Под клиньевой юбкой

Физическое воспитание.

— Погоди, — Тэхён рвано выдыхает, затем пытается наполнить лёгкие кислородом до предела. — Чёрт… Я сейчас… Держи мои колени.

— Я, блять, тоже, — подаваясь вперёд, Чимин загнанно дышит и пытается удержать равновесие. На лбу образуется испарина, а щёки румянятся.

— Ох, чёрт…

— Вам нужна помощь? — на горизонте размазанным пятном появляется Чонгук, держащий в руках две стопки учебников. — Неровно повесили. Вообще, почему вам не дали стремянку для этого?

— А должны были? — Чимин расширяет глаза, но неизвестно, от чего именно: от возмущения или от веса сидящего у него на плечах, дрыгающегося Тэхёна. — Я сейчас сломаюсь.

— А я ёбнусь, так что держи ровно! — возмущается парень, со страхом глядя на светлую макушку Чимина между своими ногами. — Сожми крепче, я соскальзываю.

— Это гораздо лучше, чем чувствовать шеей твой член, — морщится Пак, крепче цепляясь руками за ноги Тэхёна. — Прикрепи уже эту ебливую растяжку, я больше не могу.

— Скажи спасибо Чонгуку, который записал меня в совет без моего ведома, — пробубнил парень, забывая о том, что виновник торжества по-прежнему стоял за спиной и глумился, поэтому следом быстро оправдывая себя: — Мне, конечно, нравится, но надо было предупредить хотя бы.

— Ты сам говорил в начале лета, что хочешь в совет. Вот я и договорился, вместо недовольства правильнее было бы выразить благодарность, — с проблеском едва заметной обиды в голосе твердит брюнет, слегка дуя губы и крепче сжимая в руках стопки учебников, которые преподаватель попросил отнести в библиотеку. — Скоро звонок, так что поторопитесь.

— Лучше бы помог, подлизаловка, — кидает Чимин взгляд на учебники, попутно ещё раз проклиная главу совета, которая забыла упомянуть про стремянку, когда отправляла Тэхёна вешать растяжку для ежегодной научной конференции. А себя за то, что в момент переизбытка дружеских сантиментов согласился помочь.

— Предложение о помощи отклоняется, — деловито заявил Чонгук, прокручиваясь на пятках и намереваясь отправиться в другой конец холла, где находится библиотека. — Чёрт!

Парень не сразу понимает, что в кого-то врезается, да так сильно, что в момент торможения все учебники летят в сторону черноволосой девушки, что в испуге распахивает светло-карие глаза, замерев на месте. Они сталкиваются лбами, но с её губ не слетает ни единого звука. Она лишь морщится и немного отступает назад, потирая изящной ладонью место ушиба.

— Юнджи! — чуть ли не пропищал Чонгук, замечая, как с плеча скатилась и упала рядом с книгами коричневая кожаная сумка с длинным одиночным ремешком. — Дерьмо. То есть… Чёрт! То есть… Блин!

Пытаясь исправить своё крайне неудобное положение, брюнет наклоняется, чтобы в первую очередь поднять чужую сумку, но именно в этот момент Вселенную кто-то трясёт, как тот чёртов «киндер сюрприз», потому что девушка собиралась самостоятельно её поднять. Очередное столкновение лбами знаменуется тэхёновыми смешками откуда-то сверху. Чонгук растерянно хватается за лоб, окончательно теряясь в этом холле, стены которого вдруг начали сужаться.

— Да что же это такое, — с досадой бурчит Чон, больше обращаясь к самому себе, нежели к девушке, пока та поднимает свою сумку и перекидывает лямку через плечо. — Извини меня, обычно я не такой неуклюжий!

Он поднимает глаза, надеясь застать её смущённой и немного покрасневшей, как это всегда бывает с девчонками, но видит перед собой абсолютно безразличное выражение на прелестном бледном лице. Чонгук сталкивался с такими девушками примерно ноль раз. Правда, Чон мог похвастаться своим опытом в отношениях с прекрасным полом. Даже мог назвать себя в какой-то степени опытным, пока на этом тернистом пути познания женского внутреннего мира не встретилась такая девушка, как Юнджи. Потому что у всех девчонок, с которыми Чонгук даже просто здоровался, всегда появлялось такое выражение лица, будто он — сладкий клубничный кекс, а они давно не ели сладкого. Юнджи, наверное, не нравится клубника. Другого объяснения её безразличию у Чона просто нет.

