Жизнь после смерти.

- Вейф, всё будет хорошо. - держа меня за руку плакала сестра, пока я медленно закрывала глаза, продолжая бороться со смертью.Всхлипы сестры заставляли меня наполовину находиться в сознании, но не более пяти минут и я отключилась. *** Сложив руки за спиной я провожал безэмоциональным взглядом усопших после очередной эпидемии, которую подкинула соседняя расса.Возле меня стоял Тор и Всеотец , пока асы выпускали огненные стрелы в лодки отправляющиеся в Вальхаллу.Я ликовал, ведь мертвым не под силу распускать языки, да, моих рук дело большая часть умерших, а главное, чем мне пришлось пожертвовать ради своей выгоды была моя возлюбленная Фрейя, которая узнала слишком много, чтобы продолжить жить.Опечалило ли это меня?Может быть немного, ведь Фрейя восхваляла мой великий ум и коварство, считая, что именно я достоин трона, а не Тор.Подпитывая мое самолюбие она считала, что обезопасила себя, однако сильно ошиблась и эта ошибка стоила ей жизни.Проводив в последний путь все до единой лодки все не спеша направились обратно в сторону дворца. - Смотрите! - вскрикнул старик, указывая в сторону водопада. - Она возвращается, возвращается! - крикнула женщина. Раздраженно повернувшись в сторону криков я увидел лодку Фрейи, которая направлялась обратно.Все побежали в сторону обрыва толкаясь.Первым, кто обратил внимание оказался Один.Нахмурившись он направился к толпе одним взглядом заставляя всех разойтись.Одна из лодок вернулась и рухнула на землю.Переглянувшись с Тором мы так же направились туда.Сразу подметил я, ведь знал, что только ее лодка была украшена голубыми лилиями.Подойдя ближе я взглянул в саму лодку, где лежала совершенно другая девушка с легким одеянием на подобие шелка, но прозрачного. - Хаймдалл, такое возможно? - спокойно спросил Один пройдясь мимолетным взглядом по женской особе. - Мой господин, я никогда не связывался с таким случаем, но постараюсь, как можно быстрее разузнать об этом. - подошел страж склонив голову. Недовольство отца из-за неведения сразу было ощутимо.Тор хмурился и первое предложение, которое он предоставил было слишком очевидным для меня. - Стоит отвести ее к лекарю, а после того, как она очнется узнаем у нее кто она такая и откуда. - от предсказуемости Тора я закатил глаза и потерел переносицу.Снова его героические намеренья вылились на ружу. Хоть Один был не в ладах со своим младшим сыном он не мог не замечать сходство между собой и ним.Приемный сын больше походил на него, чем родной, который явно не получил отцовское спокойствие и снисходительность. - Неизвестно кто она и почему появилась в лодке Фрейи. - заявил я.Опасение о том, что Фрейя перевоплотилась и вернулась, чтобы раскрыть меня не покидало.Избавиться от нее, пока не поздно.Вот каков мой план. - Это не разумно.Не видишь, брат?Это невинная девушка и вряд ли сможет нам чем-то навредить. - более настойчиво сказал Тор. Все же Один принял решение оставить её на некоторое время и я не мог этому никак сопративиться.Молча кивнув я последовал за стражей несшей девушку к лекарям.Сама особа была не особо привлекательная подметил я, пока лекари осматривали её.Тонкие губы, тусклые тонкие волосы цвета угля и бледная кожа, как у трупа.Ждать долго не пришлось.Полутора часа и она вскочила с места встретившись взгляд со мной.Пока никого не было я решил воспользоваться ситуацией. - Кто вы? - с опаской спросила она. - Лучше ответь кто ты.Лгать нет смысла. - улыбнулся я подходя к ней ближе. - Я Вейф. - не споря ответила девушка.Мне нравится ее покорность. - Но я не помню откуда я и что произошло. - Как же. - схватив её за руку я залез в её мысли, но там было абсолютно пусто.Ни единой мысли и намека на прошлое, прямо как белый лист. - Ты человек. - присмотревшись к ней прищурив глаза задумчиво сказал я. - Да, я знаю, а ты что нет? - с насмешкой спросила она. - Как ты оказалась в лодке? - Я ничего не помню, почему вы твердите одно и то же. - с недовольством ответила она. От раздражения я схватил её за горло и прижал к стене.Вглядываясь в карие глаза я пытался разломать чары и увидеть настоящие внутреннее состояние этой смертной, но все оказалось на самом деле пустым.