Ваше Величество?! 3. Анремар.

Глава 5.

Глава 5.

   Появление де Графа-старшего я встретила с огромным облегчением. Когда через день после ампутации меня вытащили из клетки и погнали в лес, я уж решила, что всё, отбегалась тушёнка. Родни у меня нет, так что тот "папаша", которому отправляли требования выкупа, мог на них наплевать с высокой колокольни. Здесь они тоже водились, только выполняли в основном роль часовых и сигнальных башен на случай нападения или пожара. На все попытки объяснить похитителям, куда надо слать требования, ответом был болезненный удар шоковой палкой. Подозреваю, на меня извели не менее четверти заряда питающего её сорса, а сказать успела всего слова три. Смущало только, что при первой встрече ко мне обратились по имени.

   С появлением старого князя пришёл и ответ - кто-то из похитителей узнал меня либо по военной кампании, либо по Академии, но до выпуска в ней не дотянул.

   Меня привели на поляну и привязали к высокой сосне, росшей в центре. Со мной остался только один, он от скуки ожидания вытоптал половину травы. Когда из леса донёсся свист, он покинул поляну, скрывшись как раз за теми кустами, откуда потом прилетела стрела. Оставлять меня в живых похитители не хотели, наверно, опасаясь, что я кого-то из них узнала или смогу подробно их описать.

   Заверив де Графа, что я вполне в состоянии передвигаться самостоятельно, направилась вслед за ним в лесную чащобу. Направление никак не отслеживала, положившись на мужчину. Идти оказалось сложно. Высокая трава цеплялась за ноги, кусты норовили ударить по глазам, руку нарывало и, кажется, поднялась температура.

   Через некоторое время проводник замер перед совсем уж непроходимым буреломом. Растеряно огляделся.

  - Ваше величество, прошу меня простить, но мы, кажется, заблудились, - он виновато повернулся ко мне.

  - Бывает, - я вздохнула. Не то, чтобы ждала, но что-то подобное обязательно должно было произойти. Не может быть, чтобы всё прошло гладко. - До той поляны вернуться сможем?

   Де Граф отрицательно покачал головой.

  - Понятно... А сколько времени вы тогда шли до меня?

   Совместными усилиями выяснили, что идти до тракта надо примерно на запад, часа четыре минимум. С учётом моего состояния, может ещё дольше. Скорректировав направление, снова отправились в путь.

   Перебрели заболоченную поляну, вымокнув почти по пояс, нацепляли репейника, пробираясь через густые заросли. Запах травы приятен и свеж когда лежишь в гамаке на краю свежескошенного луга, но не когда продираешься через заросли выше тебя жарким душным днём. Пахнет цветами, травяным соком, испуганным клопом. Лицо заливает пот, рубаха липнет к распаренному телу, и всё время кажется, что по коже ползёт какое-то насекомое. Если прибавить к этому мелких мушек, что упорно лезут в глаза и нос, несмотря на то, что в Анремаре насекомых совсем мало, то можно понять часть ощущений невольных путников.

   Добравшись до более-менее чистого леса, я рухнула на поваленное дерево.

  - Всё, привал. Дальше без отдыха я не сдвинусь!

   Де Граф, сильно хромая, подковылял поближе и тоже опустился на ствол. Он шёл позади, поэтому я не заметила проблему раньше. А просить остановиться и передохнуть он, почему-то не стал. И я тоже хороша. Не учла, что это я - молодой, относительно здоровый и тренированный организм. И то, идти тяжело. А он, можно сказать, кабинетный работник, вплотную подошедший к определению пожилого человека.

  - Снимите обувь, дайте ногам отдохнуть, - посоветовала я мужчине, и едва удержалась от неподобающих воспитанному человеку выражений. Лёгкие ботинки, не предназначенные для долгих пеших прогулок по пересечённой местности, в насквозь промокшем виде натёрли ноги до кровавых мозолей.

  - Подлечить можете?

  Князь отрицательно покачал головой.

