Украденный гремлином

11

«Кас! Кас!» Голос Дина зовет его, но Кас не может найти человека сквозь окружающую его тьму. Кас открывает рот, чтобы кричать, но слова не могут убежать, когда его нападавший бросает его на землю.

Он изо всех сил пытается избежать сильных рук, которые держат его и прижимают к коленям, когда тяжелые руки тянут его одежду.

Ему нужно найти Дина.

Дин поможет ему.

Дин будет держать его в безопасности.

" НЕТ!" Кас кричит и бьется о железную хватку, держащую его. — Дин!

«Кас, проснись!» Голос Дина снова раздался, и Кас чувствует, что его трясет. Внезапно он оказывается на спине, и Кас борется и хнычет о руки, держащие его там. "Проснись!" Голос Дина кричит, ближе, чем раньше.

Кас чувствует трепет надежды, когда он внезапно вырывается из своего мучителя, и его глаза открываются, когда его пальцы обвиваются вокруг ножа в кармане. Он дико размахивает рукой и не заботится о ошеломленном вздохе, который приходит, когда край лезвия цепляется за что-то мягкое.

Слезы текут по его щекам, и он изо всех сил пытается дышать, быстро садясь, лихорадочно сражаясь с руками, которые сжимаются вокруг его плеча и запястья.

Его пальцы сжимаются вокруг рукоятки ножа, и его легкие горят с каждым вздыханием, когда пальцы Дина болезненно копаются в его запястье.

Декан.

Нож падает на пол с грохотом, когда его зрение становится достаточно ясным, чтобы воспринимать знакомую обстановку.

" Кас!" Дин почти кричит, когда он дает Касу сильную встряску. «Ты в безопасности», — призывает Дин, когда Кас, наконец, успокаится, и он встречает взгляд Дина широкими и испуганными глазами. Кровь просачивается из щеки Дина в грациозной линии чуть ниже его глаза, и сердце Каса застревает в его горле.

"Декан. Извините, извините». Новый вид ужаса поглощает его, когда Дин освобождает его и тянется к кинжалу с нечитаемым выражением лица.

Кас зажимает рот против рыданий, угрожая настигнуть его, и тяжело дышит через нос.

Мечтание.

Ему снилось, и он причинил боль Дину.

Его сердце болит, а живот извивается, когда он смотрит на тонкую линию малинового цвета, окрашивающую щеку Дина. Он совершил ужасную ошибку.

Дин быстро уходит с ножом и делает несколько шагов назад, настороженно присматриваясь к Касу. — Ты в порядке? — говорит Дин. Его взгляд мягче, чем заслуживает Кастиэль, и он не совсем знает, что с этим делать.

Дин почти испуганный.

Кас быстро встряхивает головой и притягивает колени к груди, когда мелкие толчки термают его тело.

Дин не должен спрашивать его, все ли с ним в порядке.

Дин должен злиться, но когда Кас рискует взглядом, он не находит ничего, кроме беспокойства, запечатленного в этих зеленых глазах.

"Кас..." — тихо говорит Дин, подоступая ближе с протянутой рукой. —Откуда ты это получил? Дин держит нож и смотрит, игнорируя порез на щеке и медленно скапливающуюся кровь, угрожающую капать с его подбородка.

Кас напрягается и вздрагивает. Тонкий тремор раздражения пронизывает тон Дина, и Кас сворачен в своем стыде. «Извините», — хнычет он, и Кас не гордится своим испуганным тоном и тем, как падает выражение лица Дина. «Я не хотел, я не хотел...» Кэс начинает лепетать, но он не знает нужных слов, чтобы Понять Дина, и он почти задыхается от своего разочарования.

Рука Дина опускается, а плечи провисает, когда его взгляд падает на пол.

«Дин, извини...» Кас спешит сказать. Он должен был дать ему нож в тот день, когда Лилит угрожала ему, но он был слишком трусом. «Пожалуйста, позвольте мне помочь», — бормочет Кас, уже поворачиваясь к камину, чтобы собрать миску с чистой водой из большего кувшина.

