Роди мне счастье!

Глава 3. Мария Васнецова

Я открыла глаза. Ослепительно белый потолок отражал не только свет из окна, но и точки от встроенных ламп. Вокруг - нежного бирюзового оттенка стены, высокий стол рядом с моей кушеткой и в углу два кресла и небольшой, вроде чайного, столик. Я, что, не в государственной больнице?

Сказать, что я немного обалдела, это не сказать ничего – такие шикарные одноместные палаты я видела только в фильмах про богатую жизнь. Я лежала одна в палате. Рядом со мной – на том самом высоком столике, чтобы я, судя по всему, могла в любой момент дотянуться до лекарств, пульта от кондиционера или до телефона, – стоял роскошный букет нежно-розовых, почти белых, роз, от которых по палате плыл тонкий аромат. Почему-то этот букет был первым, что я увидела. Что ж, значит, кому-то очень захотелось сделать мне приятное!

Интересно, какой счёт мне выставят за все это великолепие? Сколько мне придётся отвалить и какой кредит придётся взять? Если, конечно, мне его дадут... При условии, что за мной гоняются коллекторы, твёрдо уверенные, что долги бывшего мужа должна отдавать я. И сначала мне надо разобраться с долгами, которые у меня откуда-то взялись перед этими самыми коллекторами, а уже потом думать о том, как оплатить услуги этой палаты.

Я попыталась пошевелиться, и мне это удалось. Помню, как сильно ударилась головой обо что-то твердое, а потом вокруг меня возникла черная пустота. Что это было? Явно что-то не очень хорошее, потому что я оказалась здесь как-то! То, что речь идет о какой-то больнице с частной палатой, я даже не сомневалась – прямо за столиком видно было стенд с медицинской аппаратурой, по экранам которой бежали какие-то линии. 

Я помню этот удар головой об асфальт. Помню очень хорошо. И почему-то сейчас мне кажется, что это было не просто так - мне кажется, что меня сбила машина. Совсем, как тогда мою Анютку.

А может, я не в частной клинике, а в раю? Но где тогда мой ангел? Где моя дочка? Потому что тогда, в церкви, где я искала утешения, батюшка сказал мне, что моя дочь попала в рай. А значит, я не должна плакать. Тогда мне стало немного легче. Но всякий раз, как я проходила мимо церкви, я ловила себя на мысли, что больше туда заходить не хочу, чтобы не вспоминать о том разговоре и не вспоминать об Анюте.

Нет, наверное, это все-таки больница. И частная палата, оплачивать которую у меня не получится, если только я на органы себя не продам.

Опираясь на руки, к которым шли тонкие трубки капельниц, я подтянулась и села на кушетке. Делать, как в фильмах, выдирая иглы капельниц из вен, мне не хотелось вовсе. Но положение более удобное принять очень хотелось. И только сейчас я увидела в углу комнаты (палатой эти апартаменты у меня язык не повернулся бы назвать) сидевшего в кресле мужчину. Он сидел, немного откинувшись на спинку так, что голова касалась затылком стены. И дремал. Интересно, кто этот человек? И что он тут делает, в этой палате?

Я потянулась за телефоном, лежащим на столе. Но вот ловкого движения у меня не получилось – телефон с грохотом упал на пол, отчего незнакомец в углу комнаты вздрогнул и открыл глаза.

– Вы проснулись? Как Вы себя чувствуете? – он легко встал из кресла и подошел ко мне. Мне б такую легкость после сна в кресле! Даже если этот сон совсем недолгий. А то встаю, как какая-то развалина, словно мне лет девяносто уже от роду!

– Нормально вроде бы, – я осторожно пожала плечами, все еще сомневаясь в том, что нормально могу шевелиться – судя по тому, что я не смогла дотянуться до телефона, не все у меня так уж и хорошо еще с координацией. А если я нормально не могу пока шевелиться, значит, надо быть хоть немного осторожнее.

– Моя жена, выезжая из клиники отсюда, сбила Вас на пешеходном тротуаре, – он стоял возле кровати, виновато опустив голову. – Поэтому я постараюсь сделать все, чтобы хоть немного искупить свою вину перед Вами, - а ему идёт такой виноватый вид. 

Так, это означает, что мне не придётся оплачивать самостоятельно пребывание в этой палате? Или всё-таки придётся?