Я должен разобраться с этим. — Уважаемые граждане Кеплер 22b, от лица Правительства Земли поздравляю представителей человеческой расы с юбилейным тысяча шестисотым Днем Объединения. Сегодняшний день объявляется выходным, и вы в полной мере можете насладиться праздничными выступлениями в любом населенном пункте, — утреннюю тишину разрезал радостный голос диктора. Не успела система оповещения, оформленная как древнее радио, продолжить свой рассказ голосом председателя правительства Джонатана Мора, как в него прилетел небольшой, размером с цент, сгусток плазмы. Кнопка выключения, уже вторая за неделю, зашипела и стекла по оставшейся нетронутой обшивке, а радио послушно умолкло. — Вечно вы так, доктор Йолдрем, — укоризненно сказал едва заметный динамик, висевший над изголовьем кровати. — Вдруг он хотел сказать что-то важное? В ответ на замечание послышалось лишь шипение. Умный дом, а это был именно он, заметив, что на него не обращают никакого внимания, выключил затемнение единственного окна, которое занимало всю стену, и в комнату проник бирюзовый свет. Квартира-студия, метраж которой составлял целых тридцать метров, что необычайно много для той, кто не состоит в семейной ячейке, была завалена электронными листами с терабайтами информации на каждом из них. Стоявший на кухонной половине комнаты стол был завален десятками кружек и пустыми пачками от энерготаблеток. При подобных обстоятельствах, приди в этот момент стражи закона, они бы наверняка кинулись искать датчик жизненных показателей на теле девушки, лежащей на кровати. Однако, это было бы излишне. Доктор Вэйн Йолдрем, несмотря на излишнее сходство ее кожи с белоснежным постельным бельем, всего лишь отсыпалась после недельный работы над новым Креншинибоном. Ей наконец удалось добиться разрешения на испытания на людях, и она не смогла устоять перед соблазном лично поучаствовать в процессе излечения перед тем, как все желающие получат такую возможность. — Вставайте, доктор Йолдрем, — настойчиво позвал голос из динамика. Лежащая на кровати девушка снова зашипела, едва уловимо меняя свистящие и шипящие звуки местами. — Нет, доктор Йолдрем, я не выключусь даже после того, как вы назовете кодовую фразу — вы сами запретили мне это делать двадцать восемь часов и четырнадцать минут назад. Сегодня у вас презентация нового Креншинибона! Последняя фраза заставила девушку буквально слететь с мягкой кровати и начать поиски официального костюма. Человек такого уровня как Вэйн Йолдрем был обязан проживать в абсолютном секрете и режиме постоянной охраны. Даже выходной костюм при желании превращался в настолько прочную броню, что был способен выдержать выстрел космолета с орбиты планеты. В общем, защита не хуже, чем у члена правительства или у Главного Администратора планеты. Слишком уж многое зависело от Йолдрем. Спустя пятнадцать минут полностью готовая к выходу в свет девушка критически осматривала собственную голографическую копию со всех сторон, ища малейшие недостатки, но все было идеально. Почти. Из-под иссиня-черного брючного костюма выглядывала белая блузка, поблескивая под определенным углом сарамитовыми нитями, которые славились в трех ближайших галактиках своей исключительной прочностью и скоростью трансформации. Вэйн, не желая, чтобы общественность заметила подобные меры предосторожности, поспешно отыскала на уже подлетевшей вешалке необходимую фальшивую рубашку. Вот, так лучше. Теперь все совершенно. Композицию завершила тонкая цепочка из белого металла со встроенной защитой от воздействия старой версии Креншинибона. Подобную роскошь могли позволить себе немногие, но, к счастью, ученым на Кеплере 22b выдавали их бесплатно. Осторожно ступая по заваленному ценной информацией полу, Вэйн Йолдрем пробиралась к такому же заваленному стулу, а если быть точнее, к левитирующему темно-фиолетовому кубику. Аккуратно, как собственное дитя, девушка взяла в руку труд последних ста пятидесяти лет и так же бережно вложила в открывшийся отсек в основании шеи. Теперь можно было быть уверенным, что новый Креншинибон будет представлен публике — никто, даже собственная лаборатория, не знает, как он выглядит и что из себя представляет, а в случае смерти хранилища или попытке взлома телепортируется без нейтринного следа. — Кхм, — Вэйн прижала руку к