Азбука семейной жизни

Глава 12. Головы

Евгений открыл квартиру. Странно. Света нет. Он вышел в коридор и заглянул за приборный щит.

Там было все в порядке. Неужели пробки перегорели? Для него это не было проблемой. Он всегда умел все делать. И пробки поменять, и люстру прикрутить, и краны починить.

Пробки на месте. Да и сам свет тоже горел. На лестнице.

Он снова вошел в квартиру. Что-то настораживало его, что-то было не так.

Может, лампочка перегорела, — запоздало мелькнула у него мысль, но проверить это уже не хотелось. Он просто прошел на кухню и зажег чайник. Так все надоело. Устал ходить туда — сюда, ничего не зная и не зная, что делать да и как делать, когда все течет само, вне его желания и его усилий.

Он щелкнул выключателем на кухне. Странно, а тут свет был. Значит точно, в прихожей перегорела лампочка. Ну почему он сразу не понял этого.

Хотелось плакать. Это странно для мужчины в таком возрасте с лысиной на голове. Но все как-то так рушилось, и так было туманно все и непонятно, что происходит. И то, что раньше подчинялось ему беспрекословно — вот дочь– она же его ребенок, она должна его слушаться — нет — все –вырвалась, как тайфун, и никакие силы не могли вытесать кол на ее дурной голове. Ведь ясно же, что там происходит что-то неладное. Сколько можно… хоть бы позвонила…

Чай… горячий… как это кстати… насморк так и не прошел… Это создавало приличное неудобство, а, главное, постоянно болела голова.

Интересно, есть ли в доме мед.

Евгений взял блюдце. В шкафах вообще было пусто. Четыре чашки, четыре тарелки, блюдца. Хотя кухня была большая, и жена очень любила готовить… Да, тут было чисто, опрятно, и… пусто…

Он налил себе меда, чтобы не есть из банки. Пальцы испачкались в липкой, тягучей массе.

— Я даже руки не вымыл. До чего дошел, боюсь в ванну зайти…

Евгений и не подумал улыбнуться. Может, для кого-то это была игра, для кого-то он стал простым сумасшедшим, а он сам твердо был убежден, что он видел то, что видел. Жена, ванна, полная крови, трупы, бритвы.

Самоубийство… точно как у Марка… и лезвие бритвы… точно как у Марка…

Да…

Механически, почти не отдавая себе отчета в том, что он делает, Евгений встал и пошел к ванне. Секунду он замешкался у выключателя. Наконец, щелкнул кнопкой и почти одновременно открыл дверь.

Увиденное ослепило его.

Ванна была полна красной жидкости. В ванне была Клава, его Клава, его жена, точно так же, как и в прошлый раз, опустив голову, лежала в ванне, рука свешивалась, и кровь капала прямо на пол… все было точно так же, как и в прошлый раз….

Он с силой захлопнул дверь.

Бешенный поток бешенных мыслей несся со скоростью безумия в его голове.

Возобладала паника.

Он бросился к телефону у зеркала в прихожей и набрал номер.

— Алле, милиция, у меня труп жены в ванне, самоубийство… да… Строгино… Приезжайте скорее, а то он опять исчезнет!

Лучше бы он этого не говорил. Но страх, тот страх, который господствовал в его голове возобладал и выскочил с ненужными словами наружу.

В трубке раздалось громкое ржание.

— А это опять вы, с исчезнувшим трупом жены. И крови много?

— Да, — все-таки продолжал настаивать на своем Евгений, хотя и понимал, что сделал ошибку, — очень много.

— Хотите, мы вам психов пришлем?

— Что такое псих?

— Это бригада скорой помощи. Они на психов выезжают.

— Да нет же… вот она лежит… я вижу…

Он оглянулся. Дверь в ванну он захлопнул, и ничего видеть не мог.

— Что так жена надоела, что уже спишь и видишь ее в гробу?