Вообще, ему нравятся такие девушки, как Юнджи. Без тонны макияжа, просто девушка, расслабленная, спокойная. Чонгуку нравится знать, как девушка выглядит, когда она просто одевается для себя и ей удобно. Очень редко его ровесницы естественны, когда наряжаются на школьное мероприятие или вечеринку. Они же естественны в том виде, как они выглядят в воскресенье утром, когда просто занимаются своими делами или просыпаются. Чонгук судит девушку чисто по тому, как она выглядит, проснувшись с утра. Это же самое важное, так? Увидеть, как выглядит Юнджи с утра, ему хочется до стиснутых зубов и сжатых кулаков, но единственное, что нужно, это подступиться к ней, найти нить в виде схожих интересов в музыке или кино, которая вытянет его статус из «какой-то странный одноклассник» в «интересный милый парень». Но эти надежды на сближение сгорают и обугливаются, пеплом опадая в тягучую реку из безразличия на лице девушки, что стоит напротив с опущенной бровью и смотрит на него, как на дерьмо, прилипшее к подошве её очаровательных чёрных лоферов.

— Извини ещё раз, — верещит Чонгук, присаживаясь на корточки, чтобы собрать учебники. — Я хотел написать тебе вчера, но немного замотался.

Он не понимает, зачем городит первое, что всплывает в голове, потому что Юнджи смотрит на него сверху вниз, а её взгляд говорит лишь: «Кто ты вообще такой, чтобы меня это как-то волновало?» Брюнет хочет дать себе ментального подзатыльника, чтобы хоть немного собраться с мыслями и не ляпнуть очередную чушь. Ничего не выходит, поскольку, когда он только открывает рот, девушка лишь закатывает глаза и обходит его стороной, тонкий силуэт теряется среди спешащих на свои уроки учеников. Чонгук почему-то чувствует себя резиновым членом на полке с плюшевыми медведями в одном из детских магазинчиков.

— У тебя нет шансов, — заключает Тэхён, не скрывая облегчения, когда чувствует ногами твёрдую поверхность и (самое главное) безопасность. — Даже если ты трансформируешься за одну ночь в её любимого актёра.

— Расползающаяся по телу предсмертная лёгкость была во много раз слаще и прекраснее, ибо он избавлялся вовсе не от жизни, а от своих глубоких чувств, — с драматизмом и опущенными бровями, положив руку на грудь, Чимин цитировал строчку из какой-то неизвестной Чонгуку книги, откровенно глумясь над растерянным парнем и вызывая лошадиный ржач у Тэхёна.

— Заткнитесь, — шикает Чонгук, раздражаясь ещё сильнее.

— Грустно это всё как-то, — кидает с по-прежнему притворной досадой Чимин, подправляя лацканы бордового пиджака от своей старой школьной формы, который он, если честно, ненавидит, но всё равно иногда носит. — Твоё «дерьмо-то-есть-чёрт-то-есть-блин» было просто триумфальным.

— Триумфальным провалом, — добавляет Тэхён, глядя на растяжку, как на свой завершённый шедевр, затем поворачивается и одаривает Чона скучающим взглядом. — Давай мы скинемся и купим тебе какую-нибудь супер-пупер редкую марку? Чтобы ты не грустил.

— Да пошли вы, — собрав учебники, выпрямляется брюнет, одаривая друзей тяжёлым взглядом. — Придурки.

— Вот и вся благодарность за заботу, — дует Ким тонкие губы, опуская руки в карманы бежевых брюк.

— И не говори, — качает головой Чимин, с по-прежнему фальшивой грустью наблюдая, как над головой отдаляющегося Чонгука появляется ладонь с вытянутым средним пальцем.

***

Тёплый ветер приятно обдувает лицо и слегка колышет искусственные чёрные пряди, а солнце немного слепит глаза, заставляя щуриться. Юнги сидит на пустых трибунах, наблюдая, как ученики, переодевшись в спортивную форму, собираются на небольшом стадионе. В связи с операцией занятия по физическому воспитанию для Юнджи отменены, чему Юнги, несомненно, очень рад. Переодеваться в женской раздевалке оказалось бы довольно проблематично, пусть Мин и не против немного растрясти кости после долгого сидячего положения за партой. Было бы здорово, если бы этот предмет был не только в четверг, а хотя бы пару-тройку раз в неделю, чтобы можно было с успехом и упоительным наслаждением греть свои кости на сентябрьском солнце.

