Любовь сквозь войну

Глава 3

София.

25 февраля 2022 года. 03:42

Я проснулась от взрыва . Не сна, ни шороха - взрыва. Он прогремел где-то недалеко , как будто ударил по самому сердцу земли . Стёкла задрожали . Кот с криком спрыгнул с подоконника и забился в угол.

Я вскочила, босиком, не понимая - это сон ? Реальность ? Света не было . Только синий тусклый отблеск от экрана телефона на тумбочке.

СМС от Максима. Только одно сообщение .

«София. Проснись. Это рядом. Бери всё нужное . В 6:00 будь у подъезда. Уезжай . Я прошу тебя . Не геройствуй. Просто выезжай.»

Я не успела испугаться - страх внутри давно сменился чем-то другим. Жесткой, колючей тревогой, обтянутой кожей .

Я быстро оделась . Накинула куртку, вслепую собрала документы, деньги, бутылку воды. Засунула в рюкзак немного еды, тёплый свитер, зарядку, его письмо, фотографию . На кухне на автомате взяла кота, посадила в переноску .

Глаза были сухими. Всё происходило как во сне. Я не думала - просто делала .

Каждая минута была как вечность . Казалось, что время стало резиновым - то растягивалось, то исчезало вовсе.

Я посмотрела на часы - 05:11 . Села на край кровати. Взяла телефон . Перечитала сообщение . "Не геройствуй ." А я и не хотела быть героем . Я просто хотела быть живой. Ради него .

Тишина больше не была тишиной - она дрожала . Гулкий фон разрушенного мира. Вдали снова грохнуло. Я вздрогнула. Кот зашипел .

На часах - 05:56.

Я встала . Взяла рюкзак . Переноску. Телефон. И вышла .

В 6:00 я была у подъезда . Потому что он сказал. Потому что я - живая . И потому что любовь теперь - это подчиняться , даже когда всё внутри орёт: «Останься !»

25 февраля 2022 года. 06:03

Я стояла у подъезда, держала переноску с котом , рюкзак на спине тянул плечи вниз . Холод кусал пальцы . Небо над посёлком серело, будто само не могло решиться: просыпаться или нет. На улице - трое соседей, таких же , как я: растерянных , уставших , с глазами, полными молчаливого вопроса .

- Машина подъедет через пять минут. - сказал кто-то .

Я кивнула . Сказала «спасибо» , но не услышала своего голоса .

Я обернулась. Посмотрела на дом . Наш подъезд . Наши окна. Наш балкон , где мы летом жарили гренки и пили холодный квас . Где ты однажды поднял меня на руки и сказал:

- Здесь мы состаримся . Теперь он был просто здание . Холодное. Мёртвое . Дом - это не стены . Дом - это жизнь в них . А мою жизнь разрушили .

Разрушили они .

Я чувствовала, как во мне поднимается волна . Я злилась. По-настоящему . До дрожи в пальцах , до темноты в глазах . Соседняя страна. Соседний народ. Соседнее «братство» , которое пришло с танками и смертью .

Вы забрали мою улицу . Мою работу . Мои планы. Мою возможность проснуться спокойно . Вы вырвали меня из дома , заставили собирать документы ночью , бежать, прятать кота, глотать слёзы. Вы сделали из меня беженку. Из меня - учительницу, любящую жену, женщину, мечтавшую о детях . Вам было мало своих жизней ? Вам захотелось наших ?

Я сжала кулаки. Нет, я не прощу . Я не забуду. В каждом моем вдохе теперь - гнев . В каждом шаге - доказательство, что я выживу , несмотря на вас . Я не дам вам забрать мою любовь , мою веру , мою страну .

Машина подъехала. Белая «Газель», уже наполовину полная людьми . Кто-то помог мне загрузить сумку , я забралась внутрь . Села у окна . Обняла колени. Кот спрятался в углу переноски . Мы были двумя каплями страха, затерянными в шторме .

Я смотрела на улицы . Дома. Площадку, где мы когда-то рисовали мелом . И прощалась. Молча . Без слёз .

Потому что теперь во мне горела не только боль . Теперь во мне горел огонь .

25 февраля 2022 года. Поздний вечер

Мы ехали долго . Очень долго. Каждый пост ГАИ, каждый блокпост, каждая остановка - как испытание . Мы не разговаривали . В салоне машины стояла тишина , нарушаемая только редкими фразами водителя:

- Вон там - колонна . Лучше объехать . Не смотрите в телефоны на блокпостах . Не снимайте .

Я сидела у окна , смотрела в никуда. За стеклом - поля, пустые трассы, брошенные машины, следы шин и тревоги . Я держала кота на коленях , он не шевелился . Как будто и он понимал - всё не так . Всё изменилось .

Путь в Николаев занял почти целый день . Иногда казалось , что мы движемся сквозь войну - как сквозь вязкое , черное масло. Каждый звук , каждый человек на обочине, каждый взгляд в сторону - как удар по нервам . Но я держалась. Я вспоминала его сообщение: «Беги . Спасайся . Живи .»

Когда машина остановилась у трёхэтажного дома в спальном районе Николаева , я уже не чувствовала ног. Просто вышла , взяла рюкзак, переноску, сумку - и пошла к двери .

Нас встретила его тётя - Оксана Петровна . Она была бледная, с кругами под глазами , но улыбнулась .

- Софочка, зайди . Господи, как ты ?