шее и откашлялась, пробуя заговорить после долгого перерыва. — Приберись здесь и к ужину не жди, — голос никак не хотел возвращаться, и фраза получилась тихой и неуверенной. — Как всегда, — дом сымитировал покорность. — Доктор Йолдрем? — Чего тебе? — девушка умело приглаживала волосы слабым зарядом электричества. — Не могли бы вы хоть иногда говорить «пожалуйста» или «спасибо»? Это же не сложно, а я… — голограмма показательно открыла пособие по воспитанию детей и уже хотела продолжить, но её грубо прервали. — Не в моих правилах относиться уважительно к своему надсмотрщику. К тому же ты машина и в принципе не можешь обижаться, — Вэйн наконец перестала приглаживать и без того идеально лежащие черные волосы и вспомнила, что через неделю исполнится шестьдесят три года, как она проживает на Кеплере 22b под неусыпной охраной и защитой. Подумать только, всего шестьдесят три года назад Администрация родного Глисс 667 наконец признала, что из её наработок может выйти что-то достойное и отравила сюда, в созвездие Лебедя на Кеплер 22b. Такое ощущение, что это случилось только вчера. — Бывай! — хлопнула входная дверь и квартира погрузилась в механическое жужжание уборщиков. Длинный, оформленный в голубых тонах коридор упирался в стойку информации о возможных маршрутах и способах передвижения. За стойкой стояла красивая девушка, которая приветливо улыбалась всем, кто подходил ближе трех метров. — Здравствуйте, доктор Йолдрем, — нацепила приветливую улыбку девушка, стоило Вэйн подойти на требуемое расстояние. Однако, уже через несколько секунд улыбка сменилась выражением крайнего беспокойства. — Доктор Йолдрем, вы сегодня невероятно бледны, не желаете витаминную наклейку? — Благодарю Клавдия, в этом нет необходимости, — вежливо отказалась Вэйн, про себя подумав, что в этом наверняка не было надобности — таких репликантов как Клавдия делают неспособными ощущать эмоции. Машины из плоти и крови. — Скажи, как мне лучше добраться до Сакумо 36? — До Выставочного центра сейчас можно добраться только на общественном транспорте с одной пересадкой. К сожалению, пробки десять баллов и такси вызвать не получится. — Ладно, давай билет в один конец, — решила Вэйн, уже представляя какая толкучка её ожидает. Тридцать восьмой век на дворе, а они пробки убрать не могут. — Вашу правую руку, пожалуйста, — дождавшись пока клиентка выполнит просьбу, Клавдия просканировала ладонь на предмет чипа. Встроенная в стол информационной стойки панель моментально высветила зеленое окошко, гласящее, что Вэйн является человеком под грифом «Совершенно секретно» и еще несколько строк информации, предназначавшейся репликанту. — Доктор Йолдрем, похоже за вами приехал кортеж и ожидает за этой дверью. Счастливого пути! Ну вот, день начинается с поездки в нормальных условиях. Хорошо, когда ты значимая персона и Администратор о тебе заботится. Вэйн повернулась в сторону указанной Клавдией двери и решительно открыла её. В первый день пребывания в этом жилом комплексе сотрудник охраны показывал, что за ней находится и предупреждал, что в случае опасности нужно бежать именно к ней. Проходившего сквозь дверной проем аккуратно обволакивал пузырь и спускал на землю. Стандартная система безопасности. В данный момент «пузырь», как его прозвали в народе, был выключен и можно было спокойно погрузиться во вплотную припаркованную машину. Два абсолютно одинаковых охранника быстро провели тщательный досмотр и усадили на одно из двух мягких кресел. Второе уже было занято сутуловатым молодым человеком в дорогом синем костюме, который напряженно вглядывался в стремительно проносящиеся на голографическом экране символы. Заметив, что кто-то вошел, он поднял голову и радостно улыбнулся. — Рад приветствовать главную новость дня на борту нашего скромного судна. Хотя, — мужчина потер гладко выбритый подбородок, — правильнее было бы сказать главную новость всей известной нам вселенной. Как думаешь, за сколько можно будет продать твой автограф завтра? — И тебе привет, Триксен, — приветливо улыбнулась Вэйн. — Ты только завтра не продавай, а сделай это где-то через недельку другую. Думаю, что после смерти изобретателя цена за мой росчерк взлетит еще выше. — Так может, если все так плохо, ты