Гондурас больше не беспокоит

Часть первая. Приготовить абордажные крючья

Часть первая. Приготовить абордажные крючья!

Воронов и Калитин.

Генерал Степан Калитин просматривал текущую аналитику, когда по громкой связи раздался голос дежурного офицера.

- К Вам посетитель, товарищ генерал. Воронов Павел Артемьич из аппарата ЦК.

- Пропустить и проводить.

В ГРУ редко догладывали высокому начальству о визитерах, к кому бы они ни напрашивались на прием. Их посылали к специалистам по сути проблемы, либо просто посылали куда подальше. Но, о просителях такого высокого уровня докладывали немедленно, да и проситель ли это?

«Рабочий день начинается с парадоксов», - подумал Калитин и отложил в сторону бумаги. «Я его знаю всю сознательную жизнь, но чтобы он заявился ко мне на службу… Стало быть по службе. Чудны дела твои, Господи!».

Воронов и Калитин дружили с раннего детства, и никогда эта дружба не прерывалась. Их семьи жили в соседних квартирах на Чистопрудном бульваре в элитном доме, а пока родители делали карьеру, дети были предоставлены сами себе и жили своей школьно-дворовой жизнью. Учились они в одном классе, но потом судьба их развела: Воронов поступил в МГИМО, а Калитин пошел по военной линии. Оба сделали изрядную карьеру, каждый в своей области: один стал начальником управления ГРУ, а второй возглавил отдел ЦК КПСС. Жизнь разносила их по углам, потом опять сталкивала лбами, но они никогда не забывали друг о друге, а последнее время регулярно встречались в приватной обстановке: дружили семьями, ходили на охоту и на рыбалку, а порой  заваливались вечером в ресторан, чтобы просто поболтать и вспомнить прошлые дела. Но по работе друзья не пересекались никогда.

- Какими судьбами, Паша! - Калитин встал и подошел к вошедшему в кабинет Воронову. Они обнялись, похлопывая друг друга по плечам. – Ты что такой напряженный? Давай по коньячку, и все пройдет, как с белых яблонь дым.

- Потом коньячок, - сказал Воронов. – Сначала поговорим.

- Потом так потом. – Улыбка соскочила с губ Калитина, когда он уперся в сосредоточенный взгляд друга.

Он распорядился никого не пускать до особого распоряжения, и они переместились в комнату отдыха.

- Излагай, - сказал генерал, когда оба уселись в кресла.

Воронов насупился, некоторое время помолчал, сосредотачиваясь с мыслями, а потом начал излагать.

- Ты, естественно в курсе, какая ситуация сложилась в наших пенатах: Черненко на ладан дышит, а кто займет его место в ближайшем будущем непонятно, хотя кандидатур не так уж много, а точнее, две. В Политбюро разброд и шатания, аппаратчики находятся в состоянии ожидания, готовые сорваться с низкого старта, чтобы удовлетворять нового хозяина партии, никаких серьезных решений не принимается, но…  - Воронов сделал небольшую паузу. – Тема Никарагуа поднималась еще при жизни Юрия Владимировича, потом угасала и вновь поднималась, а сейчас назрела и даже перезрела.

Зная наши дружеские отношения, меня попросили… - Воронов акцентировано ткнул пальцем в потолок, - провести с тобой неформальные, предварительные консультации, чтобы выработать правильное решение, которое будет принято неминуемо и в ближайшее время. А дело вот в чем…

 Спецслужбы США незаконно поставляют оружие Ирану, несмотря на санкции, а на вырученные деньги подкармливают Контрас вооружениями, медикаментами и спецоборудованием. При этом доставка осуществляется на вертолетах с эмблемами Красного Креста, а может, и самим Красным Крестом, но, скорее всего, имитация. Планы ФДН «Сьембра» и «Сьерра» по захвату территорий провалились, и они перешли на диверсионную войну…

- Не надо политинформаций, Паша, - перебил его генерал. - Об этом мы лучше вас информированы. Информацию получаем напрямую от людей Ленина Серны. Вот так! Ленин да еще Серна. Тем не менее, он возглавляет госбезопасность Никарагуа и у него приличная агентурная сеть в Гондурасе и не только. Правда, у Ленина или Серны, как его там, идеологические расхождения с Ортегой по методике построения коммунизма, но это больше по вашей части.

- Это точно! – Воронов задумался на некоторое время. – По вашим же данным, в начале 1982 года численность «контрас» составляла около две тысяч боевиков. В ноябре 1983 года их количество увеличилось до десяти тысяч. А сейчас еще больше. Плодятся как крысы на помойке. Раньше они терзали только местные объекты, а теперь начали нападать на наши, в частности на РЛС и ремонтные базы. При этом, вооружены до зубов. Базируются, в основном, на территории Гондураса, там же и вооружаются с помощью наших заклятых друзей. Ты, наверняка, в курсе. Гражданскую войну мы, конечно, не остановим, но надо попытаться ликвидировать источники поступления оружия для Контрас, помочь ортеговским мальчикам справиться с напастью. Что ты думаешь по этому поводу?

Воронов выжидательно посмотрел на генерала. Тот достал папиросу, медленно закурил и выпустил несколько колец дыма, нанизывая их друг на друга. В юности, когда они только начали приобщаться к курению, высшим шиком считалось умение пускать дым кольцами, и друзья долго и упорно отрабатывали этот немудреный трюк.

- Не потерял класс, - усмехнулся Воронов, глядя на воздушный танец колец.

