Синяя борода и солнечный зайчик

   Доминик Кантарини просматривал отчет экспертов, которые больше года возились с его найденной в глубоком космосе, прогулочной яхтой.    Три года тому назад на ней улетел и не вернулся его последний муж Дилан. Доминик вспоминал о своем четвертом муже с тихой грустью. Тот был таким веселым и жизнерадостным, вечным праздником, искристым и игривым, как шампанское, которое так обожал. Второй страстью Дилли были драгоценные камни. Он мог сутками сидеть, рассматривая переливы огранки, всполохи огня внутри застывших радуг. Их блеск завораживал его до безумия. Стоило только солнечному лучу появится на столе, как сразу же под него подставлялось кольцо на тонком пальце, и Дилан забывал обо всем, наблюдая брызги света на стенах.      Доминик вздохнул от нахлынувших воспоминаний. С Дилли было легко и просто. Он любил шумные вечеринки и смех, а Доминику нравилось наблюдать с балкона, как тот дурачится с друзьями, устраивая танцы с обязательными фейерверками в конце вечеринки. Дом был шумным и теплым от его смеха. Когда он пропал, все потускнело, как будто выключили лампочку, освещавшую все вокруг, дом стал тихим и пустым. Два года поисков не принесли результатов. Доминик вместе с семьей мужа пытались найти хоть какую-то информацию, но все было бесполезно.     И вот однажды дрейфующую в космосе яхту без опознавательных знаков обнаружили военные, совершенно случайно (если верить их отчету) наткнувшиеся на нее. За год, пока проводилась экспертиза поломок, Доминик успел наизусть выучить текст сопроводительной записки, а также отчет о находке, который он получил через военное ведомство под грифом совершенно секретно. Из отчета была удалена часть, касающаяся задания группы, было оставлено только подробное описание самого процесса нахождения и осмотра яхты. Под скользким определением «улучшение полетных навыков экипажа», скрывалась причина, по которой те оказались так далеко от регулярных полетных трасс.       Непонятно было, каким образом они смогли с помощью подручных средств восстановить двигатели и добраться до Лунной базы своим ходом. Из технических дебрей, написанных в отчете экспертами, было понятно только одно, парни что-то куда-то присоединили и перезапустили двигатели…     Почему это не сделал механик или капитан корабля, спасая тем самым жизнь себе и своим пассажирам? Как могло все так нелепо сложиться? Злой рок или чей-то злой умысел? Вопросов больше, чем ответов. Доминик очень не любил неопределенность.       Звонок Мадлена Динлоха, дяди Дилана, всколыхнул грустные воспоминания. Доминику нравился этот изящный и остроумный интриган, с которым они сдружились еще тогда, когда тот вместе со своим племянником открыл сезон «охоты на холостяка», устраивая «неожиданные» встречи и прочие трюки, которыми славилась омежья охота. Доминику была симпатична тонкость и деликатность Мадлена, который постепенно подводил его к мысли, что не стоит долго грустить, надо жить дальше, и будет совсем неплохо, если жить придется с таким милым омежкой, как Дилан. Спустя какое-то время Доминик привык к ненавязчивому и веселому пареньку и сделал ему предложение, которое было с восторгом принято.      Доминик не пожалел об этом ни разу. Ему нравились суета в доме и ощущение праздника каждый день. Когда Дилана не стало, дом погрузился в спячку, а Доминик с головой ушел в работу. Мадлен сообщил ему новость, что именно Анджей был тем военным, который нашел яхту. О, кстати, на днях они идут в театр на премьеру в оперА, и предлагают ему присоединиться к ним. Доминик задумался.      Об Анджее он много слышал от самого Роберта. По его рассказам получалось, что этот омега невообразимо мил и нереально идеален. Доминик довольно долго пожил на белом свете, чтобы его можно было удивить словами, да и звучит все это, как бред свихнувшегося от недотраха альфы. Ну, не бывает такого в жизни, не существуют такие омеги. Уж, он-то знал… после четырех-то браков. Вся эта история, которая гуляла в последнее время среди бомонда, так явно отдавала дешевым сериалом или сопливым романом, что аж зубы сводило.      