Я не знала , что сказать. Просто кивнула . Её муж - дядя Стас - молча забрал у меня сумку .

- Ты теперь здесь . Сколько нужно - живи . Мы всё сделаем . Всё .

Я прошла в комнату , где пахло супом, лекарствами и немного - хвоей. Села на кровать. Кот выпрыгнул из переноски, спрятался под шкаф . Они поставили передо мной тарелку борща. Я смотрела на неё, как на что-то из другого мира .

И вдруг - всё рухнуло . Всё то, что я держала в себе , закрывала, прятала, - вырвалось.

Я заплакала .

По-настоящему . Глухо, тяжело, почти беззвучно . Слёзы катились, капали в тарелку . Руки дрожали . Губы шептали:

- Прости . . . я не смогла . . . я не удержала наш дом . . .

Оксана Петровна подошла , обняла меня . Молча. Как мать. Как женщина . Как та, кто тоже знает , как это - бояться и ждать .

Той ночью я спала на диване под старым одеялом . Впервые с 23-го - я уснула . Не потому, что стало легче . А потому что у меня была новая точка отсчета. Я жива . Я в Украине . И я буду бороться - теперь за него , за нас, за дом, которого больше нет .

26 февраля 2022 года. Утро

Я проснулась от запаха жареного хлеба . Открыла глаза - низкий потолок, старый шкаф , шторы с синими цветами . Это был не мой дом . Это был их дом . Но мне никто не напоминал об этом . Наоборот - будто хотели обернуть меня в тепло , в заботу , в защиту, которой я не просила , но нуждалась .

На кухне закипел чайник . Оксана Петровна накрывала на стол .

- Софочка, выходи , поешь хоть что-нибудь. Ты с утра вчерашнего почти ничего не ела .

Я вышла . Села. Кивнула . На столе - яйца, хлеб , яблоко, сыр . Простой завтрак . Но я смотрела на него , как на что-то святое . Потому что я могла есть . Потому что я была жива .

Дядя Стас сидел у окна , смотрел в телефон .

- Ночь была тяжелая . . . В Херсоне слышали бои. Николаев пока держится. Но . . . - он не договорил.

Мы не говорили громко . Все фразы - короткие , будто кто-то мог их услышать и отнять .

- Что с Максимом ? - спросил он.

- Написал. Приняли . На передовой еще не отправили . - мой голос был чужим . Сухим .

- Он крепкий . Вернётся .

Вернётся . Сколько раз я ещё услышу это слово ? Сколько раз сама его повторю, словно мантру ?

На кухне повисла пауза . Потом Оксана Петровна налила мне чай .

- Знаешь , он с детства был такой . . . как камень. Тихий, но с характером. Всегда защищал . Даже в школе.

Я улыбнулась .

- Он и сейчас такой . Ничего не говорит. Просто действует.

Мы пили чай, не поднимая глаз. Никто не говорил о завтра . Они не спрашивали , надолго ли я . Я не спрашивала , что будет, если Николаев начнут бомбить. Все мы знали: в Украине больше нет «далеко» . Всё рядом. Всё - одно поле битвы .

И даже когда ты в безопасности, в тебе всё равно гудит война . В каждом шаге . В каждом взгляде на экран . В каждом вдохе .

26 февраля 2022 года. Вечер

В комнате было тихо . Окна завешены. Чай давно остыл. Я села за стол , положила перед собой лист бумаги . Белый. Холодный . Чистый. Взяла ручку .

Смотрела на этот лист, как на стену между мной и тобой. Между тем, что было, и тем, что теперь.

«Максим . . .»

Я написала твоё имя - и рука задрожала. Оно живое . Оно настоящее. Оно не может исчезнуть . Ты не можешь исчезнуть .

«Максим, я не знаю , где ты . Не знаю, спишь ли ты сейчас, дышишь ли ты спокойно , слышишь ли ты сирены , которые гудят у нас. Я не знаю даже, дойдёт ли это письмо куда-то . Я не знаю, куда его отправить . Но я должна писать . Иначе я разорвусь изнутри .»

Слова потекли , как кровь из раны. Я не думала . Я писала.

«Ты был прав . Нужно было уезжать . Я уехала . Я в Николаеве, у твоих. Здесь тепло. Безопаснее, чем там . Но мне всё равно холодно. Холодно без тебя . Я чувствую , как мое тело здесь , а душа осталась там - в нашей квартире, на том балконе, где ты говорил , что у нас всё будет . Где ты целовал мне пальцы и говорил: «Мы справимся» . А сейчас ? Где ты ? Ты справляешься ? Ты ещё держишься ?»

Я уткнулась лбом в бумагу . Слёзы падали на строчки, размывали чернила .

«Максим, мне страшно . Мне страшно , что я больше никогда не услышу , как ты произносишь моё имя. Мне страшно, что я останусь одна - не физически, а . . . по-настоящему . Что наша история закончится не в доме с детьми и смехом , а в письме, которое никто не получит .»

Я положила ручку . Сидела, обняв себя , тихо раскачиваясь , как в детстве, когда что-то болело .

Но я не упала. Я не разорвалась .

Я сложила письмо . Положила в тетрадку . Не запечатала. Не подписала. Я не знала , куда . Просто знала, что это нужно . Иначе - не выдержу .

Я не могу опустить руки . Потому что ты держишь меня. Даже сейчас . Через боль . Через молчание . Через всё это - я всё ещё жду . Я живу - и значит, ты жив .