Юнги, в принципе, никогда не питал огромной любви к своим школьным годам и школе в целом. Для него она всегда была каким-то вампиром. Единственное, что у неё с огромным успехом получалось — это высасывать из него всю жизненную силу. До капли. И если очень уж везло, то к концу дня хотелось только покурить, а если нет — то повеситься. Его совсем не тянуло курить дома. Но в школе Мин просто не мог прожить без сигарет. Юнги с полной уверенностью готов заявить, что школа учит детей неуместным вещам, а не тому, как справиться с проблемами в реальной жизни.

— О чём задумался? — голос Намджуна раздался откуда-то сбоку, резко выдёргивая Мина из мыслей и воспоминаний.

— О прошедших школьных годах, — честно ответил старший, пожимая плечами. — «Лучшее время», ага.

Присаживаясь рядом, Намджун расстегнул спортивную ветровку и усмехнулся.

— Готов к завтрашней вечеринке? — спросил парень, вытягивая свои длинные ноги, облачённые в спортивные штаны тёмно-синего цвета, и невольно демонстрируя белоснежные фирменные кроссовки, на которые заработал сам, оттого и гордился покупкой чуточку больше, чем должен.

— Нет, — покачал Юнги головой, подправляя клетчатую юбку. — Вообще, это будет странно. Ну, типа… Мне кажется, что ни одна девушка на свете не стала бы скрывать того, что у неё есть парень, как это получается в нашем случае. Я бы точно не скрывал этого, будь я девушкой. Обязательно бы говорил о нём. Ну хоть иногда. Часто. Всегда.

— Но ты не девушка, — заверил младший, щёлкая пальцами. — Походу, превращаешься в неё. Реально, Юнги-хён, ты говоришь такие странные вещи. Кого это вообще волнует? Думаешь, кто-то усомнится в правдивости «наших отношений»?

— Да пошёл ты нахер, — тихо бурчит Юнги, потому что рядом проходит несколько хихикающих учениц. — Мне просто неловко от этого надвигающегося пиздеца.

— Расслабься, — Джун тычет старшего в бок локтем. — Нам же не нужно лизаться у всех на виду. Даже сейчас, если ты посмотришь на толпу девчонок, что собрались на поле, то увидишь, что они смотрят на нас и уже плетут косички из сплетен.

— Всегда ненавидел школу. В каждой есть компания девочек-тварей, захвативших власть и пускающих сплетни, но после школы они обычно никто, — заключает Юнги, складывая руки на груди, когда раздаётся свисток преподавателя.

— Забей, — кидает Намджун, и Мин не сразу замечает, как тот пропадает, отправляясь на поле.

После того, как преподаватель проверяет посещаемость, все зачем-то делятся на несколько команд и х**н знает чем вообще занимаются, Юнги становится скучно после двух минут наблюдения. Он достаёт телефон и бездумно листает сообщения. В последнее время гаджет начал сильно зависать и глючить, поэтому ещё некоторое время Мин думает, где раздобыть денег на новый. Разные мысли вертятся в голове. Юнджи сейчас на курсах, да и общим решением они пришли к тому, что удобнее всего созваниваться или списываться ближе к вечеру. Она по-прежнему дуется из-за того, что он отказался надевать или даже просто мерить эти блядские чулки. Нет, ну это нормально вообще? Когда он соглашался на эту авантюру, подобные пункты не были обговорены.

Чмокая губами, Мин изящно (как научила сестра) закидывает ногу на ногу и подпирает ладонью подбородок, опираясь локтем на колено. Когда он поднимает глаза, то первое, что видит — Чонгука, который первым прибежал на финиш и опирался ладонями о колени, чтобы отдышаться от быстрого бега. Парень вспотел, белая футболка прилипла к рельефному торсу первого сорта и красивым изгибам спины, а взмокшая чёлка — ко лбу. Слегка прищуриваясь от солнца, Юнги рассматривает роскошное спортивное тело с широкими плечами и отменными бёдрами. Да, стоит признать, что природа этого парня не обделила красотой. Кажется, даже если он не будет прикладывать усилия, то всё равно его тело останется таким первоклассным.