Дин грустно улыбается и качает головой, прежде чем отвернуться, чтобы забраться обратно в свою постель. «Я в порядке, Кас. Спи».

Сердце Каса медленно успокаивается, когда он заставляет себя лечь и смотреть на затемненный потолок над ним. Дин молчит на своей кровати, верный знак для Каса, что мужчина не заснул.

Грустное выражение, которое упало на черты лица Дина, когда он отстранился, болезненно прорезает кишечник Каса. Чувство вины набухает в его желудке, когда он думает о том, чего достигла его трусость.

Если бы он качнулся немного выше или немного сильнее, он мог бы причинить серьезный вред.

Он тяжело глотает и закрывает глаза. Месяц назад он был бы полон сожаления о том, что сделал только царапину.

Теперь его желудок угрожает заставить его вернуться к своему ужину с ужасающей мыслью о том, чтобы причинить боль Дину.

Когда Дин что-то значил для Кастиэля?

Он не должен. Касу все равно. Дин — это не более чем средство для цели. Защита от жестоких викингов, с которыми он оказался в окружении.

Способ сбежать.

Но он не может лгать себе и говорить, что звук его полного имени теперь наполняет его тревожным беспокойством. То, как Дин говорит с ним, то, как Дин произносит сокращенную версию своего имени, посылает бабочек, дрожащих глубоко в его кишечнике.

Легкие улыбки Дина и заботливый взгляд дают Кастиэлю что-то, чего можно с нетерпением ждать каждый день и каждую ночь. После работы в полях и помощи в приготовлении пищи для домашнего хозяйства, когда Кастиэль болен и истощен, вид Дина, пришедшем забрать его, наполняет его желудок чем-то теплым, что он не может описать.

С каждым днем Дин кажется все меньше монстром, который украл Каса из его дома, и все более хорошим человеком.

Больше друга.

И Кас причинил ему боль.

Кас тяжело вздохнул и втягивается все глубже в кучу мехов.

— Дин? Кэс тихо говорит в темноте, голос едва ли больше шепота. Его слова встречают молчанием, но Кас не сомневается, что Дин слушает. Он выпускает тяжелый вдох и заставляет себя продолжать, чтобы сказать Дину правду в безопасности темноты. «Лилит дала мне нож, когда назвала меня твоей шлюхой».

Там. Правда, которую Дин хотел в течение нескольких недель, была сказана.

Он только надеется, что Дин простит его.

---

Дин сжимает глаза, когда Кас шепчет в темноту.

Лилит.

Она дала Касу нож, но почему? Она ненавидит Каса.

Вооружать его нет смысла.

Разве...

Дин тяжело глотает, как он думает.

Она ненавидит его больше. В то время Кас тоже ненавидел его.

Его дыхание замирает в легких, а кровь стынет, когда кусочки щелкают вместе.

Она хотела, чтобы Кас напал на него.

Он переворачивается и тянется к ножу, чувствуя тонко вырезанную костяную рукоятку кончиками пальцев в темноте. Лезвие острое, всего несколько дюймов в длину, но все же достаточно большое, чтобы забрать жизнь.

Кас мог у***ь Дина во сне в любой момент.

Он бы этого не сделал. Дин уверен в этом.

Лилит недооценивает злобного монаха.

Кажется, что и у него тоже.

Дин не может притворяться, что слепой ужас сна монаха не влияет на него. Больно, как он кричал имя Дина и изо всех сил пытался сбежать... он чувствует ужас Каса как личное оскорбление.

Мысль о том, что Кас все еще боится его, наполняет его невыносимой обидой и чувством вины.

Он так и сделал.

Каждая боль, которую Кас перенес с тех пор, как он впервые увидел монаха в лесу, полностью вина Дина.

Сэмюэл утверждает, что Дин слишком мягкий, что ему нужно отвердить свое сердце, если он хочет однажды руководить, и Дин склонен верить ему.

С тех пор, как Кас впервые появился на его пути, Дин был дураком.

