(Бывшая) Невеста брата

Глава 2

— Тимура? — поражённо выдыхаю. Взвизгиваю: — Это же прекрасно! Где он? Ты нас познакомишь?

— Сейчас он в гостинице, отдыхает после дороги. — Марк привстаёт на локтях, слабо улыбается — давно не видела его таким счастливым. — Его контракт закончился и новый он не станет заключать. Кажется, он наконец вернулся навсегда.

— Я так за тебя рада! — сердце колотится, приходится прижать ладони к груди, чтобы не выскочило, в глазах щиплет. Марк и Тимур не виделись семь лет — с тех пор как он, после смерти родителей, записался наёмником и ушёл воевать за чужие интересы. Долгое время Марк не мог его простить — оставил в восемнадцать на попечении дальнего родственника наедине с горем. Но потом… Годы шли, от Тимура почти не приходило вестей, и Марк начал его искать. Понимал, что, скорее всего, не найдёт, но не терял надежды встретить последнего родного человека. Семью. Я понимала и не понимала его одновременно — выросла одна, без братьев и сестёр. Но сейчас смотрю, как светятся любимые глаза, и сознаю, как на самом деле было важно для Марка найти старшего брата.

Тимура я видела только на фотографиях: старых, сохранившихся на дисках. Он очень похож на Марка: чёрные глаза, чёрные волосы, волевой подбородок и красивые скулы. Только выглядит старше, что не удивительно — у них пять лет разницы, получается, Тимуру сейчас тридцать.

— Это не всё, — тихо говорит Марк, пристально глядя в глаза. — Он будет жить с нами.

— Что? — распахиваю глаза. — Ты шутишь, да?

— Нет. — Он смотрит спокойно. — Это его дом. Дом наших родителей. И Тимур будет жить здесь.

— С нами? — всё ещё не веря, уточняю.

— Да.

— И когда ты собирался мне об этом сказать? — тяну низко, начиная дрожать от злости. — Когда он появится на пороге? Мы будем жить втроём?

— Дом большой, Поля, — огрызается Марк, тоже садясь.

— Отлично, — бросаю едко, поднимаясь и принимаясь раздеваться и швырять одежду на пол. — Просто отлично, Марк! Ты приходишь спустя два месяца и говоришь, что теперь мы будем жить втроём! Даже не подумал, что скажут люди?

— Мне всё равно, что они скажут, — холодно чеканит он. — Тимур будет жить здесь.

— А я? Я, обо мне ты не подумал? — распаляюсь всё больше. Бросив трусы под ноги, вскидываю подбородок. Стискиваю зубы, чтобы тот не дрожал так явно. — Я совсем для тебя ничего не значу, да?

Вылетаю из спальни, хлопнув дверью в ванную и с силой дёргаю кран. Рычу, когда льётся ледяная вода, настраиваю температуру и шагаю под душ. И слова бы не сказала Марку, если бы была его невестой. Но так… Прежде всего это отразится на моей репутации! Неужели придётся переехать? Как представила — слёзы на глаза навернулись. Яростно начинаю тереть себя мочалкой — не дождётся, чтобы рыдала, пряча отчаянье в звуках льющейся воды. Давно прошла эту стадию.

Тянет холодом. Марк входит, отворачиваюсь, упрямо сжав губы. Когда его грудь прижимается к спине, а ладони ложатся на плечи, стискиваю зубы и качаю головой.

— Прости, — шепчет на ухо, прижимаясь к виску щекой. — Надо было предупредить.

Гладит по рёбрам, осторожно поднимается выше, обводя соски кончиками пальцев.

— Это важно для меня, Поль. — Поцеловав в шею, добавляет: — Пойми.

Я научилась быть сильной. Но избавиться от единственной слабости не смогла. Марк знает — когда говорит так, честно и открыто, прощу всё. Всегда. Выдохнув, откидываю голову на его плечо и бормочу:

— Ненавижу, когда ты так делаешь…

— Так? — Он плавно входит, выбивая тонкий стон. — Или так? — приподнимает ногу, входя глубже. — А может так? — не могу сдержать новый стон, когда он касается клитора и начинает плавно его поглаживать.

