин слишком активный. Мое тело не привыкло к такому. Господин — мой первый мужчина.

Дьяволица. Просто дьяволица из преисподней. У Дэйки дрогнули ноздри, но улыбку он смягчил.

— Тогда господин, разумеется, станет более нежным с этой хрупкой принцессой, — вымолвил он, отодвинулся и снова затянулся.

Джени поняла, что разговор теперь уж точно окончен, подумала было обнять его перед уходом, но поняла, что это выдаст ее неискренность. Поэтому девушка тихо покинула площадку, но как только за ней захлопнулась дверь, и она оказалась на лестнице, тут же нервными движениями принялась тереть щеку. Передернув плечами, Джени поспешила вернуться в квартиру. Как же у нее дрожали колени. Было страшно и противно изображать из себя эту идиотку. Ей буквально пришлось напроситься на интим с ненавистным ей человеком, и то, что она собиралась сделать, унижало ее даже в мыслях. Однако Камияма понимала, если она станет хороша в сексе, Ханма привяжется к ней. Его словам о том, что он не изменяет своей женщине, Камияма не поверила ни на секунду. Знала она таких ублюдков, как он, очень хорошо знала…

***

Была ночь, но Дженико все не могла уснуть. До сих пор ее лицо горело. Даже подташнивало. Она дошла до той стадии самоунижения, когда готова была разрыдаться. Попытка м*нета была неплохой, так сказал Ханма, но, конечно же, Камияма только теоретически понимала, что делать, а на практике это оказалось тяжело и даже болезненно. Дэйки разошелся и так вонзался в ее горло, что по лицу Джени нескончаемым потоком текли слезы. Уже потом, сообразив, что причиняет ей боль, Ханма прекратил. Одно радовало, он слово сдержал — был ласков с ней. Больше боли Джени в этот вечер не ощутила. Но Ханма сделал все, чтобы ее ненависть и презрение к себе удвоилось. Едва ли не отключаясь в его руках, Камияма кляла весь мир. Но какой от этого смысл, если Дэйки делает это все нарочно? Если бы он насиловал ее, тогда Джени, по крайней мере, не занималась самобичеванием, но все было иначе.

Вот она и лежала к нему спиной, в то время как он спал, прижимая ее к себе. Не выдержав, девушка осторожно убрала его руку и встала. Немного посидев в ночной тишине, она с тоской на сердце полюбовалась огнями города, а потом ушла в ванную. Там встала перед зеркалом и пригладила волосы. Она выглядела хорошо. Нельзя было сказать, что Ханма ее мучил или доводил. Круги под глазами были следствием сбившегося режима сна, ведь Дэйки мог поднять ее среди ночи ради удовлетворения собственных желаний. Впрочем…

Дженико тихо рассмеялась, опустив голову.

— Боже, — шепнула она, прижав ладонь ко лбу, — вот дура.

Ей ведь хорошо с ним. Она ненавидит его, без сомнений, но ей хорошо. Разве имеет смысл эта жертва, которую она якобы принесла? Какая же глупость. И вся поддержка «Калипсо» — глупость, и любовь отца — глупость. Ее все бросили. Никому она не нужна. Это все одно большое предательство. Не она предает Кидо, это Кидо предал ее. Никто из них даже не пытается вытащить ее отсюда.

Дженико глубоко втянула воздух, чтобы не расплакаться, потом уставилась на свое отражение. Глаза остались такими же внимательными и полными жизни. Никто у нее не отнимет эту силу. Мама научила Джени быть храброй до самого конца. Она выстоит.

Давая себе установку, девушка беспокоилась лишь по поводу беременности. Вскоре ее хитрость с таблетками раскроется. Видимо, врач, у которого Джени была тогда, не поведал об этом Ханме. Какое же счастье. Но что ей делать потом? Вероятнее всего, нужно обойтись без истерик, просто поговорить с Дэйки. Но даже это было страшно.

— Тебе нехорошо? — вдруг услышала Камияма и резко посмотрела на дверь.

Она ужасно испугалась. Сердце рвануло галопом, а к лицу вновь прилил жар.

— Нет, господин, я сейчас выйду.

Дженико восстановила дыхание и только после этого выглянула из ванной. Ханмы в комнате уже не было. Черт, она разбудила его в три часа, он мог вновь потребовать от нее…

— Ложись, поспи еще, — вымолвил мужчина, тут же войдя в спальню со стаканом воды.

