Возмутитель моего спокойствия

Глава 3

Диана

С таким паршивым настроением о салоне и речи не могло быть. Дело даже не в настроении. Что-то другое тревожило меня. В душе происходило какое-то смятение. Меня, словно тихую, заросшую тиной гавань, взбаламутил заблудший корабль. Всполохнул и перевернул вверх дном моё нутро. Перед глазами всё ещё стоит этот взгляд. Пугающий и завораживающий. Мозг до сих пор помнит чарующие нотки мужского одеколона, а кожа на лице и губы, онемевшие от его опаляющего холодом дыхания, всё никак не хотят возвращать свою чувствительность. Мэтт Чарминг — хищник. Опасный хищник. Но, на моё счастье, таких элитарных представителей рода «членмеждуногих» абсолютно не интересуют пресные и безвкусные серые мышки, вроде меня. Их добыча — сногсшибательные и сексуальные модели, такие как миссис Миллер.

Ах, где же ты, настоящая любовь? Существуешь ли на самом деле? Или стала мифом, сказкой, о которой можно только в книжках узнать? Поразмыслив немного о высоком, я всё же не стала отказывать себе в обновках. Пару строгих блузок и юбок-карандаш, юбка-тюльпан, стильный пиджак и необыкновенно красивая блузка пополнили мой гардероб. А добравшись до дома, я устроила показ мод своей соседке по квартире и близкой подруге Эшли. Разумеется, подруга была в курсе вчерашнего моего фиаско. А сегодняшнее приключение потрясло её гораздо больше. Так потрясло, что она перестала моргать.

— Опять он? — всё ещё не верит своим ушам. — Это просто проведение какое-то, — её голос буквально охрип от такого шока.

— Да, высшие силы решили посмеяться надо мной, — ирония так и прет из меня.

— Ну а вдруг это судьба? — её шок выдает несусветную глупость.

— В смысле, судьба? — её глупость провоцирует у меня только возмущение.

— В смысле, у тебя на роду написано оседлать этого самовлюблённого жеребца, — напустила ещё больше глупости и жути горе-провидица.

Такое только в кошмарном сне можно увидеть. Даже представить страшно.

— Или у***ь нечаянно, — мой вариант кажется куда правдоподобнее. — Или я его, или он меня. Видела бы ты, как он смотрел на меня. Я для него как серая моль, которую надо прихлопнуть.

— В том и дело, что смотрел, — Эшли хитро улыбнулась и, схватив меня за руку, повела к своему туалетному столику. — И если он ничего не увидел, то он — осёл, а не принц Чарминг, — подруга усадила меня на пуф и стянула резинку с моих волос. — Смотри, Ди! Ты просто красавица. Всего лишь нужен лёгкий макияж, — она начала перебирать всю свою косметику.

— Нет, Эшли, — я попыталась противостоять ей, но безрезультатно.

— Никаких "нет"! Вот здесь просто подчеркнём скулы. У тебя кожа потрясающая, абсолютно ровная. Ну совсем немного тоналки, — я закрыла глаза и обречённо отдалась на милость Эшли. — А цвет глаз немного выделим вот этими тенями, — схватила другую кисточку. — Зря ты не пошла в салон. Пепельно-русый идеально подошёл бы к твоим серо-голубым глазам. Вот смотри, — она развернула меня к зеркалу, — видишь, какая ты красотка! Ещё бы носик немного удлинить, но это уже к пластическим хирургам, и будешь настоящая Джоли.

Я всмотрелась в зеркало и углядела в себе некие изменения. В глазах появился блеск, а щеки словно горели, выдавая румянец за естественный, а не приобретённый путём косметических средств. Да, там в отражении была миловидная девушка, но не звезда и не модель, которые покоряют сердца завидных холостяков Нью-Йорка. Хотя зачем мне быть такой? У холостяков вроде Чарминга сердца вообще нет.

— Скажешь тоже, настоящая Джоли, — иронично усмехнулась я. — До неё мне расти и расти, причём в прямом и переносном смысле.

— Знаешь, брось ты этот мальчишеский стиль, — прикрикнула на меня строгим взглядом Эшли. — Хватит с тебя подростковых штанов и худи. Завтра, в свой первый рабочий день, оденешь это, — указала на чёрную юбку с высоким разрезом, — и какую-нибудь из этих блузок. А под юбку никаких колготок, только чулки, — подбежала к своему комоду и начала всё из него вышвыривать.

****

В общем, Эшли убедила меня нарядиться на встречу с руководством издательства, как на официальный приём в Белом Доме. И всё бы ничего, но в последний момент я поняла, что не готова идти в офис «Phoenix» в необычном для себя амплуа.

