Научи меня любить

Душа юной графини была готова воспарить от счастья, стоило девушке только ступить с трапа на родную землю. Четыре года вдали от дома были настоящей пыткой для графини. Однако того требовали обстоятельства – бабуля нуждалась в ком-то, кто мог разделить с ней одиночество после потери мужа, и девушка не смела отказывать ей в такой просьбе. – Наконец-то… – с наслаждением протянула она, – родной воздух. Камердинер рядом с девушкой согласно кивнул. – Дома всегда лучше, госпожа, – мягко улыбаясь, уверенно проговорил он. – К тому же у нас воздух намного чище, чем у этих французов. Быть может, если бы они познали чистоплотность, то и на улицах гулять было приятней. Глаза камердинера шкодливо сверкали, когда он говорил о так нелюбимых французах, с которыми ему пришлось провести четыре года. Эти люди сразу не приглянулись ему. Возможно, из-за незнакомого ему языка или высокомерных взглядов, которыми его постоянно одаривали служанки в поместье у госпожи. За все четыре года пребывания во Франции бедный мальчишка так и не смог найти себе хотя бы хороших знакомых. Не говоря уже о друзьях. Все слуги старшей госпожи, будто сторонились его. Хотя видимых на то причин, казалось, не существовало. Ему было всего девятнадцать лет. Молод. Сдержан. Культурен. И, чего не отнять – чрезвычайно красив. Марк был тем самым парнем, чья внешность совершенно не вязалась с его положением в обществе. Пшеничного цвета мягкие волосы на солнце выглядели, словно настоящее золото. Плавные, нежные черты лица придавали его лицу кукольный вид, а большие голубые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, и вовсе перехватывали на себя все внимание. С такой красотой нужно было позировать для картин, а не таскать тяжелые чемоданы за графиней Марией Уварской. Хотя, если спросить Марка на чистоту, он был абсолютно не против своего положения слуги при этой девушке, поскольку она разительно отличалась от многих других особ из высшего общества. Мария Уварская никогда не ставила себя выше других. Для нее все вокруг были одинакового положения – слуги или же члены высшего общества. Она ко всем относилась одинаково уважительно и дружелюбно. За это, пожалуй, девушка всегда получала в ответ такое же уважение и преданность. Однако, кроме хороших манер, Мария славилась светлой духовной организацией и утонченной внешностью. Кудрявые каштановые волосы с двумя свисающими на лоб прядями каждый день собирались ею в низкий тугой пучок, благодаря которому открывался вид на тонкую бледную шею. Лицо Марии было по-детски круглым, с плавными чертами и румяными щеками. В больших карих глазах при свете дня мелькали капли золота. Пухлые губы, словно бутоны розы, притягивали внимание своим нежно-розовым цветом и чарующим блеском. Идеально отчерченные черные брови и длинные ресницы придавали девушке еще большую невинность. Особенно в сочетании с наивным, чистым взглядом. Красота Марии была поистине утонченной, а ее манеры и доброта не трогали разве что завистниц, которые любили выискивать в ней недостатки. К счастью, девушке не было до них дела. – Нас должны встретить, – взволнованно проговорила Мария и внимательным взглядом окинула весь многолюдный порт. – Видишь кого-то? – В этой толпе и слона не разглядишь, – недовольно пробурчал Марк. – Госпожа, давайте выйдем из порта и уже там осмотримся. Навряд ли провожатые ждут нас где-то здесь. Графиня согласно кивнула. Сегодня порт был забит людьми. Жители толпами сновали туда-сюда, гремели чемоданами и шумели. Кто-то умудрялся даже торговать свежей рыбой, от которой шел такой явный, отчетливый речной запах, что все впечатления Мария насчет свежего воздуха пеплом рассыпались по ветру. Марк и Мария решили не задерживаться у причала и вместе с чемоданами направились к входу в порт. Камердинер оказался прав. Провожатые ждали их рядом с входом. Вернее, карета с фамильным гербом семьи и кучер. Никого из тех, кто должен был встретить Марию, поблизости не было. Как, впрочем, и родителей, которых девушка мечтала