– Можно было так и не стараться, – я отвернулась, чтобы скрыть слезы, которые готовы были выбежать сейчас из моих глаз. – Хоть с дочерью бы увиделась наконец.

– Простите, – он замолчал и отвернулся куда-то. Это я почувствовала по какому-то легкому шуршанию, похоже, что от его костюма.

Когда я проваливалась в темноту, мне почему-то показалось, что там моя маленькая Анютка. Моя девочка, которая ушла от нас из-за какого-то пьяного остолопа! И вот сейчас он говорит мне, что меня сбила его супруга. И зачем меня только вытаскивали? Для того, чтобы сейчас мне об этом рассказать? И для того, чтобы я испытывала благодарность за восстановление мое? Только нет у меня такой благодарности!

– Зачем Вы это сделали? Зачем меня поместили сюда, в платную палату? Чтобы я заявление на Вашу супругу не подала? – мне совсем не хотелось ни о чем с ним говорить, кто бы это не был.

– Во-первых, это не частная палата, а частный медицинский центр «Золотая Гавань». А во-вторых - нет.  Потому что чувствую себя виноватым, что после сложной медицинской процедуры моя жена села за руль и не послушала моего совета взять такси. В результате – потеря концентрации и авария, в которой пострадал невинный человек.

Ещё того не лучше! Это не частная палата! Я слишком хорошо помню, так как моя дорога всегда проходила мимо этого медицинского центра, какие машины тут парковались. И цену услуг этого центра, судя по припаркованных машинам, понять я тоже могла. 

– Я не виню ни Вас, ни Вашу супругу, – мне действительно не в чем было винить этого человека. Потому что я сама должна была смотреть по сторонам, а не думать, что моя жизнь почти закончена! Хотя, может быть, тогда мне было бы немного проще? Вот только коллекторы от мамы и золовки не отстанут!

– Чем я могу Вам помочь? – вот же настойчивый! Ведь объяснила же, что мне ничего от него не нужно! Ну зачем надо мне этот вопрос несколько раз повторять?

– Дайте, пожалуйста, мой телефон, который я уронила. Мне мама могла звонить, – ну ладно, если хочешь помочь – помоги. Но на большую помощь я от него рассчитывать не собираюсь! Потому что с такими людьми лучше не связываться - один раз к ним обратиться за помощью, так потом и останешься должен, хотя изначально должны тебе они были!

Звонков от мамы не было. Но были от коллекторов. Да что ж это такое! Не успела я заблокировать экран, как в этот момент опять звонок от них же! Я с силой метнула телефон. И он ударился об стену и развалился. Даже отсюда, с кровати, я видела, что от экрана остались одни ошметки!

– Какой-то нежелательный звонок? – какой участливый! Ну точно – боится, что я его женушку в тюрьму за наезд отправлю! Да не нужна мне твоя жена! Мне отсюда выйти нужно как можно скорее! Потому что иначе эти уроды доберутся до моих самых родных!

– Коллекторы бывшего мужа, – сквозь зубы бросила я и отвернулась.

И только услышала, как он вышел из палаты. Что, испугался? Зато хоть понял, что мне все равно на происходящее здесь и сейчас. Потому что у меня есть проблемы посерьёзнее!

*****************************************************************************

Он ушел. А мне так хотелось бы, чтобы остался здесь, со мной, и попытался меня утешить, сказать, что решит все мои проблемы. Как это обычно делают красивые и брутальные герои в слащавых сериалах. Но – нет, он ушел, плотно прикрыв за собой дверь. 

С чего это ты, Мария Владимировна, такая сентиментально-романтичная стала? Что у тебя слезы на глаза наворачиваются от попытки пожелать исполнение своей мечты? Только ты не забывай, что этот человек женат. Он же сам тебе сказал об этом только что, когда рассказывал, как ты сюда попала. Так что шансов на этого красавца у тебя точно нет.

Да и кому ты нужна? С долгами перед коллекторами, которые бегают за тобой табуном и настаивают на том, чтобы ты им оплатила все то, что задолжал перед ними твой пока еще муж, который скоро, есть надежда, все-таки станет бывшим.

Уж лучше бы они его убили, эти коллекторы! Тогда хоть одной проблемой было бы меньше – не нужно было бы бегать за ним и пытаться получить от него развод. Но эти люди убийствами не занимаются – они могут только запугивать своих нечастных жертв, чтобы те побыстрее отдавали все долги.

