Ястребок

Королева и волчица.

* * *

В списке «Ястребка» оказалось пять имён, и об одном из них тот осторожно, будто  извиняясь, сказал:

— Но она уже не капитан.

— У неё остались её люди и корабль, — задумчиво проронил Горислав, быстро глянув на Яниса: — Ты что скажешь, штурман? Ты же у нас тут лучше всех разбираешься в дамской психологии.

Ехидина.

— Она может отказаться не потому, что побоится рискнуть, а потому, что у неё теперь семья и дети, — рассудил после недолгого раздумья Янис, и Горислав кивнул:

— Пожалуй. Но начну я с неё.

Однако Ясмина аль-Халиль, услышав его просьбу, тотчас согласилась. Огромные карие глаза её в бархате ресниц вспыхнули торжествующе и ярко, она тряхнула пышной гривой своих смоляных кудрей и со смехом объявила:

— Наконец-то стоящее дело!

Зачарованно глядя в её глаза, — не глаза, а очи, — Янис потрясённо подумал о том, что вот эту женщину, невыразимо прекрасную, похожую на редкий цветок, когда-то приковывали цепями к стене в рудничном отвале, чтобы ею мог воспользоваться любой возжелавший её тела надсмотрщик. Но она сумела выжить, бежать с каторги, угнав имперский корабль вместе с ватагой других каторжников — настоящих головорезов, которые, однако, были преданы ей, как псы.

Всё это им с Гориславом изложил «Ястребок». История жизни Ясмины аль-Халиль вполне годилась для того, чтобы лечь в основу популярных космосериалов. Но как и когда бывшая королева пиратов успела обзавестись семьёй: мужем и двумя сыновьями, бросив своё опасное ремесло — вот этого не знал даже «Ястребок», методично перетряхнувший не только всегалактическую сеть, но и вскрывший архивы правоохранных служб (что для него было делом плёвым).

На Тортугу-5 Ясмина ненадолго вернулась, чтобы разобраться с оставшимися здесь делами и распрощаться с прошлым навсегда. Муж её и дети остались на затерянной в глубинах космоса планете с непроизносимым названием, которую в большинстве обитаемых миров именовали просто Змеиной. Она собиралась отныне вести жизнь простой матери семейства. Но, Господь всемогущий, как же азартно запылали глаза Ясмины, когда она поняла, чего от неё хочет Горислав!

Пантера осталась пантерой. Нет, Янис не завидовал её мужу! Как тот ухитрился приручить её?!

Горислав наверняка подумал о том же, потому что, улыбнувшись, мягко сказал:

— Это рискованно, госпожа аль-Халиль.

Та улыбнулась в ответ — вовсе не мягко, а почти презрительно оскалив белые зубы:

— Чепуха! Мой корабль при мне. Удача при мне… как и при тебе, капитан Романов, а команда у меня появится, стоит мне только свистнуть. Когда, говоришь, это корыто с девчонками окажется в зоне досягаемости?

Её точёная нога нетерпеливо притопнула по половицам «Чёртовой дюжины», где они собрались за накрытым Василисой столом.

— Одну минутку, госпожа аль-Халиль, — вмешался Янис. Азарт приближающейся схватки, словно надвигавшаяся гроза, горячил кровь и ему, но это не должно было мешать делу. — Первое. Я понимаю, что вы поможете нам бескорыстно, но те люди, которых вы навербуете в экипаж своего «Шаллаха» —- какую плату получат они? Обычно это сорок процентов добычи, но в данном случае…

— В данном случае все, кто придёт, будут просто рады оказать мне услугу, — ровным голосом отозвалась Ясмина. Глаза её озорно блеснули сквозь завесу ресниц. — Напоследок. Поверьте, штурман, вам не стоит об этом беспокоиться.

— Хорошо, — кивнул Янис, помедлив. — Второе. Вас не волнует, что вы снова встаёте на путь конфронтации с Империей?