— Да нет же.

— Ну ничего, милок, я тебя понять могу, хотя я бы убил тещу.

— Послушайте, ну приезжайте. Поверьте мне в этот раз.

— Ну ладно, ладно, не волнуйся так, сейчас машину тебе вышлю, там у тебя мимо рядом едет… Только в этот раз ты уж на лестнице нас не встречай. Сторожи труп, а то он опять сбежит, и кровь с собой унесет…

— Ладно, я никуда от него не отойду…

Он положил трубку и устало вздохнул. Снова оглянулся на ванну. Открывать дверь не хотелось. Вдруг опять потеряет сознание… Надо чем-то заняться…

Он пошел в комнату, включил компьютер.

Буду сидеть за компом… все-таки… да… отвлекусь, не потеряю сознание и дождусь ментов.

Надо Ольге позвонить… хотя…

— Ольга, — он набрал номер на мобильнкие, почему–то страшно было даже отойти от компьютера. — Ольга, опять…

— Что опять?

— Ольга, опять труп в ванне, точно такой же.

— Чей?

— Ты еще спрашиваешь…

— Ну да, раз точно такой же…

— И ты…

— А ты вызвал милицию?

— Вызвал… они, правда, ржут… — не знаю… — приедут, или нет… но обещали.

— Жди…

— А ты может, приедешь? И Потапенко возьмешь?

— А ты в квартире?

— Да… я не уйду… я буду сторожить…

— Ладно приеду… только Потапенко надо найти…

— Ты найди Потепенко и приезжай. Я буду вас ждать…

Милиция приехала довольно быстро. Евгений открыл дверь и сразу кинулся в ванну. В этот раз он не хотел пропустить момент демонстрации. Нет, конечно, он не был рад, что жена его умерла. Ни в коем случае. Хотя он ее и не любил. Но важнее было доказать, что он не сумасшедший. Пусть там умрет, кто хочет, но он, вот он — нормальный, он живой, нормальный, и все у него хорошо, и голова, и руки, и ноги…

Он открыл дверь ванны и, не посмотрев, махнул рукой…

— Вот.

— Что? Я не знаю… вызвать писхов, или содрать с него за ложный вызов?

— Что? — Евгений обернулся.

На полу во весь рост вытянулся кошка. Она лежала в блаженном сне, повиливая хвостиком, и даже не подумав открыть хоть один глаз на непрошенных посетителей.

— Может, заберем его за хулиганство?

Дежурные откровенно ржали. А что тут было смешного?

— Из квартиры вы не выходили?

— Нет, я сидел в той комнате, в большой… у компьютера…

— Да тоже вариант, жена лежит мертвая в ванне, а вы, значит, сразу к компу, в порносайты — шлюху вызвать. На дом… Ну бедняга, как натерпелся-то от жены-то…

— Что вы понимаете, я боялся снова сознание потерять, а надо было сторожить.

Дружный смех приехавших прервал излияния физика ядерщика.

— Ну да, хоть в этот раз вдовцом остаться, а то так всегда… вроде покончила с собой, а жениться снова нельзя… а вдруг она живая, появится… трупа-то нет…

— Послушай, а может, это у него методика такая? Убил жену… ну где-то убил, а нас вызывает и вызывает… а потом она и, правда, пропадет, а он скажет…

— А что он скажет?

— Ну во всяком случае вряд ли подозрение падет на него.

— Ну почему… как правило, убивает муж… или жена…

— А жены в командировке нет?

— Нет.

— Ясно… трупа нет, жены нет, никого нет, только один растерянный, сумасшедший муж, стороживший снова сбежавший труп… никак не умирающей жены…

— Ну считай, мужик, тебе повезло… тебя уж точно заподозрили бы в убийстве… ты слишком неадекватно ведешь себя…

— Да никуда я себя не веду… я и так с ума схожу… а тут еще все это на меня обрушилось…

— Ладно, с санкциями позже решим, уезжаем.