  - Нашему роду целительская магия почти не даётся.

  - Ну, это дело практики. Кен де Граф тоже сначала еле синяки сводил, потом до сращивания рёбер добрался. Правда, переделывать пришлось, но тут уж не его вина.

  - У Гвенио целительство легче выходило, - кивнул князь. - Не поделитесь, когда он вас так лечил?

  - В армии. Я тогда с каким-то гадёнышем столкнулась, он и поломал. Де Старли, кажется. Его потом забрали ментальной магии обучать.

  - Помню такого. Хорошие способности, но ужасный избалованный характер.

   Я встала.

  - Вы сидите, - остановила подскочившего было следом мужчину. - Подождите здесь, я скоро вернусь.

   Примерно через четверть часа вывалила на ствол охапку растений, отобрала большой пучок и протянула де Графу.

  - Разомните, чтобы сок дали, и на мозоли положите, потом вот этими сверху прикройте.

   Сама села рядом и принялась жевать горькую кору осины.

  - Это что? - спросил князь, послушно выполняя указания.

  - Живка и повязочник. Способствует заживлению мелких ран, а повязочник удерживает на месте. Через час должно полегчать, хотя лучше сегодня уже никуда не идти.

   Сама тоже размотала повязку на руке и принялась обрабатывать рану, но уже другим набором трав.

  - Позвольте полюбопытствовать, где вы научились разбираться в лекарственных травах?

  - Де Шпиц рассказывал. В лазарете лежать скучно, времени я там проводила много, вот он и просвещал о народной медицине. Вы же знаете, целительская магия использует в основном ресурсы организма пациента, так что ему приходилось изворачиваться, чтобы не добить лечением.

   При свете дня рука выглядела намного страшнее, чем при тусклой лампе. Покрасневшая кожа на половин ладони от места среза на ощупь чуть ли не горела. Сама рана неприятно пульсировала болью в такт току крови. Коросты оторвались с повязкой и на их месте выступила где сукровица, а где даже что-то похожее на гной. Жаль, что травками такое повреждение не вылечить, а до целителя когда ещё доберёмся. В средние века, насколько помню, большинство военных потерь приходилось на неделю-две после боя. Большинство умирало не столько от ран, сколько от заражения крови и развившейся гангрены. Всё равно, травы хотя бы облегчат боль, и позволят продержаться на пару-тройку дней дольше, а к тому времени, надеюсь, уже выберемся из леса.

   Утро встретило нас холодной росой, густо выступившей на каждом листочке и хвоинке. Она добралась и до пихты, под чьей кроной мы устроились на ночлег. Низкие лапы сформировали небольшой шалаш вокруг ствола, земля в котором к тому же была выстлана толстым слоем опавшей хвои. Пусть и не матрас, но она смягчила неудобства ночёвки на голой земле.

   Умывшись и заглушив голод водой из крохотного ручейка, вновь побрели на запад.

  ***

  Де Граф в последних лучах солнца, пробивающихся через густую крону какого-то дерева, под чьими ветвями они устроились на ночлег, смотрел на спящую девушку.

   Весь день она шла, скрывая усталость. Даже наоборот, делала иной раз петли по лесу, выбирая более ровную и удобную дорогу, или сворачивая к кусту собрать ягод. После привала, перевязав натёртые ноги, князь с восторгом отметил, что народные средства работают весьма действенно, но Её величество всё же сбавила темп передвижения. И на ней сказался этот переход - девушка заснула сразу же, как только прилегла на опавшую хвою. Жар, успешно сбитый днём, вернулся с новой силой, и князь уже второй раз менял ей влажный компресс, ополаскивая платок в мелком прохладном ручье. Ей бы сейчас лежать под присмотром целителя, а не на голой земле, за весь день съев лишь горсть ягод и зажевав их травой.

