Мышеловка

ГЛАВА3. Часть 1

В шкафу семейства Фишеров было до уныния скучно и однообразно…

Старик – сноб рассказывал о своём винограднике в долине Монтелла, при этом называл Джана не иначе как сынок. Эмир терпел, улыбался и всё время напоминал и себе, и хозяевам поместья, что он в гостях, на их территории, и поэтому уважает законы достопочтенного семейства.

Александр Фишер играл роль миротворца, который пытался сгладить острые углы и предотвратить любой намечавшийся конфликт. Но при этом не упускал возможность перевести разговор в деловое русло. Он искал выгоду для себя и своей компании. И если бы это касалось только бизнеса, эмир мог бы его понять. Но делать исключения из правил не собирался.

Патриция Фишер изображала гостеприимную хозяйку и светскую львицу одновременно, приковывая к себе взгляд грациозностью и плавностью движений. А её ум вызывал восхищение. Она ловко балансировала на тонкой грани, поддерживая мужа и угождая гостям. И, глядя на неё, Джан понимал, что с такой женой Фишер вполне мог добиться успеха и в политике. Не вызывало сомнений, в чьих нежных руках были бы бразды правления на самом деле.

– Если кого и стоит опасаться, – Осман плечом коснулся плеча друга, – так это её.

– Я полностью с тобой согласен, – Джан кивнул. – Но нам надо помнить, зачем мы приехали.

Он перевёл взгляд на дочерей семейства Фишер – Каролину и Камиллу. Если внешне они были очень похожи на мать, то её дальновидностью и прозорливостью явно не обладали. Старшая, двадцативосьмилетняя Каролина была амбициозна. Понимая, что компания отца рано или поздно перейдёт к ней, молодая женщина постигала основы бизнеса под чутким руководством господина Фишера, и в его отсутствие успешно вела дела фирмы. Свою семью завести не стремилась, пока, во всяком случае. Кара была красива и образованна. И Джану доставляло удовольствие наблюдать за ней, но не более.

А вот младшая из сестер открыто флиртовала с ним, нисколько не стесняясь родителей. За большим круглым столом, уставленным блюдами средиземноморской кухни, именно Камилла первая начала разговор. На личные темы.

– Джан, а, правда, что вы – принц?

Играя вилкой и скрывая усмешку, Джан едва заметным жестом остановил Османа от едкого комментария:

– Если бы мой отец был жив… – на миг он прикрыл глаза, - сыновей эмиров называют Мирза, и я предпочёл бы как можно дольше носить этот титул, но…

– А сейчас вы султан?

Ни укоризненный взгляд матери, ни цыканье отца не останавливали девушку. Она удовлетворяла своё любопытство так, как считала нужным. Если бы ей было не больше двадцати, Джан бы только посмеялся и открыто рассказал о себе. Но в двадцать шесть? Опустив голову, он чуть сильнее сжал вилку. Впрочем, глупо было удивляться тому, что у избалованной молодой женщины напрочь отсутствует и чувство такта, и воспитание.

– Я – эмир. Мой друг и правая рука Осман – шейх.

– Мила, – Александр Фишер прокашлялся, поправляя дочь, – господин Джан.

– Да? – девушка только фыркнула в ответ, – я думала, что поскольку они наши гости, то сделают для нас исключение из своих правил, – её плечико приподнялось. – Но, да, я поняла, господин Джан. Так вы приплыли сюда на яхте? У вас огромная команда? И яхта такая же?

– Нет, нет, – эмир сдержал улыбку. – Мы с Османом совершили это путешествие только вдвоём. И яхта не такая уж и большая.

– Но вы же пригласите нас с сестрой на морскую прогулку?

– Мне, в отличие от тебя, некогда развлекаться. Я работаю, вместе с отцом, – Каролина презрительно усмехнулась, – закончится этот маленький отпуск, и мы вернёмся в Англию. Да, папа?

– Да, родная, – от Джана не ускользнула тёплая улыбка, которой он одарил дочь. – А спустя пару месяцев мы, я надеюсь, продолжим работу в Эмирате.

– Работа, работа, работа, – Камилла надула губки, – это так скучно, – поставив локти на стол, она подалась к Джану. – Разве это не удел мужчин, работать и обеспечивать семью? Для женщины главное удачно выйти замуж. У вас есть жена, господин Джан? И почему Джан? Это же ваше имя? Не фамилия?

– На востоке главенствует имя, данное тебе при рождении. Чувствуете разницу в наших культурах? – взгляд чёрных глаз заставил девушку выпрямить спину. – И нет, я не женат.

– Но вам же нужен наследник? Как вы думаете, – она небрежно откинула прядь каштановых волос за спину, – я подойду на роль его матери?

Осман поперхнулся глотком воды, но многозначительно изогнул бровь, смотря на своего друга. И снова замечания родителей не остановили младшую дочь. Но когда эмир ответил девушке, за столом, на некоторое время, повисло молчание.

– Вы? Нет. Если бы я и просил у вашего отца руки одной из вас, то это была бы Каролина, простите меня, госпожа Патриция и господин Александр, – он приложил ладонь к сердцу. – Это был бы выгодный для нас всех союз, с экономической точки зрения.

