Уши за косички

Глава 4

Мирай

— Мика-а-а, ты как там, жива ещё? — Зарема высовывается из-за дерева. Голосок виноватый, слащавый, а глаза подхалимски блестят, как у кота вегана, сожравшего канарейку.

Я окидываю её взглядом, которым могла бы испепелить весь лес. Да что уж там лес? Джунгли в Амазонке!

— О, я просто в экстазе! — шиплю я, сжимая кулаки. — Мне сейчас так хорошо, что хочется выпить чью-нибудь кровь. Твою, например!

— Ну прости-и-и, пидруженька моя! — тянет она, подходя ближе. — Смотри, я тебе воду принесла! — суёт мне пластиковую бутылку. — Мопед починим, Микусь, клянусь! Этих заставим, — кивает в сторону машины, где две бедолаги, похоже, уже жалеют, что вообще остановились.

— Успокоила, блин! — я тяжело вздыхаю, беру бутылку и смываю с себя всё, что можно смыть литром воды. Зареме, конечно, ничего не достаётся — ни капли воды, ни моего прощения, ни грамма спирта из аптечки. Сама его с водой разбавлю и выпью от горя.

— Мир? — она наклоняет голову, строя невинные глазки.

Ага, мир… Я в её «мире» просто сдохну в конце концов. И это ещё обо мне говорят, что ищу себе приключения на задницу. Вот кто ходячая катастрофа!

— Отвали, Зарема, мне и без тебя тошно! — рычу я, сжимая пустую бутылку так, что она трещит, как мои нервы.

— Ну не дуйся, Мика! — она кидается ко мне и обнимает, ушлая подхалимка. — Подумаешь, байк угробили. Починим, Микусь, клянусь! Главное — мы целы, невредимы, живы-здоровы! А тётя Мая поворчит-поорёт и успокоится. Ты же знаешь её — ворчание у неё как с добрым утром.

— О да, я прям балдею, когда она мне мозг выносит! — я закатываю глаза, но всё-таки обнимаю подругу в ответ. Ну не могу я долго на неё злиться, хоть она и источник всех моих бед.

— Ну хочешь, скажи ей, что это я тебя заставила? — предлагает она с искренним самопожертвованием. — Смертью своей шантажировала. Я подтвержу!

— О, я скажу! — завожусь.

— Всё расскажу! И про твою шарлатанку-гадалку выложу. Мама сразу же нагрянет к ней вместе с налоговой, СЭС и спецназом. Она прикроет эту лавку! Ты не сомневайся! И про Жасика твоего всё расскажу. Мама и к нему домой заявится с таким разносом, что он прям с порога на тебе женится, лишь бы она отстала! — я нервно хохочу, как маньяк, представляя этот эпичный погром.

— Да ладно тебе, Мика! — Зарема надувает губы. — Не будь такой злюкой, я же от чистого сердца!

— Девчонки, всё в порядке? — из-за деревьев доносится мужской голос.

Это тот, что хотел вызвать скорую. Бедолаги, устали нас ждать.

— Да всё в полном порядке! Мы идём! — громко отзывается Зарема.

Мы возвращаемся к машине, и я сую аптечку её владельцу. А он застыл и смотрит на меня, будто я только что из могилы вылезла.

— На, держи! — я тычу аптечку ему в руки.

— Перевязала? — спрашивает ошарашенно и наконец-то берёт аптечку из рук.

— Ага! — отвечаю я, хмыкая. — Жгут наложила.

Он как обдолбанный открывает аптечку и заглядывает внутрь, проверяет, не спёрла ли я оттуда полсклада. А я спёрла! Бинт! Целую пачку! Живи теперь с этим!

Пока мы смывали с себя кровь, грязь и остатки надежды на светлое будущее, эти два «рыцаря» запихнули мой мопед в багажник и даже расстелили плед, чтобы мы их драгоценную обивку не загадили своей грязью и кровью. Плед, кстати, оказался спасением — в салоне такой дубак, что пальцы начали коченеть.

— Девчонки, чё притихли? — бодро тянет тот, что на пассажирском. — Норм себя чувствуете?

— Ага, просто шикарно, — отзывается Зарема с сарказмом. — Пока ещё чувствуем руки, ноги, но это ненадолго.

— Замёрзли, что ли? — удивляется он, как будто мы в сауне сидим, а не в их передвижной морозилке.

Парень тянется к панели, тыкает кнопки, крутит регулятор, и ледяной ураган в салоне наконец стихает. Я начинаю верить, что до дома доеду с целыми пальцами.

— Если хотите, можем ваш байк на СТО закинуть, — предлагает водитель, тот самый хозяин аптечки, бросая на меня взгляд через зеркало.

— Не надо, — отрезаю я. — В гараж его загоню.

— Слушай, если ты думаешь, что я хочу починить твой драндулет, чтобы замести следы удара, то сильно ошибаешься! — вдруг заводится он, будто я его в чём-то обвиняю. — Я вообще-то был прав! И если захочу, могу ещё и счёт за царапину на бампере предъявить! Просто иду вам навстречу, ясно?