— Если вас обоих это не волнует, — Ясмина облокотилась на стол, в упор глядя на своих собеседников, — то меня — тем более. Я верю, что операция удастся… а после неё я немедля вернусь домой.

— Тогда по рукам, — спокойно подытожил Горислав, протягивая над расшитой алыми и чёрными узорами скатертью свою загорелую пятерню, в которую тут же легла изящная смуглая рука бывшей пиратской королевы, а поверх — узкая и крепкая ладонь Яниса. — По коням!

Но, выходя из «Чёртовой дюжины», Янис мог думать только о том, что Элии Дис всё ещё здесь не было.

Его «подарунчика», как выразилась Василиса, она так и не получила.

* * *

Им пришлось рассчитывать время захвата транспортника с точностью почти до минуты, учитывая, что корабль должен был стартовать с Порога, забрав новую партию каторжанок и через восемнадцать минут совершить подпространственный прыжок, вновь исчезнув из зоны досягаемости.

Сёмка и Оратай совсем извелись. Была бы их воля, они бы, наверное, пили горькую, не просыхая. Но Горислав рявкнул на них, турнув в техотсек к Петровичу, а старик тут же приставил обоих к простейшему делу, заставив перебирать и прочищать какие-то детали.

Янис тоже раз за разом нервно перепроверял свои расчёты, смертельно боясь ошибиться. Лишь «Ястребок» был невозмутимо спокоен, как и Ясмина, чьё прекрасное лицо сиялона мониторах главной рубки, похожее на старинный портрет в старинном же музее.

То, чего никак не ожидал никто из них, случилось уже после молниеносного и ювелирно осуществлённого захвата транспортника, когда «Шаллах» и «Ястребок», вынырнув из подпространства, взяли древнюю посудину в неумолимые клещи. Экипаж и охрана сломались практически мгновенно, как только два пиратских корабля возникли на их мониторах, и стало ясно, что они вполне способны развалить дряхлый транспортник пополам.

Пока «Шаллах» исправно маневрировал, прикрывая поле операции, «Ястребок» с филигранной точностью пришвартовался к шлюзу, и пираты Горислава ринулись вперёд, словно стая волков, на ходу разоружая несопротивлявшихся охранников и сгоняя их в кучу пинками и тычками. А из нижних ярусов, куда бегом побежали Сёмка с другом, вскоре начали появляться бредущие гуськом, словно их конвоировали, спотыкающиеся и перепуганные женщины, большинство из них — совсем юные.

Сёмка, сияя, как начищенный самовар, тащил на руках судорожно прижимавшуюся к нему светловолосую всхлипывающую девчушку, а другую, похожую на неё как две капли воды, так же бережно и неумело нёс его друг. «Вот ради кого всё это затевалось», — облегчённо подумал Янис, стоя рядом с Гориславом и зорко оглядывая пространство вокруг.

Наконец стало ясно, что из трюма больше некому подниматься, и Горислав шагнул вперёд, опустив бластер дулом вниз.

— Все здесь? — весело и громко осведомился он на космолингве. — Ну и ладушки. Не бойтесь. Меня зовут Горислав Романов, я капитан судна «Ястребок». Вы, девчонки, опять свободны и вольны сами решать свою судьбу. Мы вас не обидим. Сейчас мы заберём всех на мой корабль и доставим на Тортугу-5. Слыхали про такую планету? Никто больше не будет покупать вас, продавать, держать взаперти. Сами выберете, чем вам заниматься.

И тут из задних рядов столпившихся женщин прозвучал ровный высокий голос, на удивление спокойный:

— Так ведь и вы сейчас силой собираетесь решить мою — нашу — судьбу, господин благородный пират, а я её уже выбрала и менять не хочу.