Пока Эшли крепко спала, я переоделась в свои повседневные брюки, рубашку, накинула плащ и в удобных туфлях на низком каблуке отправилась на работу мечты.

Смена имиджа в последний момент отняла драгоценное время. Пришлось отказаться от завтрака, но, к счастью, у здания, где располагалось издательство, я увидела киоск «Хот-дог и чай». На хот-дог времени не было, а вот чай вполне можно выпить в лифте. Схватив бумажный стаканчик, я забегаю в здание и быстро прохожу контроль безопасности, так как пропуск мне ещё не выдан. Далее по длинному холлу бегу к огромной толпе впереди, заходящей в лифт.

— Придержите, пожалуйста! — кричу, но никому нет дела до меня, и двери закрываются.

Досада, замедляю шаг, спешить уже некуда. Уверена, пока не наберётся такая же толпа, лифта теперь не дождаться. Но не проходит и нескольких секунд, как звон и циферблат оповещают об остановке другой кабины. Двери открываются, и я вижу стоящую внутри мужскую фигуру. Мне уже всё равно, куда едет лифт, вверх или вниз. Ускоряюсь и забегаю, но на входе умудряюсь споткнуться на ровном месте, отчего по инерции, с горячим чаем в руках, лечу вперёд, прямо на эту чёрную фигуру.

— Твою ж мать! — ошпаренный незнакомец издаёт рык.

А мне так стыдно, что я не могу поднять взгляд и посмотреть ему в глаза.

— Извините! Прошу вас! — перед глазами намокшая рубашка, от которой исходит пар.

Я начинаю махать ладонью и дуть на грудь незнакомца.

— Что вы делаете?! — мужчина отталкивает меня. — Держите! — перед носом появляется плащ. — Это тоже, — послушно беру пиджак и понимаю, что голос мне знаком.

Несмело поднимаю взгляд и вижу, что это никто иной, как сам мистер Чарминг, нажавший на кнопку Стоп, начинает избавляться от рубашки. На меня не смотрит, слишком занят своим делом. Это мой шанс спрятать лицо! Но куда? Мозг выдаёт быстрый вариант — уткнуться в его же одежду. И, о Боже! Этот запах сводит с ума! Ну нельзя же так вкусно пахнуть!

— Дайте сюда!

Протягиваю ему пиджак, прикрываясь одним плащом. Но что-то идёт не так. Чувствую, как мои руки оказываются в его ладонях, затем отодвигаются ими в сторону.

— Ну-ка! Ну-ка! — одна его рука дотрагивается до подбородка и поднимает мою голову вверх. — Глазам своим не верю! Ты! — замирает в недоумении, а глаза злобно сверкают и красноречиво говорят, что наступила моя смерть прямо здесь, в лифте.

Я готова провалиться сквозь пол в шахту лифта. Уж лучше это, чем стоять под испепеляющим взглядом Чарминга, чувствуя себя ничтожной, замечая при этом, насколько красив его голый торс. Господи, да накинул бы поскорее на себя что-нибудь. Вчера на нем хоть футболка была, а она хорошо скрывала всю эту красоту и мощь, от которых можно рассудок потерять.

— Что ты тут делаешь? — рычит зверь, возвращая мои мысли в действительность, в которой я абсолютно не хочу находиться.

Чувствую, как он вырывает из моих рук свои вещи. И что я вцепилась в них?

— Я… я пришла устраиваться на работу, ик, — от страха запинаюсь, и у меня начинается икота.

— На работу? — он прям в шоке. — Тебе нельзя работать здесь! Это опасно для жизни! Для жизни всех, кто здесь работает! — нажимает кнопку "Р", и лифт трогается, но только вниз.

— Это не вам решать, ик! — зажмурила глаза и мысленно считаю секунды, борясь с нагрянувшей икотой.

Сейчас он выйдет на нижнем этаже, а я поеду наверх. Только бы икота прекратилась. Лифт останавливается, и я чувствую хватку Чарминга за локоть, а дальше меня, как какую-то тряпичную куклу, волокут вдоль тесных коридоров паркинга.

— Что, ик? Отпустите меня, ик! Куда, ик, вы меня тащите, ик? — ох, лучше мне молчать.

— Возмещать мне ущерб! Ты уже третью рубашку мне запорола! — проходя мимо урны, закидывает туда свою рубашку.

«Что? Он в своем уме?! Ее же можно постирать! Зачем выкидывать?» — икота не дает сказать все это вслух.

— Она уже негодная! — кажется, он понимает меня и без слов, — Пиджак тоже к чертям собачьим можно отправлять.

