Мышеловка

Джан сделал шаг вперёд и замер на пороге распахнутой для него двери. Ему в глаза сразу бросился подсвеченный подиум. В глубине большого зала, среди кромешной темноты этот островок света с девушкой, вздрогнувшей и поспешно отвернувшейся от него, казался чем-то нереальным. Сказочным и вымышленным. Хрупкая фигурка в белом платье с волосами, рассыпавшимися по спине и плечам. Маленький мышонок, угодивший в хитроумно расставленную западню. Она дрожала, и не от холода. Нервно теребила подол платья, свободным шлейфом лежавший на полу. Но по мере того, как он подходил ближе, плечи девушки распрямлялись, и это вызвало в нем не только гордость за дочь своего врага, но и… улыбку. А он вот так искренне улыбался первый раз за много лет. Храбрая малышка! Просто так, без боя, она не уступит. Он оценивал её, пусть и со спины. Узкие плечи скрывались под густым водопадом светлых волос. Волос, напоминавших песок в ночной пустыне, когда на небе царит полная луна. Джан снова тряхнул головой: возможно, это всего лишь игра света и тени, в почти кромешной темноте огромного холодного зала. Неярких маленьких ламп, расположенных вдоль всего края круглого подиума. Он протянул руку и коснулся волнистого потока лунного света, желая удержать его в своих пальцах. Такая мягкая, шелковистая прядка, с едва уловимым запахом жасмина. Джан выпустил локон из пальцев и сделал еще несколько шагов, обходя стул. Мари замерла. Приоткрыла глаза и увидела, нет, не пол, а пару до блеска начищенных мужских туфель. Кожаных и невероятно дорогих, тут и гадать не приходилось. Без единой морщинки. Стало быть, этот незнакомец поднялся к ней на подиум. И что дальше? Что он сделает дальше? Сердце в груди стучало так сильно, что она с трудом расслышала тихий, но такой сильный и властный голос: – Встань. Мари так некстати вспомнила слова Фарид-бея. «Помни, что главный принцип – это хайа, природная скромность. Мужчинам нравится кроткость, смирение и покорность. После бурного дня, наполненного делами и заботами, напоминающими песчаную бурю, ему хочется отдохнуть в тени живительного оазиса и вкусить свежесть чистой прохладной воды». {Скромность, кроткость, покорность}… Если этому незнакомцу нужна такая женщина, то от строптивой, вздорной и неуступчивой он откажется? – Нет. Она услышала, как мужчина хмыкнул. Ботинки сделали шаг назад, развернулись, и снова принялись мерить шагами маленькое возвышение. – Встань. Голос снова доносился у неё из-за спины. Встать? И позволить ему рассмотреть себя в этом до ужаса прозрачном платье? Ах, ну да, Мари едва сдержала усмешку: она – товар. А он – покупатель, который должен оценить качество приобретаемой вещи. – Я хочу на тебя посмотреть. Встань. Только сейчас она поняла, что мужчина говорил с ней на арабском. А стало быть, надежда на спасение рушилась на глазах. Мари выпрямила спину и только собралась возразить снова, как уловила нотки нетерпения и раздражительности в вибрирующем голосе. – Встань. И, о, чёрт! Она встала. Но обхватила себя руками, не столько из-за холода, что пронизывал её тело, а скорее из желания прикрыться перед незнакомцем. Он снова стоял перед ней, широко расставив ноги. Снова убрал лунное серебро её волос за спину и приказал: – Опусти руки. Почему он так пугал её? Почему хотелось не просто отступить, но и укрыться, неважно чем, только спрятаться от этих глаз, которых она ещё и не видела. Да, любопытство подстрекало, просило посмотреть на мужчину, оценить не столько внешность, сколько характер. Но Мари упрямо качала головой, переча не незнакомцу, а своему любопытству: – Нет. – Опусти. Руки, – этот голос лишал её воли, гипнотизировал и завораживал одновременно. – Иначе я сделаю это сам. Ну? Мари попятилась назад, но столкнувшись со стулом, о котором успела забыть, едва не потеряла равновесие. Взмахнула руками, балансируя на одном месте и борясь со