Игрушка для чудовища

Глава 5

Прошу вас, отметьте ошибки, если обнаружите. Я все исправлю. Спасибо заранее.  

Душное тяжелое чувство преследования не оставляло меня даже тогда, когда Робби свернул на главное шоссе и покатил за город. 

— Останови, — тихо попросила я. 

Меня затошнило. Это было последствием стресса и недоедания. К счастью, немного зажившая рана на животе так сильно, как раньше, не беспокоила. Поэтому в целом все было терпимо. Это конечно если не считать колотящегося в груди сердца и внезапного осознания своей беспомощности. К тому же теперь мне придется нести ответственность и за Кристину. Но тут еще не ясно, возможно, и ей приказали… 

— Ты как? — Робби заглушил мотор только после того, как съехал с трассы и остановил автомобиль за густым кустарником, которого было до смешного мало. 

— Мне жаль, что ты один из них, — только и пробормотала я, выбираясь из автомобиля. 

Парень что-то сказал мне вслед, но я уже не слушала его. Я все равно не смогла бы вымолвить ни слова. Разве получится сдержать эмоции, когда с тобой так обходятся? Я и не сдерживала, просто плакала, растирая слезы руками, шла по дороге и мечтала о разъяренном льве, который выскочит навстречу и сожрет меня к черту. 

В какой-то миг в мои мысли ворвался звук двигателя, такой жутко громкий и прямо булькающий. Мопед, вернее, эта «тарахтелка» чуточку притормозила рядом со мной, и водитель — старенький дед — немного испуганно принялся что-то спрашивать по-арабски. 

Я с огромным трудом пояснила старику, что мне нужно добраться до пустыни, и тот, вероятнее всего, ничего не понял, но, согласно кивнув, поманил рукой. 

Места на мопеде было мало, поэтому пришлось прямо ютиться с худым телом старика и благодарить небеса даже за такой вариант. Пусть не самый приятный, но выбирать-то не приходилось. 

*** 

Мои глаза открывались с трудом. Я крепко зажмурилась. Потом кое-как все же разлепила веки, присела и огляделась. 

Помещение, на которое я набрела прошлой ночью, после того как старик отказался впускать меня в деревню, было ничем иным как сараем, деревянным сараем, сквозь щели стен которого пробивался яркий солнечный свет. Подул ветер, и тут же в мои ноздри ударил отчетливый букет запахов: зной, песок, цитрусы и что-то душистое. 

Обернувшись, я увидела несколько мешков, грязных и пыльных, именно от них веяло перцем — это был, скорее всего, склад. 

Неожиданно за дверью, чуть приоткрытой, полилась иностранная речь. Я прислушалась и, поджав под себя ноги, замерла. Говорили на арабском. 

Решив, что нужно взглянуть на людей, которые топтались за стенами сарая, я встала и прижалась лицом к щели. Тут же сразу прикусила костяшки пальцев, чтобы не закричать, потому что было неизвестно, не обернется ли для меня этот крик о помощи чем-то ужасающе плохим. Люди, расхаживающие возле машин, были в полицейской форме. 

Я не разбиралась в наречиях, и это еще сильнее вгоняло в панический ужас. Я была абсолютно беспомощна. 

По какой-то причине, будто поддавшись внутреннему голосу, я решила, что должна укрыться от полиции, потому как эти люди могли быть куплены Кавьяром. Поспешно вернувшись на место, я легла и, подтянув к себе побольше грязного вонючего тряпья, укрылась им. 

Пролежала так несколько минут, пока голоса мужчин не стали громче. Скрипнула дверь, кто-то вошел, на землю бросили что-то тяжелое, и я засомневалась, имеют ли эти ребята хоть какое-то отношение к Кавьяру. 

Вскоре дверь снова закрыли, щелкнул замок, я стиснула челюсти, думая, что теперь тут погибну, и услышала, как знакомый голос произнес по-английски: 

— Саид, ночью сожги этот сарай, никто не должен знать об этом. Теперь хозяин чист перед партнерами. 

Загудели двигатели машин и вскоре все стихло. Я отбросила тряпки в сторону и, задыхаясь от совершенной безысходности, отползла к стене. Это был Хави — водитель и охранник грека. 

После непродолжительных размышлений я пришла к выводу, что гораздо благоразумнее не высовываться на солнцепек, и, устроившись поудобнее, покончила с остатками еды, выпила еще немного воды и принялась ждать вечера. 

*** 

Небо огромное и бесконечное. Звезды яркие и ни одного облачка, а вокруг бескрайняя пустошь с минимальным количеством растительности. В неясных предзакатных сумерках, уже едва-едва рассеивающих тьму, можно было рассмотреть сухую землю и пожухлую траву. 