Дин проводит остаток ночи в напряженной тишине и почти убегает из комнаты при первых звуках утра. Кас спит, черты лица смяты в нахмуренный нахмуренный, а его нос дергается, когда он видит сны.

Дин не может заставить себя разбудить мужчину, поэтому он оставляет после себя тарелку с едой и тихо закрывает за собой дверь кинжалом Лилит, заправленным в его пояс.

Большая часть деревни все еще дремлёт, несмотря на зов петуха, и Дин не возражает против пустынного пространства. Он бредет к воде и приседает вдоль берега, чтобы окунуть пальцы в хрустящий прибой.

Путь его жизни был таким же ясным, как вода у его ног, пока он чуть не выстрелил в Кастиэля своей стрелой.

С этого момента все изменилось и его замутимые эмоции принесут ему только неприятности.

«Дин, представьте, что вы находите вас вне своих покоев в этот час. Неслужен ли тебе твой монах не очень хорошо?» Глубоко акцентированный и ехидный тон исходит сзади него, и Дин тут же напрягает руку, дрейфующую к ножу у его пояса.

Дин выталкивает из своего приседания со сжатой челюстью, и его взгляд становится твердым, когда он поворачивается, чтобы взглянуть на своего дядю. — Асмодей, — говорит Дин, заставляя себя улыбаться.

«Я ненавижу видеть, как страдает мой дорогой племянник. Может быть, я мог бы предложить вам одного из моих рабов? Вергилий – довольно уловка; он так красиво кричит». Асмодей продолжает, и Дин чувствует, как его сердце схватывается, когда его зрение краснеет.

«Меня не интересуют такие жестокости», — говорит Дин едким тоном. Его желудок взъерошен, и он сразу же сожалеет о скудной завтраке, которую он заставил себя съесть.

Асмодей резко смеется над реакцией Дина. «Так типично. Вы слишком похожи на свою мать. Она была слишком мягкой, чтобы быть одной из нас. Это было к лучшему, что она сбежала и никогда не вернулась».

Дин рычит, а глаза сужаются в блики. «Что это должно означать?» Дин мало знает о своей матери, скудные воспоминания, которые он хранит о ней, настолько запятнаны временем, что он не уверен, что в них осталась какая-либо правда.

Самуил никогда не говорит о ней или о том, кем она была для него.

«Просто твой отец должен был уйти достаточно хорошо один. Он должен был оставить вас и ваш брат британцам. Ты слишком слаб, чтобы быть одним из нас». Асмодей говорит, что его тон как-то легкий и упрекающий, как будто Дин был простаком.

Дин хмурится и качает головой. «Вы думаете, что должны править? Не были ли вы настолько слабы, что отец передал вас в пользу вашего младшего брата?» Дин делает шаг навстречу дяде с зауженными глазами. «Вы и ваши сыновья не были достойны правления. Один благословил нас, когда решил доверить свой народ лучшим людям».

Асмодей смеется, но Дин видит, что нерв был поражен. Хороший.

«Твои слова дерзкие, Дин. Я только надеюсь, что твой симпатичный маленький монах не пострадает за них», — говорит Асмодей, тоном кипит, а руки Дина сжимаются по бокам.

Угроза Касу заставила сердце Дина колотиться, а его зрение темнеет.

«Кас не пострадает ни от чьей руки». Дин делает шаг в пространство своего дяди с бликами, а его тон капает ядом. Он не будет легкомысленько воспринимать угрозы, особенно в адрес Каса.

Асмодей ухмыляется и опускает подбородок, симулируя уважение. «Берегись, племянник. Я уверен, что наше дело еще не закончено».

Дин наблюдает, как мужчина уходит с дрожащим животом. Дин недостаточно наивен, чтобы верить Асмодею в бездействующих угроз. Дин провел свою жизнь, защищая своего брата, и теперь он должен защищать Иса.

Он умрет, прежде чем позволит кому-то причинить боль его голубоглазому монаху.

— Дин? — говорит Бальтазар, выглядывая из-за лодки.