Я прикрыла глаза и попыталась вспомнить, когда же бывший муж мог набрать столько долгов? И почему-то перед моими глазами тут же встала картина с гибелью нашей дочери Анечки. Именно тогда, когда я с головой попыталась уйти в работу, чтобы забыть этот ужас, он пошел другим путем и стал играть. Да, мне кажется, что все те деньги, которые он взял в кредит, он потратил только на свои игры. Потому что домой он не приносил ничего. Я помню только его лицо, когда он всякий раз садился за компьютер и играл, играл, играл – дни и ночи напролет, отчего внешне он переставал принимать даже облик человеческий.

А когда я говорила ему, чтобы он хоть ненадолго отвлекался от своих игр и своего компьютера, он поднимал на меня ошалелые, безумные глаза и говорил, что хочет уйти от реальности, чтобы забыть поскорее ту трагедию с нашей дочкой.

На мои уговоры, что надо просто переступить через все это и начать жить дальше, он не реагировал. Хотя я не помнила, чтобы он так трепетно к Анечке относился – скорее, она для него была, словно какая-то кукла.

Нам всегда не хватало того, что приносил домой он. Поэтому моя мама и предложила мне помощь, оставшись с Анютой. А я вышла на работу, когда нам еще даже место в садике не дали из-за возраста. 

А потом понеслось – и вроде бы карьера пошла. Я же не всегда работала продавцом в магазине – когда-то я была ведущим экономистом в одной из крупных компаний.

Но после той аварии, когда пьяный таксист их просто по стене размазал, мне уволиться пришлось, чтобы ухаживать за мамой.

Вот говорят – матери сильнее переживают уход детей. Наверное, если бы не то, что мама оказалась прикованной к кровати, я бы точно не смогла бы пережить смерть моей любимой доченьки. А так – нельзя так говорить, это неправильно, это зло, это кощунство! Но мама заменила мне дочь в этот момент! Потому что ей нужна была моя помощь! Потому что за ней должен был быть уход, который я не могла обеспечить ей, наняв высококлассную сиделку!

Именно тогда, когда я ушла с работы в той компании и нашла вот это место продавца, он и начал играть. Точнее, мне кажется, играл он гораздо раньше, когда я работала. Просто я этого не видела – с работы бегом бежала домой к маме, чтобы забрать маленькую принцессу, и потом с ней ехала домой, где занималась только ею.

Вот знать бы, во что именно он так самозабвенно играл, что столько кредитов набрал. Когда мне озвучили полную сумму долга, который я должна погасить, мне показалось, что на эти деньги спокойно можно купить квартиру в центре Москвы. Потому что сумма долга там просто огромна! 

Если бы эти деньги дошли бы до нас и до моего кармана, то я смогла бы оплатить маме нормальное лечение, нормальную операцию. И она сейчас могла бы хотя бы из дома выходить, а не сидеть запертой в четырех стенах!

 Да, если бы сейчас этот прекрасный принц не ушел бы, я бы поплакалась ему о своей нелегкой женской доле и попросила бы помощи, как это делают в красивых голливудских и бразильских сериалах. И потом он, весь такой красивый и брутальный, бежит мне на помощь и решает все мои проблемы! Он раскидывает коллекторов, которые достают меня звонками! Он отправляет их всех в нокаут одним ударом сильного кулака!

Эх ты, Машка-Машка! О таком тебе только мечтать остается – потому что такие красавцы давно и прочно заняты. А те, кто не заняты, могут иметь серьезные проблемы с ориентацией. И не об ориентации в пространстве идет речь! Совсем не о ней!

Я вздохнула – мне действительно не нужно думать об этом странном благодетеле. Еще неизвестно, чем мне аукнется все это его благодетельство! Потому что он – явно не из тех людей, которые привыкли просто давать – даже за эту палату в частном медицинском центре мне наверняка придется с ним расплачиваться.

Я уже определила для себя, что подавать на него или его жену, кто там из них за рулем был, в суд, точно не буду. Не нужно мне это – я не хочу никаких дрязг вокруг себя за счет какой-то публичной личности!

Хотя, как сказала бы Маринка, моя золовка, я точно полная дура, если отказываюсь от возможности самой себе улучшить жизнь – потому что подай я на него в суд (или все-таки там действительно его жена была за рулем), я смогла бы отсудить крупную сумму, если он такой совестливый. И на эти деньги как раз закрыть этот злосчастный долг перед коллекторами!