Я не без труда выбила ногой самую хлипкую доску, выбралась на свободу, оцарапав живот, и медленно побрела в совершенно неизвестном направлении. Пустыня Сахара сломала все мое представление о пустынях в целом. Только в самом начале пути я пересекла красивые барханы, а после была бесконечная высохшая долина, которой просто катастрофически не хватает воды. Одинокое «перекати-поле», подгоняемое поднявшимся ветром, навевало невыносимую тоску, подталкивая к мыслям о том, что я действительно направляюсь из лап одной смерти в лапы другой, не менее безжалостной. Я устало плелась вперед, глядя себе под ноги, но вдруг буквально приросла к месту, расслышав лошадиный топот. Мое сердце сжалось от ужаса. 

Неужели Кавьяр нашел меня? 

Но, вскинув глаза, я увидела, как мне навстречу мчатся пятеро неизвестных. Пришлось ссутулиться так, чтобы они не разглядели во мне ничего от женщины и по возможности приняли за юношу. Однако то, что я — девушка, было просто очевидно, несмотря на худобу. День благополучно клонился к вечеру, потому этих странных людей, одетых во все черное, было довольно сложно разглядеть с такого расстояния. 

Однако вскоре арабы окружили меня, гарцуя на лошадях, как ковбои в старых вестернах. Только вот это была реальность, вовсе не вестерн, и она обрушилась на мои плечи вместе с внезапным обжигающим ударом плети. Сбив меня с ног, мужчины так мерзко захохотали, что от страха волосы встали дыбом. 

Теперь-то мне точно конец. И в тот момент, когда я сидела на песке и машинально отряхивалась, на долю секунды мне захотелось вернуться в особняк. Но лишь на крошечную долю секунды. Затем вновь мое сердце стиснула ненависть к этим людям и к греку в отдельности. 

Мужчины что-то выкрикивали, но я не понимала ни слова. В конце концов один из них спрыгнул с лошади и, приблизившись, поставил меня на ноги. Обычный темнокожий мужчина с кровожадными черными глазами и красными белками. Это выглядело жутко. Африканец потащил меня к своей лошади, которая нетерпеливо топталась на месте и громко фыркала. Я ожидала чего угодно, но только не такого дикарского обращения: темнокожий крепко связал мои запястья толстой веревкой, оседлал лошадь и поволок меня за собой, словно пса на поводке. Я обреченно обернулась, с невыносимой тоской посмотрев на брошенный узелок с бутылкой воды, и снова уставилась вперед. 

Идти пришлось очень долго. Ночь наступила стремительно быстро. Мне казалось странным, что люди Кавьяра так и не отыскали меня. Что если грек и не ищет? А если игра окончена? 

Банда притащила меня к своему лагерю, где у костра восседали еще около десяти человек. Я почему-то сразу подумала, что теперь меня продадут какому-нибудь еще более жестокому человеку. 

— Больно, — шикнула я, споткнувшись о камень, когда предводитель — а за ним ощущалось некоторое лидерство — толкнул меня в центр круга, образованного мужчинами. 

Я затормозила аккурат у костра, почти наступив на тлеющие угли. Один из незнакомцев поднялся и подбросил в догорающий огонь сухих веток. Я осторожно отошла в сторону. У меня ломило от боли кости, и я подумала, что вскоре попросту перестану обращать внимание — привыкну. Но ведь к такому не привыкают, и в этом довелось убедиться после того, как ко мне подошел один из бандитов и сжал мою руку так, что захотелось взвыть. 

— Говори, откуда ты? — резанул по ушам хриплый голос. 

Я должна бы обрадоваться, что хоть кто-то знает английский, но это, напротив, огорчило меня невообразимо. Мне совершенно не хотелось вступать в диалог с этими людьми. 

— Сколько раз повторять? — неуравновешенный чернокожий неожиданно огрел меня по плечу так, что с головы слетела кофточка, закрученная на манер тюрбана. 

Это было и к лучшему — мне стало жарко и волосы под имитированным головным убором слиплись от пота, а дикая жажда не давала выдавить ни звука. Губы потрескались, и теперь я чувствовала себя еще хуже, чем прежде. 

— Давид, дай ей воды, — ровный тон привел меня в чувства, и я подняла глаза на неожиданно милосердного обладателя басистого голоса. 

Ничего особенного. Обычный смуглый мужчина. Правда он немного выделялся из общей толпы африканцев, поскольку имел восточную внешность. И то, что он — предводитель, сомнений у меня не вызывало. 

Араб с не меньшим любопытством осматривал мой внешний вид, а я все сильнее куталась в свою широкую футболку. Наконец мне подали флягу с водой и дальше стало феноменально плевать, кто и как на меня смотрит. Я захлебывалась спасительной жидкостью, не в силах остановиться. Флягу отобрали без особого труда, при этом грозно рыкнув, и мне пришлось сфокусироваться на главаре банды. 

