Игрушка для чудовища

Глава 7

Я не могла его видеть. После всего, что Кавьяр сделал, меня просто колотило от одного его голоса. Передвигалась я с трудом, поэтому со мной много времени проводил Марио, но и с ним говорить не хотелось. 

Он злился, потому что я молчала, и не раз вспоминал слова, сказанные мне перед побегом. Док предупреждал, а я вот такая глупая, не послушала его. 

Поздно страдать, ничего уже не изменить. Грек развлекся, устроив мне эти приключения. Надо же, как все сложилось. Сам спровоцировал и сам же наказал. Уродливое существо. Невыносимо даже думать о нем… 

— Клио приходил? — поинтересовался Марио, когда заглянул ко мне для осмотра. 

— Нет, — бросила я через плечо, сидя на кровати, спиной к двери и глядя в окно. 

— Как самочувствие? — присел док рядом, осторожно потягивая меня за рукав. — Ребра все еще болят? 

— Раз перелома нет, нечего и возиться со мной. Остальное заживет. 

— Не закрывайся, Летти, — голос был таким успокаивающим, что зевать захотелось. — Это неправильно. Твоя позиция по-детски смешная. Пора уже просто принять все это и смириться. 

Я буквально отшатнулась от испанца и, осторожно встав с кровати, поплелась в ванную. 

Единственное место, где никто не помешает. 

Боже, в кого я превратилась. Жалкое существо с синяками и ссадинами. Потухший взгляд и полное безразличие ко всему. Где слезы? Почему их нет? Нужно ведь поплакать. Иначе не справиться с этим ужасом. 

Я в чужой стране. За окном город, люди идут по своим делам, а я стою здесь в ванной и пытаюсь обмануть себя, убедить, что все хорошо. 

Ни черта не хорошо. Как мне достучаться до этих людей? Они считают меня виноватой, но при этом абсолютно не допускают мысли, что рабство — это противозаконно. Что не так с жителями этого особняка? Как они могут так легко ломать жизни? 

Господи, ты ведь слышишь меня? Пожалуйста, скажи, сколько мне еще жить в этом кошмаре? Когда я уже проснусь? 

Впервые за долгие годы я молилась. По-настоящему, горячим шепотом. Последний раз это было, когда Ханна все не приезжала за мной. И ведь приехала, наконец. Я верила тогда, что Бог меня услышал. Может, и сейчас поможет? 

Но ненавистный голос, донесшийся из комнаты, вернул меня в реальность. Вот оно — исчадие ада. Даже в мои молитвы проникает бесцеремонно и нагло. 

Я тихонько присела на пол и даже как будто спряталась под раковиной. Инстинкт самосохранения говорил об опасности. И эта опасность незамедлительно постучала в дверь ванной. 

— Летти, все в порядке? — неожиданно от Кавьяра. 

— С чего вдруг интересуешься? — мой ответ прозвучал не очень грозно, скорее, испуганно. 

— Не хотелось бы обнаружить бездыханный труп в своем доме. Как мне с этим жить потом? 

Я не сразу сообразила, что это юмор такой кавьяровский. Промолчала, все же не решаясь открыть. 

— Долго мне здесь стоять? Тебя Марио ждет. 

— Пусть уходит. Осмотр окончен. 

Громкий стук в дверь вогнал меня в ступор. Кулаком, наверное, врезал. 

— Открой, немедленно! — кажется, грек начинал злиться. 

— А ты меня сразу по стенке… — пробормотала себе под нос и встала. 

Я поплелась к двери, словно на плаху. Когда открыла дверь, Кавьяр окинул меня быстрым взглядом и отошел в сторону, уступая дорогу. 

— Не смей перечить Марио, поняла? — произнес Клио так, будто я обидела его смертельно. — Прошло две недели, а ты по-прежнему выглядишь, как героиня боевика. 

Так и рвалось с языка грязное ругательство, адресованное греку, но я благоразумно сдержалась. 

