Лунный свет струился через щели в ставнях, рисуя на полу пунктирные линии — словно карта, ведущая к свободе. Мы сидели в конюшне, где пахло сеном и страхом. Александр чертил ножом на доске маршрут: «Через лес к реке, там лодка. Дальше — трасса, автостоп до границы». Его пальцы дрожали, оставляя неровные борозды. Я спросила, откуда он знает про лодку. «Отец хвастался, что топит в реке тех, кто его предаёт. Значит, плавсредства есть».
Мать нашла нас на рассвете. Она стояла в дверях, завернувшись в шаль цвета увядших роз. «Возьмите это, — прошептала, суя мне свёрток с деньгами и паспортами. — И не останавливайтесь, даже если услышите мои крики». Её глаза блестели, как стекло после дождя. Александр молча взял свёрток, его лицо было каменным, но в горле перекатывался ком, похожий на рыдание.