— Т-ты правда считаешь себя виноватым, — бормочу, начиная безостановочно стонать. Марк неторопливо двигается, скользя губами по плечу, непрерывно лаская. Забросив руки ему на шею, закрываю глаза, отдаваясь ощущениям, растворяясь в них. Кусаю губы, дрожа от наслаждения, готового перелиться через край в любой момент.

— Марк… — тяну, крепче стискивая его руками.

— Быстрее? — выдыхает он и, не дожидаясь ответа, начинает с силой натягивать на себя. Палец вокруг клитора тоже ускоряется, даря острое, на грани боли, наслаждение. Меня встряхивает, напрягается каждая мышца. Марк толкает, заставляя упереться в кран, и в несколько ритмичных рывков кончает.

— Ты же понимаешь, что если с нами будет жить Тимур, такого секса больше не будет? — ворчу, с трудом выпрямляясь. Ноги дрожат и держат с трудом. Марк обхватывает, прижимает к себе.

— Почему?

— Я не буду заниматься сексом, пока в доме незнакомый мужчина. — Поворачиваюсь в его руках, обнимаю, заглядывая в глаза. — Я серьёзно.

— Конечно, — хмыкает он, глубоко целуя.

Выхожу из военкомата к обеду — доложил о своём местонахождении, всё-таки военнообязанный, хотя пообещал Марку, что больше на войну не вернусь. Хватит, навоевался. Если бы не Марк, ни за что не вернулся бы: воспоминания о гибели родителей слишком свежи. Глупо, вроде взрослый мужик, а до сих пор на глазах слёзы, когда вижу перед внутренним взором разорванную надвое машину. Не тешу себя иллюзиями: будет сложно вернуться в мирную жизнь. Даже с учётом сеансов у психолога и таблеток, помогающих спать без кошмаров.

— Хотелось бы заполучить тебя к нам, — сказал начальник военкомата на прощание. — Для подготовки не хватает квалифицированных кадров.

— Я подумаю, Константин Игоревич. — Ждал подобного. Ничего даже не дрогнуло внутри. А какая ещё от меня может быть польза?

— Это не приказ, Тимур, — вздыхает тот, облокотившись о стол и переплетя пальцы. Он изменился, — думаю, рассматривая мужчину. Стал мягче. Когда я проходил у него курс молодого бойца, был жёстче и резче. Возраст и должность многое меняют. Когда-то почти считал его другом. Учителем — точно. Наставником.

— Если бы не брат, я бы не вернулся.

Слишком уважаю Константина, чтобы начинать всё со лжи.

— Марк живёт не один.

— Это я тоже знаю.

— Полина — хорошая девушка, дочка моих друзей. — Смотрит пристально, как ножом вскрывает. — Ты пока жениться не собираешься?

Позволяю себе тонко улыбнуться. Таких планов нет. Год-другой, и можно будет уйти, чтобы больше никогда не возвращаться. Лишь бы у Марка всё наладилось. А я… Война может долго держать в тисках.

Этот разговор звучит в голове, иду по знакомым улицам, ровно глядя перед собой. Вызываю такси, машинально называю адрес — никаких моральных сил не хватит смотреть, как поменялся город. Но, когда такси сворачивает в частный сектор, сердце сбивается с ритма. Ноги сами ведут к родному дому: в последний раз покидал его с пустотой внутри и разрывающей надвое болью. Останавливаюсь перед дверью, глубоко вздыхаю и собираюсь открыть дверь, но, вспомнив, что Марк не один, стучу.

Дверь открывает заспанная и растрёпанная светловолосая девушка. Она щурится, потом беззвучно ахает и отступает на шаг.

— Тимур. — Протягиваю руку. — Полина, верно?