— Летти, — вздохнул Кавьяр, качая головой. — Не демонстрируй мне свою ненависть. Что за лицо? Все эмоции снаружи. 

— Когда этих эмоций так много, просто невозможно сдержаться, — все же выдавила я, опасаясь, как бы не получить от «господина». 

Но он, видимо, был в хорошем настроении. Только хмыкнул и посмотрел на доктора. 

— Закончишь здесь, зайди ко мне. Тео уехал. У нас с тобой есть парочка дел, — и вышел за дверь, оставив после себя легкий запах мужского парфюма. 

Потрясающе устроен человеческий мозг. Зрительная картинка не так болезненно воспринимается, а вот обоняние играет с нами злую шутку. Стоит лишь малейшему запаху врезаться в память вместе с неприятными событиями, как, столкнувшись с ним вновь, начинаешь бессознательно сжиматься и колотиться от страха. Я это к чему. К тому, что запах грека я запомнила на всю оставшуюся жизнь. 

После ухода Марио я пошлепала обратно в ванную с намерением принять душ, чтобы смыть с себя парфюм Кавьяра. 

Долгой и мучительной была эта процедура, но у меня получилось и, завершив ее, я, наконец, подошла к зеркалу. Провела ладонью по запотевшей гладкой поверхности и невольно отшатнулась. 

Как можно за несколько недель превратить человека в такое чудовище? Я и без того красотой никогда не блистала, а теперь уж и подавно. Бордовый синяк на полбедра; в районе ребер нечто зеленовато-желтое; ободранные колени, да и руки ничем не лучше; на лбу ссадина. Однако в целом почти все следы побоев сошли. Вот только на спине остались, к счастью, всего лишь неглубокие следы от стека. 

Я нервно вздрогнула, когда в комнате хлопнула дверь. 

— Летти, — конечно, это был Кавьяр. 

Мне стало плохо от одной мысли, что придется остаться с греком наедине. 

— Опять за свое? — Кавьяр приблизился к двери в ванную. — Выходи. 

Я дрожащими пальцами застегнула пуговицы на кофточке, успев натянуть одежду с невероятной для такого состояния скоростью, и повернула ключ в замке. 

Клио открыл дверь. 

— Это я заберу, — сунул ключ в карман брюк, лишив меня единственного места, где я могла уединиться. — От меня ты не должна прятаться. 

Выйти в комнату я не решалась — грек стоял в дверном проеме. Он видел и понимал, почему я приросла к месту. Молчал и рассматривал меня. А я — сквозь него и глаз не поднимала. Просто уперлась взглядом в его грудь и не шевелилась. 

Стать бы хамелеоном и слиться со стеной. Только Кавьяра такой вариант явно не устраивал. Он протянул руку — может, коснуться ссадины на лбу хотел — я шарахнулась в сторону, напрочь забыв об ушибленных ребрах, и оказалась в спальне. 

Взвыв от боли и стиснув зубы, я сползла на пол. 

Грек не приближался, пока пыталась отдышаться, прижавшись спиной к кровати, а когда успокоилась, подтянула ноги к груди и уткнулась лицом в колени. 

— Уходи, пожалуйста, — почти взмолилась я. — Видеть тебя не могу… 

Судорожный вздох Кавьяра. Конечно, он не ушел. 

Я слышала, как Клио уселся на кровать, и через мгновение почувствовала его неожиданно теплую ладонь на своем плече. Опять не удержалась и вздрогнула. 

— Перестань, тебе не нужно меня бояться. Просто смирись, — заговорил грек ровным уверенным тоном. — Всего этого не случилось бы, не соверши ты такую глупость. Могла ведь и догадаться о том, что все подстроено. Это же было так очевидно. О чем ты думала? 

Я подняла голову и посмотрела в стену прямо перед собой. 

— О чем может думать человек, насильно лишенный свободы? — и перевела взгляд на грека. В его глаза. — Любая поступила бы так же. Любая попыталась бы бежать. Неужели это не ясно? 