В свете всех этих сплетен история с нахождением яхты стала выглядеть подозрительно. Вначале этот омега при странных обстоятельствах находит яхту, а спустя год внезапно появляется в кругу родни Дилли. Доминик решил сам увидеться с ним и приехал в дом Динлохов без приглашения на правах старого друга. *    Дверь открылась, и в гостиную вошел миловидный молодой мужчина. Необычайно грациозный, он был похож на пантеру. Гибкий, стройный и в то же время мускулистый, по его виду сразу и не поймешь, то ли это изящный альфа, то ли мускулистый омега. Плавные и неторопливые движения вместе с гордым разворотом плеч говорили о силе и уверенности, а прямой и открытый взгляд стальных глаз подтверждал, что честь он ценит выше жизни. Он явно не из тех, кто стерпит обиду.      Взглянув на его лицо, Доминик понял, что Роберт не бредил, и омега действительно был ошеломляюще красив, как оживший ангел с портрета работы старого мастера.   - Доминик, - улыбаясь, начал Роберт, - познакомься, это мой Анджей, пока Анджей Мак Алистер, но в ближайшем будущем, я надеюсь, станет Анджеем Динлохом. Анджей, позволь тебе представить моего давнего друга и родственника Доминика Кантарини. Доминик был мужем нашего Дилли.  Когда Роберт произнес эти слова, лицо Анджея осветила мягкая сочувствующая улыбка, и без слов стало ясно, что эти альфа и омега настоящая, даже возможно, истинная, пара. От такого контрастного перехода от холодности к мягкому теплу захватило дыхание, такую гамму искренних чувств не часто встретишь.   - Да, Мадлен сообщил мне, что это вы нашли яхту Дилана. Я зашел лично поблагодарить вас, – он подошел и взял Ангела за руку, сверху накрыв второй рукой. Рука дернулась в попытке освободиться. Не выпуская руки, он заглянул Ангелу в глаза и спросил: – Скажите, ВЫ ЛИЧНО обследовали яхту на предмет поломок? Я читал ваш отчет, но там прямо об этом не говорилось. Просто перечислялось, что было сломано и как это обнаружили.   - Нет, – Анджей аккуратно освободил руку, - у меня в то время не было достаточной квалификации. Ходовую часть яхты обследовали мои люди - Бим и Бом. «А он из недотрог» - мелькнуло в голове. Надо будет поздравить Роберта с такой находкой. Доминик вежливо поинтересовался, чтобы не возникло неловкой паузы: - Странные имена, или это позывные?   - Нет, это действительно их имена, они близнецы. В отчете это было указанно. А почему вы только сейчас заинтересовались, ведь уже год прошел? - в глазах не было страха перед возможным разоблачением, только интерес.   - Яхта была на экспертизе, результаты стали известны недавно. И, знаете, что странно? Те детали никак не могли сломаться. Кстати, почему ваши люди смогли так быстро отремонтировать судно, в то время как механик ничего не мог сделать? – Доминик подчеркнул голосом сомнение в правдивости слов омеги.   - Ну, наверное, уровень подготовки моих людей лучше, чем у ваших механиков, - улыбнулся Анджей, - мы, знаете ли, научены принимать нестандартные решения, – и опять только спокойная уверенность честного человека.    Резко распахнулась дверь, и в комнату влетело Розовое Чудо в облаке развевающихся золотых волос. В сапфировых глазах блестели слезы. Увидев Анджея, чудо бросилось к нему на грудь и разрыдалось. Темно-розовые брючки на длинных ножках и бледно-розовая кофточка с длинными свободными рукавами вкупе с длинными золотистыми волосами, завивающимися в локоны, придавали ему какой-то нереальный, нарочито кукольный вид.      Анджей обнял Тео, а это был именно он, и посадил на диванчик. Взяв коробку с бумажными салфетками, сел рядом и, обняв, погладил по голове. Подождав пока слезы немного стихнут, он мягко спросил.   - А теперь рассказывай, что произошло, – и протянул пару салфеток.   - Я выиграл… - шмыгнуло носом чудо, - и теперь не представляю, что делать. Чудо с надеждой уставилось на Анджея.     Доминик поймал себя на мысли, что больше всего хочет, чтобы именно на него смотрели эти глазки с такой мольбой и надеждой. Уж он-то не дал бы их в обиду, он бы нашел возможность утешить, и обогреть, и защитить, только бы смотреть в них, целовать их, увидеть радость и восторг в ответ. Доминик внутренне вздрогнул. Куда-то не туда его занесло!..   - Объяснись, я не смогу помочь, пока не пойму.   - Я выиграл на конкурсе молодых талантов, – аккуратно промокнул салфеткой глаза красавчик, – и теперь меня приглашают на учебу в Ла Скала, а по окончании учебы даже обещают небольшую роль. Представляешь, – улыбнулось зареванное чудо, - я и пою в Ла Скала! - и, закрыв глазки, счастливо вздохнуло.  На Доминика волной обрушилось ЖЕЛАНИЕ. Его бросило в жар, в носу появился запах дикого вереска. Доминик вспомнил, как в детстве убегал от родителей и, раскинув руки, валялся на вересковой пустоши, разглядывая облака и мечтая о будущем. Милое, беззаботное время.   - Ну, это же прекрасно. Почему же тогда плачешь? – удивился Анджей.   - Так мне папочка не разрешал, - снова разревелось сокровище, - когда я ему сказал о конкурсе, он ответил, что порядочной омеге нечего бесстыдно выпячивать свои достоинства на плебейском конкурсе. Он меня не отпустит, – шмыгая носом, сообщил Тео, - он меня теперь вообще никуда ни пустит, запрет в комнате и будет мозг выклевывать.      Боги, восхитился Доминик, какой милашка. Неужели он настоящий? Хотелось протянуть руку и потрогать, удостовериться, что это не сон. А этот запах! Он сводил с ума, хотелось зарыться носом в эти локоны и вдыхать этот запах, замирая от восторга.   - Знаешь, давай вначале успокоимся, - мягко сказал Ангел,- выпьем чаю, и решим что делать.     Роберт позвонил в колокольчик и попросил принести чаю омегам и, переглянувшись с Домиником, добавил: «И что-нибудь покрепче для альф».   - Простите нас, - сказал Анджей, обращаясь к Доминику, - за эту семейную сцену.      Ой, пусть она никогда не заканчивается, хотелось сказать Доминику, но он сдержался. Теодор резко дернулся, он только сейчас заметил в комнате постороннего человека и, очень мило засмущавшись, покраснел. А вот Анджей почему-то нахмурился и сжал губы.   - Тео, я думаю, тебе надо поговорить с папочкой и как можно скорее, - начал Ангел, - пока эта информация к нему не дошла из чужих уст. Пусть он узнает твой вариант событий. Ты ведь победил? А, значит, ты самый достойный, тебя признали лучшим из лучших. И он теперь может тобой гордиться. А то, что ты без спроса пошел, так это ты просто берег его слабое сердце от лишних переживаний, – Ангел улыбнулся, - ведь, правда? Так и было?     Теодор быстро все понял и счастливо рассмеялся. Он быстро поцеловал брата и побежал к двери. У Доминика кровь забурлила, сейчас он уйдет и все? Он же еще не успел насмотреться, еще чуть-чуть, остановись, радость моя, не убегай от меня.     Пробегая мимо Доминика, тот споткнулся о ковер. Альфа его подхватил свободной рукой. Доминик почувствовал нежность кожи сквозь тонкую ткань шелковистой рубашки. Омежка посмотрел на него взглядом, который проник глубоко, поднимая в душе давно забытые детские мечты о счастье, которое вот-вот наступит. Он всколыхнул в нем какую-то надежду, что не все потеряно, и может у него еще все будет, как тогда мечталось. Тео еще раз покраснел, вырвал лапку и убежал.     Доминик повернулся посмотреть ему в след. Куда ты, лучик? Мой солнечный зайчик, мелькнувший в темноте склепа, в котором давно покоится мое сердце. В высокую спинку кресла Доминика, на уровне глаз воткнулся маленький ножик для масла. Альфа недоуменно посмотрел в сторону, откуда он мог прилететь и наткнулся на стальной взгляд омеги.   - Даже не смотри в его сторону, забудь о нем, - взгляд был холоден и пуст, омега рассматривал его бесстрастно, словно через прицел снайперской винтовки.   - А если он мой истинный? – улыбнулся альфа.   - А мне наплевать, для меня это не имеет значения. Он хороший ребенок, а решишь испортить ему жизнь, будешь иметь дело со мной, - омега не угрожал, он предупреждал.    Доминик потрогал ножичек, тот начал вибрировать от прикосновений. Альфа ухмыльнулся, встал и, попрощавшись, вышел. *    Надо что-то делать.    