  Утром де Граф встал, чувствуя каждую мышцу. Столь долгих пеших прогулок он не совершал уже давно. Болели и скрипели суставы, возмущённые холодной ночёвкой на жёстком и неудобном ложе. Давно пора сходить к целителю, но постоянно нет либо времени, либо денег. Даже тот брачный договор на Гвенио, и тот был когда-то составлен для улучшения финансового положения. Де Графы получали солидное приданое, маркизы - родню в лице княжеского рода. Но в тот раз не дошло даже до помолвки, будущая невеста подхватила огнёвку и всего через неделю покинула мир.

  - Нет, надо идти, - отвлёк от воспоминаний тихий голос Императора. Девушка тяжело и устало поднялась.

   Каким-то образом сориентировавшись, она уверенно направилась в лес.

  - Ваше величество! - часа через три де Граф окликнул идущую впереди девушку. Она резко, как по команде, остановилась.

  - Лес изменился, - мужчина выполнил просьбу сообщать о подобном или других примечательных местах. Сначала старый князь удивился, но вскоре понял, что девушка идёт почти механически, переставляя ноги, выбирая путь и придерживаясь определённого направления, ни на что другое не обращая внимания. В таком состоянии она вполне может пересечь дорогу и не заметить этого.

  - Давно? - с некоторой задержкой последовал вопрос. - И как?

  - Уже третий раз. Сначала стал молодым, теперь вот, жёлтый стал, - подробней де Граф объяснить не мог. Для него все деревья были одинаковые.

   Ещё несколько секунд молчания.

  - Вы понимаете, что это значит? - в голосе Императора показались восторженно-радостные нотки, и сразу, не дожидаясь реакции, она сама ответила. - Мы вышли в Полосатый лес!

   Девушка скинула с себя отрешённость и бодро прошлась в разные стороны, осматриваясь, затем решительно зашагала чуть под углом к первоначальному направлению. Де Граф так и не понял, как она его определяет и как ориентируется в лесу, но без возражений и вопросов последовал за ней.

  ***

   Таверна стояла возле самой дороги. За ней, шагах в пятиста, растянулась небольшая деревушка домов на двадцать.

   Тавернщик, вопреки стереотипу, бокалы не протирал, наверно, за неимением у него этой стеклянной тары. Всё же дорого для третьесортной харчевни держать такую хрупкую посуду. Вместо этого он сидел за стойкой и увлечённо водил пальцем по страницам толстой книги, беззвучно шевеля губами. Судя по оформлению, книга была сборником детских сказок из серии "учимся читать". Программа повышения грамотности населения в действии. Наверно, ещё и ходит в воскресную школу для взрослых в ближайшем городе.

   Де Граф усадил меня за столик, а сам отошёл к стойке, переговорить с тавернщиком, проявившем при нашем появлении удивительное равнодушие. Возможно, принял за прогулявших всё в городе. Но уже через минуту разговора он подскочил и засуетился. Я завистливо вздохнула. У меня, почему-то, командовать так, чтобы все забегали, не получается. Только с хорошо меня знающими вроде гвардейского отряда и десятка слуг в замке. А сейчас тавернщик, скорее, вынес бы из жалости миску собачьих объедков, чем горячее жаркое.

   Сытно поев впервые за несколько дней, и почувствовав себя в безопасности, я расслабилась и задремала, машинально кивнув на сообщение де Графа, что он уходит искать какую-нибудь повозку. Комнат на сдачу в этой таверне не было, поэтому осталась сидеть там же, в углу за столиком. Снилась всякая чушь, закончившаяся тем, что в таверну пришли орангутаны в малиновых штанах и, размахивая палками сырокопчёной колбасы, требовали налить им пиво, одновременно на разные голоса посылая друг друга прочь.

   Я разлепила глаза. Орангутаны исчезли, но сон продолжался - какой-то человек выставлял на улицу изрядно подвыпившего забулдыгу. Бухарик больше возмущался, чем сопротивлялся, и вскоре оказался за дверью. Тавернщик на такое самоуправство отреагировал только осуждающим взглядом. Я тоже не стала встревать в чужие разборки, и налила себе кваса из большого кувшина. Остальную посуду уже убрали, так что проснуться лицом в салате риска не было.