наконец согласишься сходить со мной в ресторан у водопада. Говорят, завтра там будет выступать известная певица с Зоши. — Кажется я уже говорила, но повторю еще раз: я не встречаюсь с мужчинами, которые старше меня на пять десятков, — девушка коротко засмеялась. — Твой банк репутации хоть и велик, но его явно не хватит, чтобы протянуть еще столетие. — Да брось ты, давай посидим, отдохнем. Может после твоего открытия мне тоже пару десятков лет перепадет? — веселое настроение Триксена резко ухудшилось после упоминания Вэйн о его возрасте. Поколение «молодых стариков» — так их называют. Появившаяся три с половиной столетия назад система оценивания полезности человека для системы невероятно мотивировала. Уравнители — контроллеры генофонда — дали каждому родившемуся в год принятия системы ребенку восемьдесят лет. Если ты употребляешь наркотики, не работаешь и все в том же духе, то в день своего восьмидесятого дня рождения в банке репутации будет лежать по-прежнему ноль накопленных лет, и ты умрешь от разрыва сердца. Но есть выход — образование, сдача экзаменов на усвоение наук, плодотворный обмен опытом с другими разумными формами жизни и т.д., и т.п. дает шанс дожить до ста пятидесяти. А если вдруг твою деятельность признают, как общечеловеческое достояние, то изволь жить пока не истекут дополнительные двести пятьдесят лет. Вэйн Йолдрем уже двести пятьдесят шесть, и у нее оставалось еще много времени в запасе. Правда, если сегодняшний день пройдет удачно, она может и не успеть прожить оставшиеся. — Я замолвлю за тебя словечко знакомому Уравнителю. Может что и выгорит, — девушка покровительственно похлопала мужчину по плечу. — Буду премного обязан, — Триксен перехватил руку и нежно поцеловал. С точки зрения бездушных репликантов-охранников — это был самый обычный разговор друзей, но на деле все было гораздо сложнее. Эти двое — безумный изобретатель, которая разгадала секрет двенадцати вековой давности, и крупнейший деятель в сфере информационных технологий, признанный лучшим в двадцати шести звездных системах, задумали небывалое событие и только что обменялись знаками. Они готовы. *** Машина неспешно плыла над бирюзовыми облаками. Утренние лучи Кеплера отражались в золотых глазах девушки и ей приходилось немного щуриться. Триксен посоветовал Вэйн поспать и первый же отключился, откинув спинку кресла. Но девушка не смогла, а потому решила в столь значимый день еще раз вспомнить, с чего же все это началось. Что случилось много лет назад? Спустя четыреста лет после Дня Объединения человечество основало около полутора тысяч колоний в Млечном Пути и уже планировало перейти на межгалактическую колонизацию, как марсианская колония перехватила неопознанный корабль. Первый в истории контакт с пришельцами произошел из-за банального сбоя их навигации. Поразительно, как лишний нолик в системе координат в дальнейшем повлияет на судьбу человечества. Раса Тарвук оказались весьма дружелюбными и, обнаружив доселе им неизвестных разумных существ, по доброте своей душевной, но никак не с целью наживы, как они утверждали, поделились с нашей расой бесценным материалом — Креншинибоном. Ничтожно малое его количество было необходимо для питания целой планеты в течении недели. Они же дали нам пять килограмм. Было естественно, что наше правительство захочет, если не секрет изготовления, то хотя бы постоянные поставки. Нам не отказали. Через четыре года Креншинибон был во всех колониях и полностью заменил собой другие источники энергии. Люди нарадоваться не могли, пока абсолютно все в течении следующего года не потеряли способность говорить. Ученым не составило труда выявить причину этого феномена, но лекарство так и не изобрели. Мир погрузился в тишину. Дипломаты расы Тарвук прилетели на Землю чтобы заверить нас о своей непричастности. Они тысячелетиями торгуют с другими народами и являются монополистами, но такие последствия встречают впервые и предложили помощь в разработках защиты от губительного воздействия. Все десять членов правительства согласились с проявленной инициативой и отпустили делегацию с миром. Все шло хорошо, если бы не одно НО. Этим «но» послужила планета CR-239, а именно, выстрел неизвестного с её орбиты. Так началась