Спустя 15 минут, Аяз распахнул дверь так резко, что та ударилась о стену. В его руке черное платье висело как тень — обтягивающее, с разрезом до бедра, с вырезом, который заставит любого мужчину забыть свое имя. Он швырнул его на кровать, и шелк змеей скользнул по простыням.
— Надевай, — не приказ, а приговор. - прожег меня взглядом насквозь. - Мы идем туда, где ты научишься быть моей.
Я взяла ткань пальцами — холодную, скользкую, как сама судьба. Под его взглядом кожа вспыхнула мурашками. Раздевалась с опаской, чувствуя, как воздух касается обнаженных участков тела — плеч, спины, бедер. Его дыхание участилось, когда я натянула платье, и шелк обволок меня, как вторая кожа.
Он подошел. Руки — горячие, с мозолями от гитарных струн — скользнули по бокам, проверяя посадку. Один палец зацеп