   Оглядев пустой зал таверны, вышибала решительно направился ко мне. Тавернщик, почувствовав неладное, деловито скрылся на кухне. Небось, обещал де Графу, что со мной тут ничего не случится, а возражать этому мужчине, почему-то не желал.

   Пока этот тип подходил, я успела более подробно его рассмотреть. Одет в среднего пошиба камзол с потугами на богатство в представлении недавно выбившихся "в люди". Слишком много позолоченных висюлек и пуговиц, слишком пышные банты и большие, также позолоченные пряжки. Пошит по фигуре, но заметно, что подобное мужчина носить не умеет. Можно сказать, "новый русский" на анремарский манер. Только этот ещё не босс, а приподнявшаяся шестёрка, спешившая выслужиться.

  - Ты, пшёл отсюда! - без предисловий приказным тоном он указал мне на выход.

   Я оценивающе оглядела его с ног до головы и перевела взгляд на кувшин. Разговаривать с таким - ниже моего достоинства. Такое поведение смутило нахала, но, к сожалению, ненадолго. Такой тип людей не рискует связываться с теми, кто ведёт себя и выглядит значимей им самих. Будь у меня вид поприличней, а не мятый камзол, который несколько дней не снимали, и в котором спали на голой земле, он бы отстал.

  - Глухой? - он встал напротив, угрожающе нависая над столом. Я также невозмутимо подняла на него глаза.

  - А ты кто? - в голосе почти отсутствовали интонации. Выглядело так, будто мне неинтересен ни ответ, ни сам человек, и спрашиваю только для того, чтобы он это понял и удалился. Я не играла. За последние дни так устала, что мне в самом деле было всё равно, кто он и что ему надо.

  - Сюда уважаемый человек обедать едет, нехорошо, чтобы такие, как ты тут ошивались, - мужчина неожиданно прижал мою раненую руку к столу. Острая боль пронзила от локтя до лопатки.

  - Убери руку!

  - Ну, и что ты будешь делать? - он продолжил вжимать руку в столешницу. Схватить и вышвырнуть меня из-за стола, как недавнего пьяницу, он не мог - я сидела в углу, очень мешал тяжёлый стол. Оставалось заставить покинуть место самостоятельно.

  С тихим стуком тяжёлая глиняная кружка опустилась на немытый затылок. Никакого звона и разлёта осколков, только треск лопнувшей посуды, и у меня осталась ручка с куском донышка. Пострадавший также не спешил отправиться в глубокий нокаут, но глаза расфокусировал и осел на пол, отпустив, наконец, исходящую болью культю.

   Тяжело поднявшись, мужчина помотал головой, словно отгоняя мушек, мельтешащих перед глазами. Немного придя в себя, зарылся левой рукой в мокрую от вылившегося из кружки кваса шевелюру в поисках повреждений, и явно вознамерился перейти к более серьёзным действиям силового характера. Я решила защищаться до последнего и изготовилась ударить вторым предметом, попавшим под руку, на этот раз кувшином.

  - А ну, прекратили! - пока мы вдвоём разбирались, кто круче, в таверну зашло трое. Окрик принадлежал плотному, уже не молодому, но ещё не старому мужчине. Вот по нему было видно - деньги есть, но он ими не кичится, хотя тоже не особо привычен к одежде высших слоёв населения. Двое с ним, то ли телохранители, то ли ближние подручные.

  - Шнурок! Тебя зачем вперёд послали? Чтобы драку затеять?

  - Но, Лоцман, он сам...

  - Что, подозвал тебя к столику, чтобы по бестолковке огреть? Иди на улицу, поможешь Сиплому с лошадьми.

  - Понял, - понуро ответил Шнурок и обиженно поплёлся на выход. Прозвище ему шло, действительно, шнурок - куда пошлют, туда и метнётся. А я пыталась вспомнить, откуда мне знаком отдавший приказ. Тем более, что он подошёл к моему столику с извинениями за подчинённого, и тоже несколько неуверенно всматривался в моё лицо.