Янис едва не присвистнул и затаил дыхание. Пройдя между боязливо расступившимися товарками, прямо перед ошеломлённым Гориславом встала высокая худая женщина, одетая в выцветшее домотканое платье до пят, с косынкой на голове, прикрывавшей её туго стянутые на затылке медные кудри.  Она походила не то на монахиню, не то на учительницу.

Под её требовательным вопрошающим взглядом Горислав явно смешался, но с любопытством спросил:

— Вы сами, добровольно, выбрали долю поселенки, госпожа?

Женщина коротко кивнула в знак согласия и, снова разжав чётко очерченные губы, проронила:

— Меня зовут Мирра Коэльо, капитан. Да, я сама решила так. И не я одна. Здесь много женщин, которые собрались стать супругами поселенцев-колонистов на Глории и других приграничных планетах. Мы не боимся тяжёлой работы и хотим принести своим мужьям приданое, выделенное для этой цели Империей.

Она оглянулась на зашептавшихся за её спиной женщин и снова выжидательно уставилась на Горислава.

— Но ведь вы даже не знаете этих своих гипотетических мужей, госпожа Коэльо, — не вытерпел Янис, и взгляд её зелёных глаз тотчас обратился на него.

— Господь укажет нам на избранников, — сухо заявила она. — Или судьба, если угодно.

Горислав лишь на миг в раздумье закусил губу, а потом решительно тряхнул головой:

— Понял вас, госпожа Коэльо. Вообще-то мы пришли сюда только ради этих девушек, — он кивком указал в сторону продолжавших всхлипывать Сёмкиных сестёр, — и насильно благодетельствовать никого не будем. Мы не имперцы. Если кто-то из вас хочет продолжить свой путь на Глорию или любую другую приграничную планету, я думаю, что капитан этого судна, — он иронично поклонился угрюмо скривившемуся седому сухопарому офицеру в форменном кителе с нашивками, — не откажет вам в любезности и доставит туда. Так что выбирайте, дамы, пойдёте ли вы с нами или останетесь здесь.

Сказав так, он отступил к переборке.

— Тортуга? — выпалила одна из женщин, державшихся в стороне обособленной группой. На них топорщилась мешковатая одежда каторжанок — канареечного цвета комбинезоны со светящимися вертикальными полосами. — То, что надо. Пускай эти овцы отправляются к своим баранам. Мы с тобой, капитан.

Её твёрдые губы презрительно скривились, когда она посмотрела на сбившихся в кучу поселенок. Её чёрные волосы были коротко острижены, загорелое скуластое лицо перечёркивал шрам от правой брови до подбородка. И когда она шагнула вперёд, Янис с упавшим сердцем увидел, что левую ногу ей заменяет старинный механический протез, зловеще поблескивавший рядом с грубым ботинком.

— Как вас зовут, госпожа? — вежливо поинтересовался Горислав и тут же получил резкий, как удар под дых, ответ:

— Я тебе не госпожа, капитан. А звать меня Наташа.

Её тёмные, как антрацит, узкие глаза вызывающе вспыхнули.

Было очевидно, что именно она верховодит каторжанками — «канарейками», как их глумливо называли на дальних планетах.

Один из охранников, зло косившихся на неё, сплюнул себе под ноги и что-то пробормотал. Тогда она, одним молниеносным броском очутившись рядом, опрокинула его на пол ударом кулака и поддала прямёхонько в пах своим металлическим протезом.

Яниса даже передёрнуло. Парень хрипло взвыл, скорчившись на пластике пола в позе зародыша, а Наташа, торжествующе усмехнувшись, снова повернулась Гориславу:

— Мы можем вытрясти у всех этих гондонов их сраное бабло, кэп. И у этих недотраханных  курочек тоже, — она хищно развернулась к попятившимся в испуге поселенкам. Только Мирра осталась стоять на месте, сложив руки на груди.