Кавьяр буравил меня тяжелым взглядом несколько минут и, наконец, немного придвинувшись, процедил сквозь стиснутые зубы: 

— Не смей смотреть в глаза своему господину. 

Пришлось немедленно отвернуться. Я почувствовала панический страх. Бунтарских мыслей больше не возникало и от этого становилось только хуже. С таким настроем не найдешь выхода из этой паршивой ситуации. 

Я мяла холодными пальцами рукав кофты и молчала, мечтая, чтобы Кавьяр поскорее убрался. Его присутствие невыносимо тяготило. 

Я осторожно отодвинулась, но ладонь на плече удержала меня на месте. 

— Расскажи о своей семье… Кто твой отец? Его имя Стивен, верно? — озадачил меня «господин». 

Я насторожилась. Сама не поняла почему. 

— А что рассказывать? — тихо выдавила я. 

— Чем он занимается? 

— Ты же наверняка знаешь чем. 

Мой ответ греку не пришелся по душе, но он не стал продолжать эту странную беседу и поднялся. 

— Летти, не вынуждай вновь применять то наказание. Это был не предел. Но усугублять точно не хотелось бы. 

— Странно… Думала, ты испытываешь удовольствие от… 

— Замолчи! — ледяным тоном произнес Кавьяр и даже голоса не повысил. 

Я невольно сжалась. Он прошелся по комнате. 

— Я не наказываю просто так, от безделья… 

— Ты же сам все подстроил! — я не удержалась от крика и вскочила. 

Боль снова пронзила грудную клетку, но я старалась это игнорировать. 

— Верно, — кивнул Клио и посмотрел так, будто впервые меня увидел. — Просто проверил тебя. Скажи спасибо, что я вовремя подоспел. Попала бы в гарем к настоящему уроду. Я не стал бы тебя выкупать. Вот тогда ты молила бы Бога о моем возвращении. 

— Молила бы Бога? — пробормотала я рассеянно и вновь опустилась на пол. 

Кавьяр презрительно прищурился. 

— Для пострадавшей ты слишком бодрая, — проговорил он задумчиво, — и по-прежнему дерзишь. 

Грек направился к двери. 

— Ты ведь что-то знаешь о моем отце, — заключила я, боясь поднять на него глаза, и угрюмое молчание Кавьяра внушило мне самые худшие предположения. 

Он ушел, громко хлопнув дверью. Я выдохнула с облегчением. Значит, оказалась права и, возможно, Стивен ищет меня. Только бы это было так. Тогда я на верном 

пути. И еще очень радовало то, что на этот раз грек меня не ударил. Вот уж действительно хороший результат беседы. Но пострадать все же пришлось, когда после обеда появился Марио и принялся меня осматривать. Ощупал шрам на животе, надавил на синяки и ссадины, как будто нарочно. А я материлась и кричала, уткнувшись лицом в подушку. 

— Прекращай, — приказал доктор, но как-то совсем не властно. — Я уже давно тебя не трогаю, а ты все орешь. 

Я оторвалась от подушки и прислушалась. Действительно не трогает. Вот только после его нажатий все так ноет и пульсирует, что хочется в ответ ударить. 

— Одевайся, — Марио принялся складывать свои инструменты в чемоданчик. — Хочу поговорить. 

Я закатила глаза, натягивая свитер, и тяжело вздохнула. 

— Что ты чувствуешь к своему хозяину? — не удивил доктор. 

— Слушай, Мар, — позволила я себе фамильярность. — Ты, видимо, слеплен с ним из одного теста. Иначе как объяснить такие странные вопросы? 

— Мне повезло, — отчеканил док, и я не совсем поняла, что он имел в виду. — Хавьер не признался хозяину в том, что я разозлился по поводу твоего наказания. Я ведь животным его назвал. Но поверь, охранник будет держать меня «на прицеле». Любая ошибка приведет к плачевным последствиям. Как считаешь, похож я на Клио? 

