След Альфы

Глава 2. Рэйлан

Север всегда пах одинаково — снегом, дымом и хвоей.

Этот запах сопровождает нас с рождения. Он впитывается в кожу, в кости, становится частью того, кем ты являешься.

Иногда я думаю, что именно из-за этого северные никогда не бывают по-настоящему спокойны.

Когда отец передал мне титул Альфы, в стае изменилось не так много, как в нём самом.

Он просто выдохнул.

Словно долгие годы держал дыхание, а теперь наконец позволил себе вдохнуть.

Он сказал, что устал от власти, не от жизни. Что хочет тишины, хочет проводить больше времени с матерью, хочет просто быть мужчиной, а не Альфой.

Я тогда не понял, как можно просто быть. Сейчас начинаю понимать.

Мой день начинался рано, заканчивался поздно.

Совещания, границы, кланы, решения, десятки голосов, каждый из которых хочет быть услышанным.

— Ты снова не ел, — Кай ворвался в кабинет, как всегда, без стука, без предупреждения, с привычным выражением лица «сейчас скажу глупость, но скажу красиво».

— Я не голоден, — ответил я, не поднимая взгляда от бумаг.

— Ты не ешь уже почти два дня, — сообщил он, усаживаясь на край стола, как будто это его личная мебель. — В стае уже ставки делают, когда ты впервые потеряешь сознание на совете.

— Удивлён, что ты не участвуешь.

— Я веду подсчёт. — Он усмехнулся.

Я поднял взгляд.

— Ты сюда за этим пришёл или просто соскучился?

— За этим. И немного соскучился, — признался он. — Все говорят, что ты стал скучным.

— Все — это ты и Лиам?

— И мама. Но она говорит это мягче.

Я отложил бумаги, потер переносицу и наконец откинулся на спинку кресла.

— Кай, если ты пришёл поговорить о моей социальной жизни, можешь сразу идти.

— Это не социальная, — с самым серьёзным лицом сказал он, — это братская миссия. Мы беспокоимся.

— Мы?

— Ну ладно, я. Но звучит убедительнее во множественном числе.

Я не удержался от улыбки. С ним невозможно злиться долго.

Кай был тем, кто всегда шёл вперёд, даже если не знал куда. Упрямый, бесстрашный, иногда раздражающе прямолинейный, но с таким количеством жизни внутри, что рядом с ним даже холодный Север казался теплее.

— Кстати, — продолжил он, делая вид, что случайно вспомнил, — слышал, южные опять в беде.

— Уже в курсе, — ответил я. — Изгои. Перешли границу, несколько ранены.

— Да, и, кажется, туда едет врач. Человек.

— Врач?

— Ну, технически ветеринар, — сказал он с хитрой улыбкой. — Но кого это волнует, если у неё есть глаза, ноги и, по слухам, отличное чувство юмора?

— Кай.

— Что? Я просто делюсь новостями. — Он поднял руки в притворной защите. — Может, тебе стоит хоть раз отвлечься от отчётов. Вдруг судьба где-то рядом и уже зевает от скуки?

Я только покачал головой.

— Судьба не зевает. Судьба ждёт, когда ты закончишь говорить.

Он фыркнул.

— Вот поэтому с тобой невозможно флиртовать.

Вечером я всё же собрался на ужин к родителям.

Не потому что хотел, а потому что мать попросила.

А просьбы матери в нашем доме звучат как приказы, просто вежливо оформленные.

Дом родителей стоял чуть выше, на склоне, и свет в окнах был виден издалека — мягкий, тёплый, домашний.

Когда я вошёл, пахло хлебом, мясом, вином и уютом.

— Рэйлан! — мать улыбнулась, будто я вернулся из трёхлетнего похода.

— Садись, сын, — сказал отец. — Мы даже накрыли на тебя, хотя шансы были сомнительными.

Он не был стар. Ни в голосе, ни в движениях не было дряхлости.

Он просто стал мягче.

Так выглядит сила, когда перестаёт доказывать, что она сила.

Братья уже сидели за столом:

Кай с привычным самодовольством, Лиам сосредоточенный, серьёзный, слишком взрослый для своего возраста, и Нэйт, вечный примиритель, улыбчивый и спокойный.

— Ты выглядишь усталым, — сказала мать, наливая вино.

— Усталость это нормально.

— Нет, усталость , это когда нужно отдохнуть, — возразила она. — А не когда сидишь в кабинете, пока не забудешь, какой сегодня день.

Кай громко закашлялся, прикрывая смешок.

— Мама, ты не понимаешь, у него важные дела. Мир держится на его расписании.

— Если я перестану работать, всё рухнет, — парировал я.

— Если ты перестанешь работать хотя бы на вечер, — сказал Нэйт, — мир, возможно, наоборот, немного выдохнет.

Все засмеялись, даже отец.

Я тоже.

Редко, но искренне.

— Расскажи хоть что-то, кроме дел, — попросила мать. — Что-нибудь хорошее.

— Хм… снег сегодня лёг ровно, патрули отчитались без происшествий, Кай всё ещё не женат.

— Эй! — возмутился он. — Ты говоришь об этом как о катастрофе.

— В нашем случае — да, — вмешался Лиам. — Одна женщина, и стая потеряет покой.

— Вы просто завидуете, — не отставал Кай. — Когда-нибудь я приведу кого-нибудь, и вы все поймёте, что значит настоящая жизнь в доме.

— Только приведи кого-то, кто выдержит тебя дольше трёх дней, — спокойно сказал отец.

Мать рассмеялась, прикрыв рот ладонью.

— Боже, вы все одинаковые.

— Нет, — сказал я, — просто из одной крови.

После смеха наступила короткая, приятная пауза.

Огонь потрескивал в камине, за окнами шёл снег, вино согревало кровь.

Иногда счастье выглядит именно так — семья, тепло и ощущение, что всё под контролем.

Когда ужин закончился, я вышел на улицу.

Воздух был чистым и хрустящим, небо прозрачным, луна низко висела над лесом.

Я вдохнул глубоко, как будто хотел запомнить этот запах навсегда.

Пахло домом. Семьёй. Покоем.

И где-то на краю этого спокойствия, там, где заканчивается привычный мир, я ощутил нечто другое.

Тёплое, неуловимое, как дыхание перед бурей.

Не запах , предчувствие.Волк внутри поднял голову.

Я не знал, чего жду.

Но почему-то был уверен, что-то уже началось.