— Да.

Джени юркнула под одеяло и закрыла глаза. Ее сердце все еще колотилось. А после и вовсе оборвалось, когда Ханма присел на кровать рядом с ней.

— Точно все в порядке? — спросил он, и девушка взглянула на него.

— Да, господин.

Он не отводил глаз и молчал. Дженико показалось, ее спина стала влажной от холодного пота.

— Может, записать тебя на прием к врачу?

— Я не думаю, господин…

— Запишу. Ты странная в последнее время, — заключил Ханма, не слушая ее, подал стакан, и когда Джени взяла его, встал. — К тому же мы вместе почти месяц. Почему ты не забеременела за это время? — Камияма присела, промочила горло водой и поставила стакан на тумбочку. Дрожащие руки могли ее выдать. Ханма встал к ней лицом, пряча руки в карманах спортивных штанов. — Моя репродуктивная система в полном порядке. Я могу иметь детей. А вот насчет тебя нужно бы убедиться.

Это конец. Все пропало. Камияма почувствовала надвигающийся приступ паники, с большим трудом она подавила это и вымученно улыбнулась. Но мужчина, к счастью, отвернулся и направился к двери, на ходу поясняя:

— Поработаю. Все равно уже не усну. Отдыхай, Джени, тебе это нужно.

Девушка, будто каменная статуя, застыла на месте. Даже кончики пальцев похолодели. Одна тяжелая пугающая мысль не давала ей покоя, но походило это на паранойю: что если Ханме уже известно о таблетках, и он просто дает ей шанс сознаться? Дженико даже с кровати вскочила, но закружилась голова. От постоянного стресса ее самочувствие стало хуже. Плюхнувшись обратно на кровать, девушка медленно опустилась на подушки. Ее трясло со страху, а виски сдавила боль. Боже, Ханма размажет ее, он размажет ее. Ей придется родить ребенка, и шанса на его хорошее отношение она больше не получит. Их несчастный ребенок вырастет в ненависти. Возможно, Ханма вовсе лишит Джени материнства, тогда точно переселит в другое место и бросит на произвол судьбы.

Накрутив себя, девушка лежала под одеялом, дрожа всем телом, и к утру у нее поднялась высокая температура.

Она сразу и не поняла, что происходит, но с трудом открыла глаза и увидела Ханму, который стоял у изножья кровати и с кем-то говорил. Незнакомый мужчина произнес:

— Нужно взять кровь на анализ, господин Ханма, если вы беспокоитесь о ее беременности. Это, скорее всего, следствие нервного истощения. Вы не замечали за своей супругой странного поведения? Скажем, она подолгу не двигается, глядя в одну точку, или, быть может, говорит о смерти?

Джени быстро закрыла глаза, слушая доктора, но тут заговорил Ханма:

— Моя жена достаточно сильна для того, чтобы не думать о смерти в таком юном возрасте. Уверен, дело не в этом, но вы правы, сенсей, Дженико была измотана.

— Что ж, тогда могу порекомендовать госпоже Ханме лишь покой, правильное питание и побольше позитивных моментов.

— То есть… мне повеселить ее? — слегка раздраженно выдал Дэйки.

— Не совсем так, Ханма-сан. Вполне хватит хорошего отношения и прогулок на свежем воздухе. Ваша жена чересчур бледная. Видимо, нечасто бывает на улице, не так ли?

Послышался вздох Ханмы, затем он поблагодарил доктора и предложил проводить его до двери. Джени вновь открыла глаза. Как же хорошо, что это случилось. Таким образом Ханме придется отложить посещение врача, но этот доктор предложил сдать анализ крови. Значит, все равно Дэйки позже отвезет ее в больницу. По крайней мере, она выиграла немного времени.

— Проснулась, — сказал мужчина, внезапно войдя в комнату, и Джени перевела на него взгляд. — Как ты себя чувствуешь? — спросил, стоя в стороне. На нем был костюм, что означало, отправляется по делам.

— Неплохо, — кивнула девушка. — Что со мной случилось?

— Утром у тебя был жар. Сейчас температуру сбили, но доктор опасается что-либо делать, пока не взял кровь на анализ. Что если ты беременна? Тогда тебе нужно быть осторожнее с препаратами.