— Вы бы хоть посмотрели… Может, кровь на полу.

Физик осекся, встретившись с суровым взглядом приехавших.

— Может, еще и скорую вызвать, чтоб пульс у трупа пощупать?

Тишина, внезапно обрушившаяся на Евгения, повергла его в уныние. Так не бывает. Он нормальный. Он ходит на работу, сидит с микроскопом, пишет доклады, ездит на конференции. У него все нормально. У него есть сын, есть дочь, есть жена… только куда она делась… где жена, что за дурацкие мистификации… и никто не верит, никто не верит и не хочет найти жену… ну вот нашли бы жену. Ну у нас хоть кто-то занимается поиском людей и помощью… И хотя бы есть кто-то, кто верит человеку…

А зачем верить, когда все врут… все врут всем… и, наоборот… конкурс идет, как бы получше соврать… позанимательнее… а когда, как он, Евгений, так неудачно и неправдоподобно типа соврал, то и в психушку посадят… а ведь он говорит правду… он видел…

А если не видел — то надо бы анализы взять, вдруг накачали какой-то галлюциногенной наркотой… а кто накачал?

Кроме Ольги он не был ни у кого… а в этот раз он у нее и чай не пил…

— Дверь опять не закрыл.

В квартиру вошла Ольга. За ней потихонечку всосались Потапенко и Николаич.

— Что опять труп исчез?

— Да, ты не поверишь, я вот тут, тут сидел, дверь… дверь не помню, но не важно, я никуда не уходил, я сидел дома, за компом.

— Ну за компом, но не над трупом же. Надо было сидеть тут, над трупом, в ванне стульчик поставить что б…

— Я бы снова в обморок клюкнулся.

— А ты что падаешь в обмороки?

— Да с детства от вида крови… даже если сам ранюсь… если много крови, я всегда теряю сознание.

— Так, так… — Потапенко удивленно посмотрел на физика… — И это знали дома? И вообще, кто это знал?

— Да все это знали.

— Я не знала, — Ольга пошла на кухню и поставила чайник. Похоже, она вполне чувствовала себя тут как дома и ориентировалась свободно. Во всяком случае, без чая она существовать не могла.

— Жена знала?

— Ну а как вы думаете? Мы почти 30 лет вместе… 26…

— Да, за такой срок и более изуверскую казнь можно было придумать…

— Ну что?

— Что… чтобы у***ь жену не надо иметь мотив… просто от неприятия, раздражения, плохого настроения…

— Ну тут плохим настроением не пахнет. Готовили тщательно. Во всяком случае, явно отлично знали, что ненормальный.

— Да я…

— Да вы, — вдруг грубо одернул его очкарик. Чувствовалось, что его раздражение рвется наружу. — Аня ваша поет?

— Не поет, но она актриса.

— Ах актриса.

Потапенко вдруг что-то вспомнил, и пошарил у себя в кармане. Пакетик, пластиковый и прозрачный, появился у него в руках.

— Приглядитесь к этой вещице. Вам она не знакома?

Физик уныло взял пакетик в руки. Равнодушно посмотрел на содержимое.

— Это мое кольцо.

— Не маловато?

Потапенко, хмыкнув, посмотрел на маленький кружочек пустоты, держащий странный кристалл впаянным внутрь штырьком.

— Ну, то есть, это кольцо моей бабки. Я подарил его жене, а ей оно было на мизинец, она никогда его не носила. Вот видите, этот штырек там внутри кристалла, это голова льва. А жена была львом по гороскопу. А брильянт, наверное, потом насадили.

— А бабушка кем была?

— В каком смысле?

— Раз льва на кольце носила.

— Дрессировщицей, — подал реплику Николаич.

— Да нет, она просто… Это кольцо привез ей дедушка из Китая. Там это что-то значило, что-то про любовь. Но брильянта тут не было.