Я недовольно цокнула и отвернулась. 

— Не нужно строить из себя бедную овцу. Я не пожалею. В этом доме нет ни одного человека, который мог бы завоевать мое доверие. 

— А никто этого и не добивается, — развел руками Марио. — Послушай, не глупи. Очень прошу. Мне тебя жаль. Загубишь свою жизнь и все. Вдруг ты быстро надоешь Кавьяру и он… 

Доктор как-то странно и неожиданно умолк. Понял, наверное, что лишнего сказал. Побледнел и, захватив чемоданчик, пошел к двери. Но все же обернулся и добавил шепотом. 

— Не перечь ему. Он отвратителен в гневе. 

Будто я не поняла этого раньше. 

— Марио, — отозвалась, тоже понизив голос. — Неужто мой отец имеет отношение к Кавьяру? 

— Твой отец? — нахмурил лоб мужчина, соображая, о чем я говорю. — Синьор Тейлор… мистер Тейлор? 

Я энергично закивала головой. 

— Нет, это не правда, — пожал плечами доктор и встал. — Клио знает его лишь потому, что собирал информацию о тебе. 

Боже мой, такого разочарования и крушения надежд, я не испытывала очень давно. Не успел доктор скрыться за дверью, как через несколько минут вновь вернулся и сказал: 

— Тебя просят пройти в кабинет. 

Все эмоции улетучились в один миг. Я осторожно выглянула в коридор и увидела удаляющегося Марио. Он притормозил у одной из дверей и, оглянувшись, указал мне именно на нее. 

После доктор скрылся за углом, а я поплелась в кабинет. За приоткрытой дверью раздавался голос грека. Я остановилась и наглейшим образом начала подслушивать. Разговор шел опять о бизнесе, только на этот раз, похоже, имелись в виду легальные дела Кавьяра. Он выглядел немного раздраженным, и властным голосом «прессовал» невидимого собеседника. 

— Все кончено, Стив, — сказал грек уже более спокойно. — Ты не должен звонить мне по этому вопросу. Теперь мы в расчете и не пытайся что-либо предпринимать. Плохо для тебя закончится… Нет… Ты меня услышал… Разговор окончен. 

И беседа действительно прервалась. 

— Сукин сын, — выругался грек, и я тихонько поскреблась в дверь. 

Он обернулся, а я сразу выбрала более безопасное место — у стены. Кавьяр потер подбородок, словно размышляя, что со мной делать и, наконец, вымолвил: 

— Что сказал Марио? 

Черт, кажется, я побледнела. 

— О… о чем? — чуть выдавила из себя. 

Грек недоуменно покачал головой. 

— О твоем самочувствии, конечно. Или ты что-то другое имеешь в виду? 

Когда он вот так смотрел, у меня поджилки начинали трястись. 

— Нет, — слишком поспешно ответила я и отпрянула к двери, когда Кавьяр сделал шаг в мою сторону. 

— Успокойся, — попросил он, хмурясь. 

Да, именно попросил. Необычно для него. 

— С самочувствием порядок, — пролепетала я и тут же осеклась. 

А что если он примет это во внимание и сразу же потребует ублажить его? Я судорожно сглотнула, но, взглянув на грека, сообразила, что он все понял по моему лицу. 

— Расслабься. Твои услуги пока не понадобятся, — усмехнулся он, расстегивая верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. — Не за этим позвал. Присядь. 

Я почти бесшумно приблизилась к небольшому кожаному диванчику и опустилась на самый краешек. Не смогу я расслабиться, даже если Кавьяр к ногам падет или на коленях ползать начнет. Все равно никогда ему уже не поверю и бояться таких, как он, буду всю жизнь… 

Боже, рассуждаю, так, будто освобожусь от его гнета и сбегу когда-нибудь. Напрасные надежды… 

— До вечера даю возможность отоспаться. После пришлю за тобой служанку. Будешь учиться кофе варить. И за собой следи обязательно. На привидение похожа. Если не считать синяков — лицо бледное, кожа неухоженная. И эти твои кудри… Постричь бы… 

— Клио… Э-э-э… 

Я осеклась. А что сказать? Как обращаться? Грек, приподняв бровь, замер в ожидании. 