Мин не может похвастаться развитой мускулатурой, ему присущи худощавость и слишком уж женские изгибы тела. Наверное, гены матери отпечатались в цепочке его ДНК чуть сильнее, чем должны были. Но грех жаловаться, потому что такое телосложение не вызывает у окружающих отвращения, скорее, даже наоборот. Ему на самом деле не очень-то и нравится комплекция, которой может похвастаться этот Чонгук. Юнги больше симпатизирует изящность и баланс в теле. Как там говорится в старой пословице? «В маленьком теле часто таится великая душа». Так часто говорила его мать, когда Мина в детстве дразнили из-за худощавости и маленького роста. Глядя на то, как хихикают и перешёптываются девчонки, озираясь в сторону Чонгука, Юнги понимает, что вот она — типичная человеческая тупость. Гнаться за сладким телом, не отдавая себе отчёта в том, что это не более, чем привлекательная оболочка, такая себе упаковка для костей. Корм для червей, в конце концов.

Когда Юнги осознал, что брюнет заметил на себе его взгляд и с лёгкой улыбкой смотрит в ответ, то быстро отвернулся, и на глаза беспричинно попался светловолосый парень, стоящий поодаль. Чимин, вроде как. Мин почему-то усмехается от того, что его друг, которого зовут Тэхён (Юнги ещё не до конца запомнил все имена), лезет к нему, тыкая и шпыняя, а тот лишь брезгливо морщится и, кажется, вот-вот ему ёбнет. Отсюда не слышно, о чём они говорят, но по лицу светловолосого явно можно прочесть это ярко выраженное «отъебись».

Скука или же что-то иное понуждает Юнги рассмотреть тело парня. Оно выглядит иначе, даже в сравнение не идёт с чонгуковым. На нём чёрные лосины, а поверх того же цвета шорты. Расстёгнутая ветровка белого и бирюзового цветов, а под ней майка. Такой же вспотевший и покрасневший. В первую встречу парень показался худым из-за безразмерной школьной формы, но сейчас он таковым не выглядел. Крепкие плечи, одновременно с этим красивые выпирающие косточки ключиц, не скрываемые глубоким вырезом майки. Непревзойдённая белёсая шея. Не слишком тонкая талия, если особо сильно напрячь зрение, то можно разглядеть очертания пресса под белой тканью, покрытой небольшими пятнышками пота. Широкие бёдра и стройные ноги, облачённые в лосины. Даже оголённые щиколотки выглядели как-то совершенно по-особенному. Мин сам не заметил, что откровенно пялится, прикусив край губы. Он не может себя остановить, когда издалека пытается разглядеть огромные пухлые губы и замечает, что взгляды с субъектом его исследований нечаянно пересекаются. По-прежнему себя не контролируя, он отводит взгляд, но, в отличие от случая с Чонгуком, совершенно бесконтрольно краснеет, как самая настоящая девчонка. А внутри что-то назойливо щекочет, поэтому оставшееся время до конца занятия Юнги озирается по сторонам, упорно игнорируя поступающие в его сторону чонгуковы взгляды.

Когда преподаватель отправляет заёбаных и вялых учеников в раздевалки, Юнги остаётся на трибунах, чтобы дождаться своих друзей и отправиться на последнее занятие. Он явно не предвидел того, что будто из воздуха вдруг образуется светловолосый парень, который присядет (почти) рядом. Приятный шершавый голос касается минового уха. И он какой-то слишком сладкий. Приторный. Намного слаще, чем засахаренные сливы, которые любит его сестра. Тембр хриплый, как кошачье урчание. Даже по ногам жужжащей волной прокатилась какая-то вибрация.

— Привет, — хрипло поздоровался Чимин, слишком уж пытливо разглядывая миново лицо. — У тебя, вроде как, была вода? Если мне ещё не изменяет зрение.

В едких гла­зах промелькнула какая-то заинтересованность. Его глаза, слишком пытливые и такие неопределённые, напомнили Мину глаза кота. Он сам очень похож на хитрого кота с бело-серым окрасом. На лице такое непринуждённое выражение. Он как бы ничего не требует, но в то же время чего-то хочет. Юнги, с одной стороны, плевать на этого парня, а с другой — хочется пододвинуться ближе. Мин секундно смотрит парню прямо в глаза, чтобы убедиться, что зрачок действительно круглый, а не вертикальный, как у котов.