вторая Столетняя война. Периодические вооруженные столкновения привели к серьезным потерям и с той и с другой стороны и в результате разрушили почти до основания все колонии людей. В это время Верховным Нау у расы Тарвук становится Цывуу по прозвищу Хэс, то есть добрый. Этот самый Цывуу подписывает соглашение с человеческим правительством, по которому мы вступаем в Галактическую Федерацию, и нашей расе, которая первая за долгое время перемирия во вселенной потерпела столь серьезные потери, выплачивается компенсация. Началась Эпоха Возрождения Цивилизации. Шло время, человек развивался стремительнее, чем когда-либо, но чем лучше он становился, тем выше становились цены на Креншинибон. Энергетический кризис во всей своей красе разразился на рубеже тридцать четвертого века и правительству пришлось значительно урезать финансирование многих колоний, большинство из которых в дальнейшем так и не смогли оправится. Одной из таких планет была Глисс 667. На одной из множества узких улочек, воздухом которых уже невозможно было дышать из-за токсичных выхлопов, сидели, прислонившись к холодной стене жилого блока, женщина с маленьким ребенком. У обеих проявилась распространенная в этой колонии мутация — золотые глаза. Примерно три четверти постоянно живущего здесь населения обладали ей и стыдились этого — до конца жизни, куда бы ты не переехал, каждый будет знать в какой дыре ты родился. — Может мы попросим еду у дяди Дариуса? Он же одолжил нам на прошлой неделе, — нерешительно прошипела девочка, внимательно всматриваясь в задумчивое лицо матери. — Давай попробуем. В крайнем случае, хуже от этого точно не станет, — прошипела в ответ женщина и немного повеселела. Взяв дочь за руку, она повела её по направлению к единственному не обанкротившемуся ресторану на ближайшие двадцать километров. Не имея денег даже на самый дешевый модулятор голоса, они были вынуждены говорить на Хсщ, другое название которого — язык нищих. Те, кто не мог позволить себе голос, вынуждены были шипеть и свистеть как змеи, чтобы их хоть как-то понимали. — Не расстраивайся, Вэйн, — женщина ласково вытерла театрально заплакавшую девочку платком. Увы, хозяин заведения даже на порог их не пустил. — Будет и на нашей улице праздник, а теперь поспешим. Кажется, я знаю, где можно поесть. — Мам? — девочка резко остановилась, и женщина была вынуждена обернуться. — Да? — Скажи, а почему дядя Дариус и некоторые остальные могут говорить, а мы и те, что с нами живут, нет? Это потому, что мы в чем-то провинились, да? — Нет, что ты. Просто так вышло, что у тех, кто говорит есть деньги, а у нас пока нет. Но я клятвенно обещаю, что на следующий день рождения ты заговоришь. — Правда-правда? — и без того золотые глаза девочки засветились от восторга. — Правда-правда, — засмеялась женщина. — А мне вчера Дора сказала, что люди не говорят из-за Кренш… Кранш… Кр… — Крен-ши-ни-бон, — медленно и по слогам прошипела женщина. — Это очень долгая история, но если кратко, то это именно он виноват в том, что люди больше не говорят без модуляторов. — А если, — девочка замялась, — а если кто-нибудь вернет людям голос, то что тогда? — О, тогда о нем узнают все, и он прославится как великий герой, и ему, как и всякому герою, полагается награда. Как бы тебе объяснить… Ну, скажем, он сможет купить нашу планету просто захотев. — А еще Дора сказала, что о нас никто не вспомнит и проживём мы ровно восемьдесят лет, — маленькая Вэйн снова сникла и опустила голову. — Ты еще маленькая, чтобы думать о таких серьезных вещах, — прошипела женщина и сделала себе мысленную пометку поговорить с родителями Доры, но дочь её уже не слушала. В этот самый момент в её крохотной головке родилась идея. Идея, которая получит свою реализацию только через двести пятьдесят лет. — Я хочу, чтобы меня запомнили! Чтобы каждый знал, что существовала такая Вэйн Йолдрем с Глисс 667! Доктор Вэйн Йолдрем поежилась и сильнее закуталась в плед. Не нужно было воскрешать в памяти давние события. Страшное время давно позади, а великое будущее впереди. Она сейчас находится точно посередине, и от реализации задуманного пару лет назад плана зависит судьба не только человечества, но и всей Галактической Федерации. Жутковато, не правда ли?