— Госп… гос… Черт… Господин, — все-таки вымолвила я и даже покраснела от злости. — Мне постоянно в комнате находиться? 

— Нет, конечно, — удивился грек и присел на край стола. — Дом и сад в твоем полном распоряжении. Ходи, где хочешь. Только ко мне должна являться по первому зову, без истерик. Сейчас пока есть с кем развлекаться. Так что наслаждайся. 

Мне удалось умолчать об отце, хотя очень хотелось высказать Кавьяру все, что думаю. Но это было бы грубой ошибкой. Он не должен даже мысли допускать о том, что Стивен, возможно, бросился на мои поиски. 

— Могу идти? — спросила я, а сама уже попятилась из кабинета. 

Кавьяр неопределенно махнул рукой и я, решив, что это одобрение, шмыгнула за дверь. 

— Летти! 

Что еще, Господь Всемогущий? 

— Я здесь, — ответила, заглянув обратно. 

— Хочешь поговорить о том, что случилось? — поинтересовался грек, и вначале я было подумала, что это очередная шутка, но нет, он говорил серьезно. 

— М-м… С тобой? Точно не хочу. 

— На долю секунды, — произнес грек, вопреки моему желанию; он застыл у окна спиной к двери, — мне показалось, что я вовсе не хочу искать тебя. Позже эта мысль вызвала у меня смех. Но тогда я действительно был озадачен. 

Он обернулся. 

— Пойми, я отвечаю за твою безопасность и, если ты думаешь, что мне придется тебя убить — ошибаешься. Этого не произойдет. Все девушки, которые побывали в этом доме, живы до сих пор… Я хочу, чтобы ты поняла, как на самом деле я отношусь к своим наложницам, и ценила это. 

— Насиловать — это одно из правил твоей игры? — вырвалось у меня и, когда Кавьяр стремительно приблизился, я буквально задрожала. 

— Об этом мы, кажется, говорили, — грек навис надо мной. — Не нужно было сбегать. Еще и до пустыни добралась. Как у тебя мозгов на это хватило? Если бы мои парни вовремя не отследили твой маршрут, ты давно прислуживала бы толстозадому политику или отправилась бы сосать члены в борделе. 

Я даже кулаки сжала от омерзения, ведь он немного прав. Но зачем тогда было провоцировать меня на побег? 

— По-твоему, я должна поблагодарить тебя за то, что оказалась здесь? — почти шепотом спросила я. 

— Нет, — неожиданно. — Не должна. Понимаю, тебе тяжело, но раз уж мне на это плевать, будь любезна — просто прими свое положение, как нечто неизбежное. Я не шучу, Летти, не нужно сопротивляться мне. Тогда ни один волос не упадет с твоей головы. Я умею быть спокойным, но только тогда, когда меня не выводят из себя глупые девки. Просто знай свое место. 

Я едва удержалась от того, чтобы не закричать в ответ, но судорожный вздох все же вырвался. 

— Неужели тебе самой не хочется покоя? 

— А кто мне его даст? — прошептала я. — Ты что ли? Немного поправлюсь, и начнешь «игрушки» свои на мне испытывать… 

— Выметайся, — сверкнул глазами грек и указал рукой на дверь. 

Долго просить не пришлось. Я мгновенно вылетела из кабинета и помчалась в комнату. Нужно было отдышаться и немного подумать. Может, грек и прав. Для меня это лучший вариант. Надо втереться к нему в доверие, а там… Возможно, отец уже давно рассказал обо мне полиции. Осталось лишь ждать. 