  - Лоцман? - я повторила кличку, которой Шнурок его назвал, и, наконец, вспомнила. В глазах мужчины тоже появилось узнавание.

  - Вашество?

  - Я думала, ты в Дарсии. Всё же держать город столь дальние поездки не предполагает, - несмотря на то, что со времени знакомства мы больше ни разу не встречались, всё равно иногда узнавала новости о неформальном главе преступных группировок, а то и подкидывала сведения о некоторых делах, чаще всего передавая в его руки расправу с наркоторговцами. У Императора власть абсолютная, но злоупотреблять ей не спешила, предпочитая работать в правовом поле, или не марать руки о всякую мелочь.

  - Я бы и не уезжал, да в столице дела появились, - Лоцман присел напротив, и тавернщик торопливо заменил разбитую кружку и принёс свежего кваса. - Может, ты знаешь, был там один, взял кличку "Император" и объявил себя главой всех честных воров в Анремаре.

  - Знаю такого, - я насторожилась. Всё же Лоцман не из последних в теневом мире, вдруг, мстить будет. - Его недели полторы назад повесили.

  - Да, слышал уже. Только не понял, за что. Он ведь всегда осторожным был.

  - Официально, - я чуть выделила слово, - за хранение синей пыли в крупном размере. Попался случайно при общей облаве рынка, а в кармане мешочек с кулак.

  - Неплохо, неплохо, - Лоцман одобрительно закивал. - Нам меньше проблем.

  - Нам?

  - Да, из других городов тоже едут на сходку. Мало кому понравилось, что он присвоил себе звание. А сама здесь что делаешь?

  - Тоже в столицу возвращаюсь.

  - Пешком? Я не видел ни лошадей, ни кареты.

  - Так вышло. Немного заплутали в лесу, спутник сейчас в деревне, хочет повозку какую найти.

  - Бесполезно, - Лоцман откинулся на спинку лавки. - Это земли эрла де Мслана, а он своим крепостным разрешил только одну телегу на десять дворов. Боится, что разбегутся все после императорского указа. Скарб бросать-то не захотят, а свободным на своей земле он не даёт селиться.

   Да, был такой указ о раскрепощении крестьянского населения. Пока только методом выкупа по фиксированным ценам, но многие семьи им уже воспользовались.

  - А тут ещё и ярмарка, - добил Лоцман. - Все в город уехали. Кстати, если не против, у меня в карете места хватит и тебе, и твоему спутнику.

  - Сомневаюсь, что вы будете рады обществу друг друга. Хотя, кто вас знает...

   Когда де Граф вернулся, он застал нас с Лоцманом увлечённо играющими в башни. Памятуя о том, что нас могут прервать в любой момент, мы разыгрывали блиц-партию, отводя на обдумывание хода всего несколько секунд, что придало вдумчивой и серьёзной игре элемент рискованного азарта. Сколько вариантов комбинаций и удачных ходов прошло мимо только потому, что не успели просчитать результативность в угоду скорости. Не раз то я, то Лоцман, досадливо ругались, проворонив очередной шанс обставить противника. А помощники моего противника сбивали с мысли, хором отсчитывая оставшиеся на раздумье секунды, и шумно радовались успехам, не делая различий между игроками.

   Устало присев за соседний столик, де Граф с любопытством рассматривал игровую доску. Вариант скоростной игры в башни, игры, в которой подразумевается продумывание тактики и стратегии на несколько ходов вперёд, его заинтересовал. Чуть заметно улыбаясь, от отметил, как я нейтрализовала группу противника в тылу, потеряв при этом конницу в противоположном углу поля. Мне бы ещё секунд десять подумать, и потерь можно было бы избежать. Но и Лоцман находился в таком же положении, в основном тактически реагируя на непосредственные изменения на поле, забывая про долговременную стратегию.

  - Как поиски? - я позволила себе отвлечься, за что поплатилась прорехой в обороне.