— Как тебя зовут? — спросил он вроде бы доверительным тоном, но с нескрываемым превосходством. 

— Летти, — вырвалось у меня как-то слишком жалобно. 

— Хорошо, Летти. Что ты делаешь одна в пустыне? 

Придется отвечать честно. Ложь до добра не доведет. 

— Скрываюсь. 

— Ммм… — протянул главарь, изогнув бровь и кивнув. — Чудесно. От кого, позволь спросить? 

— Меня… меня похитили. Я из Чикаго… 

— Из Америки? — перебил араб, расплываясь в улыбке. — Кто твой хозяин? 

— Хозяин? — растерялась я. 

— Ты ведь наложница? Из чьего гарема сбежала? 

Мне показалось, я вот-вот завизжу со страху. С огромным трудом удалось сдержаться, да и то лишь потому, что иного выхода не было. Слезы все равно никого не растрогали бы. 

— Какой гарем? — просипела я. — Меня просто похитили. Я не наложница, — эти оправдания звучали так глупо. 

Некоторые мужчины даже не скрывали презрительных и сальных взглядов. 

— Именно так это и происходит, милая, — оскалился тот неуравновешенный африканец. — Ты просто идешь по ночному городу и вдруг… Бац! Все. Просыпаешься уже в другой стране. 

Как все-таки жестоки люди. Просто берут и ломают жизни. Одним глупым «бац!». 

— Фамилию свою назови. Чья ты? 

— Слушайте, я не хочу проблем, — проговорила, набравшись смелости. — Отпустите меня. Вашему бизнесу ничего не угрожает… 

Меня оборвал оглушительный гогот бандитов. Щеки вспыхнули от стыда и мне пришлось опустить голову, пытаясь спрятаться за спутанными волосами. 

— Летти, не глупи. Мои парни давно не видели белой женщины. А такие, как ты, всегда у нас в почете. Отвечай на вопрос, — проговорил главарь, все еще посмеиваясь. 

Я чувствовала, что за его напускным спокойствием прячется настоящий кошмар. Так бывает. Люди порой излучают опасность. Такое же чувство охватывало меня при греке. 

— Кавьяр. 

Признание далось легко, но меня удивила реакция главаря и его приятелей. Он даже подался вперед. 

— Да ты шутишь, наверное? — посерьезнел мужчина. 

Я отрицательно покачала головой. 

— Наложница Кавьяра, значит. — Задумчивое выражение лица главаря напрягло меня еще больше. 

Я рассчитывала на другое. Думала, они все испугаются и тут же оставят меня. 

Однако… 

— Какая удача, — заключил араб и потер ладони. — Так, к ней не прикасаться. Это ясно? Ни мизинцем. У нас есть шанс неимоверно разбогатеть. 

Все весело загалдели. Только я осталась стоять в недоумении. 

Выкуп? Они совсем идиоты? Кавьяр, скорее, перебьет всех, чем заплатит за мою жизнь. Об этом я и сообщила главарю. Он во всеобщем хаосе поднялся и подошел ко мне. Мужчина оказался высоким и глядел на меня сверху вниз. 

— Это ты верно подметила. Вероятнее всего, ты ему и не нужна. Но ради наказания Кавьяр тебя выкупит. 

— Ты хорошо его знаешь? — вымолвила я, чтобы хоть как-то защититься от жуткого араба. 

— Даже лучше, чем ты думаешь, — отрезал араб и вернулся на свое место. — Готовьтесь к ночлегу. И ей местечко подыщите. 

Местечко мне и правда нашли. Только спать я не намеревалась. Нужно было бежать. Пока «охрана», расположившаяся по обе стороны от меня, мирно посапывала, я ломала голову, как унести ноги подальше от этой пустыни. 

Хватит с меня путешествий. Пора настойчиво мчаться на север. А там море и Мальта. 

Пока мозг интенсивно работал, я начала постепенно расслабляться и в итоге не заметила, как задремала. 

Проснулась я от жуткого холода. Прямо зуб на зуб не попадал. Справа уже никого не было. Вероятно, мужчина отошел по нужде. Я приметила захудалое дерево, чуть дальше — огромные валуны и пустошь. Скрыться не представлялось возможным. Разве что… Внимательно прислушавшись, я осторожно присела. Все спали, посапывая и похрапывая. Но страх все равно не отпускал. Лишь одно успокаивало: они не убьют меня, пока не осуществят свой план. Ну, а после уже не эти парни убивать будут. 

Наконец я заметила того мужчину, что до этого лежал справа. Он дремал у костра. 