Взгляды двух женщин, таких разных, скрестились, будто два клинка, и Мирра холодно обронила:

— Вряд ли он тебе это позволит, госпожа волчица, — она остро глянула на Горислава, а тот невозмутимо кивнул, соглашаясь:

— И правда, вряд ли. Оставь это, мать, — слова его адресовались Наташе, и та изумлённо разинула рот. — Веди за мной своих красавиц.

Из полусотни поселенок на борт «Ястребка» поднялись пять. Остальные всё-таки решили поискать счастья среди мужчин Глории. Восемнадцать каторжанок все до единой ушли с транспортника следом за Наташей.

По пути от шлюза до кают-компании та беззастенчиво обшаривала глазами корабль и наконец заявила Гориславу:

— Годное у тебя судёнышко, кэп. Маневренное и оснащено как надо. Любому имперскому эсминцу может фору дать.

— Это и есть бывший эсминец, — спокойно отозвался Горислав, остро глянув на неё. — Спасибо на добром слове, мать.

Та снова вздрогнула и с досадой воскликнула:

— Да что ты меня так зовёшь! Спятил?!

— Тебе подходит. Ты же опекаешь своих, — с прежней сдержанностью пояснил Горислав, и Наташа, вспыхнув от гнева, вся подобралась, будто для прыжка, но совершенно растерялась, когда из корабельных динамиков (а все уже стояли в кают-компании) донёсся рассудительный мальчишеский голос:

— Наталия Манучарова, тридцати шести лет, отбывала наказание в виде каторжных работ трижды, в данный момент приговор в исполнение не приведён. Родила сына тринадцать лет назад от одного из надсмотрщиков на Вандее-9, сын находится в исправительном учреждении для малолет…

— Заткнись, Ястребок! — резко скомандовал Горислав, а Янис подхватил Наташу под локоть, увидев, как разливается по её смуглому лицу свинцовая бледность.

Корабль послушно умолк, каторжанки возбуждённо зашептались, тараща на Наташу глаза, а та, придя в себя, оттолкнула Яниса и яростно выдохнула:

— Это ещё кто трындит?

— Наш корабль, — спокойно объяснил Горислав. — Я расскажу про него, но позже. Оставайтесь пока здесь, в целях безопасности. Ястребок, готовься к старту. Пойдём-ка, штурман, в рубку, свяжемся с «Шаллахом».

* * *

— Эта Наташа Ма-ну-ча-ро-ва может попытаться угнать «Ястребок», — безапелляционно заявила Ясмина, едва оба корабля закончили маневр. — Я бы точно попыталась на её месте. Если у неё сплочённая команда.

Улыбка её была почти мечтательной, явно ностальгической.

Горислав устало пожал плечами:

— Что ж, дело не выгорит. «Ястребок» теперь может сам за себя постоять.

— Но Наташа-то этого не знает, — резонно заметил Янис, а Горислав, вставая с пилотского кресла, лишь бесшабашно усмехнулся:

— Значит, сейчас узнает.

— А ты что это собрался делать? — спохватился Янис. Ему очень не нравилась ситуация, которую они сами создали, и он не хотел, чтобы она усугубилась. — Обсуждать что-то с этой… госпожой волчицей прямо там, среди её… хм… банды?

— Пусть её приведут сюда, — властно распорядилась Ясмина — так, словно командовала «Ястребком», а не «Шаллахом». — Я тоже хочу её видеть и слышать.

— Я могу пригласить госпожу Манучарову, — робко прозвенел из динамиков главной рубки мальчишеский голос.

— Ох ты ж, божечки, — Горислав покачал головой и ёрнически развёл руками, — вот же спелись. Как вы все печётесь, чтобы я, не дай Бог, не лажанулся. Лады, Ястребок, пригласи сюда госпожу Манучарову, расскажем ей, почему не стоит планировать твой захват.

Он снова уселся в своё кресло и привычно поерошил волосы пятернёй, но поднялся с места, как и Янис, когда Наташа вошла в рубку, демонстративно постукивая протезом по полу и настороженно озираясь. Истая волчица!