— Все становится интересно.

Ольга шарила по шкафам в поисках чашки и сахара. Она наткнулась на тарелку с медом.

— Я бы не советовал тут хоть что-то трогать и есть.

Тихое напоминание вернуло всех в действительность странной квартиры. Ольга приостановила свои действия, но, потом подумала, и налила себе чай. Потянувшись за пакетиком с кольцом, она все-таки села и стала внимательно рассматривать камень.

— Для начала, вы знаете, что «зазеркалье» распущено? Что убиты еще трое, и что ваша дочка — Анна — да кажется? Ваша дочка уехала. И поскольку здесь ее нет, а здесь ее нет? Она вам не звонила?

— Как убиты? — Евгений вообще утратил способность соображать. — Как убиты… что… Аня-то где?

— Нет, четверо убиты.

— Да еще четверо убиты… и сам Пэрнст.

— Так, а где Анька… может, она к брату поехала, почему она не дома, как так, где Анька, где моя дочка?

Евгений кинулся к телефону. Кнопки затрещали под его пальцами.

— Ладно, он не скоро придет в себя. Давай осмотрим, что тут.

Тихо и осторожно Потапенко и Николаич прошли в ванну. Тут была идеальная чистота.

— А волосы у вашей жены какие?

— У нее длинные, черные волосы, в пучок она их закатывает.

— Ой, — на кухне вскрикнула Ольга.

Все бросились к ней. Она сидела все так же за столом, перед ней стояла чашка чая, в руках она держала пакетик.

— Что — «ой»?

— Кольцо в чай уронила.

Она взяла ложечку и достала кольцо, не сразу давшее себя поймать. Некоторое время оно позвякивало, убегая и сопротивляясь погоне, по стенкам чашки.

— Оно уменьшилось.

— Что?

— Да, посмотрите. Вот она, и правда, голова льва. А брильянт исчез.

Николаич, с не предполагаемой в нем юношеской быстротой, рванулся к чашке. Мгновенно он накрыл ее рукой.

— Не пить! — вскрикнул он. — Ничего не трогать, все к эксперту.

— Ну я дурак, алмаз от кристалла не отличил.

Ольга тряхнула своими рыжими волосами. Она пыталась переложить кольцо в пакетик. Прямо рукой.

— Да не трогай ты его, дурында, –в последний момент Потапенко ударил её по руке, кольцо покатилось на пол.

— Потому и в мусорке колечко оказалось. Она боялась его взять потом, как растворила яд.

— Кто она?

Потапенко и Николаич переглянулись.

— А может, это кукла была? — вдруг высказал неожиданное предположение Евгений. Похоже, у него и правда начинала ехать крыша. Он не хотел даже предполагать, что его дочь имела какое-то отношение к этому всему. И физик уводил разговор, пытаясь переключить внимание с процесса на процесс

— А куда она делась?

— Ну… в конце концов.

— Молчи уж… ты, небось, как кровь увидел, все… выключился…

— Да нет же… я в этот раз не отключался… а где Аня?

— Не забывайте, что квартира на первом этаже.

— Ты где сам сидел?

— Вот тут.

Евгений прошел в комнату.

— Двери комнаты и ванны были напротив друг друга, небольшой коридор — вот все, что было между ними.

— И что?

— Что, что, комп включил, почту смотрел.

Компьютер стоял у окна.

— Так ты не видел, что происходит в ванной…

— Не видел, да…

— А дверь в ванну была открыта?

— Нет, я точно помню, что закрыл ее.

— Значит, ты уселся тут и ждал ментов. А какой смыл, если ты выпустил дверь из виду? Если бы ты решил подстеречь труп, то почему ты так далеко отошел?

— Ну кровь…

— Но дверь была закрыта. Сел бы у двери, сидел бы… чтобы никто…

— А куда оно делось? Ну не видел я дверь, но…

— Да в том-то и дело, ты не видел ни дверь ванны, ни входную дверь… ни кухни, ни коридор на кухню…

— Но в прошлый-то раз я сидел на лестнице.