Я боком прокралась к валунам. Никто не шелохнулся. Лошади топтались у одинокого кустарника. Отвязала одну и медленно повела ее подальше от лагеря. Удалившись на приличное расстояние, я решила, что пора мчаться куда подальше, а желательно отыскать какое-нибудь поселение. Но три попытки оседлать вороного коня оказались тщетными. 

Однако, когда лошадь немного притихла, как будто почуяв мое отчаяние, я тут же вскочила в седло. А после влепила животному ботинками по бокам, и лошадь с громким ржанием рванула вперед. 

Я понеслась по долине и лишь один раз оглянулась. Парни уже оседлали коней. Мысленно умоляя небо не оставлять меня в столь опасную минуту, я внезапно ощутила, как несколько холодных капель ударили в лицо. 

Дождь? Только этого не хватало! 

Шайка разбойников осталась далеко позади. Но радоваться было рано. 

Местности я не знала, в отличие от своих преследователей. Да и мчалась неизвестно в каком направлении. Однако пришло время сдать позиции — лошадь устала, пролетев 

на огромной скорости большое расстояние. Теперь она замедлила шаг, а я все никак не могла оторвать пальцев от гривы, которую стискивала на протяжении всей скачки. Я до этого никогда в жизни не ездила верхом. Все тело ныло от напряжения. 

Сколько было времени, я не знала, а по звездам ориентироваться на незнакомой местности просто нереально. Руки онемели, и я с трудом поймала уздечку. Спина болела так, будто по ней били палками, а из-за сильной тряски все внутренности стремились вывалиться наружу. Позволив лошади притормозить, я нервно оглянулась, но преследователей нигде не было. 

Когда яркий оранжевый диск солнца начал подниматься над тихой Сахарой, все вдруг ожило и больше не казалось пустынным. Быть может, я и насладилась бы зрелищем, но мне было совсем не до этого. Я валилась с ног, благо, лошадь оказалась выносливой. Но и по ее состоянию было понятно — без отдыха долго не протянет. Я уже в самом деле собиралась остановиться, но неожиданно вдалеке заметила первые домики деревни. Облегчение накрыло волной… 

Жители спасительного селения сразу немного смутили своим странным поведением. 

Может это из-за моего внешнего вида? Я ведь в джинсах… это здесь неприемлемо…кажется… 

— Летти? — услышала я удивленный голос и обернулась. — Совсем с ума сошла? 

— Робби? — попыталась я не завопить от ужаса, и что-то очень тревожное промелькнуло в выражении лица парня. 

Мне пришлось спешиться и оставить лошадь в покое. Кто-то из жителей тут же повел животное куда-то узкими улочками. Робби поманил меня за собой, и я последовали за ним. Только после того, как взмыленная лошадь получила корм и воду, Робби дождался, когда мужчина покинет сарай, и тогда заговорил со мной вновь. 

— Тебя ищут, а ты додумалась вернуться? — развел руками англичанин. — Ты понимаешь, от кого бегаешь? — насмехался он, но я почему-то подумала, что Робби и самого заводит эта история. — Это очень опасные люди, Летти. Они всех на уши подняли… Даже брат господина Клио приехал… 

— Роб, спрячь меня, пожалуйста, — вдруг выдала я жалобно, но англичанин нахмурился еще больше. 

— Какой смысл? — пожал он плечами. — Они уже давно здесь. 

Вот в этот миг мои руки опустились в прямом смысле, а ноги просто налились свинцом. Я даже с места сдвинуться не могла. 

— Лучше убей меня, — проговорила, прислонившись спиной к шершавой стене. — Только не отдавай ему. 

— Прости, но я не вправе распоряжаться жизнями наложниц, — ответил парень. 

И будто бы насмехаясь надо мной, с неба потоком хлынул дождь. Настоящий ледяной ливень. Но, увы, смыть весь ужас и безысходность ситуации он был неспособен. 

*** 

Тонкая струйка табачного дыма медленно взмывалась вверх, смешиваясь с воздухом, вдруг ставшим таким густым. Надвигался дождь. И стоило Клио лишь подумать об этом и вскинуть глаза в небо, как на его лицо тут же упали первые тяжелые капли. 

Робби подбежал к Кавьяру, выскочив из-за угла дома, и, ссутулившись под дождем, проговорил: 

— На месте. 

Грек снова затянулся, дождался появления своего брата и сказал: 

— Ну что ж, малышка набегалась. Пора и честь знать, — и отходя от стены, добавил, бросая через плечо: — Тео, сыграем вечером партию в шахматы? 

— Издеваешься? — хохотнул приятный высокий брюнет с искрящимися весельем светло-карими глазами. — Ты, скорее, разобьешь доску о мою голову, чем досидишь до конца игры. Так что, брат, лучше спарринг по боксу. 

— Посмотрим… — тихо хмыкнул грек и скрылся за углом.