своей неуклюжестью. Но упасть не дали. Мужские ладони сильно сжали её плечи, удерживая на месте, и даже потянули вперёд. И вот тогда она, скорее по инерции, подняла голову и встретилась взглядом с глазами, которые так долго не давали ей покоя, являясь во снах. Чёрные, пронзительные, обрамлённые густыми ресницами, они смотрели в самую душу из-под нахмуренных широких бровей. Мари помнила эти глаза и никогда не смогла бы забыть. – Ты? – Ты? Вопрос прозвучал одновременно. Но только если в голосе Джана ощущалось неверие, то в высоких нотках девичьего вскрика слышались удивление и надежда. Серо-зелёные глаза не отпускали его взгляд. Да, именно эти глаза он видел во снах каждую ночь. Именно их представлял в минуты близости с Лейлой. И пусть девушка изменилась внешне, гадкий утёнок стал прекрасным лебедем, он узнал бы её из сотни и даже тысячи похожих именно благодаря этим глазам. – Оставайся здесь, – поспешно вышел из зала. – Мне нужен платок и халат. Или чадра, накидка, всё, что угодно. – Да, конечно, – Фарид взял со стула заранее приготовленные вещи. Он надеялся, что сам уведёт Мари из аукционного зала, но в свои покои. – Вот, держите. Но могу я поинтересоваться?.. – Я забираю девушку. Я благодарен вам, Фарид-бей. Если вы хотите получить дополнительное вознаграждение, то Осман всё уладит. Но в любом случае, я рассчитываю, что эта сделка останется между нами. – Да, но… Джану было наплевать на возражения Фарида. Ему не терпелось вернуться в зал и поскорее забрать Мари… – Встань. Сильный голос снова заставил её вздрогнуть. «Спаситель» решительно приближался к ней, но она даже не знала его имени. Высокий, немного пугающий. Одетый в белую рубашку, несколько верхних пуговиц которой были расстегнуты, и не сюртук, нет, скорее удлинённый жилет поверх неё. Классические брюки плотно обхватывали его мускулистые ноги. Он был атлетически сложенным, крепким и немного порочным. Но не это пугало Мари. Скорее его взгляд, такой тёмный, суровый, загадочный. Именно он вызывал какой-то непонятный трепет, что волной мелкой дрожи распространялся по всему телу. – Хочу кое-что прояснить, – это было нужно и ему самому. Вот скажет и поставит точку. А потом будет решать, что делать со всем этим дальше. – Я не твой герой. Взяв длинный халат из темно-синего бархата, Джан расправил его перед девушкой. – Я не совсем понимаю. – Ты – моя… Я забираю тебя. – Забираешь? Куда? Мари стояла, опустив руки, и наблюдая, как он сам сначала убрал её волосы от лица, а потом набросил на голову платок, довольно умело укрывая им девушку. – Ты поедешь со мной. Сильная ладонь цепкой хваткой, словно оковами, обхватила её запястье. Мужчина развернулся к выходу и потянул Мари за собой. Но она, загипнотизированная длинными пальцами, стояла, не двигаясь с места. – Идём. – Нет! Нет, я никуда, никуда с тобой не поеду! Нет, – Мари беспокойно оглядывалась по сторонам, в поисках хоть какой-то помощи. От второго незнакомца её явно ждать не приходилось. – Фарид-бей, пожалуйста. Вы же обещали, – она упиралась, как только могла, – вы говорили, что я останусь с вами. Я не хочу никуда ехать. Но старик опустил глаза, отступая на шаг назад: – Мне жаль, девочка, очень жаль, но я ничем не могу… – Ну, кто-нибудь! Ну, помогите мне! Почему я должна… – Потому что я украл тебя. Украл, – в коридоре моментально воцарилась тишина. – Джан? – Осман встревожено смотрел на друга. – Я украл тебя, – эмир отчётливо произнёс каждое слово. Ладонь друга осторожно коснулась его локтя: – Джан, ты же понимаешь, что… – Да, – не ослабляя хватки, эмир посмотрел на Османа. – Я понимаю, брат, понимаю, о каких последствиях ты говоришь. Мари переводила встревоженный взгляд с одного мужчины на другого. Она не могла понять, о чём говорили эти двое. Как и не понимала того, что сейчас захлопнулась дверца не только её ловушки. Джан сам угодил в собственную мышеловку.