Если он так часто будет упоминать о беременности, Джени точно поверит в это. Вновь ей стало дурно. Она, видимо, чем-то выдала свое состояние, потому что Ханма, присев рядом, вдруг взял ее за руку и поднес к губам. Мягко поцеловав ее пальцы, он осторожно спросил:

— Что тебя беспокоит? — У Камиямы все тело покрылось испариной, и не только из-за высокой температуры, а из-за вот этой пытки, которую устроил ей Ханма. Неужели он послушался совета доктора и теперь будет нежен с ней? Девушку это напугало до смерти. Она уставилась ему в глаза и открыла рот, чтобы ответить, но не знала, о чем вообще говорить. Тогда Ханма кивнул, прибавив: — Все в порядке, я не буду злиться, обещаю. Скажи мне.

Дженико видела в его глазах холод, ничего не изменилось, просто он пытался быть с ней добрым. Как же это сводило с ума, от внутреннего гнева Джени буквально умирала, потому что так сильно хотела уничтожить Ханму, а ничего не выходило. Он был слишком сильным человеком и совершенно бессердечным. Тогда, судорожно вздохнув, она дрогнувшим голосом произнесла:

— Что будет, когда я забеременею? Вы меня бросите? Заставите жить в одиночестве? Разве не для этого я вам нужна? Зачем тогда сейчас вы пытаетесь быть со мной таким понимающим? — и в конце концов, Дженико расплакалась, что на фоне болезни вышло правдоподобно.

Дэйки молчал. Он глядел на нее некоторое время, не двигаясь, лишь потом протянул руку к ее лицу, но девушка отвернулась. Ханма настаивать не стал. Она чувствовала, он точно хотел сказать что-то едкое, ведь это было видно по его глазам, но сдержался. Только когда встал, он ответил:

— Если убедишь меня, что я действительно дорог тебе, перестанешь лгать и выкручиваться, как змея, может, тогда я стану испытывать к тебе что-то кроме сексуального влечения. — Камияма взглянула на него красными от слез глазами. Ханма не улыбался. Черты его лица словно окаменели, когда он добавил: — Мне так же, как и тебе, не нужен этот ребенок. По крайней мере, сейчас не нужен.

Джени не стала спрашивать, тогда зачем он принуждает ее, потому что было очевидно зачем — на него давили сверху. Ханма был старше Джени на десять лет. Тридцать три года — отличный возраст для создания семьи, но к тридцати пяти на него стали бы давить всерьез. У Дэйки в запасе было еще два года. Дженико это понимала, но ее не устраивала такая роль. Она буквально ненавидела статус супруги главы, хотела содрать с себя кожу, чтобы больше не чувствовать прикосновений Ханмы Дэйки.

Он ушел, оставив ее в тяжелом душевном состоянии, и так Джени провела трое суток.

Близились выходные. Девушке скрутило низ живота. Она знала, скоро начнутся месячные, и это будет тревожным звоночком для Ханмы. Лишь бы поскорее начались, чтобы не пришлось сдавать анализ.

О том, что Ханма уезжает в командировку, Камияма узнала на четвертый день, когда бледная, но все же хорошо одетая и с макияжем, спустилась к ужину.

— Выпьешь немного? — спросил мужчина, этим утром увидев на раковине в ванной упаковку тампонов.

— Да, пожалуй, — согласилась Дженико, и мужчина налил ей красного вина.

— Итак, значит, пока что у нас не получилось, — заключил Ханма, нарезая стейк.

На секунду Камияма замерла, не понимая, о чем он говорит, а после кивнула.

— Да, — и добавила совершенно неискренне, — к сожалению.

Ханма улыбнулся, видя, что Дженико даже не пытается скрыть радости, но ни на секунду не разозлился на нее. Он своего все равно добьется. Однако была и другая причина, почему Ханма стал с Джени немного терпеливее и спокойнее в отношении ее поведения. Когда она разрыдалась, спросив его, не бросит ли он ее беременную, Дэйки вдруг вспомнил о своей матери.

