Украденный гремлином

10.1

Когда солнце, наконец, начинает садиться в этот день, Дин замечает Каса на коленях с руками, погребенными в рыхлой почве большого сада, принадлежащего его семье. Христианские монахи были весьма полезны, когда дело доходит до ухаживания за пыльным участком земли, предлагая советы по изменению почвы, чтобы принести пользу растениям, которые они выращивают.

Самуил отверг их знания из рук и хмурился на их работу с самого начала. Сэм увидел выгоду, и Дин стремился дать Касу шанс проявить себя.

Мягкая улыбка, которую носит его монах, когда он насыфровывает землю вокруг небольшого бобового растения, имеет сердце Дина, которое комфортно извивается. Он решает оставить Каса на некоторое время дольше и вместо этого присоединиться к Бенни на тренировочном поле.

День, проведенный за сбором информации, оставил Дина на грани, и его энергия напрягается по швам с сильным желанием почувствовать вибрации одного меча, ударяющих другого. Ему это нужно.

Его губы сворачиваются в слабую улыбку при мысли о том, что его монах владеет мечом, а не деревянным веслом или пылающим фонарем. Он думает, что из Каса получится хороший ученик, его железная воля и решимость хорошо подходят для воина.

Дин мог учить его сам.

Возможно, он поговорит об этом с Касом за ужином сегодня вечером.

" Бенни!" Дин звонит, когда он врывается на пробежку, чтобы догнать своего друга.

Бенни дает ему легкую улыбку. «Эй, брат», — легко говорит Бенни, когда Дин находится достаточно близко, чтобы услышать.

«Я надеялся, что у вас будет время посравиться со мной», — говорит Дин, когда останавливается.

«Все для тебя», — мило говорит Бенни, а Дин закатывает глаза. «Я получил дополнительную энергию, чтобы сжечь тоже, после того, о чем мы говорили ранее».

— Да. Дин качает головой, когда они с Бенни поворачиваются к дому, который Бенни делит со своей семьей. — Андреа в порядке?

«Она хорошо себя рассматривает. Я думаю, что у нее осталось всего несколько недель, прежде чем у меня родился сын», — говорит Бенни с широкой улыбкой.

«Ты гоучишь уверенным, что это будет мальчик», — с сомнением выгибает бровь Дин. Он надеется, что у Бенни есть сын, но быть настроенным на одного или другого до рождения ребенка редко бывает мудрой идеей.

У богов часто разные идеи.

Бенни пожимает плечами. «Я могу надеяться. Но вы знаете меня, маленькая девочка просто обмотала меня вокруг своего мизинца. Она была бы бойцом, как и ее мать».

Дин кивает, удовлетворенный ответом Бенни. Любой ребенок Бенни наверняка будет сильным воином. Сама Андреа довольно опытна на поле боя, но она была рада отказаться от этой жизни, когда узнала, что она с ребенком.

«Провидец говорит, что у нас будет мальчик, вы знаете», — говорит Бенни, демонстративно глядя на Дина.

Дин смеется. «Это хорошая новость, мой друг», — говорит он с улыбкой.

«Хорошо, вот мы и поехали», — говорит Бенни, подсылая Дину здоровенный деревянный меч.

Они возвращаются в открытое поле, которое служит их тренировочной ареной, и противопорят свои позиции друг другу.

Дин бросается первым, внося прочный контакт со стороной ноги Бенни, когда Бенни кружит назад, чтобы качнуться вниз к плечу Дина.

Дин легко блокирует удар и снова бьет Бенни по ребрам.

Бенни кричит от болезненного удивления и быстро обрушивает удары вдоль стороны Дина.

Блоки Дина в основном успешны, но более одного из хитов Бенни соприкасаются с тупым ударом, и вкусная боль расцветает по его ребрам.

Дин хрюкает, когда он катится, решив отстать от Бенни, но человек слишком быстр.

Бенни качается и промахивается. Его тело извивается таким образом, что оставляет его фланг открытым, но он делает финт слева и кружат назад, прежде чем у Дина есть шанс нанести удар.

Дин наклоняет свой вес на левую ногу, слегка прижавшись к нему, и он выпрыгивает вперед, целясь в бедро Бенни.

Бенни рычат и откручиваться. «У вас есть ранние хиты, но мы увидим, кто победит», — говорит Бенни сквозь стиснутые зубы, а Дин смеется.

«Не стоит говорить, когда ты пытаешься драться», — насмешливо говорит Дин, размахивая ногами Бенни. Ему не удается приземлиться больше, чем просто удар, и Бенни быстро отступает.