  - Плохо, - сообщил князь, наблюдая, как я спешно латаю дыру и формирую атакующий кулак. - У них даже лошадей нет.

  - Моё предложение всё ещё в силе, - теперь Лоцман получил от меня ответку. Ещё по паре ходов, и мы всей толпой, неверя глазам, уставились на почти невозможный в башнях финал.

  - Кажется, патовая ничья, - озвучил результат почти часового боя де Граф.

  - Я схожу, немного прогуляюсь, - я поднялась с лавки. - Вы пока обсудите, что надо.

   Судя по тому, как эти двое глядели друг на друга, представлять их не имело смысла.

  ***

  В довольно просторной карете мы ехали втроём. Мне выделили целую лавку, на которой и проспала почти все сутки движения. Там же, в дороге, подробно описала всех, кого запомнила из похитителей. К сожалению, что-то более-менее внятное удалось сообщить только про дежурившего в фургоне, остальных видела мельком и когда было не до рассматривания окружения. Особое внимание уделила наличию второго похищенного, ведь я только по невероятному везению не получила стрелу в сердце. Сомневаюсь, что стрелок промахнётся второй раз.

  Замок принял спокойно, без суеты. Де Граф, выполняя требования похитителей, никому не сообщил о случившемся, поэтому все считали, что я до сих пор на охоте в компании молодёжи.

  Распорядившись расплатиться с кучером (до замка ехала уже одна - Лоцман со своими людьми покинул нас почти сразу по прибытию в столицу, а де Граф вышел у управы, чтобы, не теряя времени, начать розыск преступников), я поторопилась в лазарет.

  Де Шпиц, покусывая кончик пера, что-то увлечённо переписывал в тетрадь с разных листов. Наверно, трудится над книгой об использовании лекарственных трав в дополнение к магическим методам исцеления. Практического материала ему в замке хватало с лихвой. Меня исключительно магией лечить нельзя - организм никак не успевал восстановиться до получения очередной травмы. Другие обитатели замка тоже не отказывались побыть подопытными кроликами. Если сам Император не брезгует "плебейским" лечением, то чем они хуже?

  - Ваше величество, - де Шпиц сразу встал, как только я переступила порог. Опытным взглядом оценил скованность движений, явную бледность и усталость. - Что беспокоит? - перевязанная рука, пусть и прикрытая снятым кафтаном, не избежала внимания.

  - Рука болит, - я села за стол и начала разматывать повязку. Через несколько секунд целитель сам взял этот процесс в свои руки. На столе выросла горка грязных тряпок, венчали которую высохшие листья живицы. Не увядшие, а именно высохшие, отдавшие всю влагу воспалённым тканям вокруг раны. Некоторое время де Шпиц изучал повреждение.

  - Ваше величество, сейчас Клавдия поможет вам вымыться, я к тому времени подготовлю всё для обработки.

   Я согласно кивнула. За неделю, проведённую в каких попало условиях, грязи накопилось предостаточно, и пахну далеко не фиалками. Какое же наслаждение почувствовать себя чистым, свежим и благоухающим ароматным кремом! Ещё лучше быть одетым в мягкую пижаму и завёрнутым в пушистое полотенце. После стольких напряжённых дней я расслабилась и придремала в кресле, пока де Шпиц обрабатывал пострадавшую конечность.

   Резкая боль раскалённым штырём пронзила руку. Рефлекторно, не успев встать, отскочила от источника боли. Стул с грохотом перевернулся, а я же стояла в нескольких шагах от целителя, стремительно просыпаясь и пытаясь понять, что произошло.

  - Прошу прощения, ваше величество, - напуганный такой реакцией извинялся де Шпиц. - Наверно, задел нерв, обезболивающее не справилось. Обещаю, я постараюсь, чтобы подобное больше не повторилось!

   С недоверием я вернула стул на место, и протянула руку целителю. На этот раз его манипуляции чувствовались, и, хоть такой резкой боли не повторялось, желание отдёрнуть руку стало появляться всё чаще.

