Сводный подонок

Макс Хожу по кухне туда–сюда. Ещё немного и взорвусь. Не верю в то, что сейчас услышал. – Это прикол, да? – сжимаю ладони в кулаки и разжимаю. До одури хочу курить. – Ты не можешь жениться. Матери полгода, как не стало. Что за бред? Слышу тяжёлый вздох сзади и резко оборачиваюсь, хмуря брови. Отец устало на меня смотрит, скрестив руки на груди. – Сынок, послушай… – Это ты послушай! – повышаю голос и останавливаюсь. – Ты гонишь, пап? Какая, к херам, свадьба? – Не выражайся, Макс, – в глазах отца ловлю предупреждение, – жизнь продолжается. Мама долго болела… – И пока она болела, ты трахал кого–то на стороне, – хмыкнув, заканчиваю за него я и хлопаю в ладоши. – Браво! – Макс! – отец злится. Прожигает меня гневным взглядом. – Следи за своими словами. – Меня не было каких-то два месяца, – не слушая его, продолжаю я. – И за два месяца ты все решил. Она теперь будет жить здесь? – Да, – подтверждает отец. – Мы будем жить вместе. – Ага, как счастливая семья, да? – резко развожу руками. – Это хотел сказать? – Именно, – уверенно кивает он. – Именно это и хотел сказать. Мы станем семьей. – Я съеду, – предупреждаю я. – Скинь бабки на съем. – Не съедешь, – отрезает отец. – Мы будем жить все вместе. Я громко смеюсь, запрокинув голову. Он точно разводит меня. Так не бывает. – Не будем, – отсмеявшись, серьезно заявляю я. – Можешь жить, как хочешь, но меня в это дерьмо не впутывай. – Пока ты учишься в универе, я тебя обеспечиваю, – спокойно говорит отец. – Закончишь – делай, что хочешь. А пока живешь по моим правилам. – Знаешь что? – заглядываю ему в глаза и широко ухмыляюсь. – Нахуй иди со своими правилами. Подхожу к столу и с размаху сношу с него всю посуду. Тарелки с остывшим ужином летят на пол и со звоном разбиваются на сотни осколков. Как и моя жизнь, после того, как я узнал про диагноз матери. До сих пор вижу во снах те дни, когда она ещё была жива. Тогда даже цвета вокруг были ярче. А потом все померкло, погрузилось во тьму. Да я и сам стал тьмой. – Макс! – доносится вслед. – Я с тобой не договорил! Надо снять налик с карт, по–любому заблочит их. Да и похер. На все вообще похер. Единственное, чего я хочу, это скорее свалить из этого дома и нажраться в хлам. Чтобы не помнить вообще ничего. Не думать и не чувствовать. Выхожу из дома, запрыгиваю на байк и мчусь подальше от этого дома. Знаю место, где жизнь кипит даже ночью. Мне надо туда. Если прямо сейчас не выплесну эмоции, сойду с ума. На улице прохладно. Ветер дерёт футболку, скользит по рукам. Я ускоряюсь, лечу так, что уличные фонари превращаются в сплошную, сияющую линию. По венам разносится адреналин – единственный вид кайфа, который себе позволяю. До бара добираюсь за десять минут. Слезаю с байка, снимаю шлем и уверенно шагаю ко входу. Чувствую себя здесь, как дома. Это бар моего дяди, брата мамы. И дядя, в отличие от отца, меня всегда понимал. Внутри веселье в самом разгаре. Басы долбят по ушам, над потолком витает полупрозрачный дым от кальяна, практически все столики забиты. – Лех, виски налей, – ору бармену, закинув локти на барную стойку. Кудрявый, долговязый парень кивает и через пару мгновений передо мной появляется прозрачный стакан с янтарной жидкостью. Вливаю его в себя и с грохотом ставлю на место. – Повтори. – Случилось чего, Макс? – осторожно спрашивает Лёха, забирая стакан. – Все норм, – чувствуя, как жжет горло, отмахиваюсь я. – Наливай давай. Задумчиво смотрю на танцующих телок у барной стойки. Окидываю фигуры в обтягивающих платьях плотоядным взглядом. И, осушив второй стакан, натягиваю на лицо улыбку. Наверное, сейчас она больше похожа на оскал. Но меня это не волнует. Подхожу сзади к брюнетке в голубом платье и склоняюсь к ее уху: – Привет. Девчонка оборачивается. Походу, я видел ее в универе. А может и нет. Они сейчас все похожи. – Макс, – удивлённо улыбается она, вскидывая брови. – Привет. Реально из моего универа. Ну, теперь дело пойдёт ещё быстрее. – Красивое платье, – задумчиво стягиваю бретельку на ее плече вниз и ухмыляюсь. – Покажешь, что под ним? Я не знаю ее имени. А ещё мне плевать, какое у неё платье. Но брюнетка расплывается в соблазнительной улыбке и кивает. – Поедем к тебе? – спрашивает, заглядывая в глаза. Я вспоминаю разозлённое лицо отца и еле сдерживаю усмешку. Было бы круто его ещё больше вывести из себя, но не сегодня. Сегодня не хочу его видеть. – Будь в третьей випке, – говорю девчонке. – Скоро приду. Не дожидаясь ее ответа, иду к барной стойке и опрокидываю в себя ещё один стакан виски. Горло обжигает, из башки постепенно исчезают все мысли. Становится немного легче, но в крови по–прежнему кипит злость. Бесит поступок отца. Бесит то, что он так быстро забыл о матери. И пока она болела, трахал какую–то суку на стороне. – Мррразь, – сквозь зубы говорю и со всей силы ударяю кулаком по барной стойке, от чего стаканы на ней жалобно подпрыгивают. Лёха изумлённо смотрит на меня, но я широко ему улыбаюсь и взлохмачиваю волосы. – Да не ссы, дядькин бар разносить не стану. Где там брюнеточка? Хочу намотать ее длинные волосы на кулак и хорошенько отодрать. Вытрахать всю злость. И успокоиться. Захожу в темный коридор, вижу знакомую фигурку, обтянутую лазурным платьем. Прижимаю девчонку к стене животом и резким движением задираю юбку, обнажая ягодицы. – Я же сказал ждать в випке, – шепчу ей на ухо. – Или ты экстремалка?