Вспышка синего цвета бросается в глаза Дину, как раз в тот же миг, когда Бенни выпадает. Дин недостаточно быстр, и отвлечение стоит ему опоры.

Деревянный меч Бенни крепко ударяет его по ребрам, и Дин не может скрыть свой болезненный крик, когда его ноги сгибаются.

— Дин! Кэс кричит, когда Дин падает ему на спину.

Бенни смеется и уходит в сторону, в то время как Кас скользит в сторону Дина и высокомерно смотрит на Бенни. «Ты причинил боль Дину», — говорит Кас с хмурым хмурым отношением, а Бенни смеется гораздо сильнее.

«Похоже, кто-то обеспокоен, брат», — говорит Бенни, смеясь, а Дин не может сдаться с улыбкой, которая формируется через его гримасу, когда его рука тощит ребра.

Кас падает на колени рядом с Дином с широкими и обеспокоенными глазами. «Дину больно», — тихо говорит Кас, его нежные руки подталкивают Дина.

"Джи, Кас. Я не думал, что тебе все равно», — говорит Дин, его слова едва ли больше, чем хрипы, когда он отдышается. «Это твоя вина, ты знаешь. Чертовски отвлекает», — бормочет Дин, а Кас в замешательстве наклоняет голову.

Кэс, наконец, делает паузу в своей оценке и просто смотрит, когда он изо всех сил пытается отдышаться. Дин наблюдает, как мышцы горла Каса сгибаются, а его грудь взгибается, когда его широкие глаза медленно сужаются в легкие блики. — Дин в порядке? — тихо спрашивает Кэс, и Дин кивает.

«Я в порядке», — говорит Дин, протягивая руку и слегка поднося руку Кэса. «Не зря, Кэс, но в последний раз, когда кто-то смотрел на меня так, я лежал», — говорит Дин в шутку с улыбкой, и ему приятно видеть смущенную маленькую форму борозды в брови Каса.

Кэс откидывается назад, выходит из пространства Дина и толкается к его ногам. Его щеки покраснели малиновым цветом, и он проводит рукой по лицу. Только тогда он, кажется, понимает, что он огрызнулся на Бенни, и он поворачивается к человеку с беспокойством, четко запечатленным в его чертах лица.

«Не беспокойтесь, чувак. Не собираюсь винить тебя за то, что ты карин об этом идиоте», — говорит Бенни Касу, жестикуливя на Дина, и замешательство Каса только растет. Бенни улыбается мужчине и кивает, чтобы попытаться передать, что он не сердится, и Кас заметно снимает напряжение в его плечах.

Не в первый раз Дин думает, что ему нужно убедиться, что Кас правильно преподает их язык. Монах набрал удивительное количество за те несколько недель, что он был среди них, но ему еще так много предстоит узнать, и Дин ненавидит видеть, как его замешательство превращается в разочарование, как это часто бывает.

Кас хихикает и качает головой, отворачиваясь.

— Кас, — говорит Дин слишком громко. Он видит, как Кас замерзает, но человек не поворачивается. «Подождите, пожалуйста», — говорит Дин, спрашивая, а не заказывая.

Плечи Каса провисли, и Дин надеется, что этот жест является признаком облегчения, а не отставки.

Дин толкает себя обратно на ноги, только немного вздрагивая и вызывая очередной смех у Бенни. — Спасибо, Бенни, — говорит Дин с закатывая глаза.

Дин быстро подходит к Кэсу и осторожно подталкивает мужчину. «Эй, — мягко говорит Дин, упираясь рукой в спину Каса легким прикосновением.

Кас не отрывается, но и не склоняется к контакту. Дин по-прежнему считает, что признание Каса его прикосновения является успехом. — Голоден? Дин спрашивает, зная, что Кас, скорее всего, не удосужился пообедать. Соленая рыба и каша, которые давали рабам, все еще не очень хорошо согласуются с желудком Каса, и Дин не может винить его за то, что он избегал их.

Кас слабо кивает и упирается покрытой грязью рукой в живот. — Да. Пожалуйста», — тихо говорит Кас, не обращаясь к взгляду Дина.

Дин кивает, двигая рукой, чтобы слегка схватить локоть Каса. «Увидимся завтра, Бенни!» Дин зовет через плечо, направляя Каса к длинному домику. «Ты заботишься обо мне», — радостно говорит Дин, услышав, как Бенни прощается с забавным смехом.

Кас смотрит прямо вперед, не соизволив признать слова, которые, как знает Дин, Кас не понимает.