Она угрюмо покосилась на обоих мужчин и скривила жёсткие губы. Янис так и ожидал, что она сейчас презрительно сплюнет прямо на пол, но Наташа ткнула пальцем в сторону светившегося на мониторах тонкого лицы Ясмины и отрывисто вопросила:

— Это что за баба?

— Капитан корабля-охотника «Шаллах» Ясмина аль-Халиль, — невозмутимо отчеканила в ответ та, проведя пальцами по своей густой блестящей гриве. — И ты бы хотела быть на моём месте, Наташа Манучарова, ведь я была на твоём.

Наташа мгновенно  ухватила суть сказанного, вытянула жилистую шею, будто принюхиваясь:

— Ты была на каторге, ты, птица райская?! Хех. Ни в жисть не поверю.

— Разве? — врастяжку, почти лениво  поинтересовалась Ясмина. — Ты уже веришь. Я отбывала срок на Нарангассе. Оттуда и угнала свой корабль, свой «Шаллах». Он потом погиб, я купила другой и назвала его так же. Не этого ли хочешь и ты?

— Купить корабль? Угнать корабль? — оскалилась каторжница, неотрывно глядя в глубокие глаза бывшей королевы пиратов.

Мужчины молча стояли, не вмешиваясь в этот диалог. Между двумя женщинами словно натянулась и завибрировала невидимая нить, рассыпая искры. Горячие, кровавые.

— Эта посудина, — Наташа притопнула протезом по полу, — неплоха. Хоть и болтллива не в меру. Зачем вы заложили в неё расширенную программу? Хватило бы и стандартного «умного корабля», чтобы он напоминал, что надо экономить воду, и проверял, все ли спаскатера на борту.

Теперь её речь больше не была речью неграмотной уголовницы. Она ПО-НАСТОЯЩЕМУ опасна, понял Янис, и неприятная дрожь пробежала у него по позвоночнику. Он невольно глянул на Горислава.

— Это не «умный корабль»-робот, — твёрдо и тяжело сказал тот. На его скуластом лице уже не осталось и следа прежней беспечной улыбки. — Это разумный корабль, один из членов нашего экипажа, такой же, как штурман или я сам.

— Быть не может, — выдохнула Наташа. Тёмные глаза её разгорелись ещё пуще.

— Да, это золотое дно, — спокойно подтвердил Горислав. — Но он не пойдёт с тобой, мать, а иначе его никак взять не удастся. Присядь-ка.

И он кивком указал женщине на собственное кресло.

Помедлив, та проскользнула к нему и повозилась, устраиваясь, нимало не смущённая тем, что остальные испытующе и не очень-то приязненно смотрят на неё.

— Где вы потеряли ногу? — вырвалось у Яниса, но он тут же с досадой чертыхнулся. — Прошу прощения, это не моё дело, просто… я сам был тяжело ранен в бою и едва не обзавёлся таким же… украшением.

Наташа опять покривилась и неохотно буркнула:

— А ты своего разумника спроси.

«Ястребок» же дождался задумчивого кивка Горислава и с готовностью отрапортовал:

— Два стандартных земных года тому назад госпожа Манучарова получила тяжёлую травму в рудничном забое Вандеи-9. Повреждения оказались необратимы. В благотворительном госпитале была произведена ампутация правой ноги госпожи Манучаровой без сохранения коленного сустава.

Янис невольно вздрогнул, и Наташа тотчас это заметила.

— Ну мне не ржавой пилой ногу отпиливали, красавчик, — насмешливо процедила она. — Что могли, то сохранили и вот какую ещё бандуру дали, так даже круче, — она залихватски хлопнула себя по бедру. — Так что, выходит, не личит мне с вашей посудиной сговориться, а? Жалька-печалька.

В её раскосых тёмных глазах светились удаль, тоска и вызов.