— На лестнице ты потерял сознание, и мимо тебя армия прошла в твою квартиру, а ты и не очухался…

— Какая еще армия?

— Скорая, милиция…

Физик опустил голову. Правота Николаича была очевидной.

— Значит что — некто мог исчезнуть, разыграв свой спектакль, и во входную дверь и в…

— Окно на кухне.

Все, не сговариваясь, пошли на кухню. Первый этаж не вынудил хозяев этой квартиры поставить решетки. Зато это были стеклопакеты.

Под окнами рос кустарник.

— Может, выйдем на улице посмотрим?

— Конечно.

— Так все, я еду к сыну, Аня наверняка у него.

— А почему дочка едет к брату, а не к отцу?

— Так они же…

— А ты вроде ее устроил в «зазеркалье»? Разве это была не ее мечта?

— Мечты наказуемы.

— Пойдемте, посмотрим под окнами.

— Послушайте, зачем ей было ходить под окнами, если она могла спокойно уйти через дверь.

— То есть, вы все-таки думаете, что это была жена?

— А кольцо?

Ольга все это время молчала. Она никак не могла понять, почему проблема с кольцом вдруг потерялась и ушла в сторону, и никто больше о нем не говорит.

Потапенко сверкнул на нее глазами из-под очков. Она замолчала.

— А зачем это ей нужно?

— А вдруг бы он сидел и караулил под дверью? Откуда она знала, что он возьмет и уйдет?

— Нет, но зачем, зачем ей нужны эти розыгрыши?

— Да откуда я знаю? Может она сумасшедшая?

— Так, вот вам ключи, я поехал, я поеду к сыну… Не могу тут оставаться ни секунды…

Евгений положил ключи на стол кухни и повернулся к двери. И вдруг остановился.

— Ты чего? Уходишь, так иди… Не пойму только, чего ты нас тогда вызвал?

У Потапенко явно было что-то на уме. Он буквально выталкивал Евгения из дома.

— Смотрите…

— Что?

Физик стоял в коридоре, не поворачиваясь, не в силах оторвать взгляда от того, что он увидел.

— Что, опять труп? Где? На вешалке?

— Смотрите…

Потапенко и Николаич меланхолично подошли к нему и посмотрели туда, куда уставился ядерщик.

— Ну что, — сзади подошла и Ольга.

— Ничего себе, — присвистнула она и первой протянула руку, чтобы дотронуться до этого.

— Не трогать! — во второй раз остановил ее Николаич.

На вешалке, как ни в чем не бывало, как будто висело тут всегда, поверх пальто и круток находилось тело.

Молодое, красивое тело, немного посиневшее и утратившее свои первоначальные краски, было прикреплено к вешалке скотчем и спокойно глядело на все происходящее.

— Да это Таня.

— Какая Таня?

— Это Таня с «зазеркалья».

Николачи дотронулся до тела.

— Здесь только одна голова… А одежда к голове… скотчем…

— Ужас, — только и смог сказать Евгений и отвернулся.

— Выходит, убийства продолжаются. «Зазеркалья» уже нет, а…

— А это точно она?

— Ну да.

— Она должна была уехать… Да точно, с Артемом они уехали из… с дачи Валеры Ванидзе… и…

— А куда они уехали?

— Неизвестно. Они свалили до милиции.

— Надо милицию вызвать.

— Да что, в конце концов, происходит? Почему в моем дома появляются и исчезают…

— Ну, эта голова не исчезнет… мы втроем ее видели… Я пощупал…

Николаич снова дотронулся до головы. Провел по щекам… закрыл глаза…

— Ужас… Нет, это не папье-маше… Это тело, не воск.

— Так что делать-то? Где моя дочка? Значит, ей грозит опасность.