Но нет, я не хочу ничего с такими людьми, как он. И с ним я тоже ничего не хочу – я не хочу быть обязанной ему ни за что, что он может сделать в моей жизни!

Нет, все-таки это было бы очень красиво – он, весь такой галантный и вежливый, предлагает мне руку помощи, я соглашаюсь на его предложение, а потом он уходит из семьи от своей неумехи-жены ко мне, и мы живем долго и счастливо где-то на берегу моря!

Брррр! Это же, ради такого счастья, мне надо будет с ним… Нет! Не хочу! Мне Семена хватило с его потными руками и вечно воняющими подмышками! Не хочу никого рядом с собой видеть из мужчин! Мне это не нужно! Я жить хочу! И жить спокойно, чтобы меня никто не доставал!

А этот красавец-принц как раз из числа тех, кто только и будет, что доставать меня! Если я вдруг поверю на минуточку, что я стану его избранницей, к которой он уйдет от своей жены!

************************************************************************

Кто-то очень осторожно поскребся в дверь палаты. Нет, мне кажется, что это не поскреблись желающие войти, а постучались. Но здесь двери такой толщины, что даже сильнейший стук будет казаться еле слышным скребышанием.

Я думаю, что мне даже не стоит отвечать — голос у меня сейчас не самым лучшим по своей силе, и за такой толщины дверьми меня точно сейчас никто не услышит.

— Войдите, — все-таки решила ответить я. А вдруг меня кто-то все-таки услышит?

Дверь еле слышно открылась и на пороге возник невысокого роста сухонький старичок в идеально отглаженном белом халате, из-под воротника которого торчал воротничок такой же идеальной рубашки, завершённой аккуратным чёрным галстуком.

— Добрый вечер, Мария Владимировна, — подошёл он к моей кровати и слегка склонил голову. Мне кажется, если бы у него были шпоры, он обязательно щелкнул бы каблуками и позвенел бы этими самыми шпорами! — Как Вы себя чувствуете?

— Большое спасибо, — я улыбнулась, глядя на этого странного старичка. — Говорить, что вечер сейчас добрый, я не рискнула бы - попасть под машину на тротуаре в день, когда тебя уволили с работы, и не иметь возможности оплатить платную палату - такое себе удовольствие.

— Насчёт этой палаты Вы можете не беспокоиться, — спешно закивал головой старичок, отчего стал похож почему-то на китайского болванчика. — Глеб Андреевич распорядился, чтобы Вы не понесли никаких расходов за своё лечение! Поэтому оплату палаты он полностью берет на себя. Он, честно признаться, хотел и оплату лечения на себя взять, но, в силу того, что авария произошла, в том числе, и по моему недосмотру, оплата Вашего лечения будет происходить за счёт нашего центра.

Похоже, что мои глаза демонстрируют вместе с лицом искреннее удивление на слова этого человека про его недосмотр и вину, потому что он тут же бросается пояснять все, что только что сказал.

 — Простите, я не представился Вам, — мне кажется, что он хочет хлопнуть себя по лбу. — Пётр Анисимович Жданов, главный врач медицинского центра «Золотая гавань». Виктория Геннадьевна Самохвалова - давний наш клиент, который пользуется нашими косметологические услугами. К сожалению, ее постоянный врач находится на больничном - Ирина Сергеевна неудачно упала и сломала руку. А косметолог со сломанной рукой оказать качественные услуги своему клиенту, увы, не может, в силу особенностей манипуляций. В связи с этим мною было принято решение поменять на время больничного Ирины Сергеевны лечащего врача Виктории Геннадьевны. Но, к своему стыду, я не предупредил нового специалиста о том, что наша клиентка имеет некоторые особенности в реакции организма на вводимые препараты. В результате, он не настоял на том, чтобы Виктория Геннадьевна пробыла в комнате отдыха центра ещё дополнительное время после процедуры. Как результат, она потеряла сознание, когда выезжала из ворот нашего медицинского центра и сбила Вас на тротуаре. Именно поэтому я считаю все произошедшее моей виной. И принял решение о том, что все лечение Вас как пострадавшей в этой неприятной аварии должно происходить за счёт нашего центра. Глеб Андреевич настоял только на пребывании Вас в палате уровня люкс, чтобы к Вам могли в любое время приходить родственники, независимо от действующих у нас часов посещения.

