Два дня спустя мы с отцом покупаем дом. Он берёт всё в свои руки — звонит юристам, голос в трубке гудит, как мотор, договаривается с агентами, проверяет документы, листает папки с печатями, пока я только подписываю — пальцы дрожат, ручка оставляет кляксы на бумаге. Дом — двухэтажный, белый, как облако, с огромными окнами, которые ловят солнце, отражают его, как зеркала, с колоннами у входа, как в старинных особняках. Восемь комнат — просторные, с высокими потолками, стены пахнут свежей краской, белой, с лёгким оттенком ванили, полы из светлого дуба скрипят под ногами, как живое дерево. Гостиная — как зал для балов, с камином из серого камня, где уже трещат дрова — отец разжёг их "для уюта", дым тянется вверх, пахнет лесом. Отдельная игровая для мальчиков — стены ярко-жёлтые, как