  Дверь распахнулась, на пороге возник встревоженный лорд-защитник. При виде меня волнение слегка улеглось, но он поспешил отвести глаза, едва встретившись взглядом.

  - Прошу прощения. Мне, видимо, показалось, - он неосознанно потёр левую руку.

  - Господин де Граф, позвольте отвлечь вас на несколько минут, - целитель воспользовался моментом, пока лорд-защитник не ушёл. - Вы можете подержать Её величество, чтобы не дёргалась? Излишнее обезболивающее негативно влияет на организм.

   Немного поколебавшись, де Граф обнял меня сзади и крепко прижал руку к столу. Целитель сразу продолжил свои манипуляции. После того, как очередная попытка дёрнуться была успешно пресечена, он заговорил, не отвлекаясь от процесса.

  - Ваше величество, у вас в кости слишком много трещин и осколков со смещением, часть из них задевает нервы. Если оставить, как есть, в будущем они могут вызвать осложнения. Я могу дать дополнительное обезболивающее, но оно будет на основе синей пыли.

  - Хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается, - перебила его, устраиваясь поудобнее в объятиях лорда-защитника. Очень не хочу снова подсесть на наркотик. - Продолжайте.

  - Тено, как... Что произошло? - подал голос де Граф. Мне не видно его лица, но по интонации догадалась, что он шокирован моей травмой.

  - Как как. Обычным топором, что дрова колют. Повезло, не тупой был, с первого раза оттяпали.

  ***

   На шестой день явился де Граф-старший с докладом. Банду похитителей взяли в полном составе при передаче выкупа за Сильвестра. Понимая, что им светит только смертная казнь, преступники чуть ли не наперебой признавались в совершённых деяниях в надежде избежать пыток и получить быструю казнь. Следствие получило информацию почти по двум десяткам эпизодов по всей стране. Действовала банда по одной схеме. Особо не выбирая, похищали ребёнка или подростка из зажиточной семьи купцов, землевладельцев или младшего дворянства. Семье выставляли требование о выкупе, при задержке или упрямстве посылали отрезанные пальцы. Сами в это время продолжали колесить по округе. Получив выкуп, с жертвой работал маг-менталист, блокируя воспоминания так, чтобы дети ничего конкретного о похитителях рассказать не могли.

   Мне же, как обычно, "повезло". Магом был давний знакомый де Старли. Проходя обучение пользоваться своим даром, парень решил заработать. Именно он собрал группу и придумал схему, ни разу не давшую сбой. Но, случайно увидев и узнав меня в придорожной таверне, вспомнил давнюю обиду и разбитую мечту о военной карьере. Потому меня и пытались у***ь при передаче - я не поддаюсь ментальному воздействию, и банда решила не рисковать. Они бы совсем со мной не стали бы связываться, шутка ли - сын главы тайной полиции и брат лорда-защитника, но сумма выкупа затмила глаза.

   Де Граф признался, что не будь у них в то время второго пленника, банду могли искать много дольше. Описание похитителей слишком общее, а передвижных зверинцев по стране ходит предостаточно.

   Я выслушала доклад, с облегчением узнав, что Сильвестр жив. Мне понравился этот мальчишка, особенно то, как он держался без нытья и плача, уверенный, что отец обязательно его спасёт.

  - Ваше величество, - де Граф прервал воспоминания. - Вы уже думали, как их казнить?

  - Да, - я согласно кивнула. Ещё с первого дня, как лишилась кисти, представляла казни и пытки, которым подвергну похитителей. В фантазиях они были одна другой страшнее, но, чуть остыв, и получив время всё спокойно обдумать, остановилась на всем понятной классике.

  - Четвертовать, оставшееся повесить. Казнь публичная, но, что я в числе пострадавших, не упоминать, - публичные казни в Империи в последнее время практиковались редко. И то, преимущественно пороли, но всё необходимое на площади имели. Хотя, потребуется ещё несколько виселиц, банда не маленькая.