Потапенко сел. Он опустился прямо на табуретку в коридоре. Он смотрел то на голову, то на Евгения, то на Ольгу и Николаича.

Ничего себе отпуск он себе устроил. Да еще в какое-то сумасшедшее дело влез.

То, что убийца сумасшедший, он уже не сомневался. Хотя мотив мог быть у каждого.

Разве все наши мотивы, желания и мечты — это не сумасшествие.

— Все, это конец, я даже не знаю, что теперь и подумать, — Ольга прислонилась к стене.

— А раньше, что ты думала?

— По поводу?

— Ну не знаю…

— Ну я думала, что Марка убила Офелия, но потом, когда Офелию убили, я подумала, что его убила сама Рита…

— Вообще все выглядит нарочито глупым. Все абсолютно выглядит глупым. Вся цепочка преступлений выглядит нелогично глупой…

— Какая цепочка?

— Ты хочешь все преступления связать в одну цепь?

— Может, это случайные совпадения?

— Не верю я в случайности…

— А какая цепь?

— Марк — раз, Разина — два, Офелия, — три, Юля, Пэрнст, Сергей…

— И труп в ванне.

— А это тут при чем?

— Может, было бы и не при чем — но при чем здесь тогда голова этой вот… как ее. Как ты говоришь?

— Тани.

— Да Тани.

— Давайте разложим…

— Марка убивают — ампула с препаратом, лишающим воли… диктуют придурковатую записку и! что вообще абсурдно — подбрасывают саму ампулу… — мол подавитесь… я вот отравил, убил и порезал и утопил — короче… прямо у вас под носом убил и все…

— Потом режут Разину. В примерке. Режут и все… По горлу… да… а она шепчет имя Марка…

— Да… потом, прямо за поносом умирает Офелия… без комментов… потом режут Пэрнста прямо на Юльке и тут же наблюдавшего Сергея…

— Тоже режут… уже без всяких препаратов.

— Кольцо…

— Потом режут Таню…

— И что? Я не вижу ни связи, ничего вообще…

— И при чем здесь его жена?

— Когда приехали менты и увидели что ванна пуста, что они подумали? Что я сумасшедший.

— Правильно.

— Ты хочешь сказать, что хотят Женьку подставить? Теперь у него тут явный труп… и все сейчас спишут на него? Посадят его в дурку и все? И кольцо его…

— Он не мог утопить Марка… туда не мог попасть в зазеркалье-то…

— Он мог передать ампулу Ане, дочке… и кольцо…

— Не вмешивайте сюда Анечку!

— Да, и она демонстративно оставляет эту ампулу на виду… мол, вот… я его отравила и написала записку…

— Погодите, погодите… а что на ампуле написано было? Они же принимали кофеин. Может, он сам принял, думал, что это кофеин… кто-то ему подсунул вместо кофеина этот препарат… и все… потом просто сказал, что делать и все…

— Почему ампулу не спрятал?

— Не нашел.

— Как не нашел?

— Так Ритка же забрала и ампулу и записку… и спрятала…

— Так зачем было оставлять?

— Ритка пришла и спугнула, может закатилась, а потом… не нашел.

— А Офельку?

— Ну, Офельку было убрать легче простого… в ночной салат подсыпать…

— Или в йогурт.

— Ну йогурты там все лопали.

— Она салат делала из последних йогуртов… так что… колечко окунула в месиво и в помойку.

— Тогда это точно кто-то свой.

— И не один… у этого участника был сообщник на свободе. Ты говоришь, что жена твоя врач?

— А где моя дочка?

— Да погоди ты с дочкой… как раз ей, как я понимаю, ничего не угрожает.

— Что вы хотите сказать?

— Что твоя жена тут по уши…

— А ванна, при чем здесь моя ванна?

Физик сделал шаг к двери в ванну. Он резким движением открыл ее, распахнул и щелкнул по включателю. На такой театральный жест все обернулись.