Почему-то меня так и подмывало спросить, а что стало причиной настоящей такого тщательного отношения ко мне? Ну не верю я уже очень давно в такую совестливость людей, стоящих во главе весьма успешного бизнеса, приносящего неплохой доход. А в том, что этот медицинский центр приносит нехилый доход своему главному врачу, я даже не сомневалась. Тем более, когда услышала его название.

Это был не просто один из самых дорогих медицинских центров в нашем городе, а самый дорогой, посещение которого ради даже простого укола по расписанию стоило целого состояния.

Я помню, когда мама только-только начала выкарабкиваться, я искала того человека или ту больницу, где смогу делать хотя бы относительно спокойно ей уколы. А, так как этот медицинский центр был расположен недалеко от нашего дома, мой выбор пал на него, чтобы узнать, есть ли какие-то шансы. Так вот, моего выходного пособия и собранной материальной помощи от коллег на работе не хватило бы даже на один курс из десяти уколов! Эту информацию я нашла на их сайте. Поэтому даже думать не стала о том, чтобы попробовать сюда попасть. 

И вот сейчас я здесь. Да еще и лечиться буду за счет заведения. Хотя что там во мне лечить? Так, можно немного подлатать и выпустить в светлую жизнь дальше!

Или они настолько боятся за репутацию своего медицинского центра, что готовы меня просто вылизать, чтобы ничего во мне потом не напоминало о том, что даже косвенно может намекнуть на произошедшую аварию?

Похоже, что мои мысли, кружащиеся у меня в голове, находили полное отражение на моем лице, потому что я увидела какое-то удивление в глазах этого маленького старичка.

– Мария Владимировна, Вы можете даже не переживать – для Вас пребывание в нашем медицинском центре не будет стоить ничего даже несмотря на то, что наш центр – премиум класса, и пребывание в нем – очень дорогое удовольствие! Это обусловлено двумя причинами: во-первых, распоряжением Глеба Андреевича Самохвалова, который очень сильно переживает из-за произошедшего с Вами, а во-вторых, и это было с самого начала так, моим решением, так как я забочусь о репутации нашего центра и то, что произошло с Вами, считают только своей виной, так как не озаботился о безопасности окружающих, которые могли бы пострадать от действий Виктории Геннадьевны Самохваловой из-за моей неосмотрительности!

– Вам совершенно не о чем переживать, – улыбнулась я. – У меня нет никаких претензий ни к Вам, ни к Глебу Андреевичу и его супруге. Поэтому меня можно смело выписать и отправить долечиваться в государственную больницу, где мне подлечат все мои ссадины и ушибы и выпишут домой. Тем более, что если Вы вдруг вместе поменяете свое решение, то мне оплачивать услуги этого центра и этой палаты будет попросту нечем – за час до того, как меня сбила машина Вашей клиентки, я потеряла работу и была уволена без выходного пособия.

Он покачал головой, но учтивости от полученной информации в отношении меня у него не убавилось. Видно, что он не ожидал от меня такого сообщения. Или рассчитывал на то, что сможет получить от меня хоть какую-то оплату его услуг и его добропорядочности? А вот нет у меня денег! Совсем нет! У меня их нет даже на то, чтобы заплатить коллекторам. А сколько будет стоить пребывание в этом центре до момента выписки, я даже представить себе боюсь!

Ладно, об этом мне сейчас лучше не думать – как там говорят, позитивные мысли улучшают общее состояние здоровья и ускоряют выздоровление?

– Глеб Андреевич распорядился, чтобы Вас не беспокоили по пустякам и выполняли любое Ваше требование, – продолжал расшаркиваться со мной Петр Анисимович Жданов, словно я была у него какой-то особенной VIP-клиенткой. Или я действительно и есть такая особенная клиентка, за которой нужен такой тщательный уход?

– Поверьте мне, мне совершенно ничего не нужно, – я улыбнулась. Ну и что, что мне говорят, что я могу сейчас ни в чем себе не отказывать? Но ведь потом за все это придется платить? Пусть не деньгами, но платить придется все равно, когда произойдет что-то еще. И я потерять могу гораздо больше, чем сейчас приобрету! Поэтому – нет, спасибо, не надо мне такого счастья! Я лучше как-нибудь сама!