  - Хорошо, - де Граф одобрительно кивнул. - Тогда подпишите указ, а дату, смею предложить, назначить через семь дней.

   Я быстро написала соответствующий текст на гербовой бумаге, поставила подпись и автоматически поднесла руку для печати.

  - Простите, - я растерянно посмотрела на мужчину. - Печать...

   Смертную казнь имел право назначать только Император. И столь важный документ, в отличие от множества остальных, требовал полной подписи. Но перстня у меня сейчас нет.

  - Понимаю, Ваше величество. Я принёс вашу руку, - де Граф указал на тщательно замотанный пакет. - Возможно, удастся как-нибудь снять или использовать перстень.

   Я поморщилась, представляя, во что могла превратиться отрубленная конечность за столько времени без холодильника. Но князь прав, перстень надо как-то достать. Впрочем, у меня есть ещё вариант для постановки печати.

  - Спасибо. Оставьте это здесь, думаю, к вечеру проблема решится.

   В кабинет тихой тенью прошёл лакей. С тех пор, как начала активно работать, исполняя обязанности Императора, штат прислуги значительно увеличился по сравнению с первыми днями моего появления в Анремаре. Привыкнув, я оценила их наличие, хотя до того многолюдства, что сновало в домах благородных особ, замок всё равно не дотягивал.

  - Ваше величество, - слуга низко поклонился мне, - ваша светлость, - поклон чуть ниже князю, - герцог де Старли просит аудиенции.

   О как. Лично явился просить за сыночка, не стал дожидаться приёмного дня или строчить прошения.

  - Веди, - время у меня сейчас есть, подмога в лице де Графа-старшего тоже. Без него, боюсь, сможет разжалобить.

   Через несколько минут, совершив все положенные приветственные ритуалы, тучный мужчина бухнулся на колени. В гражданской одежде он выглядел ещё толще, чем я помнила, или же ещё больше набрал веса теперь напоминая не колобка, а тесто, убежавшее из невысокой кадки.

  - Ваше величество! Молю о снисхождении!

  - О снисхождении? Его уже раз прощали, но он пошёл ещё дальше, не ради карьеры, не ради амбиций, а из-за банального золота!

   Это раздражало больше всего. Семья богатая, магический дар тоже позволял не бедствовать, маги менталисты всегда хорошо оплачивались. Но нет, захотелось быстрых лёгких денег.

  - Да я бы его собственными руками! - вскричал толстяк. - Не за него прошу, за старшего сына. Это же такой позор на всю семью! Я уже стар, Ваше величество, уйду в отставку, уеду в дальнее имение, а ему ещё служить!

   Генерал попытался на коленях подползти поближе. Я брезгливо отошла и вопросительно посмотрела на равнодушно взирающего де Графа.

  - Старший сын, Артур де Старли, служит в армии в чине младшего офицера. Звёзд с неба не хватает, но вполне успешен. Для него публичная казнь брата станет концом карьеры.

   Я отошла к окну и, раздумывая, барабанила пальцем по косяку. Наконец, приняла решение и повернулась к терпеливо ожидающим мужчинам.

  - Отец в ответе за сына, но не брат. Его не повесят, - в глазах напряжённо застывшего толстяка появилось изумление, но, пока он не успел обрадоваться, я продолжила. - Его казнят отсечением головы на тюремном эшафоте и под тем именем, которым звался в банде. Тело можете сразу забрать и хоронить, как пожелаете. А теперь идите. Мне больше нечего вам сказать.

  - Спасибо, Ваше величество, вы так добры, ваше величество.

   Не переставая кланяться, де Старли тяжело поднялся и, пятясь, покинул кабинет. Его радость можно понять - такое решение уводило от семьи позор, к тому же позволяло объяснить смерть молодого человека любой причиной, не только казнью.

  - Не стоит ещё больше портить отношения с дворянством, - тихо объяснила я де Графу причину такой милости. После недавних зачисток от последователей Властелина, слишком много семей лишилось титулов.