Мышеловка

ГЛАВА. Часть1

Джан Хамад бин Муххаммед аш-Шарки вальяжно сидел в удобном кресле, сделанном несколько десятилетий назад умелыми руками мастеров, которые изготовили почти всю мебель в резиденции эмира. На этом поистине королевском троне когда-то сидели его прадед, дед, отец, и вот теперь он. А напротив, страдающий от жаркого сухого климата и накаленной атмосферы в зале глава одной весьма крупной нефтеперерабатывающей корпорации, известной по всему миру.

Эмир смотрел, как мужчина, годившийся ему в отцы, достал платок из кармана дорогих брюк и промокнул намечавшиеся на лбу залысины. Гость был привлекательным, подтянутым, скорее даже спортивного телосложения. Но взгляд его беспокойных светлых глаз выдавал его. Мужчина нервничал, и поэтому его высокий лоб вновь покрывался крупными бисеринками пота. Всё пошло не так, как он планировал. И глава корпорации предпринял попытку занять ведущую позицию в этом неофициальном разговоре, от увещеваний перейдя к завуалированным угрозам. Но Джан знал, как следует себя вести: его карие миндалевидные глаза излучали спокойствие и уверенность, а пальцы неспешно и размеренно играли двумя полудрагоценными камнями.

Джан сам пригласил Александра Фишера в свою резиденцию для этой встречи. Если всё пойдет так, как он задумал, то его небольшое государство получит хорошую возможность для роста и развития экономики страны в сфере нефтедобычи и нефтепереработки. Он был готов взять Фишера в партнёры, но при этом пригласить в страну европейских специалистов и начать строительство заводов на территории его эмирата только на своих условиях. И уж тем более он не мог допустить того, чтобы этими предприятиями управляли европейцы. Но мужчина, сидевший напротив, имел наглость предложить Джану ввести в своё окружение человека из компании, которой владел Фишер. Тот бы не просто управлял, но и имел полный контроль над добычей и производством. Иными словами, маленький эмират попадал в полную зависимость от западных партнёров. Не столько материальную, нет, Джан сам спонсировал этот проект. Скорее моральную и нравственную, когда условия поведения диктовали бы ему и жителям страны. И вот с этим эмир смириться не мог.

– То есть, – властным движением руки он прервал монолог бизнесмена, – вы предлагаете мне приблизить к себе вашего шпиона?

– Ну, я не стал бы это называть так. Скорее, советника. Консультанта. Вы собираетесь иметь долю в бизнесе, не имея никакого понятия, как им управлять и как вести дела.

– Я правитель этой страны, если вы забыли. А долю в бизнесе, возможно, будете иметь вы.

– Я знаю, что вы правитель. Но бизнес… Это совсем другое. Тут нужен несколько иной подход и опыт, которым вы, при всём моём уважении, не владеете. Так что, предоставьте это мне и моим людям.

Сдерживать скрытый под маской спокойствия и невозмутимости гнев становилось всё сложнее. Джан подался вперёд, опираясь локтями о колени и, прищурив глаза, вкрадчиво спросил:

– Вашим людям? А разве вы знаете культуру моей страны в полной мере? Но, тем не менее, в ваши намерения входит привезти сюда своих соотечественников. И что? Позволить им жить своей жизнью, наплевав на обычаи моей страны, которые складывались на протяжении веков? Вы хотите, чтобы я подстраивался под вас?

– Вам придётся, – Фишер снисходительно усмехнулся.

– Придётся? Мне? Не забывайте, с кем вы имеете дело. Я готов продать вам нефть. Но не свою страну. Не выход к морю, не пляжи и золотые пески. Здесь я хозяин, и это вам нужно…

– Так же, как и вам. Вы пригласили меня к себе. На эту встречу, – Фишер удобнее расположился в своём кресле. – Стало быть, вы заинтересованы во мне ничуть не меньше. А, может, и больше. Так что, спрячьте свои амбиции и прислушайтесь к голосу разума. Я предлагаю вам хорошую сделку. И, пока что, на ваших условиях.

– Других условий и не будет, я не потерплю, – Джан снова откинулся на спинку кресла. – Знаете, сколько лет наша династия управляет эмиратом? Несколько веков. Да, я – молодой правитель, и, возможно, если бы не гибель моих отца и матери, я всё ещё был бы наследным принцем, но, так сложились звёзды. На всё воля Аллаха. Так с чего вы взяли, что я позволю попрать устои своей страны, которые складывались на протяжении столетий? И диктовать мне свои условия?

– Ну, не все устои, – Фишер усмехнулся. – Что плохого в том, что мы построим завод на территории эмирата? А несколько отелей высшей категории позволят вам привлечь ещё больше туристов. Налоги пополнят казну.

– Я получил разностороннее образование и знаю принципы вашей экономики, но, не согласен на такие глобальные перемены.

– В таком случае вы должны понимать, что я не могу дать работу в этой стране только специалистам вашей веры? Это сложно будет сделать. Меня обвинят в расизме и отсутствии толерантности. Да и вас, эмир, кстати, тоже. Так что… Что будет плохого в том, что одна культура проникнет в другую?

– У нас слишком разные культуры.

– Но это не мешает вам выглядеть, скажем так, современно. Взять хотя бы ваш костюм? Думаю, его шили известные европейские дизайнеры. Так что, мальчик, позволь и своим подданным узнать, что в мире есть и другие люди, отличные от них самих.

Джан сжал челюсти так, что желваки на его скулах заиграли. Мальчик? Как смел этот… пусть и весьма влиятельный бизнесмен, мечтавший, к тому же, попасть в большую политику, так обращаться к нему? К правителю, пусть и маленькой, но независимой страны?

– Вы не представляете, о чём говорите.