Подходим к дорогущей машине. Полагаю, это спорткар, и он буквально швыряет меня на пассажирское сиденье. Затем, закинув пиджак в багажник, садится за руль.

— Слушайте, вот чек, который дала мне миссис Миллер, — второпях достаю из сумки нужную бумажку. — Банки вчера не работали, и я не смогла его обналичить, — в душе радуюсь, что икота прошла, — давайте сейчас его обналичим, и я отдам вам стоимость рубашки.

— Три! — завел мотор, затем так резко газанул и повернул направо, что я подалась в его сторону, уронив чек прямо к его ногам.

— Что три? — я тянусь к чеку и упираюсь носом в его колено.

— Рубашки — три! Ты должна мне три рубашки и пиджак, — бессовестно заявляет. — Что ты там делаешь? Я не это имел в виду, когда говорил о возмещении ущерба. Хотя такой вариант тоже пойдёт, — совсем совесть потерял.

— Что? — наконец-то дотягиваюсь до чека, как машина резко тормозит, а моя голова, проверив на прочность нижнюю панель, застревает между ней и коленом Чарминга.

— Мистер Диллон, это вы? — снаружи раздается мужской голос. Я замираю, понимая, что если подниму голову, то окажусь в ещё более нелепой ситуации. — Прошу прощения, должен был убедиться.

— Ничего страшного! Срочно понадобилось отъехать! — не успевает он сказать, как в этот момент, по всем законам подлости, ко мне возвращается икота. Разовая, но такая смачная.

Секунда полной тишины.

— Мистер Диллон? — теперь уже слышу его голос прямо надо головой. Увидел. Ну и пусть! Лицо своё я ему фиг покажу. Продолжаю, как ни в чём не бывало, дальше разглядывать обувь Чарминга. — С вами всё в порядке? — в голосе охранника прослеживается явная насмешка.

— Абсолютно, Эвон! — Чарминг тоже не скрывает насмешки.

— Хорошего дня вам, мистер Диллон, — наконец-то трогаемся.

— Хей, ты там что, решила поспать у меня на коленях? Я ничего не чувствую, — говорит с издевкой.

Осторожно поднимаю голову и озираюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше меня не увидит. К счастью, переулок, на который мы выехали, оказался безлюдный.

— Пристегнись! А то так и будешь болтаться по всей машине!

От его рыка я резко хватаю ремень безопасности и натягиваю его конец.

— Послушайте, мистер Диллон, — справившись с ремнём, тычу ему в нос бумажку, — вот чек на 1000 долларов, — кладу на панель, — на эти деньги можно купить десять таких рубашек...

— Десять?! — прерывает меня, — Ты смеешься, что ли? Каждая стоит 600 баксов, — истерично усмехается.

— Шестьсот? — переспрашиваю, заикаясь.

— Представь себе! — рычит как ненормальный. Хотя почему как? Нормальный разве будет покупать рубашку за 600 баксов?

— Но у меня нет таких денег, — мой голос становится сиплым из-за шока от цен на мужские рубашки. — Давайте я вам оставлю этот чек, а остальное верну, как только получу аванс. Но для этого мне надо вернуться в здание, — натягиваю идиотскую улыбку, которая на него абсолютно не действует, — иначе я потеряю работу, так и не приступив к ней, — пищу уже жалобно. — Поймите, эта работа очень важна для меня! — от безысходности мой голос дрожит, а из глаз вот-вот готовы брызнуть слёзы.

— Можешь не переживать, там такая текучка, что тебе не откажут в работе, — надменно бросает он.

Какая текучка? Совсем спятил! Тут до меня доходит мысль, что Чарминг работает в одной из компаний этого здания.

— Вы там работаете? — спрашиваю в надежде услышать отрицательный ответ.

— К счастью, нет! — уверенно отвечает он, вызывая у меня вздох облегчения. — Иначе рубашками не запасёшься, — недовольно бубнит уже себе под нос.

— Но вас знает охранник и… — мне надо полностью удостовериться.

— Я — постоянный клиент издательства, — выдает в том же надменном тоне.

Теперь понятно, что он делал там. Пришёл брошюрки свои напечатать, или визитки. Может, писака какой-нибудь, а они, обычно, нормальными не бывают. Не понятно только одно:

— Мистер Чарминг, то есть Диллон, у меня нет таких денег, куда вы меня везёте?

Смотрю на него пристально и замечаю, как поднимается уголок его губ в едва заметной ухмылке. Что-то подсказывает, что ничего хорошего это не означает.

— Сделаешь мне небольшую услугу, и будем считать, что ты расплатилась, — ухмылка становится вполне явной, — Сечёшь?