— Ого, какая щедрость! — фыркаю я. — Спасибо, но я просто хочу домой. И желательно без лекций.

Не говорить же ему теперь, что я истекаю кровью из того места, которое не перевяжешь и не остановишь пачкой бинта, и мне надо быстро домой.

— Девчонки, ну серьёзно, — пассажир разворачивается к нам, — вы что, по сторонам не смотрите, когда на дорогу вылетаете? ПДД вообще в глаза видели?

— Ой, всё мы видели! — взрываюсь я. — Просто не заметили, ясно? Солнце слепило, яркое такое, а ваша машина белая, с дорогой сливается, — выдумываю оправдание на ходу и уже сама в него верю.

— Слышал, Даур? — усмехается пассажир. — Ты с дорогой сливаешься.

Даур хмыкает, бросая на меня очередной взгляд в зеркало.

— Ладно, давайте знакомиться, — предлагает пассажир. — Я — Азамат, — протягивает нам руку.

— Мусагалиев? — хихикает Зарема-шутница и пожимает её. — Зарема.

— Почему сразу Мусагалиев? — слегка возмущённо фыркает он. — Жумагалиев.

— Братишка Коли Жумагалиева, — чуть слышно с усмешкой бросает водитель.

— Это который людоед? — тут же парирует Зарема.

— Ага, знаете его? — Азамат удивлённо смотрит на нас.

— Ещё бы, — включаюсь я. — Мы как раз от него. Тушу помогли разделать, теперь вот домой едем, отмываться.

Азамат бросает взгляд на своего приятеля, оба усмехаются, слегка покачивая головами.

— Ну вы, девчонки, не промах, — выдаёт Азамат с ухмылкой. — А тебя как зовут? — обращается к мне.

— Мирай, — отвечаю сухо.

— Мирай? Какое-то странное имя. — удивляется он. — Но красивое. Оно что-то означает?

— Да, — раздраженно вздыхаю. Если бы я ещё сама знала. — Означает, что мама помешана на турецких сериалах.

— Ммм, в Жаркенте живёте? — допрос устроил, блин.

— Угу, — кивает Зарема. — А вы откуда?

— Мы из Алматы, — отвечает он. — Едем к другу и брату, Жасулану Байжанову, знаете такого?

— Жасулан?! — восклицает Зарема.

Ну всё! Она услышала кодовое слово и теперь не слезет с них, пока не узнает всё, что ей нужно.

— И его знаете? — Азамат усмехается, выдавая удивление.

— Ещё бы, — парирует Зарема. — Он сын акима, его весь город знает. А вы, случайно, не его двоюродный брат Даурен Бажанов? — она тычет пальцем в водителя.

Услышав это имя, я давлюсь воздухом и начинаю кашлять, как туберкулёзник в агонии. То-то думаю, где я видела эти уши? А это, оказывается, Чебурашка собственной персоной!

— Что, и Даура знаете? — Азамат приподнимает бровь, явно заинтригованный.

— Конечно! — откашлявшись, выдавливаю я. — Мы же не на другой планете живём. До нас тоже новости доходят. Все в городе знают имя главного «насильника» страны.

Теперь ушастик закашливается так, что машина чуть ли не подпрыгивает. Азамат, который как раз хлебнул свой энергетик, брызнул им на приборную панель, себя и даже Чебурашке немного досталось.

— Твою ж мать! Аза?! Ты чё творишь?! — гневно цедит насильник Чебурашка.

— Извини, брат, — откашливается тот, — но ты сам виноват. — Нехрен было кульбит вытворять! — ворчит, стряхивая с себя капли жидкости.

А я уже мысленно прикидываю, что бы ещё такое ляпнуть, чтобы энергетиком весь салон окатило. Да что там энергетик — кровью своей могу тут всё пометить для драматизма. Осквернить, так сказать, по полной.

— С предстоящей свадьбой! — радостно выпаливает подруга, сияя так, будто лично получила пригласительное в ажурном конверте с золотым бантиком.

— Свадьбой?! — усмехается Азамат. — Это ж фейк, девчонки! Не ведитесь, вы, на эти байки в сетях, — кидает на меня укоризненный взгляд. — Даур у нас и мухи не обидит и в загс ни за что не пойдёт. Разве что на единороге въедет, и то если того единорога уговорит. Верно, брат? — хлопает ушастого по плечу.

Серьёзно?! Вот так новость! Ну всё! Можно спать спокойно! Девушка спасена! Человечество в безопасности! Осталось только кастрировать ушастого для надёжности.

— Да ну?!— ошарашено выдает Зарема, будто её посвятили в гостайну. — Я так и знала! Не верила, что у Жасулана может быть такой брат. Всё, клянусь, — — торжественно вскидывает руку, — больше ни единому посту в нете не поверю!

