Идеал

― Что значит, ты празднуешь днюху в клубе? ― в комнату влетает разъярённый блондин и грозно сверлит меня взглядом. Поздравил бы лучше меня с праздником: устроил бы какой-нибудь мега-сюрприз своей лучшей подруге, так нет, мы будем ни свет ни заря портить настроение имениннице. Как вообще совесть ему это позволяет? ― И тебе доброе утро, ― тяжело вздыхаю я и спускаю ноги с кровати. ― А почему мне нельзя отпраздновать день рождение? ― Празднуй сколько душе угодно, ― продолжая стоять у двери комнаты, парень блещет своей прекрасной улыбкой. Он всегда такой: до омерзения холодный и злой. Почти всегда. За редким исключением бывает другим: добрым, заботливым и даже милым. ― Только дома. С родителями и со мной. ― Да почему? ― непонимающе восклицаю, вглядываясь в друга, а он весь такой из себя важный, сложив руки на груди, устрашающе опирается на дверной проём, грозно возвышается, будто парящий в небе ястреб. ― Я вообще-то совершеннолетняя с сегодняшнего дня, поэтому имею право делать всё, что захочу, понятно? ― Так тебе никто ничего и не запрещает, ― усмехается парень. ― Делай что угодно. Можешь торт съесть, а можешь и Цезарь, выбор огромен. ― Гном, да ты вообще офигел?! ― зло произношу и рывком встаю с кровати, почти выравнивая наши позиции. Была бы я чутка повыше... ― Я буду праздновать с друзьями в клубе, ясно? ― С какими интересно друзьями? ― ухмылка блондинчика становится шире. Ну да, близких подруг у меня нет, всю жизнь в основном общаюсь только с ним. Но это не значит, что можно так безбожно насмехаться! Лучше бы благодарен был, что я до сих пор с ним! ― Ну есть тут одна небольшая компашка, ― не сдерживаюсь и неумело лукавлю. Но надо признать убедительно. ― Во главе с Тимаковым. ― С Тимаковым? ― хмыкает Зак. Вроде бы не верит, но карие глаза загораются таким интенсивным блеском, что становится страшно смотреть на парня. ― Ну да… Думаю, он с радостью прискачет на костылях. Недоверчиво кошусь на гнома. Арсений себе что-то сломал? В большом спорте это неудивительно, но всё же из уст кареглазика это звучит как угроза. Неужели мой лучший друг в самом деле может сотворить что-то ужасное? Зак бывает очень вспыльчивым, но причинить кому-то вред? Не уверена, при мне он ни разу ни с кем даже не дрался. ― Почему тебе можно по клубам шататься, а мне нет? ― складываю руки на груди, копируя позу блондина. ― Между прочим, я в обиде на тебя за то, что ты меня с собой не берёшь. ― Мелкая ты, поэтому и не беру, ― Зак приближается ко мне и встаёт напротив. Смотрит вроде и по-доброму, но одновременно с таким снисхождением, что бесит. ― Это ты несмышлёный, раз не можешь посчитать мой возраст, ― жутко злюсь я, смело вглядываясь в парня. ― С учётом того, что мы одногодки. ― Не пойдёшь ты в клуб, ясно? ― спокойным, но при этом не терпящим возражения тоном вновь приказывает он. ― Забыла кто тут главный? ― Это ты в край берега попутал, ― разворачиваюсь спиной к парню и захожу на балкон, не желая больше разговаривать. Что плохого, если я просто схожу в клуб и весело проведу время? Никто же от этого не пострадает. И я уже не маленький ребёнок, чтобы меня так оберегать! К тому же все уже давно побывали в этом месте, даже тот же Зак. А я чем хуже? Почему не достойна веселиться так, как веселятся мои ровесники? Не замечаю, как парень вновь оказывается рядом. Я предпочитаю смотреть больше на небольшую, но хорошо обустроенную детскую площадку на своём участке, построенную специально родителями в моём далёком детстве. Тёмно-коричневые дощечки, надёжно заколоченные между собой, зелёная горка, покрашенная под цвет газона, цепочечная одноместная качель - всё навевает сильное дежавю, от которого сердце приятно и одновременно тоскливо сжимается. ― Когда-то мы здесь мелкие гуляли и веселились, ― с теплотой вспоминает гном, угадывая мои мысли. ― Да, вот только повзрослел ты только телом, а умом всё такой же болван, ― фыркаю я, не скрывая яда. А что, он думал, что я тут, как зефирка от кофе, поплыву от детских воспоминаний? Обойдётся! Я всё ещё злюсь, глупый гном. ― Всё, перестань, ― мягко успокаивает светловолосый и обнимает меня со спины. ― Если так хочешь в свой этот клуб, так уж и быть, съездим вечером. Но только ненадолго. ― Отлично, ― расплываюсь в улыбке я, радуясь своей небольшой победе. ― Вот так бы сразу. ― Всё для тебя, ― насмешливо тянет Зак и чмокает меня в макушку. ― С днём рождения, Лекси! Вот такого блондина я люблю: милый, добрый, ещё и улыбается так искренне, как будто миллион выиграл. Брови не хмурятся, радужки глаз отливают золотым янтарём, а не горячим свежезаваренным эспрессо, на губах замирает нежная улыбка - точно сказочный герой из сказки, а не обычный молодой человек - румянца для милоты только не хватает. Мы стоим так пару минут, а потом он слегка отстраняется. ― У меня для тебя же кое-что есть, ― вспоминает парень, выходя из балкона. Смотрю ему вслед, закусываю губу и перебираю в голове всевозможные варианты. Может это фен: мой недавно сломался? Или новая книга? Возвращается блондин обратно уже с небольшой коробкой, запакованной в праздничную бумагу и перевязанной красной ленточкой. С радостью беру подарок, сажусь на мягкий пуфик и принимаюсь за распаковку. За тонной упаковки меня поджидает плюшевый комок: маленькие ручки и ножки по бокам, милые варежки и носочки на них, огромный, аккуратно сложенный в сторону колпак, украшенный на конце нежно-розовым бубенчиком и выглядывающие из него нос картошкой и белая ватная борода. Всё изделие выполнено в очаровательном мятном цвете. ― Гномик? ― сильно удивляюсь я. ― Да, ― самодовольно поднимает голову Зак. ― Ты же меня всё время гномом называешь, вот я и подумал, что тебе именно его и не хватает. ― Мне и одного наглого гнома с лихвой хватает, ― смеюсь я. ― Но мне нравится, даже очень. Спасибо. ― Ещё бы, он же в твоём любимом цвете. Между прочим, пришлось побегать, чтобы именно такого найти. ― И я тебе очень благодарна, ― подхожу к другу и чмокаю его в щёку. ― Ещё раз с днём рождения, мелкая, ― расплываясь в улыбке, желает снова блондин.