В ответ сначала растерянно киваю, а затем качаю головой. Глаза расширяются от осознания того, что он мне предлагает. Тот самый альтернативный вариант. Что он там говорил? Ничего не чувствую?

— Нет! Я не занимаюсь этим! — говорю твёрдо, морально готовясь вцепиться в его глотку, если понадобится.

— Чем этим? — непонимающе спрашивает.

— Ну этим, — указываю рукой и взглядом на его пах.

— Не понимаю, говори яснее! — рычит этот тугодум.

Куда уж яснее говорить?

— Ну то, что вы рассмотрели как вариант. Знаете, это аморально! — пытаюсь призвать к совести.

— Что аморально? — ну точно тугодум редкостный. Или для него это в порядке вещей.

— Ну хватит валять дурака. Вы прекрасно всё понимаете! — не выдерживаю я и прям тычу рукой в пах.

— А, это что ли? — лыбится во все 32, — Так это можно было и в паркинге, — мой страх и смятение его определенно забавляют. — Расслабься! Думаешь, я доверяю тебе свой ценный, как ты там сказала тогда? п*******л?

От услышанного немного отлегло. Но смятение продолжает заставлять меня нервничать.

— Тогда что? Куда мы едем? — всё же вопрос гложет меня.

— Увидишь! Это по твоей специальности. Не переживай!

По моей специальности оказалась вовсе не рисовать картинки, и даже не присматривать за ребёнком, а убираться в доме Чарминга. Его пентхаус выглядел словно по нему прошлась конница. Разбросанные бутылки, окурки сигарет, пицца и прочие остатки еды. Никогда бы не подумала, что этот прилизанный, одетый с иголочки нарцисс живет в таком хоть и люксовом, но свинарнике.

— В ужасе? — он ещё спрашивает, — Я тоже! — и явно умеет читать чужие мысли. — Даю тебе два, нет, три часа, чтобы прибрать здесь всё. Пойдём наверх, — тянет меня к прозрачной лестнице.

В каком-то оцепенении я послушно следую за ним и поднимаюсь по стеклянным ступенькам широкой лестницы, которую изрядно изгадили. Что-то липкое сразу же пристало к обуви.

— Осторожно! — на одной из верхних ступенек моя нога скользит, но мистер Чарминг успевает меня удержать, — Здесь скользко, — подхватывает за талию и, как маленького ребёнка, подняв без всяких усилий, переносит через ступеньку.

Второй этаж — это одна сплошная спальня. Она не в таком ужасном состоянии, как гостиная, холл и кухня, но уборку требует. Чарминг заводит меня в большую ванную в чёрном цвете, а там конь не валялся. Но, к счастью, никакой блевотины и прочего ужаса.

— Всё необходимое для уборки находится в прачечной на нижнем этаже, — мужчина скидывает плащ и, достав из шкафа футболку, быстро надевает её.

Я всё ещё в трансе, иначе не стояла бы, тупо рассматривая его кубики, даже тогда, когда они скрылись под футболкой.

— Пойдём, покажу прачечную и кабинет, — вновь хватает за локоть и ведёт обратно вниз.

Прачечная оказалась ещё больше ванной комнаты наверху. Оборудованная всеми новейшими технологиями, необходимыми для такого важного дела, как стирка и глажка рубашек за 600 баксов, она напоминала мне космический корабль.

Все необходимые принадлежности для уборки прятались в белых шкафах до потолка.

Чарминг вновь хватает меня под локоть и ведёт вглубь квартиры, в кабинет. Первым делом в глаза бросаются массивный чёрный стол, кожаный диван, а за диваном большой аквариум с…

— А-а-а — бешено кричу и отскакиваю назад, впечатываясь в грудь Чарминга и буквально зарываюсь в неё от страха.

— Ты что? — прижимает он меня к груди, и на какое-то время мы замираем в таком положении. — Родственников своих боишься? — даже не пытается сдерживать смех.

— Я их терпеть не могу! Я имею в виду крыс, а не… Очень смешно! — злобно процеживаю последнее и отталкиваю шутника.

А его, походу, моя реакция очень даже забавляет. Всё ещё лыбится, не переставая.

В этот момент мой взгляд падает на противоположную стенку, и я застываю в изумлении.

— Это же сколько здесь книг?! — в восторге выдаю я.

Да, понимаю, в библиотеке или в книжном магазине, но в собственной квартире… Увиденное книжное царство сносит мне мозг, и я теряю чувство пространства и времени. Лишь звук захлопнувшейся двери возвращает меня в реальность. Я бегу к ней, но уже поздно. Умный дом решил меня не выпускать.