увидеть впервые за долгие четыре года порознь. – Похоже, они слишком заняты, – тихо успокоила себя Мария, пытаясь сохранить позитивный настрой. – Госпожа, как вы изменились! – восторженно проговорил кучер. – Выросли. Похорошели. Первые пару мгновений графиня растерянно смотрела на седовласого старичка, пытаясь понять, почему его морщинистое бледное лицо казалось таким знакомым. Как вдруг узнавание настигло Марию. Это был тот самый добрый дядюшка, что всю жизнь прожил у них в поместье и во времена, когда Мария была еще совсем юной шустрой девчушкой, специально для нее вырезал из дерева красивых животных. – Дмитрий! – вскликнула девушка с широкой улыбкой на губах. – Рада вас видеть. Дмитрий в ответ широко улыбнулся, помог графине сесть в карету и, забрав у Марка чемоданы, поместил их на крышу кареты, куда обычно складывался багаж. – Как дела у родителей? – специально громко спросила Мария, чтобы быть услышанной кучером. – Отлично! – также отозвался старичок, усаживаясь на свое место. – Они собирались вас встретить, но в самую последнюю минуту у вашего отца возникли какие-то неотложные дела. Однако он обещал, что придет домой раньше вас! Графиня же отказалась ехать одна. Решила встретить вас дома. Мария понимающе кивнула. Это было вполне в духе ее родителей. Работа для отца всегда стояла на первом месте, а что касалось матери, то ее инфантильное, непредсказуемое поведение больше не трогало Марию. Она привыкла к холодности и безразличию. Как только Марк спешно залез в карету на место ровно напротив графини, кучер натянул поводья и громко спросил: – Трогаем? – Да! – крикнул ему в ответ камердинер, и карета тронулась с места. Марии не было в родных краях четыре года. Четыре долгих года, за которые город должен был измениться. Но не изменился. Всматриваясь в проплывающие через окно пейзажи, Мария не заметила хотя бы одну новую постройку или, наоборот, исчезновение старых домов. Все оставалось прежним, словно девушка и не покидала страну вовсе. Дом Уварских располагался на самой окраине города – ближе к сельской местности. Родители девушки, Льюис и Анна Уварских, любили тишину, свежий воздух и простор, оттого их поместье было построено недалеко от леса, полей и широких садов. Марии тоже приходилось по душе такое расположение, но вот вопросы транспорта всегда стояли остро и создавали проблемы. Чтобы попасть в город ближе к цивилизации, требовалась карета, а их у семьи Уварских было всего две. И чаще всего они были заняты отцом или кем-то другим из семьи. Как вариант передвижения оставались лошади, но с ними у Марии никогда не вязалось. Поэтому, как бы девушка ни любила свое родовое гнездо, за практичностью она предпочитала город. За полчаса тряски по прямой, но ухабистой дороге Мария наконец-то приехала домой в родное поместье. За все время отсутствия девушки оно совершенно не изменилось. Все то же аккуратное двухэтажное здание с колоннами и круглыми окнами. Все те же идеально подстриженные кусты, сладко пахнущие цветами клумбы, каменный двор и небольшой фонтан со статуей ангела. С теплотой на душе рассматривая родные просторы, Мария выбралась из кареты и принялась разминать затекшую шею. За время всего небольшого путешествия от дома бабушки до родового поместья голова графини так ни разу не опустилась на подушку. А прошли уже практически сутки. – Верну карету на место, а лошадей в стойло, – сообщил Дмитрий и, получив от графини одобрительный кивок, повел лошадей вместе с каретой на задний двор. Не дожидаясь, когда Марк вернется с чемоданами, Мария решительно направилась в сторону дома. На пути ей встречались давно знакомые и ставшие родными лица рабочих и гувернанток, которые, как оказалось, убирали дом к ее приходу. Марии был приятен тот факт, что родители все же ждали возвращения дочери, раз приказали навести в доме порядок, однако положительные эмоции постепенно меркли на фоне другого факта. Родителей в доме не было. – Ваши родители, насколько я знаю, в последний раз были на заднем дворе, – учтиво сообщила одна из