Марк.
Она держит моё запястье, но даже не понимает, что этим выдаёт себя. Думает, сопротивляется, а я чувствую её дрожь. Совсем не от страха.
Я вижу больше, чем она думает.
Изабелла отпускает мою руку. Резко, будто обожглась. Глаза сверкают, как фонари. Она бесится. От того, что я прав.
— У тебя раздутая самооценка до космических масштабов, — сквозь зубы цедит.
Белль делает шаг к двери — и в этом шаге вся её дерзость, вся её оскорблённая гордость. Я не могу не реагировать. Её злость прекрасна.
У меня рефлекс — рука сгребает её в объятья, придавливая к груди.
— Не выпущу, пока не получишь за свои выходки, — шепчу ей в волосы.
Белль — моя пиранья. Кусается, шипит, плюётся ядом, но стоит чуть прижать — и пульс у неё бьётся так, что слышу кожей. Вот как сейчас.
И это пиздец как своди