– Прекрасно представляю. Так или иначе, хотите вы того или нет, но ваш мир уже приблизился к Европе. Посмотрите на молодежь, что живёт в столице или рядом с ней. Они более открыты, более современны, более продвинуты и общительны. Насколько я знаю, даже женщины сейчас получают прекрасное образование и делают карьеру. Так чем же вы отличаетесь от нас? Что есть у вас такого необычного? Многоженство?

– Аллах позволяет нам…

– Но у вашего отца, насколько я знаю, была всего одна жена.

– Моя мать, – Джан тяжело вздохнул и снова сжал челюсть. – Это был его выбор, его воля. И об этой любви в нашей стране ходят легенды. Не мой отец выбирал себе жену, но, увидев её, узнав, уже не смог полюбить кого-то ещё. Так что…

– И вы единственный наследник?

– Я единственный ребенок. У меня нет ни братьев, ни сестёр.

– У вас большой гарем?

Джан ухмыльнулся, без этого вопроса еще не обходилась ни одна встреча, на каком бы высоком уровне она не проходила.

– У меня есть наложница. Одна. И она полностью удовлетворяет меня и мои потребности. Но, если возникнет такая необходимость, или, если она мне надоест, то, всё возможно. Я могу выбрать, могу купить, а могу украсть, любую. Но, мы отступили от темы. И когда я говорю, что наши страны отличаются друг от друга, я имею в виду не только многоженство, а и саму культуру, понимаете, о чём я? – он всем корпусом подался вперед, весьма эмоционально, жестами и мимикой объясняя, что имел в виду. – Культуру. То, что заложили в нас наши предки. Корни. Для меня это важно. Да, вы, европейцы, быстро меняетесь, быстро перестраиваетесь и быстро забываете не только историю, но и традиции своего народа. Разве не так? Но все почему-то постоянно зацикливаются на многоженстве, – Джан снова вольготно устроился в кресле и, меняя тему разговора, спросил: - А что вы, господин Фишер? У вас есть наследник?

– Нет, сыном меня бог не наградил.

– И что же? – Джан недоверчиво приподнял бровь, – даже, внебрачным? А внуки? У вас же две взрослые дочери?

– Да, у меня две, – Фишер заметно нервничал, и от Джана не ускользнуло то, как он поперхнулся, уточняя, сколько у него дочерей, – две дочери. И они… они не замужем. Они слишком молоды для этого, им нет и тридцати.

– Вот как, - эмир выразительно приподнял бровь и спрятал усмешку в аккуратной бороде, - я об этом и говорю – разница в культурах.

– К чему вы всё время клоните? – Фишер вскочил с места и ослабил узел галстука. Он не мог дышать не столько от жаркого, субтропического климата этой маленькой страны, сколько от спокойного и подавляющего поведения собеседника. – Вы всё время… Кажется, мы, в самом деле, отклонились от темы. Подумайте, что вы приобретёте, принимая наши условия сделки.

– Я думаю, сколько я потеряю.

– Ваша страна нуждается в небольшой модернизации.

– И я проведу её, на деньги, вырученные от добычи, продажи и переработки нефти.

– Если сумеете всё это осуществить. Подумайте, господин Джан, что вы можете получить, и что потерять. Хорошо если вы примите наши условия. А если нет? Где гарантия, что, вообще, сумеете вашу нефть сбыть? Кому, так будет точнее. Я сумею убедить других либо отказаться от вашей нефти, либо предложить за неё настолько ничтожную цену, что вам будет гораздо выгоднее…

– Господин Фишер, – Джан опёрся ладонями о подлокотники кресла. – Вы мне… угрожаете?

– Ну что вы, – Фишер хмыкнул, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу, – как я могу угрожать государству, площадь которого всего тысяча с небольшим квадратных километров? Я, просто, даю вам дельный совет.

Джан встал, стараясь сохранять внешнее спокойствие:

– Господин Фишер, вы и ваша жена гости не только в этом дворце, но и в моей стране. По законам восточного гостеприимства вам будут оказаны самые высокие почести. Я покажу вам мою страну. Думаю, нам хватит и дня, чтобы с вертолета осмотреть эту тысячу с небольшим квадратных километров. Но сможете ли вы полюбить её так же, как люблю её я? Не уверен. И поэтому, ваши условия не приемлемы для меня. Если вы и ваша хвалёная корпорация посчитаете должным их пересмотреть то, мы возобновим переговоры.

Полный провал этой выгодной сделки не входил в планы Фишера. Он встал и заискивающе улыбнулся:

– Эмир, ответьте мне, чем ваш эмират отличается от многих других? Горы, море, нефть? Золотые пляжи и благоприятный климат? Красивый пейзаж, вкусная еда… Это можно найти в любой другой стране мира, расположенной так же удачно, как и ваше государство. Уверен, несколько дней, и любой, кто поселится здесь, полюбит его всем сердцем. И постарается проникнуться вашей уникальной культурой. Уверяю вас, мы будем чтить и уважать…

– Любой, говорите? – Джан перебил бизнесмена. – Ну, что ж, посмотрим… Простите, меня ждут дела, увидимся за ужином.

Он решительным шагом направился прочь из гостиной. Широко распахнул двери и кивком головы подозвал к себе своего лучшего друга, того, кому мог доверять.

– Осман, мне нужна твоя помощь.

– Любая, какую я только смогу оказать своему господину.

– Перестань вести себя так, как будто…

– Прости, Джан, вырвалось. – Осман улыбнулся, – так чем я могу помочь?

– Узнай всё, всё, что только сможешь об этом Фишере. Всю его подноготную.

– Я постараюсь. Как срочно?..

– Вчера. Я должен найти его уязвимое место. Мальчик… Это ему дорого аукнется.