Дин пугиет, когда поворачивается, тяжело глотая, когда его взгляд приземляется на монаха. "Бальтазар. Я не знал, что ты там».

Бальтазар кивает и выходит из своего убежища. «Я начал рано утром. Я видел тебя у воды и намеревался говорить с тобой до тех пор, пока...» Он бросает скрытый взгляд в сторону, куда пошел Асмодей.

«Знаете ли вы, что он причиняет боль Вергилию?» Дин спрашивает и тяжело глотает вокруг комка в горле.

Бальтазар качает головой. «Я не понимала, что спровоцировало такие перемены в моем брате. Он отказывается говорить с нами».

«Клянусь, я увижу, как он будет удален из досягаемости Асмодея». Дин спешит обещать.

Бальтазар кивает. «Я хотел сказать вам, что я подслушал, как говорят Лилит и Азазель». Бальтазар бросает глаза вниз и играет пальцами.

Дин тяжело глотает и шагает вперед. «Продолжай», — говорит Он, призывая Бальтазара продолжить свои мысли.

«Азазель, казалось, был зол на нее за то, что она не смогла, и я цитирую, «повернуть его» — говорит Бальтазар, жестикулируя пальцами.

— Кто? Вопросы декана.

Бальтазар издает безрадостный смех. «Кастиэль, я думаю». Он жестикулирует в сторону Дина, прежде чем оглядывается в поисках подслушивающих устройств. «Она утверждала, что вы являетесь проблемой. Что ваше внимание слишком зациклено на «жалком маленьком монахе», что вы обманули его, заставить его стать верным вам».

Дин засасывает дыхание и быстро качает головой. «Кас не жалок», — яростно говорит он.

Бальтазар закатывает глаза и кладет руки на бедра. «Из всего, что я сказал, это ваш вывод? Я рад, что ты люблю моего младшего брата, но хорошо, что ты хорошо, что ты хорош», — говорит он, качая головой.

Дин издевается и закатывает глаза. «Я не знаю, что женщины видят в тебе».

Бальтазар усмехнулся и протянул протягивает плечо Дину. «Не только женщины», — говорит Он с подмигивая. «Серьезно, следите за ним. Я беспокоюсь о своем дорогом младшем брате. Кажется, ты ему нравишься». После этого Бальтазар поворачивается, чтобы уйти, оставляя Дина одного на пляже с неуравношенным чувством глубоко в его кишечнике.

Ему нужно поговорить со своим братом о том, чтобы убедить Самуила завладеть Вергилием, затем ему нужно найти Каса.

---

Кас жует нижнюю губу, глядя на пустую кровать Дина, и он принимает решение. Он быстро собирает постельное белье и тщательно заказывает все, прежде чем дать сломанную улыбку маленькой тарелке хлеба и мяса, сидящей на столе Дина.

Кэс, без сомнения, Дин оставил еду для него, и его грудь вздымает от горько-сладкой благодарности.

После прошлой ночи он удивлен, что Дин заморачивался.

Он ест быстро, едва пробуя пищу на вкус, но проглатывая ее, несмотря ни на что, прежде чем броситься за дверь в сарай, чтобы собрать свои инструменты.

Он опаздывает, и другие рабы не стесняются выглядеть грязно и ворчать на свое раздражение, когда он занимает свое место среди них.

Кас сужает глаза и хмурится на них. «Дин держал меня дольше...» Он пытается извиниться, но его резко прерывают.

«Ты лжешь!» Лилит хмурится, вырывая грубо сделанную лопату из руки Кастиэля и бросая ее на землю. «Дин уже несколько часов не выходит из своей комнаты, а вы приходите к нам так поздно? Нет. Ты лжешь», — плюет она, грубо врываясь в пространство Кастиэля. Она дает Касу толчок, и он спотыкается, широко раскрыв глаза и колотя сердце. «Ленивый христианин».

Он не понимает всех ее едких слов, но знает достаточно, чтобы понять, что его обвиняют в нечестности. «Я не лгу», — говорит Кас со взглядом.