Главный врач кивнул, мне показалось, что он точно сейчас щелкнул бы шпорами, и быстро вышел из моей палаты. 

Мне действительно нечего было сказать ни ему, ни кому-то еще. Просто нечего. Да и не хотелось мне ничего никому говорить. Хотя бы по той причине, что я сама не понимала еще, как относиться к тому, что происходит вокруг меня, ко всей этой беготне и шуму вокруг меня – несчастной жертвы аварии.

************************************************************************************************************

Глеб Андреевич Самохвалов… И имя знакомо, и лицо знакомо… А я не могу никак вспомнить, где же я его видела. 

То, что он оплатил мне пребывание в этой палате индивидуальной в этом центре, означает только одно – человек он явно не бедный. Я бы даже по-другому сказала – богатый человек, который точно не переживает о лишних расходах!

Кто же он такой? И, вот как назло, телефон мой разбит, чтобы посмотреть, кто именно стал моим кратковременным благодетелем!

Я прикрываю глаза и понимаю, что я знаю, кто же это такой! 

Про этого человека невозможно увидеть какие-то статьи в желтой прессе или передачи по ТВ, где обсуждают самые бестолковые сплетни! Про него или его жену невозможно услышать ни в одном ток-шоу. Это люди действительно с безупречной репутацией!

Единственное, что можно про них узнать – это их успехи в бизнесе. Точнее, его успехи в бизнесе и ее благотворительные дела, которые таковыми являются не для красного словца, а действительно – самая настоящая благотворительность, адресная, позволяющая получать помощь тем, кто в ней действительно нуждается! Это не показная деятельность по спасению каких-то океанских рыбок – супруга Глеба Самохвалова помогает больным онкологией детям, подыскивая для них самые оптимальные и результативные программы лечения и реабилитации, чтобы максимально улучшить жизнь и здоровье таких детей и их родителей.

Да, вот сейчас, когда я вспомнила, откуда мне знакомо его лицо, откуда мне знакома его фамилия, я понимаю, что он должен бежать к своей жене. Насколько я помню ее лицо с разных благотворительных вечеров, о которых рассказывали в новостях, она очень красива.

А я? Какая-то невзрачная серая мышь, на которую даже внимания обращать не хочется. За последние полгода, которые я пытаюсь хоть как-то решить проблему с коллекторами, я превратилась непонятно в кого. Ухаживать за собой я была обязана, потому что мне нужно было это по работе. 

Но вот такого блеска в глазах, как это было у его жены, вот такого задора, огня – у меня этого нет.

А сейчас, когда я лежу на больничной койке, мне и подавно было до нее далеко. Поэтому что тут удивляться, что он ушел из палаты, и мои грезы, чтобы между нами вспыхнула страсть как в голливудских или бразильских сериалах, это просто пустые грезы? Их не будет. 

Не будет этой страсти, не будет ничего. Мы с ним – слишком разные люди, которые не должны быть вместе даже по определению.

Так что мне остается только мечтать о том, чтобы такой красавец обратил на меня внимание. 

Пусть и говорят, что мечты иногда сбываются, но, все равно, сейчас мне не до этого, не до исполнения мечты. Потому что такая мечта у меня точно не сбудется. Слишком она для меня недосягаема, как мне кажется.

Я подняла глаза на букет, стоявший рядом со мной на столике, и улыбнулась – а все-таки, если это он сделал, то это здорово. Потому что цветов мне не дарил уже давно никто. А Семен вообще считал, что цветы – это непозволительная роскошь и простая и пустая трата времени. Поэтому от него цветы я получила дважды в своей жизни – на первом свидании и на свадьбе в виде букета невесты. И все. Больше я цветов от него не видела.

Даже если этот букет не от Самоховалова, а от персонала центра как их собственная визитная карточка, то мне все равно это приятно – такой красивый и нежный букет.

Почему-то в этот момент мне захотелось попробовать его на ощупь. Просто взять и потрогать лепестки этих великолепных тонких букетов руками, почувствовать их бархатистость своей кожей, уловить тончайший нежный аромат. 

Потому что для меня цветы – это что-то особенное, волшебное, очень нежное, к чему хочется прикасаться, чтобы почувствовать их очарование, их легкость и сказочность. Цветы – это ведь такая сказка, что не описать словами. Потому что это создание природы, нежное, волшебное, аккуратное, элегантное и чувственное.