- Мастерство не пропьешь, - глубокомысленно изрек генерал. – Ладно. – Он ткнул папиросой в пепельницу, не выкурив и половины. – Что я думаю… За что боролись, на то и напоролись.  У них политические режимы меняются как нижнее белье в бане, при этом политическую баню топят регулярно, начиная с середины века, а то и раньше. Никарагуа, Гондурас, Сальвадор  - гнездо нестабильности. То демократия, то диктатура, национализация, приватизация, местами переходящие в хаос,  Моралес, Вильеда, Самоса, Ортега, и все – сукины сыны, главное, чьи сукины сыны. Вот в Никарагуа сидит наш сукин сын, а в Гондурасе американский. И нет никакой гарантии, что слагаемые завтра не поменяются местами при неизменной сумме.

Поэтому создавать нечто капитальное, долговечное в этих зыбких местах – деньги на ветер и сплошные разочарования. Не все это понимают, эй, там, наверху, пытаясь инициировать новую волну мировой революции, пардон, построение социализма в отдельно взятых странах. А все заканчивается, не везде, но в большинстве случаев, лозунгами и призывами, очередная элитка  с обезьяньим усердием имитирует завоевания проснувшегося народа, цитируют Маркса, Ленина, при этом тотально разворовывая выделенные на социализм средства. А начинаёшь контролировать, поддавливать по-взрослому, так тут же перекрасятся в демократов и присосутся к другой кормушке, где не особо контролируют. Даниэль Ортега – редкий случай, романтик и действовал в полном соответствии с революционными традициями: ограбил местное отделение Бэнк оф Нью-Йорк, чтобы поиметь средства на  нужды революции, а  будучи посаженым в кутузку, писал пламенные стихи. Но это по молодости. Впрочем, он и сейчас очень даже не старый. А в кого он трансформируется в будущем – загадка века. А, может быть, и следующего века.

При этом наркобароны гонят кокаин по всему материку независимо от социального строя. И все хотят идти своим путем, сидеть на двух стульях и с****ь сразу два вымени, а то и больше. Впрочем, это не наш уровень и не наша компетенция. Наше дело бить врага на его территории, пока позволяют.

- Крамольник ты, Степан, - Воронов изобразил на лице грустную улыбку.  – Не боишься крамольничать?

- Ну, я же не в телевизоре выступаю и не на партсобрании. Мы реалисты, практики и циники. Если бы мы руководствовались только идеологическими догмами, то толку бы с нас было как с козла молока. Это вы там постоянно сверяете свои действия с цитатами классиков марксизма- ленинизма, а у нас свои классики и мы используем разные технологии в борьбе с империализмом. Богу Богово….  Надеюсь, что ты не будешь информировать начальство об этой части нашей беседы?

- А по сопатке не хочешь словить? – Глаза у Воронова потемнели. Он явно недооценил подначку генерала.

- Ладно, не ершись. С языка слетело, - отмахнулся Калитин. – С волками жить – по волчьи выть, профессиональная деформация. А что по поводу Никарагуанской темы… Есть у Контрас большой склад вооружений в Гондурасе недалеко от границы. Рядом с городом Барра-… Впрочем, неважно – узнаешь потом, если скажут. Там порт, не порт, скорее, портовый терминал в заливчике. Вот по воде оружие и гонят, а потом переправляют на склад. Чего там только нет, даже бронетранспортеры и гаубицы! Оттуда и снабжаются боевики. Взорвать его к чертовой матери, устроить фейерверк… Это сильно охладит пыл боевиков и их кураторов. Склад хорошо охраняется, и добраться до него будет нелегко, но если партия прикажет… - генерал усмехнулся собственным мыслям. – Детального плана объекта и системы охраны мы в наличии не имеем – только общая информация. С этим придется разбираться на месте. Впрочем, возможны варианты. Я подготовлю подробные материалы на эту тему и передам, куда скажешь. А вы уж решайте. Решите, будет приказ моего начальства - начнем работать. Убили тему?

- Зачали тему.

 Напряжение спало. Воронов расслабленно откинулся на спинку кресла и в свою очередь потянулся за папиросой.

 - А помнишь. Как мы мечтали стать космонавтами и рвались на комсомольские стройки.  Издержки молодости. А теперь… Превратились в прагматичных циников и вообще... – Он безнадежно махнул рукой.

- Тогда мы горели неугасимым огнем предчувствия светлого будущего, - прервал его генерал. - А потом из нас романтизм и энтузиазм выбили частично родители, частично государство – воткнули в колею: тебя партийный папаша чуть ли не пинками затолкал в райком комсомола, а меня дед-генерал направил в военное училище, сказав напоследок, что только армия делает из нелюдей людей, но при этом усмехнулся и добавил, что, вовсе, не меня имеет в виду. Наверное, человека и сделали смертным, потому что он с возрастом все упрощает и уже не способен на глупости  А глупости и ошибки как раз и двигают эволюцию. Ладно, Паша, закончим с философией, и лучше выпьем по сто коньяку, а то запудрили друг другу мозги.

Генерал подошел к дверце встроенного в стену сейфа, открыл его двумя ключами и выставил на стол бутылку армянского коньяка с двумя металлическими стопками. Далее последовала тарелка с изюмом.

- Лимона нет – зажуем вот этим, - он покосился на тарелку - За романтиков!- Они чокнулись и выпили.

Через слегка раздернутые шторы окна проникли солнечные лучи, радуя глаз и возрождая призрачные надежды на лучшее. Погода налаживалась. Проснувшаяся муха забилась о стекло, прорываясь к свободе. Калитин было взялся за отложенные ранее бумаги, но вновь отбросил их в сторону и задумался. Жизнь подбрасывала новые задачки, и никуда от этого не деться.