— Откуда ты родом? — тихо спросил Горислав и тут же упреждающе вскинул руку: — Ястребок, не тебя спрашиваю.

Чуть поворачивая кресло туда-сюда, как это любил делать сам капитан, Наташа снова притопнула об пол своим протезом:

— А пацан у тебя нравный, кэп. Что ж, родом я оттуда же, откуда и ты. Русь. Да, я слыхала про тебя, Романов, и про твою госпожу Удачу, которая всегда спит с тобой, как покорная баба.

— Но мы не встречались там, на Руси, — медленно проговорил Горислав. — Я был мальцом, когда меня вывезли из Нового Российска — прямиком в имперскую Космоакадемию.

— Я с Нового Ямала… и я была сопливой дурой, подругой мародёра, рыскавшего в руинах, и гордилась этим, — безразлично проронила Наташа, потирая уродливый шрам на скуле. — И вывезли меня оттуда прямиком на Вандею-9. Но я не все эти годы там провела.

— Что ты собираешься делать сейчас? — подала голос Ясмина, смотревшая на каторжницу с нескрываемым любопытством. — Если бы я не решила бросить пиратство, я предложила бы тебе место в своём экипаже, Наташа Манучарова.

— Сроду я бабе не подчинюсь добровольно, — отрезала та, воинственно раздув ноздри. — Не-ет, я бы осталась здесь, при нём, — она повела острым подбородком в сторону явно опешившего от такого заявления Горислава. — На его расчудесном кораблике. Глядишь, и попробовала бы таки договориться с «Ястребком» вашим, — её зубы весело блеснули на тёмном лице.

— Приставив к моей башке бластер, — закончил вместо неё Горислав так легко, будто речь шла о чём-то совершенно невинном, вроде ночных посиделок у костра в степи. — Знаем, плавали, — он коротко глянул на Яниса, и усмехнулся. Усмешка эта вышла тёплой и виноватой.

— Только знаешь, мать, так у тебя тоже ничего не выйдет, — рассудительно продолжал капитан. — Потому что пацан наш, как ты его назвала, всё одно найдёт способ тебя нейтрализовать, и получше любого человека из плоти и крови, уж поверь. Мы же у него внутри.

— Задрал ты так меня называть! — вдруг надрывно вскрикнула Наташа, враз потеряв всё своё самообладание, вскочила с кресла и встала перед Гориславом, стиснув кулаки. Теперь она напоминала не волчицу, а рысь, подобравшуюся для прыжка. — Какая я тебе, нахрен, мать?! Я этого ублюдка и не видела даже, мне его надсмотрщик заделал, чтобы я выжила. Брюхатым послабление было. Только он родился, и у меня его отобрали! — она умолкла, задохнувшись. Лишь глаза горели на свинцово-бледном лице.

В рубке повисло тяжёлое молчание.

— Прости, — хрипло вымолвил наконец Горислав. — Ты распоряжаешься всем, как хозяйка в немалой семье. Больше не повторю. Повторю другое — у тебя не получится забрать «Ястребок». Но стать его частью, возможно, получится. Мне нужен в команде опытный боец вроде тебя, опытный и злой, а то моя братва расслабилась и заблагодушничала, ну. И ещё — тут и вправду нужна хозяйка.

— Да ты спятил?! — ахнул Янис, потрясённо и разъярённо уставившись на него. — Это… это же ни в какие ворота не лезет!

Ясмина тихо рассмеялась, но ничего не сказала, продолжая взирать на разыгравшуюся в рубке сцену, словно находилась на галерке старинного театра.

— Что, спиной ко мне поворачиваться забоишься, красавчик? — Наташа в упор глянула на Яниса, а потом снова перевела пылающий, полный смятения  взгляд на капитана. — А ты, выходит, нет, Романов?

— Выходит, что нет, — преспокойно подтвердил Горислав, которого Янис был готов сейчас просто придушить собственными руками.