Его вырастили так, как любого другого ребенка главы мафии. У Ханмы была любящая мать. Был хороший отец. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Отец стал таскаться по борделям, бросив жену с сыном в небольшой квартире, иногда приходил, брал ее силой и вновь уходил. Когда Дэйки, будучи подростком, спросил мать, почему отец так поступает, она опустила глаза и произнесла с полным безразличием: «Так всегда происходит, сынок. Когда вокруг столько соблазна, женщина с ребенком на руках становится ненужной своему мужу. Ничего удивительного». Дэйки запомнил это на всю жизнь. Его разозлили слабость и безволие матери. Она должна была бороться за супруга. Должна была вернуть его, ведь они любили друг друга, он точно это знал. Но ничего так и не вернулось. Мать Дэйки покончила с собой, когда ему было шестнадцать лет. Тогда отец и забрал его к себе на воспитание. И как же Дэйки его возненавидел. Лучше бы этот человек оставался таким же распутником, чем стал жить как монах, избегая женщин и тихо оплакивая ту, которую потерял. Дэйки поклялся себе, что никогда не превратиться в такого, как он.

Поэтому слезы Джени, даже неискренние, но вкупе с теми словами, пробудили в нем что-то неприятное. Какое-то тяжелое забытое чувство. Признаться, Ханма и не думал бросать ее. Избегая привязанностей, мужчина мог пообещать Камияме лишь одно: он никогда не бросит своего ребенка, а поскольку она будет матерью этого дитя — не оставит и ее. Вот только Ханма сказал правду — ему не нужен ребенок.

— Ничего, у нас еще будет время, — все равно заверил он, пристально глядя на супругу, которая под этим взглядом едва не поперхнулась. Но отпив вина, она взялась за ужин. — Я улетаю в Китай. — Дженико взглянула на него, как обычно, равнодушно кивнув. — На две недели. Надеюсь, мне не стоит напоминать тебе о правилах поведения в мое отсутствие.

— Я буду благоразумна, не беспокойтесь, господин.

— Хорошо. Ямато в твоем полном распоряжении. Можешь выезжать с ним куда угодно. И вот еще, — Дэйки вынул из кармана телефон. — Он теперь твой. Пользуйся с умом.

— Господин, — очень настороженно произнесла девушка, забирая новый мобильник, — а мой Марк? Могу я выехать на своей машине? Ямато может ехать следом, если так нужно.

Ханма отпил вина, подпер подбородок рукой, задумчиво сверля Дженико взглядом, будто прикидывал, доверять ей или нет.

— Ладно. Я прикажу ему сопровождать тебя.

Впервые за долгое время Джени улыбнулась искренне, и Дэйки засмотрелся. Она выглядела привлекательной, когда не была холодной и равнодушной.

Вечер прошел хорошо. А воодушевленная некоторой свободой Джени — в том числе освобожденная от секса с ним — порхала по комнате. Она навела порядок в своих вещах в гардеробной, потом ушла в комнату, отведенную под библиотеку, взяла книгу и вернулась в спальню. И даже, когда собралась почитать, устроилась на коленях Ханмы, который, полулежа на кровати, листал свой планшет, планируя дела. Он не реагировал на такие проявления чувств, потому что знал — это фальшивка, но и разрушать приятную атмосферу не пытался.

***

Одурманенная отъездом Дэйки, Камияма уже на следующий день вырвалась в город. Потом она планировала позвонить Наото. Ей нужно было срочно поговорить с ним. Но было опасно делать это в первый же день, после отъезда Ханмы. Так что сделав кое-какие покупки, Дженико вернулась домой, не забыв подбежать к машине Рико и поблагодарить его. Ямато, казалось, вот-вот ткнет ей средний палец в знак своей неприязни, но удержался, ухмыльнулся и указал на лифт, мол, проваливай.

Ханма позвонил вечером. Она сама рассказала ему, как провела день и где была, тот выслушал, пожелал ей доброй ночи и сбросил вызов.

И вот спустя три дня девушка решилась. Она позвонила Наото, назначила ему встречу в кафе и отправилась туда к указанному времени. Уже припарковав машину у здания, Джени вдруг увидела, что Ямато идет за ней.

— Погоди, ты куда? — спросила она грубовато, чем спровоцировала вспыльчивого парня.

— Лучше ты, госпожа, скажи, что здесь забыла?

— У меня встреча с… другом.

— Ах, с другом. А твой муж знает? — сощурился Ямато.

Дженико отрицательно мотнула головой.

— Вечером, когда он позвонит, я расскажу ему, не волнуйся, — едко выдала она, но как только из подъехавшей к ним машины вышел Наото, Рико буквально застыл от гнева на месте. Он сжал кулаки и процедил: — Госпожа, я немедленно звоню боссу.