Мина всегда смущали подобные взгляды. Вроде, и прямой, и спокойный, но в то же время вызывает в Юнги какое-то распутное чувство. Сложно понять, в линзах ли этот парень, но даже если и так, взгляд не теряет своей завлекательности. На него будто смотрит кот с белыми пятнами на груди и лапах. Когда серые, блядски выразительные глаза проходятся по минову лицу, словно мягкой кошачьей лапой, то это… Смущает?

Ещё через три секунды к носу Юнги змеёй проскальзывает запах. Горячий запах пота в палитре с можжевельником и горьким апельсином. И ещё что-то, что ничем нельзя назвать. Что-то особенное. Собственное. Юнги, слегка покосившись, кидает быстрый взгляд в сторону парня, который, наверное, просёк что-то по миновому взгляду во время занятия и явно пытается добить девушку окончательно. Светловолосый переоделся в школьную форму, но не потрудился застегнуть верхние пуговицы белой рубашки, а галстук с расслабленным узлом свисал почти до груди. На Мина поглядывали выпирающие косточки ключиц, расположенные чуть ниже выпирающего кадыка.

Это было слишком.

Потная красивая шея для Мин Юнги всегда слишком.

Он прикусил щёку изнутри и поспешно достал из сумки бутылку воды, борясь с необъятным желанием разглядеть интересное на вид лицо поближе. Действительно, в следующую секунду Юнги поймал себя на мысли, что этот его одноклассник внешне, скорее, необычный, нежели милый и привлекательный. И он даже не просто красив, а как-то феерично прекрасен в теории. Убийственно. Такая необычная внешность сразу бросается в глаза. Если бы он прошёл мимо, то Юнги, скорее всего, задержал бы взгляд на несколько секунд, может быть, даже обернулся.

— Оу, спасибо, — с благодарностью произнёс парень, принимая из рук девушки бутылку. — Ты спасаешь меня от обезвоживания.

— Угу, — шёпотом, едва слышно ответил Юнги и покачал головой, собираясь со своими мутными, как мыльные пузыри, мыслями, и всё же всматриваясь в лицо Чимина.

Как потом стало понятно, это было просто невероятно-супер-пупер-дико дерьмовым решением. Парень сделал пару мягких глотков и языком собрал капельки воды с уголка рта, в этот момент Юнги и заметил в языке гвоздик, который слегка блеснул в солнечных лучах. Мин хотел ослепнуть и больше никогда этого не видеть. Серьёзно. Никогда. Вообще.

Какого хуя каждый второй ученик в этой школе похож на юную порно-звезду?

— Ещё раз спасибо, — Юнги из прострации вырвала вибрирующая хрипотца в юношеском голосе.

Мин даже не сразу понял, кому это было адресовано. Он вдруг резко растерял всё своё безразличие и всю апатию, которые хотелось прямо сейчас натянуть на себя, как этот чёртов парик. Юнги понял, что выглядит растерянно и смущённо, вообще не знает, куда себя деть. Непонятное, странное ощущение, которому он не может дать название, обмотало его со всех сторон и не даёт сформировать в голове мысли. Чимин растворился так же быстро, как появился, а оставшееся до конца занятий время Юнги не мог собраться и ощущал вкрученное в задницу шило. Нет, даже не просто шило. Шилище.

***

Тишину разбавляло тиканье настенных часов и гудящая микроволновка, которая разогревала для Юнги ужин. Сам он сидел на диване и смотрел на пустую упаковку из-под чулков, а она смотрела на него с другого конца дивана.

— Ну пиздец, — в третий или четвёртый раз повторил Юнги, нервно шлёпая обнажённой ступнёй по старенькому потёртому линолеуму. — Ну пиздец!

Он схватил телефон, яростно тыкая по сенсорным буквам.

min.yoonji09

не буду

mini_mo

будешь!

Практически рыча от раздражения, Юнги блокирует экран и откладывает телефон на стеклянный столик. Он, конечно, шёл на всё это вполне сознательно, но что эта девчонка вообще удумала? Мин до конца не понял, издевается ли Юнджи с этими блядскими чулками. Она шутит или серьёзно настаивает на том, чтобы он их надел? На вопрос «Зачем?» она начинает трёхметровую лекцию о том, как для неё важно, что подумают и что будут говорить о ней потом. Якобы сначала ты работаешь на репутацию, а потом она работает на тебя и бла-бла-бла.