Краем глаза он видел, как поёрзал на своём стуле Фишер, и как, прикидывая что-то в уме, кашлянул старик. Как занервничала Патриция. Возможно, это было бы хорошей идеей. Возможно, но…

– Но этого не будет.

– Почему? – теперь на него обиженно смотрела Каролина, её чувство превосходство над сестрой, увы, быстро испарилось.

– Потому что мы с вами люди разных культур, разных вероисповеданий. Вы готовы принять ислам? Готовы поменять весь свой образ жизни?

– Это глупо, – Камилла ухмыльнулась. – В наше время…

– Такова традиция, заложенная предками, – Джан был настроен и дальше, нарочно, шокировать эту семью. Приподнимая уголок губ так, что на его щеке заиграла соблазнительная ямочка, он смотрел на дерзкую девушку, – если вы не хотите ничего менять в себе, то максимум, что я могу предложить, стать моей наложницей. Привилегии те же, что и у жены, но прав меньше. И всё равно, в том и в другом статусе вам придётся научиться подчиняться.

– Подчиняться?

Обе сестры сказали это в голос, одновременно. Вот только старшая произнесла это с некоторым презрением, младшая – с восторженным удивлением.

– Не в том смысле, – Джан усмехнулся. – Скорее, подчинить свой характер. Научиться угождать. Мне. Научиться молчать. Уважать…

– Да вы!.. – Камилла вскочила с места, – Вы – хам! Вы – мужлан! Вы…

Она, демонстративно отшвырнув стул, вышла из-за стола и покинула открытую террасу.

Осману было достаточно одного беглого взгляда на эмира, чтобы понять, что за столом могла разразиться буря. Старик Фишер едва сдерживал себя, комкая в руках льняную салфетку и бормоча под нос, что варварам, туземцам и мужланам нечего делать не только за их семейным столом, но и в цивилизованном обществе. Каролина хмыкнула и торжествующим взглядом проводила младшую сестру, которая так поспешно и позорно скрылась в глубине дома. Не трудно было догадаться, что она будет на стороне эмира хотя бы потому, что тот сумел так грубо и в тоже время тонко осадить Камиллу. Глава семейства побагровел. Красные пятна покрывали его лицо, он, как мог, пытался оправдаться перед эмиром за безнравственное поведение дочери. И только Патриция, как ему казалось, реально оценивала ситуацию и понимала, что если этот конфликт не удастся сгладить, то последствия могут быть весьма печальны. Осман пытался сдержать Джана, но…

– Прошу прощения, если моё поведение показалось чересчур… вызывающим или неуместным, – эмир встал из-за стола, – я не хотел испортить столь прелестный обед, но… – чёрные глаза были устремлены на Патрицию, – впрочем, еще раз прошу меня простить, что я, будучи в гостях, смел диктовать свои правила.

Женщина побледнела. Тревожный взгляд светлых глаз метнулся к старшей дочери, а потом и на стеклянные двери, отделяющие комнаты от террасы. Но она сумела взять себя в руки, выдавила улыбку и, сглатывая ставший в горле ком, произнесла:

– Надеюсь, мы сумеем это преодолеть. И уладить. Вы…

– Мы вынуждены откланяться, – Джан вежливо ждал, пока всё семейство соберётся его проводить. – Но прогулка на яхте остаётся в силе.

Фишеры с недоумением и непониманием смотрели, как экстравагантный эмир в сопровождении своего лучшего друга садится в такси и отъезжает от имения. Вот только Джану на это было наплевать. Он долгое время жил в Европе. Много путешествовал, получил два высших образования, но никогда не забывал о своих корнях. И единственное, о чём жалел, что мало времени провёл со своими родителями.

Всю дорогу до отеля он молчал. Но Осман видел, как злился его друг, скорее всего, на самого себя. И как только они переступили порог номера, эмир, стукнув ладонью по полотну двери, выдал:

– Уф, Джан, уф!

– Не казни себя. Девчонка и в самом деле…

– Как теперь мы попадём к ним в дом, как? – широко жестикулируя, он расхаживал по пространству гостиной. – Как найти хоть что-то? Хоть какую-то зацепку? Не может этот человек быть абсолютно безгрешен.

– А может Аллах уже наказал его? Послав таких дочерей?

– Осман, это не смешно.

– Знаю, но, – на долю секунды лучший друг задумался, – Джан, послушай, может это выход, а? Забери у него сразу двух девчонок. Ты сам говорил, за столом, что это выгодная сделка и…

Эмир усмехнулся:

– Нет, во-первых, потому что я не хочу сойти с ума дважды, а с ними именно так и будет. А во-вторых… это станет козырем в его рукаве. А мне нужен мой, чтобы в самый неподходящий для Фишера момент я мог не только его предъявить, но и уничтожить…

Его прервал телефонный звонок. И пока Джан стоял у окна и смотрел на непривычный глазу, полный сочной зелени, пейзаж, Осман принял вызов. И был очень удивлён, когда услышал в трубке женский голос.

– Госпожа Фишер? Да, конечно… Нет-нет, нисколько, думаю, вы заинтересовали нас, – Джан повернулся к другу и дернул головой. – Как вам будет удобно. До завтра.

– И?

– Думаю, помощь пришла, откуда мы её не ждали. Патриция попросила о встрече. Завтра утром она сама приедет к нам в отель.