Вечером за мной пришла служанка и сообщила, что хозяин дожидается на кухне. Я нервничала. Очень сильно. Даже немного дрожала, потому что видеть Кавьяра было по-прежнему страшно. Казалось, любое мое слово могло разозлить его. 

Он сидел за столом, когда я вошла, и со скучающим видом курил. 

— Что за одежда? — поморщился грек, окидывая меня взглядом. 

— Какую принесли, — пожала я плечами, всеми силами пытаясь унять дрожь в пальцах. 

Злобный взгляд мужчины скользнул по служанке, стоящей у плиты. Это как раз была та самая — по прозвищу Гадюка. 

— Я разве распоряжался нарядить мою наложницу в пугало? — холодным тоном проговорил грек и женщина сникла. — Нормальная одежда есть? 

— Господин, эта американка такая худая, что на ней любые вещи будут болтаться, а из обуви только вот эти кроссовки и подошли, — пролепетала Гадюка, втягивая голову в плечи. 

— Худая она или полная, тебя не касается. Ты должна была предоставить ей приличную одежду, — повысил голос Клио. — А не этот китайский ширпотреб. 

Кавьяр вцепился в мой свитер. 

— Это, по-твоему, должно возбуждать? — продолжал он пытать служанку. — Рукава висят до пола, штаны на заднице растянуты, да и по длине явно не подходят, с ее-то ростом. 

— Но… 

— Молчать! 

Даже я подпрыгнула. Что за черт происходит в этом доме? Все орут, командуют, ненавидят друг друга. До тошноты противно. 

Но в чем я была с Гадюкой единодушна, так это в страхе перед Кавьяром. Вывести его из себя оказалось проще простого. Не нужно было даже и побега совершать. Хватило ужасной одежды и у него уже губы побелели от гнева. Мерзкий неуравновешенный психопат. 

— Хавьер, отнеси в мой кабинет каталоги, — тем временем приказывал грек, беседуя по сотовому. — Да, те самые. Ей нужна приличная одежда… Отлично. 

Поговорив, он сунул телефон обратно в карман и улыбнулся так мило, будто пару минут назад и не орал на служанку, и вовсе не готов был ее у***ь. 

— Ты уже не справляешься со своими обязанностями, Юми, — констатировал факт «господин». — Мне жаль. 

Чуяло мое сердце, что за этим «мне жаль» скрывалось нечто неприятное для Гадюки. Может не такая она и плохая? Ох, идеализировать людей — ужасная привычка. 

— Да, хозяин, — совсем поникла женщина. 

— Итак, прошу к плите, — это было адресовано мне. — Да не к этой. Песок. Тебе нужен песок. 

— Варить кофе на песке? — вытаращилась я на Клио, забыв о запрете «в-глаза-смотреть-нельзя». 

Он спустил мне эту дерзость. 

— Конечно, — кивнул грек снисходительно, и я поймала насмешливо-презрительный взгляд Гадюки. 

Женщина взяла инициативу в свои руки и принялась объяснять мне, при этом показывая на практике, сколько нужно всыпать сахара и «какой-по-крепости-кофе-любит-господин». 

— Нет, — шлепнула меня по руке служанка, и я бросила на нее гневный взгляд. — Аккуратнее надо. Хозяин не пьет такой сладкий кофе. И корицы поменьше. На кончике ножа. 

Грек сидел за спиной и молча наблюдал за издевательствами Гадюки. Я прямо затылком чувствовала его насмешку. Как же я обрадовалась, когда служанка зацепилась рукавом за поднос и пролила большую часть драгоценного напитка. 

— Ох, какая жалость! — воскликнула она, ощетинившись и косясь на меня. 

— Угу, руки не оттуда растут, — тихо процедила я, и это мое злобное замечание достигло ушей Гадюки. Она неожиданно подалась в мою сторону. 

— Юми! — властный тон Кавьяра пригвоздил женщину к месту. 

