Я выхожу из дамской комнаты, ноги дрожат, как после землетрясения, каблуки стучат по мрамору, как барабаны, отдаются в висках. Руслан остался там, за дверью — я не знаю, стоит ли он, сжимая кулаки, смотрит ли мне вслед с этой своей хищной ухмылкой, или уже ушёл, но его присутствие липнет ко мне, как пот, как запах его одеколона — сандал, табак, грех. Его голос — "Я хочу тебя" — бьёт в голову, как молот, его руки — тёплые, жёсткие, сжимающие мою талию — до сих пор горят на коже, и я ненавижу себя за это. Я настроена решительно: это конец. Никаких осуждений, никаких взглядов отца, полных смятения и боли. Как такое вообще можно понять — сводный брат, отец моего ребёнка, мужчина, чьи губы я до сих пор чувствую на своих, чей шёпот снится мне каждую ночь? Я не хочу этого стыда, это