Доминик находился в полнейшей растерянности. Ему никогда не приходилось добиваться благосклонности омег. Никогда! Его первый брак был договорным между двумя старинными фамилиями с целью укрепления связей и объединения капиталов. А в дальнейшем это омеги добивались его благосклонности, засылая свах, или каким-то еще образом пытались привлечь к себе внимание одинокого, богатого альфы из хорошей семьи и с безупречной репутацией. А он или соглашался, или отклонял претендента на статус мужа.     А тут впервые надо что-то делать самому. Мало того, что у них колоссальная разница в возрасте, так вдобавок к этому ему дали ясно понять, что его ухаживания не будут приняты. Но и отступаться от этого до умопомрачения красивого мальчика он не хотел, он просто не мог его потерять! Сердце тревожно сжималось от одной только мысли, что он может никогда больше не увидеть его.     Нет, только не это! Он должен видеть его во чтобы то ни стало. Надо что-то делать! И тут на ум пришел один очень изворотливый интриган. Когда Доминик вошел в комнату Мадлена, тот не удивился его появлению по двум причинам: во-первых, он был почти родней, во-вторых, он, наверняка, приходил поговорить с Анджеем по поводу найденной яхты, а к нему завернул по старой дружбе.   - Я хотел бы спросить совета, - улыбнулся Доминик, - у старшего и более опытного в жизни человека. Вы знаете, мне кажется… Да, нет, я уверен, что встретил своего ИСТИННОГО ОМЕГУ.   Мадлен быстро прикинул: в комнате их было четверо – его сын, Анджей, Доминик и малолетний брат Анджея, как его там, Теодор. НЕУЖЕЛИ АНДЖЕЙ, с ужасом подумал папа и напрягся в ожидании следующих слов.   - Когда ваш сын описывал свои чувства к Анджею, я в душе посмеивался над ним, считая все это восторженным бредом влюбившегося альфы. Но теперь, когда я увидел ЕГО, я понял, что пропал.  Взгляд Мадлена налился свинцом, но, не замечая этого, альфа продолжал:   – Когда я увидел эти голубые глаза и эти золотые локоны… Я… Я теперь не знаю, как мне прожить до утра, без этих глаз, без этого милого личика. С горькой усмешкой Доминик процитировал: «Я знаю: век уж мой измерен, Но чтоб продлилась жизнь моя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я»     Вздох папы был таким шумным и с таким облегчением, что Доминик вопросительно уставился на него. Он не ожидал такой реакции на свои слова.  - Милый мой, - улыбнулся Мадлен, - я помогу вам. У меня есть его портфолио, и я с удовольствием вам его дам, – танцующей походкой он подбежал к бюро и, поискав немного, достал тонкую папку.   - Откуда у вас это портфолио? – нахмурился альфа.    Все сразу же стало походить на очередную омежью охоту за холостяком. Тогда нарочитая грубость Анджея должно быть не более чем уловка, чтоб поддеть на крючок зазевавшегося простачка. А вот такое отношение к себе Доминик считал обидным.   - Ну-ну, мой милый, не дуйтесь! Мой сын был холостяком, и я, как ответственный родитель, собирал информацию обо всех возможных кандидатах. Когда сын выбрал Анджея, я избавился от всех портфолио, но эти два я оставил, все-таки это братья моего будущего зятя. Ну, вы понимаете, почти родня и все такое.     Доминик заметно расслабился и открыл папку. Оттуда на него кротко взглянул Солнечный зайчик. Доминик выпал из реальности, разглядывая нежные и невинные черты уже дорогого лица. Следующее фото порадовало его своей красотой. Зайка за фортепиано, мило улыбается, положив руки на клавиши. Зайка в саду на качелях в окружении цветов. Милашка!     Кроме этого в папке лежал одинокий листок, на котором была записана наиболее важная информация: имя, дата рождения, имена родителей. Его звали Теодором. Вот ведь, правда, подумал альфа. Теодор – дар богов! Да, это боги ему преподнесли это сокровище. И он его не упустит. Он пойдет на все. А все в его положении это чересчур много. Взглянув на дату рождения, Доминик увидел, что у его сокровища через неделю день рождения и ему исполнится шестнадцать.      Альфа погрустнел. Омега годился ему в сыновья. Такой юный и такой прекрасный! Доминик почувствовал себя старым извращенцем. Он всегда подсмеивался над такими неравными браками. Престарелые женихи всегда вызывали приступ зубоскальства. Он не боялся осуждения со стороны, он был настолько выше остальных, что его решение общество не осудит, а наоборот, примет, как единственно правильное. Но как не выглядеть смешным в глазах своего избранника? Как доказать, что его ведет не влечение сорокалетнего мужчины к юному телу, а именно чувство нежности и желание заботы о самом дорогом существе во всем мире.      