Выстанывая что-то нечленораздельное, Юнги хватает распакованные чулки и долго вертит в руках. Надевает на руку. Растягивает. Рассматривает. Нет, ему, конечно, очень нравятся девушки в подобных вещах. Особенно те, которые часто тусуются в скейт-парке. Они надевают колготки в крупную сетку под рваные джинсы, натягивая довольно высоко на талию. Стоит отдать должное, Юнги засматривается на этих неприступных дерзких красавиц. И ржёт, когда Намджун (конечно, безуспешно) пытается к ним подкатить. Но надевать такое самому — самый неистовый пиздец, который Юнги никогда не сможет уместить в голове.

И простить себе тоже.

Мин почему-то заливается краской, когда натягивает чулки до предела, чуть выше каёмки которых начинаются чёрные боксеры. Это выглядит настолько извращённо, что его начинает подташнивать, поэтому микроволновка зря старается, разогревая для него ужин. Поднимаясь на ноги, Юнги понимает, что помимо блядского вида, это ещё и чертовски неудобно. Сетка неприятно давит на кожу, заставляя ощущать себя той колбасой. Мин уже слышит в ушах звон хосоковского ора и ещё сильнее краснеет. Как можно оставаться мужиком, когда тебя вынуждают надевать подобное?

Стыд.

Присаживаясь на диван, Юнги снимает блокировку и читает сообщения от Юнджи.

mini_mo

ну что там?

mini_mo

что-то ты долго

mini_mo

оппа

mini_mo

хотя да, их сложно надевать

mini_mo

ты жив?

min.yoonji09

пиздец

mini_mo

о, ты здесь, я уж думала, сбежал

min.yoonji09

от тебя-то сбежишь

mini_mo

требую фото!

min.yoonji09

что, блять?

это ещё зачем?

mini_mo

если они смотрятся не очень, то наденешь простые

Вздохнув, Юнги вытягивает ноги перед собой и смотрит. Выглядит, вроде, нормально. Ноги как ноги. Чулки как чулки.

— Что я делаю со своей жизнью, — шепчет он себе под нос, тыкая на иконку с фотоаппаратом в диалоге.

Телефон слегка подвисает, это начинает бесить ещё сильнее, поэтому Мин глухо стукает костяшками пальцев по экрану своего старенького гаджета, думая, что это каким-то образом поможет. Когда камера, наконец, запускается, Юнги сдвигает и отводит колени в сторону, фотографирует так, чтобы не было видно ткань боксеров. Телефон начинает глючить сильнее, будто отказывается принимать это убогое зрелище. Экран виснет, и Юнги начинает раздражённо тыкать на треугольник для отправки. Но ничего не происходит, и экран просто тухнет.

— Дерьмо, — шикает Мин, решая отложить это дело на попозже.

Он оставляет окончательно вымотавший все нервы телефон на зарядке, неспешно принимает душ и неохотно отправляет в себя небольшую порцию еды. Вечер ничем не отличается от предыдущего. Лёжа перед телевизором, Юнги агрессивно борется с непреодолимым желанием сбегать в ближайший магазин и купить пачку сигарет. Это не очень хорошая идея, поэтому, чтобы отвлечься, он включает телефон, который загружается катастрофически долго.

Мин почти дремлет, когда гаджет вибрирует у него на груди. Первым делом Юнги открывает приложение, чтобы проверить, сохранилась ли фотография. Мало того, она ещё и отправилась. И это было бы просто чудесно, если бы Юнги, когда сфокусировал сонный взгляд, увидел никнейм своей сестры.

Но это был не никнейм его сестры.

Все внутренности Юнги обдало выжигающим жаром, когда до мозга буквально докатилась мысль о том, что он отправил эту фотографию какому-то неизвестному человеку с никнеймом в виде цифр и пустой аватаркой. Шепнув под нос лишь короткое «ёбаный в рот», Мин трясущимися пальцами открыл пустующий диалог. Страх и стыд неприятным комком подкатились к горлу, снова захотелось блевать.

— Сука.

Чат украшало одно-единственное, до сих пор не проверенное собеседником сообщение в виде фотографии стройных ног в сетчатых чулках. Сердце укатилось по рёбрам куда-то в район пяток, когда Юнги, дрожа всем телом, открыл профиль собеседника, где чёрным текстом по жёлтому фону было прописано «Пак Чимин».