Он так устал от непонимания или возможности говорить с этими людьми! И эта женщина не меньше, она предательница Дина и его семьи. Она враг Кастиэля. Он толпится ближе к ней, руки сжимают кулаки по бокам, когда его пульс колотится в ушах.

«Должен ли я сказать Дину то, что ты говоришь? Вы назовете его лжецом?!» Кас продолжает свою тираду. Его почти не волнует, что его слова, вероятно, неверны. Она все равно должна понимать.

«Что здесь происходит?!» Дин лает со стороны поля, и Кас тут же отходит от Лилит. Дин сердито шагает к ним, глядя кинжалами на рабыню.

Кас рискует оглянуться вокруг, заметив на них несколько наборов глаз, и его рот внезапно пересохнет. Вызвать сцену ему не поможет. Конечно, нет.

Не тогда, когда у Дина есть все основания расстраиваться из-за него.

— В чем здесь проблема, Лилит? Дин говорит сдержанные, почти рыча, когда он останавливается между двумя рабами.

«Он опоздал и попытался сказать, что вы виноваты. Мы все знаем, что он лжет», — иссмехивается Лилит, ее голубые глаза сужаются, а нос морщинится от отвращения, когда она смотрит на Кастиэля.

Дин хихикает и качает головой, когда он тянется к Лилит и кулаком в переднюю часть ее туники. Кас ловит самый слабый блеск ножа в руке Дина, прижатого к ребрам Лилит, когда он наклоняется близко.

«Декан, я... Извините», — предлагает Кас, шагая вперед ровно настолько, чтобы войти в поле зрения Дина.

— Нет, Кас, — останавливает его Дин резкими словами. «Кас не лжет. Сегодня утром у него были обязанности, которые гораздо важнее, чем трудиться в грязи вместе с тобой»,— Кушет Дин по отношению к Лилит, тон капает с презрением, угрожающе прижимая нож к ее ребрам.

Кас содрогается там, где он стоит, видя свирепого воина, который взял его в плен. Дин затвердел взгляд и острая челюсть только подчеркиваются, что делает их более пугающими из-за тонкого пореза высоко на его щеке. Порез, который Кас положил туда. Его сердце дико бьет в груди, когда он воспринимает дикое выражение лица Дина, и его дыхание приходит короткими взмахами.

«Ваша наглость неприемлема», — продолжает Дин, широко раскрыв глаза Лилит.

Женщина выглядит испуганной. «Мне так жаль, мой господин. Я подумал...»

«Вы явно не думали. За ваши ложные обвинения вы можете выполнить обязанности Кастиэля так же, как и свои собственные на сегодня», — кусается Дин, а Кас почти отказывается от звука своего полного имени. Он отпускает ее толчком и держит сверкающий нож. «Я благодарю вас за этот прекрасный маленький кинжал», — говорит Дин с ухмылкой, прежде чем засунуть лезвие обратно в пояс, когда выражение лица Лилит темнеет.

Кас задыхается и заставляет себя стоять высоко, несмотря на желание вернуться в комнату Дина и спрятаться до конца дня.

— Да, мой господин, — бормочет Лилит и уткнулась на подбородок плохо скрытым взглядом. Ее плечи все еще напряжены и злы, но она недостаточно наивна, чтобы еще больше проверить Дина.

«Кас, идем», — Дин кусает и хватает локоть Кастиэля, когда он поворачивается.

Кас вынужден следовать за ним, чуть не споткнувшись, когда Дин тащит его через поле в его дом. «Дин, мне жаль», — умоляет Кас, опасаясь, что гнев Дина перешел на него.

Дин хлопает за ними дверью и вращает Каса лицом к нему. Его зеленые глаза сканируют форму Кастиэля, и он проводит руками вверх и вниз по рукам Кастиэля. — Кас, хорошо? Дин, наконец, спрашивает, по-видимому, удовлетворенный физическим состоянием Кастиэля.