служанок, когда заметила растерянность на лице Марии. – Оу, правда? – заметно обрадовавшись, тихо проговорила девушка. – Благодарю! Получив в ответ услужливую улыбку, Мария направилась на задний двор. Там располагался небольшой сад с яблоневыми и сливовыми деревьями, где за небольшим белоснежным забором простирались широкие поля яркой зеленой травы и густые луга. Прекрасный сад. Дивный. Вдохновляющий. Марию связывали с ним исключительно положительные эмоции и воспоминания. Однако в саду по-прежнему не было родителей. Марии упорно начало казаться, что семья попросту играет с ней в прятки. Иначе объяснить эту невозможность наконец-то встретиться она не могла. Обернувшись с намерениями вернуться в дом, Мария к собственному удивлению заметила темно-бурого крепкого коня, жевавшего свежую траву, и незнакомого молодого парня возле него. Мария могла поспорить, что видела этого человека впервые, поскольку в поместье работало не так много молодых парней – всего двое: Марк и Иосиф. Всем остальным было, как минимум, сорок. Этот же парень даже издалека не походил на Марка или Иосифа. Он был значительно выше, мускулистей и обладал красивой загорелой кожей, словно поцелованной солнцем. Похоже, за четыре года отсутствия дочери отец успел найти нового работника. – Сестра! – радостно раздалось где-то сзади. Мария рефлекторно обернулась на девичий крик. Широкая улыбка сразу заиграла на ее губах. Сестры. Это были две десятилетние девочки-близнецы, одетые в одинаковые белые кружевные платья. Золотистые локоны кудрявых волос забавно подпрыгивали при беге, когда на маленьких круглых лицах играли широкие счастливые улыбки. Девочки были рады наконец-то встретиться с любимой сестрой, и изо всех ног бежали к ней с крепкими объятиями. – Боже мой! – вскликнула Мария, стоило девочкам с двух сторон крепко зажать ее туловище. – Как же быстро вы выросли. Люсия! Агнес! – Сестра, мы скучали! – признались девочки, крепко обнимая Марию. – Больше мы тебя не отпустим. Мария тихо рассмеялась от слов сестер. – Не волнуйтесь, я не собираюсь куда-то уезжать, – заверила девушка, в ответ приобняв девочек. – И я тоже безумно скучала по вам! Люсия и Агнес счастливо улыбались. Отблеск радости сиял в их чистых карих глазах, еще совсем не знающих тягот взрослой жизни. Мария смотрела в эти глаза и не могла нарадоваться долгожданному воссоединению с семьей. Все долгие четыре года она мечтала именно об этом моменте – когда сможет вернуться на родину и крепко обнять близких сердцу людей. – Ты ведь там… во Франции… купила что-то? – заискивающе протянула Агнес с хитрым блеском во взгляде. – Гостинцы, например. Конфетки… куколки… – Платьица, – добавила Люсия. Мария тихо рассмеялась с наивных требований сестер. Дети. Они были еще совсем детьми с наивными взглядами на мир и такими же интересами. И от этого сердце девушки почему-то болезненно сжалось в груди. Мария надеялась, что эти малышки останутся такими же светлыми, чистыми людьми и во взрослой жизни; что тяготы мрачной действительности не сломят их дух. Как это, к сожалению, когда-то произошло с ней. – Привезла я вам гостинцы, не волнуйтесь, – с нежностью в голосе проговорила Мария и потрепала сестер за щеки. – Они в моих чемоданах. Марк, скорей всего, уже занес их в мою комнату. Люсия и Агнес выразительно переглянулись, словно мысленно подавая друг другу какой-то знак. Мария уже догадывалась, какой именно знак. Прошло лишь пару секунд, как девочки с шумом бросились вперед – к дому, где должны были находиться обещанные гостинцы. Люсия и Агнес бежали так, словно участвовали в соревнованиях, при этом едва не снося с ног служанку, которая всего лишь смахивала пыль с небольшого столика рядом с домом. Бедная женщина не подозревала, что встанет на пути у сестер, и была искренне напугана их внезапными визгами. Но только девочки и не обратили на нее внимания – вихрем пронеслись мимо и скрылись в доме. Марии ничего не оставалось, кроме как последовать за девочками. Ведь родителей, как оказалось, и вовсе не было дома.