Не поверит она! Как же! Она ж не Станиславский — верит всему, что не порочит Жасика и его ушастых родственников.

— Девчонки, может, тогда подскажете, где Жасулан живёт? — спрашивает Азамат. — Даур адрес не помнит, а Жас трубку не берёт.

— Я могу…

— Конечно подскажем! — перебиваю Зарему. — Первый дом при въезде в Каменку — зелёная крыша, забор два метра с колючкой, — с серьёзным видом описываю особняк бабки Фариды. — Звонок не работает, так что смело перелезайте через забор, не стесняйтесь, — говорю, представляя, как бабка Фарида в шоке вызывает ОМОН, увидев этих двоих, карабкающихся через её забор. И откуда во мне столько пакости? Точно бабкина порча, не иначе!

— Ты чего? — тихо шипит Зарема, челюсть отвисла. — Он не там живёт, — добавляет чуть громче и с упрёком.

— Да? — делаю круглые глаза. — Переехал, что ли? — «Обломщица, не мешай мне мстить» — мысленно добавляю.

Ну конечно, как я могла посягнуть на святая святых — адрес её доблестного Жасика.

— Я покажу, где он живёт! — тут же вызывается пионерка Зарема. — Мику только закинем домой.

Мы уже, въехав в город, подъезжаем к нашему двору — как раз со стороны гаражей. После моей реплики про «главного насильника» Чебурашка не промолвил ни слова. Как воды в рот набрал. Крутит руль и асфальт глазами буравит. Я тоже не фонтан красноречия — в голове рой мыслей, и все про старую обиду. Зато Зарема прямо спелась с Азаматом: болтают, смеются, показывают друг другу что-то на телефоне.

Пока я ныряла в мутные воды воспоминаний десятилетней давности, пытаясь выловить хоть что-то, кроме тех отрезанных косичек, она, размахивая руками, указывала путь к гаражам.

Разумеется, Зарема об этой истории ничего не знает — она ведь месяцем позже переехала в наш город. А я ей и не докладывала. Ну не хвастаться же тем, что лишилась волос, и мама за это устроила мини-армагеддон самому акиму и его брату?

— Мика, выгружайся, приехали, — толкает она меня в бок и вырывает из воспоминаний, в которых, как оказалось, кроме отрезанных косичек, разбитых коленок и больших ушей ничего не осталось. Я и не помню, с чего всё началось.

— Спасибо, дальше сами, — бурчу я, когда они аккуратно спускают мой покалеченный мопед на землю.

— Давай в гараж загоним, — настаивает Чебурашка.

Он меня точно не узнал. Я ж теперь не та беззубая девчонка с косичкой — вымахала, изменилась, звезда полшколы, можно сказать, после Даринки, разумеется. Может, он тот инцидент и вовсе забыл. Хотя, мою «маму в гневе» забыть тяжело.

Спорить лень, так что открываю гараж и киваю — мол, тащите. А в голове зреет коварный план: хлопнуть воротами и запереть их там до второго пришествия. Или хотя бы пока мама не решит выехать в ночной дозор на своём мопеде. Представляю, что тогда будет. Ой, блин лучше не представлять.

— Спасибо, — захлопываю ворота, как только они вышли из гаража.

— Точно не хочешь, чтобы мы его починили? — спрашивает Чебурашка.

А я уже не уверена, что не хочу. Что мне, его деньги жалеть, что ли? Пусть чинит. Но гордость, зараза, мешает сказать: «Ладно, забирай, вези на СТО».

— Точно! — уверенно киваю, гордо выпятив подбородок.

— Точно ГАИ не собираешься вызывать? — прищуривается. — Мы тут всего на день. Не хотелось бы застревать из-за разбирательств.

— Точно! — отрезаю я. — Не собираюсь! Могу кровью поклясться! — почти рычу.

— Ну, — тянет руку к заднему карману брюк, — если надумаешь всё-таки починить свой драндулет, — достаёт портмоне, а из него визитку и протягивает мне, — позвони. Я до завтрашнего вечера буду здесь.

— Угу, — бурчу я, беру карточку и, не глядя, засовываю в карман. Не выкидывать же при нём. Улица-то в чём виновата? Что бы её так осквернять его визиткой.

— Садись, до дома подкину, — предлагает он, окидывая меня взглядом.

— Я уже на месте, — киваю на торчащие пятиэтажки за гаражами.

Он смотрит, словно хочет что-то спросить, но молчит, топчется на месте пару секунд, а затем идёт к своей тачке.

— Я покажу им дом Жасика и вернусь! — Зарема быстро чмокает меня и запрыгивает к ним в машину.

Конечно, Заремыч, езжай. Покажи им дом Жасика. Расскажи о своей ненормальной любви к нему. Вдруг, они сжалятся и пригласят тебя с собой в дом. А там ты уж как-нибудь найдёшь способ стащить заветные трусы, запачканные священными какахами.