- Ты придешь ко мне в комнату сегодня вечером? - Беллами лежал на кровати, подперев голову рукой.  - Нет, она пойдет со мной.  Рука на ее плече притянула ее к крепкой груди. Рейвен обернулась - это был Зик. Рэйвен оказалась между двумя невероятно аппетитными альфа-самцами. Их руки были повсюду, они хотели ее так, как никто не хотел ее раньше. Ей казалось, что она сбежала из одной тюрьмы, где ее пытал отец, и была брошена в другую тюрьму между двумя альфа-парнями.

Я подняла глаза и увидела тройняшек, стоящих у двери, они были с каштановыми волосами, чисто выбритыми и очень высокими.   Иззи перестала разговаривать с подругами и подбежала, чтобы обнять одного из близнецов, который ответил ей взаимностью. Но это было недолго.   Тот близнец оттолкнул её, и все трое одновременно, почти машинально, посмотрели на меня. Они уставились на меня и не отрывали взгляда.

У меня нет ни единого воспоминания о матери; она умерла, когда я появилась на свет. Зато каждое воспоминание, что у меня есть, пропитано присутствием моего отца — его кулаков, его пинков и жгучей боли от его ремня. Я ношу его гнев как вторую кожу, каждый синяк — клеймо моей вины. Он — Альфа стаи Хрустальной Реки: грозная фигура с широкими плечами, тень ужаса в каждом помещении. Пятнадцать долгих лет он смотрит на меня с одной и той же неугасающей яростью — будто я палач, укравший его свет. Каждый день он напоминает мне своим ледяным взглядом и хриплым голосом: — Это должна была быть ты. Не она. Не моя Луна, не та, что скрепляла мою душу.  Его ангел. Его сердце. А я? Я лишь яд, высосавший из него всю надежду, — порча, проклятие, несчастье, которое он мечтает растоптать.