— Да ты с какого рожна хочешь здесь оставить эту… бомбу замедленного действия?! — свирепо прорычал он, не выдержав.

— Ух ты, бомбой меня ещё никто не называл, — пробормотала Наташа с явным удовольствием и огладила себя по тощим бокам поверх клоунски раскрашенного жёлтого комбинезона. — Только знаешь что, кэп? — голос её упал до хриплого шёпота, и она подошла вплотную к Гориславу, сверля его всё тем же горячечным, яростным взглядом. — Я тебе на крови присягну, понял, если ты… если ты… — она запнулась.

— Мы и без всяких клятв на крови поможем тебе его найти. Твоего сына, — таким же шёпотом и почти мгновенно отозвался Горислав, а Янис так и обмер. Последним, что он мог предположить было то, что эта волчица захочет разыскать своего ребёнка, которого сама же недавно назвала ублюдком. — Подключим все возможности «Ястребка», и если надо, с бою возьмём их чёртов исправительный приют. И в этом я тебе клянусь. У меня тут половина ребят из таких богаделен.

Наташа неловко отпрянула от него. Отвернулась и крепко зажмурилась, часто дыша.

— Сволочь ты, Романов, — наконец сорванно пробормотала она и неуклюже вытерла ладонью глаза. — Сроду я так при людях не размокала.

— А я реву просто как корова всякий раз, когда припрёт, — безмятежно сообщил Горислав, и она вскинула на него ошеломлённый взгляд, а потом хохотнула:

— Врёшь как сивый мерин.

— Он чёртов балабол, — неожиданно для себя с силой вымолвил Янис и, шагнув к Гориславу, обнял его так, что тот крякнул, хоть и разулыбался изумлённо и смущённо. — И ещё он святой идиот. Прямо по Достоевскому. Чтоб его черт подрал. Чтоб ему провалиться. Ты учитывай это, если решишь к нам наниматься.

Будто в подтверждение своих слов он встряхнул Горислава так, что у него лязгнули зубы. Тот сперва ошеломлённо помотал головой, таращась на Яниса во все глаза, а потом запрокинул эту самую дурную башку и рассмеялся. И, продолжая хохотать, по-медвежьи облапил Яниса в ответ.

Засмеялась и Наташа, и в этом смехе наконец-то прозвенело какое-то бесшабашное ликование. Освобождение.

Она одним мгновенным, почти незаметным движением выхватила узкий, криво изогнутый нож откуда-то изнутри своего протеза. Никто не успел даже ахнуть, а она уже резанула себя поперёк левой ладони, и капли её крови оросили багрянцем технопласт рубки «Ястребка».

— Вот и породнились, — удовлетворённо произнесла она.

Беспомощно чертыхнувшийся Янис, отпрянув от Горислава, взглядом поискал вокруг салфетку или хотя бы тряпицу а Ясмина на мониторе без стеснения утёрла глаза и проговорила:

— Шайтан! Завидую твоей команде, Романов. И тебе, госпожа волчица, — она в упор посмотрела на Наташу. — Вы меня позовите, вы, джинны, если надумаете с бою брать приют. Я прилечу.

— Не сомневайся, королева, — торжественно подтвердил Горислав. — Позовём.

* * *

Тортуга-5 встретила их солнечным светом, шумом и разноязыким гомоном. Каторжанки спустились по трапу вслед за своей предводительницей, испуганно озираясь, а Наташа вдруг повернулась к Гориславу и удивлённо вымолвила:

— Ты знаешь, это совсем не похоже на… ну, на Русь. Но это она.

— Так она везде, где мы, — спокойно ответил Горислав и через плечо обернувшегося Яниса посмотрел в степь, раскинувшуюся сразу за космодромом.

Беспредельную древнюю степь, по которой ветер гнал золотые и зелёные, пропахшие горечью и удалью ковыльные волны.