Казалось, сама атмосфера особняка пропиталась ядом. Воздух был тяжёлым, словно его отравили невидимые испарения, а тишину нарушали лишь шаги призраков прошлого, бродивших по коридорам. Я сидела за столом в столовой, где когда-то Арсений собирал семью на воскресные обеды. Теперь здесь царила гнетущая пустота, а на столе вместо фарфоровых тарелок стоял графин с вином, подаренным Катериной. Её улыбка, когда она наливала напиток, была слаще сахара и острее лезвия.
— Выпей, — она протянула бокал, и рубиновый оттенок жидкости казался подозрительно тёмным. — Это редкий сорт из погребов Арсения. Дмитрий велел передать: ты заслужила отдых.
Я взяла бокал, вращая его в руках. Солнечный луч, пробившийся сквозь шторы, играл в вине кровавыми бликами. Катерина наблюдала за мной, не моргая, её пальцы не