Он даже из-за стола не встал, просто рявкнул и все. Гадюка очень нехорошо посмотрела мне в глаза, словно намекая на возмездие. 

— Вылей то, что осталось. Свари новый. 

Ладно, отлично. Я должна сварить кофе. Проще простого. Смешала ингредиенты и принялась скользить «туркой» по раскаленному песку. Вот уж чего я не ожидала от ведьмы с темно-зелеными глазами, так это покушения на мою жизнь. Все произошло неожиданно. Юми, будто невзначай, толкнула меня под локоть, и оставалась доля секунды до соприкосновения моей ладони с горячим песком, но что-то задержало меня. Вернее, кто-то. Грек оттащил в сторону мое обмякшее от страха тело и с размаху залепил служанке пощечину. Дерзкая женщина уставилась хозяину в глаза уничтожающим взглядом. Только вот Кавьяра от этого ничуть не проняло. Он схватил ведьму за шиворот и выволок в коридор. 

Видимо, позвал Хави, потому что послышались тяжелые шаги. 

— Уведи, — приказал Клио. — Пыталась наложницу покалечить. Ты знаешь, что делать. 

— Конечно, господин. 

Кавьяр вернулся и уставился на меня, прищурив глаза. 

— Значит, руки не оттуда, говоришь? — повторил он мои слова, адресованные служанке. — Зачем спровоцировала? Юми уже не первый год живет в этом доме и постоянно достает всех моих наложниц. У нее характер мерзкий. 

— Зачем тогда держишь ее? — удивилась я. — В чем смысл? 

По безумной улыбке грека стало все ясно: Юми ублажает его. 

— Бог ты мой, сколько ей лет? — я даже поморщилась от отвращения. 

— Около сорока. Не вижу в этом ничего плохого. Она хороша. 

Ну то, что внешне женщина выглядела прекрасно, было неоспоримым фактом. Однако неприятностей она доставляла немало — и это тоже факт. 

— И что теперь сделаешь с ней? — все же спросила я. 

— Забудь об этом, — отмахнулся Клио, приближаясь. 

Я отвернулась, мечтая стать невидимой. Но грек не прикоснулся, лишь руку протянул и снял турку с плиты. 

Я выдохнула, когда осознала, что меня никто не тронул. Впервые рассмотрела лицо Кавьяра настолько близко. И он это заметил. 

Вот ведь поистине внешность обманчива. За такой необычной внешностью и даже, вероятно, привлекательностью скрывалось настоящее чудовище, в любой момент готовое на проявление своих самых худших черт характера. 

А было ли в нем хоть что-то человеческое? Кроме того, что Кавьяр казался ответственным и принципиальным, я не замечала в нем ничего хорошего или по крайне мере приятного. Сплошная злоба и кровожадность. Что говорил его отец? Кого потерял Кавьяр? Я, разумеется, сомневалась, что из-за чьей-то гибели грек настолько спятил, что превратился в настоящего садиста. 

— Очнись, — он щелкнул пальцами перед моим носом, и я часто заморгала. — Я тебе нравлюсь. Это хорошо. 

— Что? — наверное, мое лицо вытянулось от удивления, поэтому Клио усмехнулся. — С чего это ты решил… 

— Брось, ты меня так рассматриваешь, будто запомнить хочешь. 

— Конечно. Мне ведь потом нужно описать тебя полиции. Хотя, думаю, назвать фамилию будет достаточно. 

— Полегче, девочка. Как бы тебе прямо сейчас не последовать за Юми, — пригрозил грек, посерьезнев. 

Я ничего не ответила, только осторожно отошла в сторону. Он не стал меня удерживать. 

— Поднимайся к себе, — отчеканил Кавьяр, по-прежнему глядя на плиту немигающим взглядом. — Обойдусь без кофе. Завтра повторим… 

Созерцание узора на подвесном потолке не лучшее времяпрепровождение для той, которая заперта в особняке чокнутого мафиози. Но я отлично справлялась с этим занятием и, возможно, даже уснула бы, если бы в коридоре вдруг не послышались голоса. Один из них принадлежал хозяину этого «дворца». А вот второй… Похоже, это была Юми. Я тут же сползла с кровати и подошла к двери. 