Я прикрыла глаза и постаралась уловить этот нежнейший аромат, исходящий от цветов.

Глеб Андреевич Самохвалов… А мне кажется, что он был бы и отцом прекрасным, и мужем тоже великолепным. Как мне кажется… 

Хотя, что об этом думать, если этот человек давно и плотно женат? Что думать о том, как именно могла бы сложиться моя судьба, если бы этот человек встретился мне в других обстоятельствах? Мы все – на своих местах. Там, где мы должны быть. Ни больше – ни меньше.

Я снова открыла глаза и посмотрела на букет. Такой утонченный, нежный, светлый, словно сотканный из воздуха. Эх, как бы я была счастлива, если бы этот букет действительно был подарен мне Глебом Андреевичем Самохваловым! Потому что от красивого мужчины и красивый букет…

А если мне включить мою золовку Маринку и попробовать с него стрясти компенсацию? Под видом того, что я его готова простить только в том случае, если он мне заплатит? Или он не согласится на подобное? Хотя, такой человек как он, дорожащий своей репутацией, точно будет искать все возможные варианты для того, чтобы ее, эту самую пресловутую репутацию, сохранить абсолютно чистой и незапятнанной.

По идее, он заплатит за мое молчание. И заплатит столько, сколько я сама попрошу у него. Допустим, я прошу ту сумму, которую с меня требуют коллекторы, чтобы заплатить им. И так и объясню: из-за его супруги я не могу быстро приступить к работе после потери предыдущей. Как результат, не могу заплатить по требованиям коллекторов. Значит, это его вина. Точнее, его жены. 

Нет, не хочу я с него требовать ничего. Я понимаю, что он точно заплатит. Потому что для него не заплатить мне – это очень большой риск, что я могу оставить нехилое такое пятно на его репутации. Но, в то же время, сколько случаев уже происходило, когда те, кто пытался нажиться на каком-то горе, просто потом пропадали.

А я не хочу так пострадать. Мне это не нужно. Я должна рассчитаться с коллекторами и забыть об этом. 

А если его просто попросить о помощи? Может быть, он сможет хотя бы выяснить, в каком банке были взяты все эти кредиты, из-за которых за мной коллекторы гоняются. Потому что, если удастся выяснить, где были взяты все эти кредиты, я попробую как-то с ними договориться… Может, хоть рассрочку какую-то мне дадут или что-то подобное.

Хотя, нет, все-таки такие люди, если оказывают хоть какую-то помощь, они потом требуют каких-то благ для себя. А где гарантия, что Глеб Андреевич Самохвалов не окажется таким же. Где гарантия того, что если я попрошу Глеба Самохвалова о помощи, то он потом не выставит мне счет за оказанную помощь?

Я прикрыла глаза и снова вспомнила своего странного благодетеля. Только бы этот благодетель оказался не просто так названным человеком, а настоящим помощником, который не просто распорядился меня в такую палату разместить, а еще и оплатил ее?

А какой он красивый… Его лицо перед моими глазами так и стоит. А какой у него красивый голос! Этот голос так и хочется слушать. Обволакивающий, ласковый, добрый и приятный. Как бы мне хотелось слушать этот голос как можно чаще…

Если он еще раз ко мне приедет или придет, то я буду просто счастлива и буду прыгать до потолка! Да, я подпрыгну с кровати до потолка, если он придет. Мысленно, само собой! Но тем не менее.

Этот голос… Блин, я что, маленькая девчонка, которая влюбилась в один раз увиденного человека? 

Хотя, почему я как маленькая девчонка? После Семена и его поведения… Даже неудивительно, что я в него влюбилась. Ведь даже если посмотреть на этих двух людей, то они кардинально различаются друг по отношению к другу. Потому что даже во времена, когда у нас все было хорошо, когда Анюта была жива, Семен не смотрел за собой так, как это видно по Самохвалову. Нет, я не спорю, что даже если посмотреть на них, то уровень достатка совершенно разный. Но все равно – хотя бы элементарно смотреть за собой было можно.

Просто Семену это было не нужно – его и так все устраивало. А Самохвалов – это порода, это статусность, которая не поддается влиянию каких-то обстоятельств – если человек приучен к этому, то он везде, в любых обстоятельствах, будет вести себя одинаково.