— Ямато, прекрати. Лучше идем с нами, — мгновенно Джени стала милой с ним. — Идем же, я угощу тебя кофе. Мы просто немного поболтаем, я узнаю, как там мои родители, и вернемся домой, ладно?

Рико уставился на Наото, который глядел на них в ожидании. В конце концов, Ямато согласился, правда, грязно выругался себе под нос, и они вошли в кафе.

Побеседовать с Хару оказалось невозможно. Рико сидел рядом с Дженико, и та расспрашивала лишь о родителях, избегая говорить даже о Кидо. Но Наото вдруг сказал:

— Кидо спрашивает о тебе постоянно. Не думай, что мы забыли тебя. Ты умница, хорошо держишься, — похвалил Хару, и Джени от радости ощутила, как навернулись слезы. Сдержав эмоциональный порыв, она поинтересовалась, как там Итако, и Наото пожал плечами: — Этот болван почти похоронил тебя. Страшно переживает. — Джени улыбнулась. — В остальном все в порядке. Твой отец занимается делами, а мать… Не знаю, — этот мужчина со шрамами на лице, который все больше вызывал у Джени доверие и симпатию, улыбнулся искренне и очень даже обаятельно. — Твоя мать верит в тебя, Дженико. Она говорит, что ты будешь жить лучше, чем все мы вместе взятые. С твоим-то характером.

Камияма рассмеялась. Шутки о ее плохом характере были в топе в их семье. Это точно слова мамы. На сердце сразу стало легче, и, поддавшись порыву, девушка по-дружески сжала руку Наото, на что тот удивленно вскинул брови, а рядом кашлянул Ямато.

— Не мог бы ты принести наш заказ, официанты перегружены, — обратилась к нему Камияма, и ожидаемо Рико разозлился на нее.

— Я тебе кто? Прислуга?

— Я прошу, Ямато. А завтра обещаю сидеть дома, чтобы тебе не пришлось со мной нянчиться.

Рико отказался все равно. Тогда Дженико сделала вид, что сдалась, отвернулась от него и пробормотала, словно бы сама себе:

— Может, рассказать мужу, как плохо со мной обращается его подчиненный? — Темные глаза девушки вперились в лицо Рико. — Разве ты не материл меня сегодня?

Парень озлобленно шикнул, сверкнув глазами, встал и пошел к стойке, а Джени быстро зашептала:

— Наото-сан, у меня проблема. Простите, что говорю это вам, но я должна сбежать от Ханмы.

— Я это знаю, — согласился мужчина, — но это как-то проблематично, не находишь? К тому же ты должна понимать, что «Калипсо» не примет такую «сбежавшую».

— И не надо. Я уже смирилась. Я просто покину страну.

— Что так тебя напугало, Джени? — нахмурился Наото.

Девушка оглянулась, не идет ли Ямато, но тот стоял у стойки и смотрел на них. Она махнула ему, мол, все в порядке, и призналась:

— Наото-сан, я принимаю противозачаточные средства. Ханма не знает об этом, но он уже насторожился. Хочет отвезти меня на обследование, думает, я бесплодна.

Напряженный из-за таких разговоров Хару потер лоб.

— Черт, вот этого я не ожидал. Как ты умудрилась купить таблетки? Разве врач Ханмы выписал бы тебе такое?

— Это не он… Неважно, — отмахнулась девушка, не желая рассказывать, как все было, — просто я должна поскорее сбежать.

— Дженико, тебя будет ждать смерть, если ты бросишь своего мужа — главу. Понимаешь? — предупредил Наото. — Не лучше ли принять участь и довольствоваться той самой жизнью, которой живешь сейчас? Ханма ведь неплохо с тобой обращается?

Камияма смотрела на мужчину обреченно. Он затих. Эта девчонка навлечет на них беду. Что ж ей неймется?

— Хорошо, — бросил Наото быстро, потому что Ямато уже шел к ним. — Я помогу тебе. Но ты должна будешь исчезнуть.

— Да. Спасибо, Наото-сан.

— Ну, пошушукались? — недовольно буркнул Рико, опуская на стол поднос с заказом.

— Ага, — усмехнулся Хару, — очень даже неплохо пошушукались.

Длинноволосый парень ничего не сказал, только цыкнул, и вновь Дженико принялась болтать о Тако и родителях. Вот только Рико был напряжен как и прежде. Они точно обсуждали что-то важное. Джени выглядела со стороны слишком эмоциональной. Ханма будет зол.