«Хорошо, Кас. Спасибо», — наконец, говорит Дин, используя слова, которые знает Кас, вместо того, чтобы дразнить человека словами, чтобы целенаправленно запутать его. Дин хочет, чтобы он учился, но ему не может не нравиться говорить вслух вещи, которые смутили бы его, если бы Кас понял.

Кас всасывает дыхание и сжимает челюсть. У Дина есть четкое ощущение, что Кас действовал без раздумий, когда он подбежал, так же, как и когда он столкнулся с руками Дина.

Дин знает, что Кас наблюдал за их спаррингом, но в этом нет ничего необычного. Что нового, так это то, что Кас был причиной, по которой Дин отвлекся настолько, что его стукнули по, и он не может не задаться вопросом, какие мысли порхали в голове Каса.

Он не может не задаться вопросом, начинает ли Кас заботиться о нем или он видит в Дине только человека, которого нужно терпеть за защиту, которую он предлагает.

Дин прогоняет эти темные мысли, когда они идут, и он едва сопротивляется желанию крепко держать руку Каса. Вместо этого он позволяет своей руке упасть на бок и уйти от Кастиэля.

Дин замечает боковой взгляд, который Кэс бросает на него, когда Дин опускает руку, но монах не дает никаких других признаков того, что он пропустил прикосновение или рад, что оно исчезло. Он просто продолжает ходить.

«Зайдите в мою комнату, я получу еду», — говорит Дин, как только они войдут внутрь. У него есть идея, и он надеется, что Кас примет участие.

—Да, Дин, — тихо говорит Кас, поворачивая зал, который приведет его в комнату Дина.

Дин кивает и густо глотает, поворачивая вниз по противоположному коридору к кухням. Ожидалось, что он поужинает с Сэмюэлем этим вечером, но его обязанности держали его подальше, и Дин все равно предпочитает компанию Каса. Он только надеется, что не столкнется со своим приемным отцом по дороге на кухню.

Дин совершает поездку как можно быстрее и на обратном пути хватает сытный кувшин медовухи.

К тому времени, когда он проталкивает дверь в свою камеру, Кас уже вымыл грязь из его рук и приготовил свежую миску с водой для Дина. Дин улыбается и озвучивает свою благодарность, устанавливая поднос с мясом и хлебом, в то время как Кас с любопытством смотрит на кувшин медовухи.

«Мид», — говорит Дин, жестикулирует в сторону кувшина, но борозда брови Каса только углубляется.

Дин моет руки и лицо, прежде чем собрать две чашки и наполнить их сладким медовым вином, когда Кас опорожняет чашу. «Это медовуха», — говорит Дин, протягивая чашку Касу, как только он возвращается.

Кас с любопытством нюхает напиток и морщит нос.

«Алкоголь», — говорит Дин в качестве объяснения, выпивая его и вздыхая с удовольствием.

«Медовуха», — говорит Кас, попробовав на вкус смутно знакомое слово. Дин уверен, что у Каса есть представление о том, что такое Мид, но он знает, что монаху никогда не предлагали напиток.

Рабам не разрешается роскошь.

Дин с восторженным вниманием наблюдает, как Кас прижимает чашку к губам, чтобы сделать глоток крепкого напитка, и он борется со смехом, когда Кас распыляется, когда он пытается проглотить.

— Медовуха? Кас говорит как вопрос, глядя на свою чашку, когда он кашляет.

«Сильный», — говорит Дин с улыбкой. «Эта медовуха сильна», — повторяет Дин в одном предложении, стараясь изо всех сил помочь Касу учиться.

"Сильный... алкоголь?» Кас говорит осторожно, явно неуверенно. Он делает крошечный глоток и пожимает плечами.

Дин улыбается. «Да», — весело говорит Он, прежде чем откусить мясо с тарелки. «Крепкий алкоголь», — говорит он через еду во рту, и он едва сдерживают свой смех, когда Кас неизбежно хмурится.

Кас делает еще один глоток медовухи и тянется к куску хлеба. Затем он вырывает немного сквоба из кости и засовывает его внутрь хлеба, прежде чем сытным укусом. Он улыбается Дину вокруг своего рта, и сердце Дина дико трепещет.

Кас с радостью пьет свою медовуху, но не просит большего, когда его чашка высыхает. Ему это не нужно. Дин быстро предлагает, а Кас не говорит ему «нет».

Они едят и пьют до ночи. Улыбки Каса становятся легче, и пространство между ними становится все меньше, в то время как Дин делает все возможное, чтобы научить Каса различным словам. Он идентифицирует предметы в комнате, и свет в глазах Каса растет с каждым новым выученным словом.