Пока альфа пускал слюни на фото, Мадлен успел приказать принести чай, разлить его и придумать следующий ход, который устроит всех.   – Я знаю, что вам делать, милый мой, - вывел из созерцания своей мечты голос Мадлена. – вы должны провести бал Дебютантов в своей загородной резиденции. Увидев удивление на лице Доминика, он продолжил: – Ваша семья является одним из столпов общества и не раз устраивала балы Дебютантов. В этом году бал должны были проводить Макинтоши, но если вы объявите о своем желании, они не будут против. И более того, общество поймет. Вы холостяк и вы в очередном поиске. Многие семьи с удовольствием представят вам своих отпрысков на выданье, - Мадлен захихикал, – остерегайтесь начала ОХОТЫ, вы ценный приз для любого.     Доминик досадливо поморщился, он уже больше года отбивался от назойливых кандидатов и свах.   - Мне это было бы крайне неудобно. Я без супруга, а, значит, провести бал как положено не смогу.   - Глупости, с организацией я вам помогу, а для встречи гостей… Попросите помочь моего сына с женихом. А что? Анджей хорошо воспитанный омега и, я уверен, справится с задачей, а вам, мой дорогой, будет проще добиться взаимности от «предмета ваших воздыханий».     Доминик оценил тонкость расчета. Если во время бала Дебютантов Роберт и Анджей будут стоять рядом с ним на церемонии приветствия дебютантов, то это будет значить только одно, что он, Доминик Кантарини, безоговорочно принимает и поддерживает связь Роберта и Анджея, а, значит, все мало-мальски сообразительные люди примут их и будут считать эту связь единственно правильной. Первый брак Анджея будет считаться недоразумением, и никто не посмеет даже слова сказать против.   - Я буду очень вам признателен, – ответил Доминик, прижимая папку к груди, – я сам попрошу Роберта и Анджея об услуге, а вас прошу поговорить с Макинтошами.      В свою очередь Мадлен заверил, что обязательно проследит за тем, чтобы приглашение на бал было доставлено родителям Теодора. Ведь ему исполнится шестнадцать, и время дебюта в обществе наступило. Первый шаг сделан, подумал Доминик, через три недели он опять сможет увидеть своего Солнечного зайчика, своего ненаглядного мальчика. Они будут официально представлены друг другу. А пока он соберет побольше информации о нем и продумает план завоевания невинного сердца.      Приехав домой, он долго вышагивал по пустым комнатам. Неужели дом опять наполнится смехом и жизнью? Неужели судьба дает ему еще один шанс обрести семью? Странно, но к Теодору у него были такие странные чувства. Он видел его всего несколько минут, но, казалось, что он знает его всю жизнь. Будто жизнь вела его именно к моменту встречи с ним. Его Единственным! А все, что было до этого, просто подготовка, тренировка спортсмена перед единственным прыжком на соревновании. Главное, сделать все правильно, не испугать, не оттолкнуть от себя самого дорогого.     Сердце сжималось, и в груди было так странно, то жарко, то холодно. Хотелось смеяться и грустить одновременно. Неужели это и есть ЛЮБОВЬ? Такое восхитительное чувство. Он вновь и вновь рассматривал фотографии, какое сокровище! Вспоминал дивный запах дикого вереска, такой необычайно тонкий и интригующий. Как подсказка – вот он самый главный человек в твоей жизни, не пропусти его! У него скоро день рождения, что же подарить ему? Хотелось весь мир бросить к его ногам. Засыпать цветами? Банально. Подарить что-то из драгоценностей? Нет, это будет вульгарно. И потом, они же не представлены друг другу, он ведь даже не знает его имени. Как он поймет от кого подарок и, главное, какой подарок порадует его больше всего? Надо собрать побольше информации.     Доминик подошел к окну. Где-то там, на втором уровне его сокровище ложится спать, закрывая свои сапфировые глазки. Спи моя радость, счастье мое маленькое! Как же я жил без тебя раньше?