— Что это? — поинтересовался грек. 

— Одежда, господин… Для американки… 

— Она русская, — как будто автоматически поправил Клио. 

Я удивленно фыркнула. Верное замечание. Америкой от меня и не пахло. Я до сих пор в некоторых словах путалась. Даже легкий акцент с годами не улетучился. 

— Кажется, я еще ничего не выбирал, — добавил «господин». 

— Это вещи вашей сестры, хозяин… — совсем тихо призналась женщина. 

Пришлось приоткрыть дверь, чтобы понять, почему он не пропускает служанку ко мне. Может заподозрил что-то? 

— Елены? — голос грека прозвучал глухо. 

У меня перехватило дыхание от смешанных эмоций: страх, волнение, понимание и… неужели жалость? Вот по какой причине он предпочел называть меня Летти. 

— Кто позволил копаться в вещах покойной? 

Ого! Вот это поворот. Сестра мертва — это многое объясняет. 

— Хозяин, она была такой же худющей, как и… 

— Открой корзину. 

Тишина. Я почти вросла в стену у двери. 

— Юми, немедленно открой корзину, — такой вкрадчивый глубокий тон, что стало жутко. 

Женщина, видимо, опустила корзину с одеждой на пол, потому что послышался глухой стук. 

— Простите! — Гадюка так неожиданно заорала, что я немедля выскочила в коридор. — Простите, господин! Это все из-за нее! Ненавижу! — Это она уже мне. 

— Открой эту чертову корзину! — выкрикнул Клио, и я с удивлением увидела, как он выхватывает из-за пояса брюк пистолет. 

В конце коридора показался Хавьер, вслед за ним выбежал и Марио — наверное, в комнате охраны сидели. Юми толкнула крышку ногой и, отскочив в сторону, завыла. 

Я, вообще, не сразу поняла, что происходит, потому что выстрелы, зазвучавшие один за другим, громким звуком вызвали у меня сильное головокружение. Но, сфокусировавшись на спине грека, я немного пришла в себя и оценила обстановку. 

— Летти, закройся в комнате! — проорал Кавьяр. 

Я перевела взгляд на нечто длинное и черное, грозно шипящее и извивающееся на полу. 

— Твою мать, черная мамба! — раздался вопль Марио. — Стреляй, Клио! 

Хави, собственно говоря, геройствовал и бежал прямо на эту ползучую тварь. Что док мне рассказывал? Ах, да, эта змея, которая будет преследовать свою жертву до последнего. Одна из самых ядовитых в мире. Ползает настолько быстро, что может обогнать велосипедиста… 

— Какого хрена ты еще здесь? Пошла в комнату! — отрезвил меня гневный голос грека. 

Оторвавшись от внимательного разглядывания пресмыкающегося, я шмыгнула за дверь и вскочила на кровать, почти вжавшись в стену. Но сдержать ужаса, рвущегося наружу, было невозможно. И я еще долго стеклянным взором буравила стену напротив. Ненавижу змей. Боюсь до почти до обморока. До сих пор во рту ощущался привкус крови, потому как со страху я прикусила себе кончик языка… 

Как же эта женщина сунула змею в корзину? Гадость. Она хотела меня у***ь? 

Я не сразу поняла, что в коридоре стало немного тише. Только спокойный голос Кавьяра звучал громче бормотания Марио и завывания Юми. Грек занимался своим любимым делом — раздавал приказы. И одним из них было у******о служанки. Он так и сказал: «Убери эту стерву. Уничтожь, что хочешь сделай, но чтобы глаза мои ее не видели». Наверняка, на смерть намекал. Что же тут удивительного? Ничего другого от Кавьяра ждать не стоило. Может быть, Юми даже немного жаль. Или нет?