Дин не может понять, почему он не решил просто посидеть и провести время с Касом раньше. Он был дураком. Полный и полный дурак.

Сердце Дина чувствует себя полным, когда он равномерно разливает последнюю медовуху между их чашками. Его щеки покраснели, а ум чувствует себя приятно нечетким. Ярко-голубые глаза Каса очаровывают Дина, чувствуя, как будто он может потерять себя во взгляде человека и не пожалеть о моменте своей кончины.

Кэс хихикает, казалось бы, ни перед чем и раскачивался на своем месте с жевательной улыбкой. Звук божественный для его ушей, но Дин с опозданием понимает, что ему, вероятно, следовало бы отрезать Каса раньше.

Дин наблюдает за Касом с нежностью, граничат с болезненностью. Его сердце сжимается, а желудок голит трепещущей роем бабочек, но Кас, кажется, не обращает внимания на бедственное положение Дина.

Когда Кас идет сделать еще один глоток и обнаруживает, что его кружка пуста, его нижняя губа выступает в пухе, а брови бороздят в раздражении.

Он, вполне возможно, самая очаровательная вещь, которую Дин когда-либо видел, и он не может остановить восторженный смех, который он издает, когда его голова наклоняется назад с силой его счастья.

Когда он выпрямляет подбородок и встречает глаза Каса, монах смотрит на Дина с расширенными глазами и размукнунными губами. Дыхание Дина перехватывает в горле, когда он смотрит. Кажется, что этот момент растягивается на века, когда они смотрят друг на друга только с мерцающим светом свечей, чтобы осветить свои лица.

Недолго думая, Дин протягивает руку к щеке Каса, и мужчина замирает. Его кожа горячая под ладонью Дина, когда они смотрят друг на друга, и Дин размышляет о том, чтобы приблизиться к другому человеку, прежде чем эмоция порхает через черты Лица Каса, которые инстинктивно оттягивают Дина с кашлем, очищающим горло.

Дин чувствует, как его щеки нагреваются, и он смотрит вниз, чтобы избежать трепета, написанного на чертах Лица Каса. «Извините, Cas. Я не имел в виду... Я бы не стал...» Дин заикается, но замолкает, когда чувствует, как рука оседает на его плече.

«Я прощаю тебя», — говорит Кас на своем родном языке, но Дин не понимает слов, и Кас хихикает, покачав головой. «Хорошо. Дин Хорошо».

Сердце Дина пропускает удар по тону Каса. Его голос не держит тепла и звучит почти нежно, как будто он не злится на то, что Дин почти нарушил его зарождающейся надежды.

Дин рад мягкому взгляду Каса, но он все еще чувствует не такое уж малое количество ненависти к себе, назревающей глубоко в его кишечнике.

«Спи, Кас», — заставляет себя Дин сказать, жестикулирует в сторону кучи мехов перед камином, который стал кроватью Каса.

Дин предпочел бы, чтобы Кас разделил широкий простор своего хорошо набитого матраса, но он не знает, как предложить, чтобы Кас не думал о худшем из него. По правде говоря, даже если бы Кас мог понять слова, Дин не смог бы пообещать, что он не будет оборачиваться вокруг Каса посреди ночи, как если бы он был одним из морских монстров Эгира.

Кэс кивает и смотрит на свое гнездо с выражением, которое Дин не может прочитать. Если Дин даст волю своему воображению, он может, что взгляд, затуманивающий черты Каса, сродни разочарованию, но он не доверяет себе надеяться.

Он слишком много теряет, если совершает ошибку.

Кас отложил чашку в сторону и кивнул. «Спи», — говорит он, тон решительный, но пронизанный намеком на то, что Дин хотел бы назвать недовольством, если бы он был достаточно смелым.

«Хорошо спи, Дин», — говорит Кас с легкой невнятной к своим словам, и Дин не может смочь забавной улыбке, которая расцветает на его чертах.

«Спокойной ночи, Кас. Спокойной ночи», — говорит он, наполняя свой тон столько тепла, сколько он осмеливается.

Кас дает ему еще одну сдержаную улыбку и кивок. — Спокойной ночи, Дин, — говорит он снова, зарывается в свою кровать из мехов и одеял.

Дин издает довольный хихик и задувает свечи, освещая комнату. — Спокойной ночи, Кас, — говорит Дин еще раз, забираясь в свою постель.

Его ответ приходит только в виде дышащего храпа, и он выпускает глубокий вздох, когда он закрывает глаза.