— Ну как при…

Потапенко осекся, он хотел продолжить говорить, но не мог, потому что то, что было в ванне зеркально повторяло только что увиденное. Прямо на кране висела голова. Скотч шел по щекам и, подхватывая ее снизу, клеился к крану.

— Артем, — прошептала Ольга, сразу узнав красивый прищур, так странно сохранившийся на отделенной от туловища мертвой голове мачо.

— Мда…

— Это мог сделать кто-то из присутствующих.

— Я? — Евгений смотрел во все глаза, но все же понял суть предложения.

— Да мог и ты. Выдумал какой-то труп, чтобы подбросить тут реальные мертвые головы… да еще и нас позвал — типа алиби…

— Ольга тоже могла, почему вы ее не подозреваете?

Похоже, физик потерял последние остатки самообладания. Рушилось все. Какое-то «зазеркалье», и все, что с таким трудом строилось год за годом, — жена, дети, квартира, спокойная жизнь, ну да, бывшая любовница, к которой время от времени можно было приехать и поплакаться в жилетку — все рухнуло В один… нет не в один…

— Да все началось с «зазеркалья»… С продажи квартиры.

— Послушай, а кто продажей квартиры у тебя занимался?

— Жена.

— Ты говоришь, она в командировке.

— Ну это сейчас, — Евгений осекся, обернувшись на голову в ванне. — То есть, где она сейчас…

— Ладно, ладно.

— Короче, мы вас обоих задерживаем, до выяснения обстоятельств.

— Но дочка, как же…

— Дочка, а ты знаешь, где дочка?

— У сына…

— Дедка за репку, репка за детку…

— Что с головами делать?

— Вызывай сюда всех, эксперты, криминалисты, все, кто там есть, всех пусть разбудят и сюда привезут.

— А…

— Надо это остановить… Не могу больше приезжать на свеженькие трупы.

— Мне надо к дочери.

— Все… хватит в игры… это уже не исчезнувший труп, это реальные двое ребят, которых кто-то только что убил, отрезал головы, привез сюда и подвесил, одну в ванне, другую в коридоре.

— Ну в коридор просто…

— Так кто где был, когда голова появилась в коридоре…

— В коридор могли из двери.

— Ну да дверь была незакрыта.

— А в ванну?

— Да что же это такое, вы что… трупы ходите считаете, или преступника ищите?

— Ты знаешь… тут топтаться нечего.

Потапенко посмотрел на Ольгу. Рыжие волосы, темные глаза смотрели грустно, куда-то в себя, казалось она полностью отсутствует. А вдруг и правда, она замешана во всем этом?

— Что думаешь, кто это?

Когда-то она здорово помогла ему. Он не мог поверить, что это одинокая женщина пошла на поводу….

На поводу чего? Любви к любовнику? Типа что… старая любовь не ржавеет? А разве это старая любовь? Первая? Очень не похожи были отношения этих двоих на какую-то там, пусть даже и первую, любовь. И потом, столько лет… жена, дети… у нее взрослый сын, женился уже… и вдруг она решила… Решила — что? Может она просто сошла с ума… и пошла на поводу у собственного безумия…

А может, Ольга сошла с ума от всей этой лжи и решила перерезать все «зазеркалье»… И она очень странно смотрит…

— Оль, о чем ты думаешь…

— Боюсь, что я знаю, кто это сделал…

— Кто?

— Капитан Немо…

— Так, ну ладно, ведите их на фик в камеру.

В коридоре уже суетились люди. В ванне работали эксперты.

— Нет, ну разрешите мне найти свою дочь… Я не мог, просто не мог у***ь, у меня времени не было.

— Ну ладно, этого придурка можете опустить, а женщину в наручники и в камеру. Пусть сидит…

Евгений рванулся к выходу…

— Зря ты уходишь, — прошептала вслед убегающему физику Ольга.