Кас засасывает напряженное дыхание и кивает. «Да», — отвечает Он, заставляют себя встретить взгляд Дина. С этого момента пятна золота выделяются в мшистой зелени глаз Дина, и не в первый раз Кас думает, что Дин прекрасен сам по себе. «Спасибо», — бормочет он, слегка приоткрывая глаза, прежде чем Дин успеет поймать его, любуясь небольшими веснушками на носу и щеках мужчины.

Дин тяжело дышит и кивает. «Хорошо. Хорошо.»

Кэс обнюхивает и кивает, делая все возможное, чтобы задушить свое разочарование. Он не удивлен, что Лилит дала ему трудное время. Она была ужасна для него с тех пор, как Дин впервые проявил к нему благосклонность, и после инцидента в сарае Кас ждал, когда она снова будет преследовать его.

Что удивляет Кастиэля, так это то, как охотно Дин встал на его защиту. Он даже не осознавал, что Дин был рядом, наблюдая, и Кастиэль ненавидит, что он не может защититься от рабыни.

«Кас», — говорит Дин, едва шепча, когда он использует один палец, чтобы поднять подбородок Кастиэля. Кас позволяет себе быть замазывкой в руках Дина, и он встречает глаза Дина с смиренным хмурым взглядом. Губы Дина расстаются, как будто слова почти готовы покинуть его рот, но он правит ими в последний момент.

Он прижимает свой рот к твердой линии, прежде чем дать Касу кривую улыбку и отпустить свою хватку за подбородок Каса. Он быстро похлопывает Каса по плечу, прежде чем отступить, и Кас тяжело глотает, наблюдая, как щеки Дина розового цвета. «Идем», — мягко направляет Дин, поворачився, чтобы пройти к комнатам Сэма.

«Сэм», — звонит Дин в дверь, когда стучит. Кас неловко перемещается с ноги на ногу, ожидая, когда молодой человек придет к двери.

Кас с удовольствием останется с Сэмом и Габриэлем на весь день. Он скучает по долгим часам, проведенным сгорбившись над книгами, кропотливо копируя их слово в слово.

«Декан? Кас?» Сэм открывает дверь и потирает глаза, когда он принимает мужчин на своем пороге.

«Ты будешь переводить для меня?» Дин спрашивает своего брата, и Кас с любопытством наблюдает за происходящим. Он пришел, чтобы узнать, что означают эти слова. Сэм кивает, и Дин говорит ему то, что он хочет, чтобы Кас знал.

«Кас, Дин хочет, чтобы ты оставался здесь до полудня и помогал с моими исследованиями. Тогда он хотел бы, чтобы ты вернулся в его покои и убрался», — говорит Сэм с хмурым взглядом между братом и Касом.

Кэс кивает и дает Сэму слабую улыбку. Эти инструкции звучат гораздо предпочтительнее его обычных обязанностей, хотя он не уверен, что он должен убирать в комнате Дина. Мужчина удивительно чист для холостяка, и Кас был осторожен, чтобы содержать комнату в чистоте, так как он также спал там.

Дин смотрит на него с ожиданием, поэтому Кас кивает ему и осторожно улыбается. — Да, Дин, — мягко говорит он, сопротивляясь желанию снова поблагодарить человека за то, что он встал между ним и Лилит.

«Хорошо», — говорит Дин с яркой улыбкой, снова хлопая Каса по плечу и поворачивается, чтобы уйти, прежде чем можно будет сказать что-то еще.

— Так что же случилось? Сэм просит, когда он отойдёт в сторону, впустить Кастиэля в свою комнату. Книги разбросаны по широкому деревянному столу, и Габриэль сидит на одном конце со слишком заинтересованным взглядом в глазах.

— Эх, — заикается Кас, прежде чем тяжело проглотить. «Я опоздал на поле, и Лилит сделала исключение». Он осторожно оставляет часть, где он разрезал щеку Дина кинжалом, который лилит дала ему.

«Ах, лемме догадаться. Дин не оценил, что она кричит на тебя?» — спрашивает Сэм с сознательным блеском в глазах.